Специфика лоббизма в российском политическом менеджменте

Особенности российского лоббизма

Хотя все социальные группы заинтересованы в принятии нужных им политических и управленческих решений, влияние, как ресурс конкурентной борьбы, несоизмеримо больше у избранных властью экономических агентов. Неудивительно, что бизнес-организации, продвигающие коммерческие интересы этих агентов, считают, что вопрос о легализации лоббизма в России не стоит. По их мнению, он «институционально обеспечен». Точнее было бы сказать, что лоббизм монополизирован четырьмя организациями: РСПП, ТПП, «Деловой Россией» и «О России» и ведется на уровне первых лиц государства (президента и его администрации, премьера и правительства), а также думской фракции партии власти - «Единой России».

При этом, например, голос малого бизнеса, который продолжает балансировать на уровне 5-7% ВВП, при формировании ключевых решений учитывается слабо. Согласно рейтингу Всемирного банка, посвященного условиям ведения бизнеса в разных странах мира, Россия занимает лишь 120-е место из 183 государств.

Аналогично и положение созданных «снизу» общественных объединений, в том числе отражающих запросы социально уязвимых слоев населения. Оставшиеся «в живых» профсоюзы выражают скорее корпоративные интересы. Для регистрации новых действует разрешительный принцип, тождественный запретительному.

Причем путь политического представительства, который, собственно, и дополняет профсоюзный лоббизм, для них тоже закрыт. Например, в Великобритании, Швеции и некоторых других странах профсоюзы, участвовавшие в создании социал-демократических партий, входят в них на правах коллективных членов. В США они традиционно состоят в коалиции с Демократической партией, немало делающей для законодательной защиты лиц наемного труда.

В России общественным неполитическим объединениям участвовать в федеральных выборах запрещено. Депутатский корпус ГД РФ, представляющий интересы спонсоров, реализующиеся через партийные фракции, ответственности за невыполнение наказов рядовых избирателей, согласно закону «О статусе депутата», не несет. При голосовании он руководствуется решением своих фракций. В случае партии власти - распоряжениями Белого дома и Кремля. Такая «независимость» партлидеров от избирателей также ведет к скрытым внутриэлитным договоренностям.

О прописанном в нацплане усилении парламентского контроля за деятельностью госадминистрации как способе обуздать коррупцию говорить вообще не приходится. Как и о принятии закона «Об оппозиции».

Кроме того, в высших эшелонах власти велик вес «внутренних «лоббистов» - выходцев из бизнеса, а ныне ведущих госчиновников и депутатов, «окормляющих» свои предприятия или отрасли. И хотя закон запрещает им заниматься коммерцией, конфликт интересов, сопряженный с коррупцией, для них повседневная реальность.

Отличить честного политика от продажного позволяет в первую очередь комплексный ведомственный, антикоррупционный, этический, общественный контроль за власть имущими. Однако, как известно, принимаемые в России антикоррупционные меры или не работают, или открыто игнорируются. Согласно данным Центра мониторинга права при СФ РФ, указы президента РФ исполняются на 25, в лучшем случае на 30-40%. Не находит поддержки идея расширения круга декларирующих доходы родственников. Не приняты кодексы этики и поведения парламентариев и госслужащих, обязывающих их раскрывать свои интересы при наличии явной или личной заинтересованности (как, например, в США или ряде стран Западной Европы, где есть ограничения на право депутатов выносить вопросы на обсуждение, участвовать в дебатах или голосовать при наличии их заинтересованности).

Не введена обещанная премьером независимая общественная экспертиза законопроектов, способная выявлять «нетипичные» коррупциогенные положения и нечистых на руку законотворцев. Не реализовано и его предложение о том, что бизнес во власть идти не должен, «поскольку появляется личная заинтересованность, лишающая такого депутата объективности». Напротив, власть продолжает рекрутировать в политику идеологов крупного капитала.

Date: 2015-07-27; view: 659; Нарушение авторских прав