Соединённых Штатов Америки

…Сегодня в шестнадцать часов по местному времени войска диктаторского режима Менделя вторглись в Европу. Нападение произошло внезапно, без выдвижения каких-либо обвинений. С места событий докладывает наш военный корреспондент Джон Гаррет.

- Джон, расскажите, пожалуйста, поподробнее, что происходит!

- На заднем плане вы видите горящие кварталы мирного городка Бальви, расположенного на востоке Латвии недалеко от границы с Россией. Русские подвергли его ракетному обстрелу, и сейчас их танки утюжат улицы города. Наша съёмочная группа постоянно фиксирует налёты авиации русских на мирные кварталы. К зоне боевых действий стягиваются миротворческие силы ООН. С вами был Джон Гаррет, специально для CNN. Оставайтесь с нами и будете в курсе всех последних событий.

Это нападение – угроза всему цивилизованному миру. Долг Соединённых Штатов – защитить идеалы свободы на планете Земля. Время пришло! Америка должна встать на защиту тех ценностей, на которых она когда-то строилась! Мы призываем все сепаратистские и расистские группировки Америки прекратить все боевые столкновения, проявить свой гражданский долг, прибыть на ближайшие вербовочные пункты, чтобы отстоять свободу и интересы Соединённых Штатов и всего человечества. Иначе мы вновь рискуем стать колонией. Колонией российского диктатора!

Американцы! Пора прекратить убивать друг друга! Тем, кто на другом континенте начал войну, всё равно, какой у нас цвет кожи. Они превратят всех нас в своих рабов, а их танки будут на улицах городов Америки уже завтра. Сильные мужчины, вы нужны свей стране сегодня, как никогда! И долг каждого американца – сражаться за свою Родину!

- Как обычно, блядь, - развёл руками Демон, - сами первые напали, дождались, пока Россия нанесёт ответный удар и давай пиздеть, какие они бедные и несчастные.

- Да, то же самое во время войны в Южной Осетии[45], - Спайс жестикулировал фотоаппаратом, пока автомат его висел на спине, - Ничего, если выживем, всю правду покажем миру! Кто-нибудь ещё успел видео отснять?

- Ты что, ебанутый, что ли?! Какое нахуй видео?! Я, блядь, стрелять то не всегда успевал – Нарк не особо церемонясь, дал понять Спайсу, что его вопрос был немного не в тему.

- Ладно, тем более, это уже и не важно. Какое дело нам до репутации правительства России в мире. Это для нас – уже хуйня. Мы то и к России сейчас едва ли относимся. Мы – маленький клан на территории ставропольской карантинной зоны. С севера – сплошные кордоны федералов, с юга – полчища горных мутантов… Против нас поднимет автомат каждый, кому не лень. Даже тот же Авдеев, если объявится вновь, не будет церемониться с кланами Ставрополя.

- Да пиздец уже Авдееву! Ядерный взрыв – это достаточно веская причина, чтобы умереть, - Игорь говорил, сидя у костра и поджаривая сосиску на прутике, - Моё мнение: нет уже ни Авдеева, да и РПА уже не восстановится. Эта организация в руинах, как и весь наш мир будет очень скоро.

- Да, Игорь, это точно. Всё тут понятно: Юджайсы развязали войну между Россией и Америкой с одной единственной целью: стравить нас друг с другом, чтобы мы их не повесили на столбах, как это уже бывало не раз, - Спайс по-другому стал говорить после общения с нами, что не удивительно: наши аргументы были более, чем веские, - Юджайсы уже на грани гибели! Но теперь они всё исправят: Россия и Америка отправят бесчисленные армии на поля сражений с уличных боёв гражданской войны. А вчерашние повстанцы станут яростными патриотами и защитниками своей страны… а значит, Системы…

Это был нелёгкий день для нас. Из тех, кого я знал, погиб Давид… Причем, геройски… Но, по словам ребят, около четверти всего состава Братства не добралось до катакомб. Может, кто-то и жив, там, наверху… Хотя, и это не факт… Пропавшие без вести вряд ли выживут… Утешало одно: раз в городе американский десант, значит проблем с продовольствием быть не должно. У нас есть катакомбы и возможность совершать вылазки. А у них есть еда и боеприпасы… Я ловил себя на мысли, что рассуждал уже как землянин: думал не о своей глобальной миссии, а о локальных целях нашей группировки… Нашей?.. Да, наверное, нашей: Братство стало для меня чем-то большим, чем просто клан, с которым мы наладили контакт. Многие ребята готовы были жизнь отдать, прикрывая наши спины… Может быть, Давид этим и руководствовался: ведь если бы мы погибли, то кто бы донес до людей Истину. Истину, которую знает вся Галактическая Империя. Но на Земле: либо не знают, либо отрицают, чтобы никто и не узнал…

Разговоры у костра сами собой потихоньку стихли, а на лицах ребят читалась печать глубокой скорби. Валера теребил в руках магазин от Калашникова, будто это ему помогало расслабиться. Игорь протирал боевой нож с широким лезвием и глубоким кровостоком своей джинсовой курткой. Его движения тоже были какими-то автоматическими: было видно, что думал он сейчас не о ноже, а о том, скольких своих друзей уже не увидит. Не увидит больше никогда… Нарк подсел к Флэшу, дружески кладя руку ему на плечо, но тот только грубо отмахнулся и отвернул лицо. В свете оранжевого пламени костра слегка блеснула его щека одинокой слезой. Тихий достал из грязной пачки последнюю сигарету, звякнул серебристой зажигалкой и закурил.

