Будет что вспомнить

Генерала попросили задержать отправление поезда.

Тот подошел к составу и сказал:

- Поезд, стой! Раз-два…

В институте за мной ухаживал однокурсник Паша.

Он был хорошим другом, на которого можно положиться, но страдал невыносимым упрямством.

Я снимала комнату и привыкла сама решать сложные вопросы. Скромный быт, отсутствие перспектив не пугали юную сибирячку, поэтому решила остаться после учебы поработать в Питере. Домой ездила регулярно летом, хотя с билетами несколько лет были сложности.

Так вышло, в день выпуска мне как раз предстояло ехать домой на поезде. Вернее, хотелось…

Сдав ключ хозяйке, сказала, получу утром диплом, заеду за вещами и помчусь на вокзал. Та кивнула:

- Тяжелые сумки?

Оглядев контейнер на колесах, сумку и рюкзак, я опрометчиво покачала головой.

Вручение дипломов затянулось. Наш выпуск был ударным, декан долго хвалил магистерские работы. Я нервничала и смотрела на часы – поезд ждал в полдень, было уже десять. Вещи были собраны, однако предстояло мчаться из центра на окраину за ними и обратно. Ругала себя за неосмотрительность – что мешало оставить их в камере хранения?

Заметив ерзанье, Паша предложил помочь с вещами.

- Но у меня некоторые дела. Езжай к себе, я подъеду из дома.

Согласившись, я получила диплом, помчалась на маршрутке за вещами и в одиннадцать ждала у подъезда. Мобильник не отвечал. Еще пятнадцать минут. До поезда сорок пять!

Абонент в сети.

- Стою в пробке. – Где? – На Московском перекрыто движение: саммит, блин!

Поехал в троллейбусе! Ума как у младенца – на метро быстрее.

Еще десять минут. Справилась бы сама, не опаздывала бы. Доехать до вокзала полчаса.

Прогибаясь под рюкзаком, схватила ручную кладь и поплелась к метро. На полпути встретил Паша, выхватил вещи и, не слушая, побежал с ними к проспекту.

- Куда, метро быстрее! – Ловить тачку. – Пробки же! Сам опоздал из-за них! – Ничего, прорвемся!

В поисках свободной машины ушло еще несколько драгоценных минут. Наконец пожилой азербайджанец газанул неподалеку, Пашка уладил финансовый вопрос и вскоре мы ехали по проспекту. Свернули у Московских ворот и… застряли в пробке. Черт!

- Торопитесь на поезд? – добродушно ворочал жвачкой мужчина.

- Можем через пятнадцать минут быть на вокзале?

Водитель качнул головой, пристально осмотрев нас в заднее зеркало. Явно, принял за идиотов.

- Пошли на трамвай – его пропускают! Заплачу за нас, только бегом, - умоляла я. Друг упрямо отмалчивался, сжимая мне руку «Все будет отлично!»

Влетев на перрон, мы убедились, российские поезда действительно отправляются вовремя, не ожидая опоздавших на четверть часа пассажиров.

Билеты в нашем направлении невозможно достать. За упущенным шансом стояла в очереди весь май, сказочно повезло найти «купе, нижнее». Ощутив мое желание убийства, Паша обещал найти выход.

Выслушав мои стенания у информационного окна, сотрудница вокзала улыбнулась:

- Повезло! Только что сдали место на дополнительный рейс в три часа. Сдавайте билет и берите новый.

Оценив полученный шанс на жизнь, Паша побежал сдавать билет. Взяв на себя доплату к стоимости следующего, печально констатировал, что не взял деньги наличными:

- Они на карте. Сгоняю мухой в банкомат.

Паши не было до половины третьего.

Я отрешенно сидела на контейнере в зале ожидания.

В пять минут четвертого исчезала последняя возможность уехать к родным. Появившись, приятель объяснил, что ездил в банкомат на окраине, где меньше проценты от съема денег.

Времени ругаться не было. Заняв для надежности очередь в две кассы, оба нервничали, хотя приятель скрывал эмоции. Его касса закрылась на технологический перерыв, моя двигалась со скоростью улитки.

Перед нами было пятеро. Истеричная женщина у кассы не пропускала вперед инвалидов и ветеранов ВОВ. Поезд отправлялся через пятнадцать минут... Десять минут...

- Скажи, чтоб пропустила? – предложил друг.

Я смерила его расстреливающим взглядом. Женщина в прошлой жизни была танком. Такие дошли до Берлина и запечатлены в учебнике истории.

Обойдя глинобитную конструкцию женщины, Павел посмотрел ей в глаза и сказал фразу, которую я точно расслышала:

- У вас будет много хорошего в жизни, только пропустите нас!

Танк опустил орудия и позволил дрожащему существу промямлить:

- Один любой до Новосибирска, пожалуйста!

- Не имею права продавать билет за семь минут до отправки. Только на вашу ответственность. Все равно не добежите!

…Так я никогда не перемещалась. Паша бежал впереди с моими сумками, запрещая забрать их. Адски болело в груди, ноги подгибались, руки болтались как воздушные шарики.

Пассажиры соседних вагонов усмехались, проводницы крутили у виска. Конечно, мой вагон оказался последним из двадцати восьми. Знала, что не добежим – только что объявили отправление.

Больше не сдерживаясь, кричала:

- Сволочь! Оставь сумки и впусти меня в любой вагон!

Паша молчал на бегу.

- Козел!!! Никогда тебя не прощу!

Рогатое животное неслось со звериным рыком, воодушевляя умереть на бегу, но набить ему морду.

С перекошенными лицами мы вбежали в вагон гудящего поезда, Паша поставил сумки на полку, чмокнул в щеку и сказал:

- Будет что вспомнить на старости!

Выскочив, он сумасшедше махал мне в окно. Отъезжающий поезд провожал его заинтересованными взглядами.

Мобильник в сумке разрывался сообщениями «уже села? Все хорошо?». Ничего не чувствуя, я отстраненно смотрела на дисплей и затрудненно дышала.

- Девушка, вам плохо? – участливо спросил проверяющий билеты проводник.

- Я в порядке. Просто еще не верю, что еду…