Искусственный разум: в чем отличие от интеллекта?

В контексте искусственного интеллекта и робототехники мы можем выбрать из множества определений разума то, что нам подходит больше всего для анализа и синтеза суждений.

Итак: «Разум — это способность некоторой системы обладать сознанием, подсознанием, памятью, интеллектом и на основе этих составляющих направлять собственную деятельность в соответствии с ведущими законами и принципами своего существования.»

[ 31, c. 46-47]

Мы видим, что без определений, что такое сознания, память и интеллект мы не можем четко и ясно определить, что такое разум и как он соотносится с роботами. Подсознание мы упустим вполне сознательно для того, чтобы не углубляться излишне в психологию человека.

«Сознание системы — та часть управляющего информационного центра, посредством которой она воспринимает себя как некоторую целостность, отделенную от окружающего мира, и это восприятие существует в виде ощущения-представления «Я».»

[ 31, c. 46-47]

Этот момент по отношению к роботам можно прокомментировать однозначно — Я у робота является не осознанным актом, как это есть у человека, но программой, которая заставляет ее носителя говорить “Я” по отношению к себе. Для робота “Я”- название для устройства, которое хранит в себе эту программу, поэтому “Я” - фикция, сделанная для того, чтобы человеку было комфортнее общаться с роботом. Когда мы будем анализировать роман “Стальные пещеры” Айзека Азимова, будет проведено сравнение с произведением С. Лукьяненко и мы увидим разницу между наличием сознания у робота и его программным заменителем.

«Память — это способность системы хранить важную информацию и при необходимости пользоваться ею.»

[ 31, c. 46-47]

Любой компьютер способен хранить информацию, а также оперировать ею при наличии некой задачи, но есть вполне закономерная разница между человеком и роботом в данном случае — человек может решать, какая информация важна, а робот хранит все без разбора, не вникая в хранимое, если того не требует задача.

«Интеллект — способность системы создавать в ходе самообучения программы (в первую очередь эвристические) для решения задач определенного класса сложности и решать эти задачи.»

[ 31, c. 46-47]

Проясним термин “эвристический”.

«Эвристическими методами называются логические приемы и методические правила научного исследования и изобретательского творчества, которые способны приводить к цели в условиях неполноты исходной информации и отсутствия четкой программы управления процессом решения задачи.»

[46,c 320]

Таким образом, если говорить проще, то интеллект решает задачи с высоким уровнем неизвестных в уравнениях и может выполнить задание, имея в памяти неполные данные, но умея по уже известным алгоритмам находить ответ. Правильным или неправильным будет ответ, зависит от полноты данных и оптимальности выбранного алгоритма. Но результат, вне зависимости от того, какой он, все равно будет.

Разница между человеческим интеллектом и человеком заключается также в том, что человек делает выводы вне зависимости от количества информации, в то время как роботу необходимо предоставить четкую и ограниченную задачу, если тот, кто задает задачу - хочет ее правильного решения.

Тут встает один очень сложный вопрос, а может ли искусственный интеллект быть похож на человеческий?

Мозг животного (включая человека) и компьютер работают по совершенно разным схемам. Мозг является трехмерной сетью, «заточенной» под параллельную обработку огромных массивов данных, в то время как нынешние компьютеры обрабатывают информацию линейно, хотя и в миллионы раз быстрее, чем мозги. Микропроцессоры могут выполнять потрясающие расчеты со скоростью и эффективностью, значительно превышающими возможности человеческого мозга, но они используют совершенно другие подходы к обработке информации. Зато традиционные процессоры не очень хорошо справляются с параллельной обработкой больших объемов данных, которая необходима для решения сложных многофакторных задач или, например, распознавания образов.

Тут, кстати, возникает любопытный парадокс, который обрисован в статье Елиезера Юдковского «ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ КАК ПОЗИТИВНЫЙ И НЕГАТИВНЫЙ ФАКТОР ГЛОБАЛЬНОГО РИСКА», которая была опубликована в сети Интернет, но так и не издана ни в одном из издательств. Парадокс звучит следующим образом:

«Примером опасной системы команд может служить такой анекдот: астронавт попросил робота удалить из комнаты все круглые предметы, и тот оторвал ему голову. Хорошая система целей для Искусственного Интеллекта должна не требовать буквального послушания, а следовать принципу: «Делай то, что я имею в виду, а не то, что я сказал буквально».»

http://spkurdyumov.ru/biology/iskusstvennyj-intellekt/2/, Э. Юдковский — Singularity Institute for Artificial Intelligence Palo Alto, CA

То есть, робот, вооруженный лишь интеллектом, ограничен и опасен в своем «стремлении» решать задачи и выполнять команды.