Ещё недавно мы веселились на вечеринке, организованной в импровизированном баре в церкви… Это было несколько часов назад… Неужели так мало отделяет нас от времени, когда столь многие были ещё живы?..

- Это кара Господня… За ваше неверие и богохульство… - Михаил явно неудачно выбрал время для религиозной проповеди. Я лишь едва успел отвести взгляд от языков пламени, как Флэш уже подскочил к пепловцу и ударил носком ботинка по лицу:

- Заткнись, сука! Лучше б ты сдох… чем мой друг…

Если бы Игорь и Спайс не оттащили его, Флэш, наверное, забил бы сектанта ногами. Его можно было понять: мало того, что Михаил глубоко заблуждался в своих христианских догмах, так ещё и время для своей проповеди выбрал «подходящее».

Глава 20

Район Ставропольского Университета. Центр города Ставрополь.

Ноябрь, 2013 г. (Летоисчисление Земной цивилизации)

Около трех недель мы жили постоянными ночными вылазками в город. Использовались, главным образом, два выхода из катакомб: Андреевский храм и физико-математический факультет. По катакомбам мы далеко не ходили, чтобы не напороться на пепловцев. Выходя в город, приходилось петлять по полуразрушенным кварталам, чтобы в случае прокола противник не обнаружил места расположения входов в катакомбы. Мы совершали стремительные налеты на их позиции с одной единственной целью – взять побольше еды и боеприпасов. Наши запасы истощились, и чтобы прокормить наш небольшой «подземный город» приходилось каждую ночь совершать нападения на американские заставы. Проблема нехватки питьевой воды теперь решалась тоже только через американцев: пара известных нам источников, называемых студентами «водокачками», которые находились в окрестностях Андреевского храма, были сильно повреждены бомбёжками. А добираться до более дальних – было делом более опасным, чем просто пострелять американских военных на какой-нибудь их заставе ночью и прособирать хабар. Спасало то, что в городе почти постоянно шли бои: и днем и ночью. Наши вылазки были не столь заметны, наши выстрелы были не единственными в ночи… Со временем мы даже обзавелись натовскими приборами ночного видения, и теперь не только мы с Райсом и Бэтом могли видеть в темное время суток. Земные ПНВ, конечно, не дотягивали по чистоте картинки до имперских, но это было лучше, чем ничего.

По радио говорили о продвижении российской армии по Европе в то время, как в Америке всё новые и новые анклавы объявляли о независимости. Видимо, война не помогала. Народ не хотел отправляться на другую стороны планеты, чтобы умереть, но защитить какие-то абстрактные «ценности». Да, кого-то эти события вернули в русло Системы. Но кого-то – напротив, отбросили ещё дальше, окончательно и бесповоротно.

Это была обычная ночная вылазка… Шел холодный осенний дождь, всякий раз вызываемый Демоном, если таковой не собирался пойти ночью сам собой. С запада дул пронизывающий ветер. Как я заметил, на Земле почти всегда очень ветрено, по крайней мере, в это время года, но Демон обеспечивал нужное направление ветра. Это было необходимо, чтобы перемещаться максимально скрытно. Цель – аванпост американцев в здании бывшего летного училища, ещё недавно принадлежавшего группировке «Сталь». От Стали, кстати, кажется, почти ничего и не осталось. По крайней мере, в центре города американцы сосредоточили свою агрессию именно на них. А, учитывая наши постоянные вылазки в этом районе и их полную неосведомленность о наличии катакомб под городом, американцы отыгрывались на ребятах по-полной. Поднимались мы опять через физико-математический факультет, как всегда сначала старались, не привлекая внимания преодолеть как можно большее расстояние по дворам, чтобы ни в коем случае не раскрыть место расположения входа в катакомбы. В отряде шли мы с Ханом, Спайс, Игорь, Нарк и Флэш. Как ни странно, Флэш иногда мог не паясничать и быть вполне серьезным во время боевой операции. Ди-джей таким качеством не обладал, а посему в ночные рейды его не брали. Да и к тому же, в катакомбах всегда было полно работы: уборка мусора, вынос и закапывание отходов нашей жизнедеятельности. Игорь шел впереди, а Спайс был замыкающим. Хан давно выбрал себе роль моего так называемого ангела-хранителя, оруженосца и собеседника по совместительству. Он отчетливо, похоже, представлял себе, что Леста тогда выпустила бы в него всю обойму, если бы я не оказался на линии её огня. Флэш и Нарк шли в паре, прикрывая друг друга.

