Контракты

Терапевтический контракт сосредоточивает лечение на главной задаче. Клиент решает, что конкретно он планирует изменить в себе для достижения поставленных перед собой целей, используя при этом термины, описывающие убеждения, эмоции и поведение. Над формулировкой контракта он работает с терапевтом, а заключает его с самим собой. Терапевт служит ему свидетелем и помощником.

Некоторые клиенты четко знают, что они хотят:

Дон: Привет, я Дон. Я здесь потому, что получил повышение и теперь должен учить наших коммивояжеров. Я слышал, вы лечите разговорные фобии, а я… боюсь публичных выступлений.

Другие клиенты выражаются не так определенно:

Рэл: Я хочу поработать над… я пытаюсь ужиться со своим боссом. Но когда пробую с ним о чем-нибудь договориться, разговор всегда кончается ссорой.

Боб: Приведите пример. Последний раз, когда вы пытались договориться с боссом и закончили ссорой.

Рэл: Да вот на прошлой неделе. Мы были в моем офисе-Мери: Хорошо. Представьте, что вы прямо сейчас находитесь в офисе, и расскажите всю сцену в настоящем времени. Вот еще один стул. В роли босса пересаживайтесь на него и говорите то, что говорил вам он.

Мы должны знать, о чем говорит клиент, прежде чем спрашивать, что он хочет изменить. Когда Рэл говорит, что он хочет лучше уживаться, и терапевт и клиент нуждаются в поясняющей информации. Один из способов получить такую информацию — попросить клиента перенести событие в «здесь и сейчас» и сыграть роли всех участников события. Мы поощряем диалог «Я-Вы», даже если «Вы» существует лишь в воображении клиента. Такая работа более продуктивна и более реальна, чем рассказ в прошедшем времени о том, «что произошло». И, кроме того, клиент, погруженный в сцену, позволяет себе не только докладывать о событиях, но и чувствовать их.

Энн: Я вся сжимаюсь внутри каждый раз, когда мне нравится мужчина, каждый раз, когда я хочу сказать мужчине, что хотела бы стать…его другом.

Мэри: Вспомните о каком-нибудь конкретном мужчине, с которым вы недавно хотели подружиться. Типа «Я на вечеринке и…».

Энн: Я должна сказать, что имею в виду только подходящих мужчин. Неженатых.

Мэри: Хорошо. Выберите сцену и мужчину.

Энн: Хорошо. Так. Прошлая пятница. Я… Джон — это мой инструктор. Мы с ним пьем кофе после занятий. Я хочу сказать ему, как мне с ним хорошо, представляю, как попрошу его встретиться со мной снова, а вместо этого говорю вдруг, что мне надо идти. И ухожу.

Боб: Представьте себе, что вы закончили курс терапии. Создайте сцену, в которой вы уже изменились и стали такой, какой хотели.

Энн: Я с удовольствием рассказываю ему о своей работе. Я воображаю, как снова встречусь с ним. Вместо того, чтобы убежать…(пауза) я говорю: «Мне нравится пить кофе с вами. Все было так хорошо! Давайте встретимся еще раз?» Я счастлива. Это как раз то, что я хочу. Да!

Энн, создавая новую сцену, думает и чувствует одновременно. Она выглядит оживленной, и ее пример понятен всем.

Если клиент использует неясные, неконкретные выражения, часто возникает псевдо-понимание: «Я хочу чувствовать, что со мной все в порядке»; «Я хочу быть ближе к людям»; «Я хочу лучше общаться». В таких случаях установлению контракта помогает конкретный пример.

Том: Я хочу избавиться от записи… ну, от чувства… действия по сценарию. (Его слова свидетельствуют о том, что он знает и неправильно использует ТА.)

Боб: От чего?

Мери: Записи? Сценария? Чувства? Видите, как вы запутались? И если бы мы сейчас сказали «Хорошо», то запутались бы вместе с вами.

Том: Действительно. Когда вы работали с Барри, и он сказал: «Я хочу убить себя», мне стало так грустно. А потом я подумал о своих родителях, и мне пришла в голову совершенно сумасшедшая мысль: «Я никогда не покончу жизнь самоубийством, но я кончу жизнь, как мои родители. Я умру несчастливой смертью».

Боб: Что вы имеете в виду под «несчастливой смертью»?

Том: Они никогда не получали того, что хотели.

Мэри: Итак, жили несчастливо, а затем умерли. Теперь скажите, что бы вы хотели для себя, чтобы на смертном одре могли сказать: «Я жил счастливо?». Выразите это ясно.