«Последнее различие в свою очередь формирует следующее: человек воспринимает образы (знаки, символы) в терминах глобального контекста (контекст ситуации, смысловой, хронологической и т. д.), тогда как восприятие ЭВМ происходит вне контекста или в очень ограниченном контексте»

[ 31, c. 46-47]

Мы приходим к выводу, что без наличия сознания, памяти, эмоционально-волевого комплекса, (см. Приложение 1)присущих человеку, робота полноценным существом назвать невозможно. Более того, становится ясно, что во многих случаях литературного описания так называемого искусственного интеллекта мы на самом деле имеем дело именно с искусственным разумом, включающим в себя все вышеперечисленные компоненты, в том числе и подсознание, о котором речь идет только в случае проявлений творческого характера у роботов.

Если подводить итог всему вышесказанному, то делаем вывод, что термин «искусственный интеллект», появившийся в конце 60-х годов, вполне справедлив. В 1969 году I международная объединенная конференция по ИИ узаконила эту метафору. Человек в этой реальности вряд ли способен на создание полноценного искусственного разума, учитывая, что психические процессы еще мало изучены. Но в литературе называя некую кибернетическую систему искусственным интеллектом, мы можем допустить терминологическую неточность, называя искусственный разум (дальше по тексту - ИР) интеллектом.

И тут мы подходим к очень важным терминам, которые многое проясняют в исследовании человекоподобного робота как литературного героя: жезнеподобие и условность.

«При этом имеют место две тенденции художественной образности, которые обозначаются терминами условность (акцентирование автором нетождественности, а то и противоположности между изображаемым и формами реальности) и жизнеподобие (нивелирование подобных различий, создание иллюзии тождества искусства и жизни)»

[68, с 116]

Эти термины нам необходимы для того, чтобы в анализируемых произведениях мы с вами могли найти признаки жизнеподобия, указывающих впоследствии на уникальность человекоподобного робота как литературного героя. Искусственный интеллект в литературе, отвечающий принципу жизнеподобия, упреждает те алгоритмы работы, которые существуют и в реальной жизни. Естественно, подобный интеллект существует только в рамках научной фантастики. Сам термин «научная фантастика» подразумевает наличие жизнеподобия, о какой бы научной отрасли не говорилось.

«Научная фантастика - один из видов фантастики, рассказывающий о воображаемом прошлом или будущем человечества (или обитателей других планет), уделяя особое внимание техническим достижениям, научным открытиям, возможностям, которых лишён современный человек. Конфликты, связанные с этими новыми возможностями, их неконтролируемое использование часто составляют содержание научной фантастики.»

[48]

То есть, основу научной фантастики составляет наука, и это вид литературы старается отвечать на те вопросы, которые могла бы задать философия, но не задает из-за слишком увеличивающегося темпа технического роста.

Таким образом, мы возвращаемся к тем знаниям, которые у ученых уже есть в сфере робототехники, к проблемам интеллекта, разума, сознания и программного обеспечения для них. Эти проблемы и вопросы в научной фантастике составляют основу жизнеподобия, а в произведениях А. Азимова серии «Позитронные роботы», которая является центром исследования в данной работе, эти проблемы и решения этих проблем составляют центральный конфликт. Ученые уже сейчас признают, что Три Закона Роботехники, которые выдумал А. Азимов, уже сейчас представляют собой центральную проблему в конструировании искусственного интеллекта.

«...можно предположить, что в случае, если возникнут препятствия на пути к достижению описанной цели (сохранению «Я»), то система будет иметь предрасположенность предпринимать действия, направленные на устранение этих препятствий. Поэтому практическая реализация «трех правил роботехники» А. Азимова, по-видимому, со временем станет реальной научной проблемой.»

Еще раз напомним, что в реальности конструирование искусственного интеллекта идет не по одному направлению, ведь далеко не каждый робототехник ставит перед собой задачу создать электронного конкурента человечеству. С первых шагов ИИ выделяют две основные цели исследований.

1. Моделирование процессов, происходящих в человеческом разуме, с целью создать новый искусственный разум или понять человеческий.

2. Создание экспертных систем, способных решать четко поставленные задачи с помощью заданных программой алгоритмов и базы данных.

Если подобные экспертные системы, те, которые способны выигрывать в шахматы у величайших шахматистов нашего времени, ставить предварительные диагнозы и пр., можно назвать искусственным интеллектом, то ученые уже его создали. С такой позиции мы на страницах фантастических романов читатель имеет дело с искусственным разумом.