В здании старой казармы располагалось около тридцати американцев. Считать точное количество точек на экране пространственного сканера мне, почему-то уже лень было: общая картина ясна – и хватит. Часовых на улице Нарк ловко «снял» остановкой сердца. Флэш только и успевал подходить, проверять пульс и обшаривать рюкзаки. Мы их убивали не ради какой-то стратегической цели. Просто у них была еда и чистая вода… Сейчас этот мотив стал более чем достаточным для того, чтобы убить человека. После шестого убийства Нарк сказал, что сил у него осталось немного, и на массовый геноцид с его стороны не стоит рассчитывать. А у нас ещё был первый этаж здания, где, по-видимому, можно было разжиться чем-нибудь съестным. Леста бы сейчас со своим умением создать иллюзию была бы как раз кстати… Но пистолет Игоря с глушителем оказался полезным не меньше. Солдат, шедший с фонариком по коридору, резко остановился, схватился за живот, подался вперед… Его падающее замертво тело подхватил Флэш, чтобы тот не производил много лишнего шума. Пространственные сканеры показывали, в каких комнатах спят американцы. Заходить в них мы не решались. Одна из комнат служила чем-то вроде склада. Там было несколько рюкзаков с боеприпасами, еда, медикаменты и даже штурмовая винтовка, парня, курившего за столом, которого тоже пришлось убить. Флэш, знавший английский язык в совершенстве, позвал его, чтобы выманить в коридор: стрелять из дверного проёма было слишком рискованно, если тот не умрет сразу от быстрого точного выстрела, то неминуемо поднимет тревогу. Поэтому пришлось сократить расстояние до цели: когда солдат с сигаретой в зубах вышел в темный коридор, Игорь почти в упор выпустил в него две пули. Флэш «помогает» тихо упасть… Контрольный в голову… Пульса нет… Фляга с водой на ремне… Затем сбор всего, что лежало на этом импровизированном складе и могло пригодиться нам для выживания… Теперь осталось тихо уйти. Здесь главное – не дать волю эмоциям и не поспешить. Когда ты углубляешься в расположение врага, ты испытываешь страх, и тебе с трудом дается продвижение. Но когда ты покидаешь логово противника, страх уже действует иначе, и тебе надо собирать всю волю в кулак, чтобы не побежать, не споткнуться, не зашуметь. Когда всё прошло тихо, легче всего испортить операцию одним неверным движением. Я концентрируюсь… Внушаю абсолютное спокойствие своим соратникам… Эта моя способность уже не раз спасала жизнь многим… Но, видимо, сейчас был другой случай: я чуть не опешил, когда, взглянув на сканер пространства, увидел около десяти ярко-белых точек, перемещающихся по внутреннему двору, ещё недавно зачищенному нами, и направляющихся к входной двери.

- Ребята, дело дрянь, - шепнул я в микрофон имперского нашлемного коммуникатора, а, значит слышали меня только Спайс и Флэш, - у врага подкрепление с главного входа…

- Вижу, Аллес, вижу, - отчеканил Спайс, у которого тоже был имперский сканер, - Но что-то непохоже, что они здесь уверенно себя чувствуют: точки жмутся к стенам и передвигаются перебежками попарно, словно прикрывая друг друга при штурме здания. Одно из двух: либо это американцы наше присутствие заметили, либо кто-то ещё за каким-то хером сюда припёрся.

Мы приостановились, наблюдая за движением точек на экране. Хан и Игорь держали в прицеле стороны коридора.

- Парни, давайте за мной, третья комната справа пуста и там куча всякого хлама, есть, где спрятаться, - Сказал Спайс, чуть слышно это уже не в микрофон, а так, чтоб все услышали.

…Но почему он решил спрятаться и отсидеться? Кто сказал, что эти типы отсюда уходить собираются? Да если и так, они поднимут тревогу, и сюда придут американцы в большом количестве. Несомненно, сканеры пространства дают нам определенное преимущество и возможность выбрать для отхода нужный момент, но ситуация то могла и очень даже сильно осложниться… Вдруг здесь такой шум начнется, что американцы поднимут в небо авиацию?! Или просто не будет момента, когда выход окажется свободным. Такое вполне вероятно, если американцы зажмут непрошенных гостей в этом здании.

Мы спрятались за грудой металлических шкафов, разбросанных по обшарпанной ещё до войны комнате. Если заглянуть за дверь, нас увидеть было нельзя, но кто знает: может эти ребята будут что-то или кого-то искать… Может нас?..