Мы не знаем, чего хочет Том. Он что-то невнятно бормочет, отказываясь приводить примеры, и, наконец, объясняет, что очень много сил отдает работе и, вместо того, чтобы наслаждаться ею, изводит себя, что у него нет никакого хобби, что жене не нравится секс с ним. Он подавлен и ощущает себя никчемным. Его первый контракт — не кончать жизнь самоубийством. Его второй контракт — чувствовать себя стоящим человеком. Его третий контракт — наслаждаться жизнью.

Рога, как и Тома, трудно понять. Существует еще один метод улучшить взаимодействие между терапевтом и клиентом — попросить клиента говорить на детском языке.

Рог: Я хочу осуществиться и принадлежать себе.

Боб: Скажите это детским языком.

Рог: У меня всегда было ощущение, что со мной что-то не в порядке.

Боб: Вроде чего? (Боб также использует «детский» язык.)

Рог: (пауза) Того, что я тупой и противный и что я не люблю людей.

Боб: А вы действительно такой? (Если в ответ прозвучало бы «Да», мы попросили бы Рога привести пример, когда и где он был, как он выражается, «тупым и противным» и чувствовал, что «с ним что-то не в порядке».)

Рог: Ну, нет, конечно. В этом все и дело. Я хочу перестать унижать себя.

Джуди также не знает вначале, что она хочет изменить в себе.

Джуди: У меня такое разрушительное чувство… Я… Я себя и сейчас так чувствую. Трясусь от страха.

Боб: А что вы такое себе говорите, что трясетесь от страха? (Боб подчеркивает, что она сама заставляет себя так отвратительно чувствовать, а не «получает» эти чувства извне.)

Джуди: Мм. Есть что-то тяжкое, что я должна сделать, а я не хочу этого делать. (Говорит очень тихим голосом.)

Мэри: Что?

Джуди: Я не знаю. Я вся трясусь.

В этом месте у нас есть выбор: сконцентрироваться на ее страхе и «трясучке» или попросить ее не замечать страха, чтобы понять, что она хочет для себя.

Мэри: Если бы вы не тряслись, то над чем вы хотели бы поработать?

Джуди: Чтобы меня слышали, чтобы меня замечали.

Боб: Хорошо. Скажите это, начав с "я".

Джуди: Чтобы меня замечали? Я хочу быть замеченной. Я хочу быть услышанной.

Боб: Еще раз. Громко, так чтобы быть услышанной.

Джуди: Я хочу быть замеченной. Я ХОЧУ БЫТЬ ЗАМЕЧЕННОЙ.

Боб: (смеясь): Я слышу вас. Хорошо. Итак, ваша цель — перестать запугивать себя и быть услышанной. Замечательно.

У Мей в процессе терапии тоже обнаруживается проблема. На терапевта она реагирует так же, как давным-давно реагировала на своих родителей.

Мей: Я чувствую себя хорошо. Я хочу чувствовать себя хорошо, даже если не делаю все правильно.

Мери: Пример? Последний раз, когда вы чувствовали себя плохо из-за того, что не делали все правильно?

Мей: (Долгая пауза) Я не могу вспомнить.

Мэри: А как вы чувствуете себя сейчас?

Мей: Идиоткой.

Мэри: «Идиотка» — это оценка. Когда вы называете себя идиоткой, что вы чувствуете?

Мей: Я не знаю. (Пауза). Грусть.

Мэри: Хорошо. Сейчас вы не можете вспомнить примера, значит, вы не делаете все правильно, поэтому вы называете себя идиоткой, и в результате вам грустно. Эта модель вам знакома?

Мей: Да. (Вздыхает). Это все время со мной происходит. Моя мать была намного меня умней… и я всегда чувствую себя глупой… и грустной.

Мэри: Вы только что сделали очень проницательное заключение… о том, что реагируете на меня, как реагировали на мать. Поэтому я уверена, что вы не глупы. Это пример того, как вы не вспомнили чего-то, назвали себя глупой и почувствовали грусть. Что бы вы хотели изменить?

Мей: Перестать думать, что я глупая.

Мэри: Замечательно!

Первые контракты на изменение могут быть не самыми важными из тех, которые клиент хотел бы заключить с собой. Часто, еще не чувствуя себя в группе безопасно и не желая раскрывать себя перед ней, клиент начинает с относительно безобидного контракта. В любое время в течение терапии клиент может изменить контракт, или же, услышав новую информацию, терапевт может предложить другой контракт.

Тем не менее, в конце первой встречи мы хотим знать о клиенте достаточно для того, чтобы быть по возможности уверенными, что он не стремится к самоубийству или убийству и не становится психопатом.

Date: 2015-07-27; view: 282; Нарушение авторских прав