ЧАСТЬ V. Основы специальных теорий перевода 365

вей-разбойник). СолоВий объединяет в себе Соловья с гоголевским Вием. Крыловские Слон и Моська объе­динились в Слономоську. Два последних в этом стол­бце имени занимают особое положение. Смежная Королева могла прийти в книгу и из «Снежной ко­ролевы» Евгения Львовича Шварца, и из сказки Ган­са Христиана Андерсена. Бон Жуан — это легко уз­наваемый Дон Жуан, который нам также хорошо знаком по целому ряду произведений как русской (Александр Сергеевич Пушкин), так и зарубежной литературы (Тирсо де Молина, Жан Батист Мольер и многие другие).

Более того, для понимания происходящих в книге событий совершенно недостаточно знать названия всех перечисленных и многих других произведений и основные характеристики их главных героев. Нужно еще и помнить их текст, чтобы понять, что такое «богатырский пописк», почему «рожденный ползать понять не может», что означают заявле­ние «Итутяпонял, что весь я не умру», фраза «Дело в том, что кого-то водят по улицам: наверное, это напоказ» или такой диалог:

— Чего это вы его тут водите?

— А они в диковинку у нас.

Герои книги сталкиваются с не вполне стендалев-ской Хамской Обителью и явно не пушкинской Ка­питанской Дачкой, попадают на Гиперболото Ин­женера Гарина (о котором не подозревал ни Алек­сей Николаевич Толстой, ни его инженер Гарин, создавший свой гиперболоид). Нужно знать не толь­ко русскую литературу, но и биографии писателей, чтобы в Частной Поляне угадать толстовскую Яс­ную Поляну.

Речь пока идет не о том, как такой текст перево­дить, как сделать понятной для иноязычного чита­теля всю эту языковую игру. Речь идет лишь о том, что читатель оригинала (в том числе и переводчик) должен быть в состоянии распознать все то, к чему его отсылает автор, и понять, для чего он это делает.