Треск автоматных очередей разорвал ночную тишину. Крики на английском языке… Американцы попросыпались. На сканере было видно, как «новенькие» точки забегали во все комнаты, после чего слышались новые выстрелы, крики, и там тухли «старые» точки, уже находившиеся там ранее. Вот дерьмо! Ну кому сдалось брать штурмом здание, которое мы хотели подчистить тихо?! В любом случае, если мы сейчас высунемся, шансы выжить снизятся на порядок. Остается только ждать… И надеяться, что момент вырваться наружу всё-таки улучить удастся. Флэш нервно смотрел на дверь через прорезь прицела. Когда белые точки приблизились по коридору к двери нашей комнаты, мы прижались к полу, держа автоматы наготове. Здесь темнее, чем в коридоре… Не заметят… Будем надеяться, что и заглядывать не станут… Дверь со скрипом открылась. Силуэт человека с автоматом в руках и фонариком на лбу я мог рассмотреть через решетчатое окошко металлической двери большого шкафа, за которой я и укрывался. Свет его фонарика слепил нас… Последние сомнения рассеялись: гости – русские… Русским, по крайней мере, они владели неплохо.

- Серёга, я думаю, тут ничего нет! Эта комната завалена всяким хламом: здесь чёрт ногу сломает!

- Седой, иди сюда! Посмотри, что я нашел! У меня, кажется тут, настоящий…

В этот момент Спайс почему-то приподнялся над железяками, и поломанной мебелью, заваливавшей комнату. Зачем он это делает?..

- Седой!.. Коля, мы здесь!.. Коля, это я, Спайс!.. – неужели Дмитрий знает его… Ну, судя по всему, знал, иначе не стал бы ему кричать, тем более, называть по имени… Вот только бы никто случайно не пальнул… - Седой, это мы, Братство, не стреляй!

- Спайс, ты что ли?! Что ты там делаешь нахуй? Они тебя что, в плен взяли?

- Некогда объяснять, я тут не один, давай убираться отсюда!

Спайс и этот высокий парень по кличке Седой быстро, но довольно тепло поприветствовали друг друга, обнявшись и тихо обменявшись фразами «Здоров, Братан!». Седой дал команду своим людям не стрелять в нас. Вот уж сделал одолжение!

Да, неожиданный поворот событий!.. Я уж точно не думал, что эти белые точки на экране сканера могут вообще оказаться дружественными, потому что, как я уже понял, в этом городе принцип «Враг моего врага – мой друг» работает далеко не всегда. Радовало то, что сканер не показывал пока приближения крупных сил противника, чего я ожидал и боялся больше всего. А вот рев вертолетов не заставил себя ждать…

Под звуки автоматных очередей бойцов из отряда Седого, прикрывающих наш отход, мы перебежками покинули старую казарму. Сигнал Демону по коммуникатору: «Направление ветра – восточное», хотя это же не имело смысла, когда звуками выстрелов мы выдали себя с потрохами. Похоже, нас спасало только то, что город сегодня ночью явно «не спал». Со всех сторон доносились отдаленные переклички автоматных очередей: своеобразный обмен приветствиями для людей, разговаривающих на разных языках… Ну или не желающих разговаривать на одном… Как бы то ни было, нам никто не помешал перебежками по дворам добраться до старого замка, который, по словам ребят, был главным корпусом Аграрного университета. Нам следовало, конечно, возвращаться в катакомбы, но укрытие Седого и его группы было в подвалах Аграрного. А шли мы уже вместе. Кроме того, с учетом того, сколько шума эта группа Седого наделала, нам действительно следовало отсидеться в каком-нибудь другом укрытии и не рисковать выдать вход в свои туннели.

Аграрный университет и снаружи, и изнутри, действительно, был подобен замку. Его монументальные формы и каменный корпус здания говорили о том, что постройка была старой, а не просто оформлена в соответствующем стиле. Но сканер пространства говорил о том, что сейчас не время рассматривать местную архитектуру. Много точек сгущалось кольцом вокруг нашего места нахождения. Опасность подтвердил всё нарастающий и нарастающий рев вертолётов. Кажется, мы недооценили американцев и рано обрадовались успешному отходу.

- У меня здесь укрытие! Все за мной! – Седой махнул рукой, сжимавшей автомат Калашникова в сторону большой деревянной двери Аграрного Университета.

Внутри здание выглядело не менее величественно и монументально. Наши освещали высокие своды этого замка и широкую лестницу, ведущую на второй этаж. На второй этаж нам не нужно было идти: мы свернули направо, пробежали вдоль каких-то стеклянных стендов, служивших до войны, видимо, чем-то вроде университетского музея. Пробежав это просторное помещение, мы свернули сразу за Седым и его людьми под лестницу. Видимо, и под этим университетом были большие подвальные помещения. Узкая лестница вела к металлической двери в подвал. На входе нас встретило двое здоровенных парней с автоматами, казавшимися на фоне их массивных тел какими-то игрушечными.

- Охуеть, у тебя амбалы[46] тут! – удивился Спайс, - Седой, это с какого факультета бойцы?

- Агрофак. – коротко отрубил Седой, будто это должно было сразу всё расставить на свои места.