Наряду с вышеописанными направлениями исследований существует и третье – эволюционное. Его последователи считают, что ИИ надо выращивать, как выращивают детей. Программы тогда станут интеллектуальными, когда они приобретут способность обучаться тому, чего они раньше не умели делать. По сути, имеется в виду не выращивание интеллекта, поскольку интеллект развивается не сам по себе, а лишь в системе, в разуме. Способность обучаться и создавать новые схемы взаимодействия с миром без помощи прошлого опыта можно развить лишь в том случае, если есть осознание себя, способность сказать "это мой опыт", ведь иначе нельзя отстраниться от того, чего нет. Известно, что животные, попав в незнакомую ситуацию, вначале теряются, ведь нет инстинктивной подсказки и нет опыта. Наступает растерянность и выход из ситуации если и находится, то лишь благодаря счастливой случайности или помощи извне.

Проблема также заключается в том, что человек до сих пор не разобрался, каким образом интеллект связан с сознанием и памятью, и возможны ли они отдельно друг от друга.
В сознание из интеллекта поступает уже готовое решение задачи, решенное уравнение, но отследить сам процесс решения мы не можем, в нашем разуме нет к нему доступа, потому что это все происходит в подсознании, а что происходит в нем - загадка для ученых. Возможно ли создать искусственный разум без знания таких фундаментальных вещей? Невозможно ведь запрограммировать то, что не поддается описанию ни эмпирически, ни математически.

Зачастую, в литературных произведениях, в которых речь идет об искусственном разуме либо об искусственном интеллекте, и разум, и интеллект помещены в тело человекоподобного робота. Естественно, мы будем рассматривать произведения, в которых есть человекоподобные роботы, и в которых их нет, но в целом проблематику необходимо обозначить, так как именно специфика отношения реального человека к роботу во многом определяет положение робота, искусственного интеллекта и разума в литературе.

Человек, изучая себя и пытаясь создать себе подобного, в литературе и в мифах множество раз создавал нечто, схожее с человекоподобными роботами. Монстр Франкенштейна, различные големы и живые куклы стоят за попытками создания ИИ. Вместе с успехами в изучении человеческого разума и всех его составляющих и соответственно, успехами в создании искусственного интеллекта растет и страх перед ним. Айзек Азимов в своем романе "Стальные пещеры" назвал этот феномен "комплекс Франкенштейна".

Комплекс Франкенштейна или «эффект зловещей долины» - теория, выдвинутая Масахиро Мори, японским инженером-роботехником. Эта теория объясняет неприязнь человека к чересчур человекоподобным роботам. Неприязнь эта, по словам ученого, происходит оттого, что существо, похожее на человека, но неживое, производит эффект живого мертвеца и вызывает сильную неприязнь и страх. Вполне возможно, что эффект зловещей долины берет свое начало из гленофобии(страх кукол) или автоматонофобии (боязнь кукол, манекенов, восковых фигур и прочих антропоморфных изделий).

В статье Юрия Лотмана «Куклы в системе культуры» (Лотман Ю.М., Избранные статьи, Таллин, “Александра”, 1992, с 377) мы находим более подробное объяснение этому страху, его культурологические и психологические основы.

“Чувство неестественности прерывистых и скачкообразных движений возникает именно при взгляде на заводную куклу или марионетку, в то время как неподвижная кукла, чье движение мы себе представляем, такого чувства не вызывает.»

[50, c 377]

Что есть человекоподобный робот как не заводная игрушка для человека? На этот вопрос тоже дается ответ.

«Кукла как игрушка, прежде всего, должна быть отделена от, казалось бы, однотипного с нею явления статуэтки, объемного скульптурного изображения человека. Разница сводится к следующему. Существуют два типа аудитории: «взрослая», с одной стороны, и «детская», «фольклорная», «архаическая», с другой. Первая относится к художественному тексту как получатель информации: смотрит, слушает, читает, сидит в кресле театра, стоит перед статуей в музее, твердо помнит: «руками не трогать», «не нарушайте тишину» и уж конечно «не лезьте на сцену» и «не вмешивайтесь в пьесу». Вторая относится к тексту как участник игры: кричит, трогает, вмешивается, картинку не смотрит, а вертит,тыкает в нее пальцами, говорит за нарисованных людей, в пьесу вмешивается,указывая актерам, бьет книжку или целует ее»

[50, c 377]

Айзек Азимов в серии "Позитронные роботы", повествующей о приключениях земного детектива Илии Бейли и робота Дэниэла Оливо пишет и о другой причине неприязни к роботам. Роботы не устают, не требуют отпуска и зарплаты, если наладить производство роботов в промышленных масштабах и достаточно его удешевить, то большая часть людей останется без средств к существованию. Гораздо дешевле починить раз в месяц одного-двух роботов, нежели платить зарплату сотням и тысячам людей. Механизация производства может отнять профессию даже у самых современных специалистов, ведь робот не ошибается, не прогуливает и способен держать в своей памяти огромное количество информации и,что еще важнее, робота легко заменить другим таким же. Таким образом создание искусственного интеллекта и помещение его в человекоподобное механическое тело создает огромное количество факторов для ненависти и страха.

