Февраль 1580. Уильям осмелился бы сейчас пойти за советом только к одному человеку во всем городе, даже в целом мире

Уильям осмелился бы сейчас пойти за советом только к одному человеку во всем городе, даже в целом мире, хотя его мир как раз одним Стратфордом и ограничивался. Слава богу, что с некоторых пор ему было к кому обратиться за советом. Анна! Анна! Анна!.. Только она теперь может сказать, что ему делать и как быть. Кому еще до него дело? Отец использует его как рабочую силу, как живое орудие, даром что рабства в Англии нет. Дети – они ж фактически рабы родителей. К ним могут относиться лучше или хуже, но рабами они от этого быть не перестают!

Ну ничего, его рабство скоро закончится, мечтал Уилл, вот женится он на Анне – и всё. Будет сам себе господин. Скорей бы! Но сейчас, хоть она ему и не жена, только она у него и осталась в целом мире, и нужно срочно к ней бежать, срочно, пока уроки не начались. Уилл быстро встал и вышел сначала из‑за парты, а потом и вовсе из класса, не обращая внимания на любопытные взгляды однокашников. А некоторые из них явно заметили, как из классной комнаты, где в одиночестве оставался Уилл, выходил коронер. Но ничего, заметили и заметили. Никому не расскажут. Гораздо важнее было то, что Шакспер‑младший не встретил учителей – не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.

Часа через полтора он в третий раз за последние три дня подошел к дому Анны, а если точнее, к дому ее отца. Уилл подобрался к заветному окошку и – на этот раз ему совсем не повезло – долго‑долго ждал, когда же Анна вернется к себе в комнату. А ведь она могла и вовсе сесть в тележку и отправиться в школу за Робертом. Вот глупо бы тогда получилось: он пришел к ней из школы, а она уехала от него в школу! Через полчаса Уилл стал всерьез волноваться и подумывать, не встретить ли ее, как вчера, на дороге. Вдруг она опять поедет на свидание со «своим», как он презрительно называл хозяина кареты. Но Уилл уже и так изрядно замерз здесь, под окном, спрятавшись от ветра. Стоять же на большой, продуваемой всеми ветрами дороге показалось ему уж совсем непривлекательной перспективой.

После долгих мучений Уильяму удалось открыть окно. Дверь в коридор была не заперта, никаких звуков оттуда не раздавалось, и он рискнул выглянуть, а затем и тихонько выйти из комнаты. На первом этаже никого не было, это Уилл моментально определил на слух. Он нашел лестницу на второй этаж, но едва поднялся на несколько ступенек, как услышал звуки, которые его смутили. Где же Анна? Какое‑то предчувствие кольнуло его, он поспешил в ее комнату, и точно – она была уже здесь. Очевидно и она попала сюда не через дверь – шаги бы Уилл услышал наверняка!

– Уилл, ты с ума сошел! Как ты забрался в дом, тебя же могли увидеть. У отца нрав крутой, хорошо еще, если только палкой отходит, а то у него и пистолет есть…

– Я через окно влез. Прости, ждал‑ждал, замерз… Вот и влез. Ты, значит, тоже окном, при нужде, пользуешься?

– Да, Уилл, неблагодарный, да, я ходила по нужде, но по твоей нужде! Задал ты мне работы со своей нянькой…

– Анна, ты же сама меня в это втянула.

Уилл, то и дело сбиваясь, рассказал Анне всё, что произошло с ним в последние дни.

– Успокойся, Уильям. Я что‑нибудь придумаю.

– А мне‑то что делать?

– Делай вид, что ты что‑то делаешь. Но главное, ничего не делай!

– Ладно. Только, Анна, скажи мне: ты правда выходила по моим делам?

– Уилл, как ты не поймешь, у нас все дела сейчас общие.

– Но я хочу знать тогда, с кем это у меня общие дела. С тобой? Это я понимаю. Вот ты, вот я. А еще кто?

– Скоро ты всё узнаешь. Всё, что должен знать. Вы встретитесь, обещаю. И еще, чтобы ты успокоился: он никогда не будет моим мужем. Он женат. И вообще у нас не такие отношения. Это другое.

– Какое другое?

– Когда‑нибудь я тебе всё объясню. Совсем не всё можно понять в шестнадцать лет.

– А когда можно понять всё?

– Чтобы понять всё, нужно перестать задавать вопросы. – Анна тряхнула белокурыми локонами и потрепала Уилла по голове.

Нет, ей явно не стать смуглой леди. Хотя, как и в жизни, в поэзии белое вполне может стать черным.

– После, после, не всё сразу… – Она с трудом оттолкнула от себя Уилла. – Полезай в окно, или давай я лучше попробую незаметно вывести тебя из дома и посадить в повозку. Надоело небось пешком ноги сбивать?

Уилл был на всё согласен. Всё, что невозможно понять и что понять можно, имело свои плюсы и минусы. В повозке, конечно, быстрее, но куда сейчас спешить? Пешком, конечно, некомфортно, но где он, комфорт? Кроме как домой, идти некуда, а дома – с отцом под боком – какой комфорт? Охотнее всего сейчас он бы остался в комнате Анны и заснул бы на ее кровати до ее возвращения. Но это мечта недостижимая.

Date: 2015-07-27; view: 356; Нарушение авторских прав