Подвал был тускло освещён лампочками, висевшими вдоль стен. У ребят тут, значит, дизельная подстанция есть… Звук вертолетов всё нарастал, а белые точки заполонили всё над нами на пространственном сканере. У Седого тут, конечно, были не такие катакомбы, как у нас, но, судя по всему, спрятаться от авиаудара можно было и здесь. Характерное перемещение точек говорило только об одном: американцы проводят зачистку и ищут нас. Они методично проверяли каждый кабинет, каждую лекционную аудиторию, все туалеты и подсобные помещения… Надо было предполагать, что постоянные вылазки стали для них вполне ощутимой проблемой, и они уже давно хотели от неё избавиться. А тут, как нарочно, нас угораздило нарваться на не особо тихую операцию группы этого Седого, который, видимо, был другом Спайса ещё до войны.

Игорь нервно передавал в наши катакомбы информацию о текущей ситуации:

- Парни, вы слышите меня?! Мы в подвале Аграрного университета! Американцы ищут нас! Их много… Больше сорока… Не знаю… Попытайтесь отвлечь хотя бы часть их, нам нужно выбраться отсюда!

Даже не знаю, что было хуже: ждать и надеяться, что американцы уберутся отсюда, не найдя нас, сами, или рисковать нашей главной опорной базой, да ещё под пулями выбираться из этого укрытия. Но Игорь, кажется, уже принял решение, и я не стал его оспаривать. Игорь – не такой человек, который бы стал рисковать жизнями друзей, если бы это был не единственный возможный выход из сложившейся ситуации. И это внушало доверие к его решению… Как оказалось, не зря: очень скоро рядом с нашей забаррикадированной дверью в подвал скопилось около десяти солдат противника. Было видно: они готовятся к штурму подвала, дверь явно не осталась незамеченной. В наше помещение вбежал здоровый солдат, встречавший нас на входе в подвал, держа за цевьё одной рукой автомат Калашникова:

- Седой! Мы готовы принять бой! Гранаты у нас в избытке! Хуй пройдут, пидарасы!

- Давайте, занимайте оборону, парни! В три рубежа! Вход, распределительный коридор, далее отступаем к техническим помещениям, складу и канализации.

- Да, командир! – отчеканил верзила, поворачивая свой массивный корпус в направлении выхода.

- Седой, здесь есть выход в городскую канализацию? – Дмитрий прямо таки оживился при этом вопросе, - Может нахуй тогда отсюда? Они нас всё равно выкурят!

- Нет, Спайс! По канализации не уйти! Там трубы тупо уходят в землю, пролезет разве что крыса, но не человек.

- Блядь! Но нам по-любому надо выбраться из этой задницы! Или ты просто охуенно нас всех подъебал своей вылазкой! – Спайс махал руками и головой, а Седой спокойно смотрел на него, почти даже не моргая.

- Прорвёмся, брат… Не дрейфь, - голос его был каким-то слишком спокойным, но в тоже время в нём звучала нота обречённости.

Мы заняли позицию чуть позади передней линии обороны, то есть позади бойцов, державших в прицелах металлическую дверь из подвала. Нарк подошел почти вплотную к двери, готовый в любой момент отпрыгнуть и скрыться за спинами верзил, чья работа – защитить нас, несущих на эту планету Свет. Нарк подошел к двери, разумеется, не для того, чтобы послушать разговоры американцев: он, едва успев восстановить энергию, начал убивать врагов за дверью остановкой сердца. Одного за другим. Сейчас ситуация была критической и я, наконец, решил в бою проверить свою способность воздействия словами на подсознание. Подойдя к Хану, своему «ангелу хранителю», я положил ему руку на плечо, сконцентрировавшись, посмотрел ему в правый глаз, потом расфокусировал взгляд так, будто смотрел в центр его головы сквозь этот глаз. Видно сразу: он это почувствовал… Говорю ему негромким спокойным голосом, выдерживая необходимые паузы:

- Лёха… ты выдержишь эту оборону… ты не умрешь… ты будешь биться, не чувствуя боли… ты не чувствуешь боли… твой мозг отключен… твоя задача – защитить меня… ты не будешь чувствовать боли и не умрёшь… твоя задача – меня защитить… ты несёшь смерь… ты – само воплощение смерти…

Лёха Хан ещё постоял пару секунд с шальным взглядом, после чего спокойно передёрнул затвор и залёг, взял наизготовку автомат Калашникова, целясь в направлении металлической двери, около которой орудовал Нарк. Пространственный сканер тем временем показывал небывалую панику за железной дверью: точки, обозначающие людей, то и дело исчезали, а оставшиеся сразу начинали метаться то в направлении только что исчезнувшей белой точки, то просто так, из стороны в сторону. Движение американцев становилось всё более хаотичным. Всех бы их перебить так прямо перед дверью… Но исчезать точки с экрана перестали… Чуть отступили… Видимо, обдумывая дальнейшие действия… А Нарк уже лежал бездыханно, опёршись на ржавую железную дверь… Оглушающий звук от пуль, попадающих по двери с той стороны ещё раз показал: американцы в полной растерянности! Хорошо, что пули не прошивали дверь... Спайс подбежал к двери и поднял Нарка так, чтобы тот мог опереться ему на плечо, оттащил его подальше от промежутка коридора, который скоро станет полем боя, и посадил, облокотив спиной на стену. Нарк был практически в бессознательном состоянии. Ещё бы: убил человек семь! Что же будут делать американцы? Отступать?.. Или пробиваться, чтобы перебить нас всех до одного?..