Но есть еще множество причин бояться ИИ и главная из них — незнание природы ИИ. Пока компьютеры не пересекут некий порог уровня интеллекта, невозможно узнать, что же будет из себя представлять интеллект, равный нашему, но с несравненно более широкими возможностями для познания и анализа. Но при этом ограниченность восприятия и отсутствие эмоциональной базы делают невозможным какое-либо предсказание. Можно лишь предполагать, полагаясь на работы видных робототехников.

В частности, Елиезер Юдковски,американский специалист по искусственному интеллекту, исследующий проблемы технологической сингулярности и выступающий за создание Дружественного ИИ, пишет о том, что люди из-за своей человечности, склонности к эмоциональному суждению и ошибкам могут совершить непоправимую ошибку в конструкции или использовании ИИ. Поскольку единственным существом, понимающим человека, является сам человек, при появлении еще одного понимающего существа или механизма данное существо станет объектом антропоморфизации.

«Мы развили способность понимать наших ближних путём эмпатии, помещая себя на их место; для этого то, что моделируется, должно быть похоже на моделирующего. Не удивительно, что люди часто очеловечивают, – то есть ожидают человекоподобных качеств от того, что не является человеком. В фильме «Матрица» (братья Вачовски, 1999) представитель искусственного интеллекта Агент Смит вначале кажется совершенно холодным и собранным, его лицо неподвижно и неэмоционально. Но позже, допрашивая человека Морфеуса, Агент Смит даёт выход своему отвращению к человечеству – и его лицо выражает общечеловеческое выражение отвращения.»

http://spkurdyumov.ru/biology/iskusstvennyj-intellekt/2/, Е. Юдковский — Singularity Institute for Artificial Intelligence Palo Alto, CA

Необязательно, конечно, искусственный интеллект будет враждебен по отношению к человеку, но не учитывать это тоже нельзя. Есть ведь еще один момент, о котором упоминает Юдковски — искусственный интеллект невозможно будет загнать в рамки.

Как было уже сказано выше, программное обеспечение в теории может смоделировать столько типов интеллектов, а в перспективе и разумов, что человеку скоро станут недоступны способы мышления, которые доступны роботам. Математика, как самая абстрактная из наук почти не подвержена антропоморфизму, только в смысле того, что человеку доступно далеко не все и о некоторых явлениях человеку можно только догадываться. Благодаря приборам и анализу человек расширяет свой кругозор, однако и это расширение имеет предел. Все, что человек видит, он может измерить, проанализировать и должным образом синтезировать в своем сознании. И это при столь ограниченном видении. Какого же уровня могут достигнуть роботы при огромном количестве способов познания реальности? Все инфракрасные камеры, всевозможные спутники, излучатели, измерительные приборы будут доступны искусственному интеллекту, что делает его потенциал гораздо более высоким, нежели у человека.

Можно сказать, что развитие искусственного разума станет высшим достижением человечества. Высшим деянием Бога можно назвать создание человека и человечество таким образом может, в теории, повторить это деяние.

Парадокс – человечество больше верит в существование искусственного разума, нежели в существование Бога. Елиезер Юдковский упоминал об этом в статье «Искусственный интеллект как позитивный и негативный фактор глобального риска». Это было сказано в ключе того, что проще поверить, что Бог похож на человека, нежели робот. То есть, робот гораздо дальше от человека. Но при этом Бог подразумевается как нечто Всемогущее и Всезнающее, хотя этот антропоморфизм очень мешает осознанию этого предположения. Бога невозможно доказать, а робота с помощью «царицы всех наук» сконструировать возможно.

Таковы возможные перспективы и в реальности. Наличие искусственного интеллекта позволит снять с человеческих плеч множество видов грязной или опасной работы. Гораздо быстрее может пойти изучение других планет, ведь робот, отправленный в космос, может добиться большего успеха, а при наличии интеллекта, и принять правильное решение при непредвиденной ситуации.

Вот только может случиться и такое, что правильное решение окажется неприемлемым для человечества. Моделированием таких ситуаций и занимается фантастическая литература. Но о фантастической литературе речь идти не может до тех пор, пока мы не обратимся к теории литературы, а точнее к такой части структуры произведения, как литературный герой.