Удар по ушным перепонкам… а потом тихий треск, едва различимый в звуке непрекращающегося свиста… Я понял, что этот еле слышимый треск – на самом деле звук автоматных очередей, а меня просто оглушило. Враги пошли на штурм. Металлическая дверь была оторвана, а в её направлении бойцы Седого изрыгали напор свинца. Лёха Хан замер и не стрелял, в то время, как верзила и его приятель уже высадили по магазину – каждый. Хан был спокоен. Его эмоции были отключены. Значит, у меня получилось… Надеюсь, что получилось… Ещё один взрыв. Уже в нашем коридоре. Верзил отбросило назад, разметав капли крови по стенам и полу. У Хана окровавлена спина, но он продолжает держать дверь на прицеле. Его автомат заговорил вовремя: как раз когда через проём выбитой двери к нам повалили солдаты противника. Штурмующих косило длинными очередями, и они быстро завалили коридор своими телами, образовав импровизированный бруствер для так называемой «второй волны». В том, что «первая» захлебнётся, у меня почему-то не было даже сомнения.

Когда в проходе полегло около десятка врагов, их напор несколько поубавился. Бой стих, но все понимали, что ненадолго. Здоровяк пытался приподняться, харкая кровью на пол. Другой амбал валялся бездыханно рядом ещё сжимая в руке укороченный Калашников. Лёха Хан лишь сменил магазин, продолжая целиться в дверной проём. Седой занял позицию, используя окровавленное тело второго амбала в качестве бруствера. На самом деле, как бы цинично это ни звучало, человеческое тело – лучший бруствер в бою. Во-первых высота «укрытия» подогнана так точно, что удобно вести огонь лёжа, а, во-вторых, пули не рикошетят, а застревают, да и осколков не отлетает никаких, как, например, от бетонного блока. Флэш и Спайс выдвинулись на линию огня вместе с Седым. А того амбала, который был жив и харкал кровью на пол, уже тащили двое студентов из группы Седого вглубь нашего укрытия. Коридор был узкий, и занять позицию для стрельбы могло лишь два-три человека, не более.

На пространственном сканере картина была следующей: противник немного отступил, заняв позицию у лестницы, ведущий в наш подвал. А по просторному холлу университета к ним уже приближалось подкрепление: человек двадцать. Вторую волну нам не выдержать. Тем более, вряд ли американцы будут опять переть напролом: скорее всего они будут использовать взрывчатку, химическое оружие или, что хуже всего, огнемёты. Мне эта перспектива, разумеется, очень не улыбалась:

- Спайс! Надо отступать! У врага – подкрепление! Посмотри на сканер!

- Вижу, блядь! Седой, давай отойдём вглубь: нас сейчас тут раздавят!

…Яркая вспышка ослепила меня. Очередной сильный удар в мои перепонки. В ушах тоже засвистело, а глаза ничего не видели… Я не совсем понимал, что происходит… Глаза заболели, будто кто-то выплеснул мне в лицо бокал с кислотой… Вот тогда то я и пожалел по-настоящему, что снял гермошлем, так мешавший мне разговаривать с слышать ребят.

Даже не знаю, сколько я пробыл в таком состоянии, но когда я всё таки открыл глаза и осмотрелся, то увидел, что парень в спортивных штанах и кожаной куртке, весь в крови, с огромным порезом поперёк лица, отбивался врукопашную от трёх американских солдат, неповоротливых из-за обилия амуниции, которой были увешаны с головы до ног. Ко мне начало возвращаться сознание: парень в трениках и куртке – Лёха Хан! Одному американцу он сломал нос прикладом своего автомата прямо у меня на глазах, другого темнокожего противника сразу встретил ножом в шею, не останавливая движения. Как-то почти одновременно он сменил магазин и его ствол разразился очередью вглубь коридора. Казалось, он выполнял все эти действия в каком-то смертельном танце. Спайс приподнялся, видимо, пытаясь протереть тоже болевшие от светошумовой гранаты глаза, другой рукой дотягиваясь до автомата, который валялся рядом. Если бы мы не снимали гермошлемов, то эта граната показалась бы лёгким пиротехническим эффектом. Но что поделаешь… Гермошлемы хороши тогда, когда они есть у всех, и общение происходит при помощи нашлемных коммуникаторов. А когда имперских шлемов – всего три на весь отряд, они лишь затрудняют ведение слаженных боевых действий. Хан тем временем добивал выживших американцев второй волны штурма. Седой кричал, что пора отступать вглубь подвала, студенты суетились, пытаясь вытащить раненых товарищей. Мне помог подняться Хан, уже закончивший с американцами. Их штурм опять захлебнулся.

Мы отступали вглубь подвала, проходя какие-то склады и кучи утвари, необходимой для выживания в воюющем городе… Следующий удар нужно было нанести на новой для противника позиции. Именно поэтому, отступление далеко не всегда означает проигрыш. Нам нужно заманить врагов глубже, ввести их в растерянность, по возможности рассредоточить по коридорам, а потом ударить и отбросить подальше, нанеся невосполнимые потери. Запищал мой коммуникатор… Как всё таки приятно было, находясь в этом дерьме, услышать голос Райса:

- Вейн, вы там держитесь?! Как вы там, парни?!

- Райс, у нас полное дерьмо! Американцы снова опять попрут! И к ним постоянно подходит подкрепление! Делайте что-нибудь!

- Держитесь, парни! Мы уже подходим к зданию Аграрного университета! Со стороны «карандаша» идём! У нас бой! Продержитесь немного, мы перехватили радиопереговоры российских правительственных войск. Они вот-вот начнут утюжить город системами залпового огня. Видимо, планируют крупную военную операцию.

- Райс, умоляю, быстрее! Мы долго не выдержим...

Этого ещё не хватало… Российские правительственные войска… Хотя сейчас их удар был бы кстати… Но, вообще, если они захватят Ставрополь, нам будет потяжелее: обеспечение провиантом их армии хуже, а эффективность – лучше.

Третья волна штурма не заставила себя долго ждать. Едва мы успели занять позиции в неосвещённых закоулках подвала, как услышали несколько разрывов гранат у выхода. Американцы стали осторожнее, видимо, решили за каждый угол сначала гранату бросать. Разрывы не прекращались… Ничего: в эту игру можно играть и двумя командами… Особенно, если у одной из команд есть пространственные сканеры… Когда мы видели, что за поворотом коридора к нам аккуратно подходит группа солдат противника, к ним из-за угла сразу летела граната. Таким способом мы положили ещё человек пятнадцать. Американцы опять приостановились и начали перегруппировку. Сканер показывал, что около корпуса университета, укрываясь за стоящими на дороге автомобилями, занимала позицию группа из восьми человек. Не было похоже на подкрепление американцев… Напротив: похоже, они вели с ними бой.

Звук взрыва. Острые частицы пыли сильно ударили по лицу. Опять по глазам. Падая, я лишь успел увидеть, как Хан уже встречает очередью выбегающих из-за угла врагов… Звуки автоматных очередей и крики слились в одну адскую музыку. Музыку смерти… Меня временно будто вынесло в другое измерение, и я ничего не мог поделать…

…Я очнулся от того, что кто-то хлестал меня по щекам. Чуть сфокусировав взгляд, я смог разглядеть в бликах горящего где-то неподалёку пламени грязное лицо Райса. Райс здесь! Значит ребята прорвались к нам!

- Райс, где мы?! Что происходит здесь?!

- В подвале Аграрного, Вейн! Мы прорвались к вам! Американцы сейчас заняты другим вопросом: город обстреливают правительственные войска русских.

…И только теперь я разобрал в непрекращающейся суматохе и криках отдалённые звуки разрывов снарядов. Иногда бабахало где-то далеко, наверное, в другой части города, а порой взрывалось почти над головой, да так, что с потолка сыпалась штукатурка.

- Вейн, поднимайся, нам надо бежать отсюда! Бэт сильно ранен. Если мы останемся здесь, и нас тут завалит, то передохнем все! Нужно добраться до нашей опорной базы в катакомбах…

…Когда мы бежали из подвала, я заметил рядом бегущего вместе с нами окровавленного Хана. Его глаза по-прежнему смотрели в пустоту, и было ясно: его сознание отключено до сих пор. Его тело было изранено пулевыми отверстиями. Я был ошеломлен силой своего воздействия на его подсознание… В некоторых местах потолок Аграрного университета представлял из себя проломы, зияющие сине-серым небом дождливого осеннего утра. Через эти проломы капал холодный дождь. Когда мы выбежали из здания университета, я увидел дымящиеся дома, обвалившуюся до середины высотку «карандаш». Над нами пролетали ракеты, оставляя светло-серые шлейфы. И постоянные взрывы, иногда где-то далеко… А иногда, обломки кирпичей соседних домов долетали до нас, а мы глохли от взрывов. Куски развороченного асфальта вокруг воронки прямо посреди дороги. Горящий остов автомобиля. Жар от огня. И холодные капли на лицо. Мы видели вдали снующих туда-сюда американских солдат. В этой суматохе мы почти без боя пробились к корпусу физико-математического факультета. Катакомбы… Опять под землю… Под землю лезть совсем не хотелось… Уж лучше под разрывами ракет… Но под небом… Пусть и дождливым осенним пасмурным небом… Холодным и мрачным… Но под небом, а не под глухими сводами давящих со всех сторон на тебя катакомб… Хотя прошло совсем немного времени, мне так надоело уже жить, скрываясь внизу… И выбираться на поверхность только во время боевых операций… Но такова была война… Такой я её, признаться не представлял там, на Анардесе… Но сделав шаг, дорогу назад я уже отверг… Моя судьба теперь здесь… Моя судьба теперь – НЕСТИ СВЕТ… Даже под землёй в этих сырых катакомбах…

Глава 21

Катакомбы под зданием физико-математического факультета Ставропольского Университета.

Ноябрь, 2013 г. (Летоисчисление Земной цивилизации)

Бэт был серьёзно ранен во время прорыва их группы к нам, в подвал Аграрного университета, и Райс почти не отходил от него… Он делал операцию бедняге… Кончались измеряемые уже на вес золота последние запасы имперских медикаментов… С Ханом, вообще, было плохо: несмотря на то, что он выжил, а многочисленные ранения Райс подлатал, сознание к нему не возвращалось. Не то, чтобы он был просто без сознания из-за ранений. Нет, это другое… Его глаза были приоткрыты, моргали, но фокусировать взгляд и реагировать на движения даже не пытались. На лекциях по вербальному зомбированию я слышал такое: если, находясь под сильным воздействием, организм человека получает большой стресс, то он либо выходит из-под этого воздействия, либо… либо оказывается в его «ловушке», и связь с реальностью разрывается. На выход из такого «переходного» состояния может уйти несколько дней и даже недель. В особо тяжелых случаях человек может и вовсе лишиться рассудка. Я пытался его «вытащить», но всё было тщетно… Надеюсь, Хан вернётся в нормальное состояние… Он бился сегодня насмерть. Это надо было видеть своими глазами: его движения напоминали действия идеально подготовленных бойцов элитного имперского спецназа. Действия без мысли. Бой, как состояние тела…

Я увязался вместе со Спайсом и Флэшем, которые отправились на поверхность, на колокольню Андреевского храма, чтобы сделать снимки для документальных хроник. Разумеется, это было небезопасно, но журналистское нутро Дмитрия данный аргумент не особо учитывало: ему хотелось отснять сам процесс ракетного удара по городу. Зачем?.. Хотя кто знает, может, по этим фотографиям и видеозаписям какой-то студенческой организации люди на Земле будут изучать историю Третьей Глобальной Войны.

Когда мы взобрались на колокольню, перед нами предстала полная картина происходящего. Дождь уже прекратился, а небо пересекали с севера на юг дымные шлейфы летящих ракет. Огонь пожарищ и чёрный дым поднимался из городских кварталов. Спайс поднял к лицу бинокль и секунд двенадцать смотрел на дымящийся Северо-запад Ставрополя, возвышавшийся из-за леса. Потом он включил свой фотоаппарат и начал делать снимки на серийной съемке.

- Флэш, возьми фотик, сними видео, чтобы я был в кадре, а за мной – горящие кварталы Северо-запада. Я переключил режим на видео, - и он протянул камеру Флэшу. Тот начал снимать, - Сейчас 18 ноября 2013 года! Мы находимся в центре Ставрополя, Россия. Вы видите, как за моей спиной реактивные системы залпового огня бьют по мирным кварталам города. В данный момент Ставрополь контролируют подразделения Американской армии, высадившиеся сюда с воздуха. Правительственные войска России обстреливают город с Севера. Мы готовимся к тому, что скоро начнется штурм города войсками режима Менделя. Сомнений в том, что это именно правительственные войска у нас нет: мы постоянно зондируем эфир, но данных о столь активных действиях Сопротивления на севере Ставропольского края, а также в Краснодарском крае – пока нет никаких. Такой высокий интерес всех воюющих сторон именно к Ставрополю не может быть объяснен ничем, иначе как желанием заполучить дневник Андрея Авдеева, который, вероятно, уцелел после ядерного удара, нанесённого севернее города Ставрополя. Этот дневник содержит бесценную информацию о том, как Авдееву удалось подчинить весь город посредством оккультного ритуала. Я представляю независимую повстанческую группировку «Студенческое Братство «Бета Дельта Кси». Наша разведывательная группа была близка к нахождению дневника, но по несчастливой случайности он был упущен. Поиски, в любом случае, будут возобновлены. Сейчас мы видим одно: правительствам стран, лояльных Системе невыгодно, чтобы данный документ попал в руки сил Сопротивления. Этот дневник имеет огромное значение для победы в этой войне…

- Спайс, заебал батарейка садится, пиздец!

- Ну, хули ты материшься?! Заебал! Материалы для грядущих поколений снимаем, будут изучать доапокалиптическую историю, – с ухмылкой на лице сказал Спайс, давая понять, что, на самом деле, его не очень-то и смущает наличие мата в эфире.

После записи видео мы поспешили вернуться в катакомбы, так как ракетный обстрел города – не самое безопасное атмосферное явление для того, чтобы наблюдать его с колокольни храма.

По коридорам катакомб бегали студентки, совсем ещё молоденькие девушки, впопыхах роняя склянки и медицинские инструменты. Раненых после нашего сегодняшнего рейда было предостаточно: из нашей разведывательной группы, из отряда Седого, да и ребят, пришедших к нам на помощь и буквально вытащивших нас из-под огня с Аграрного университета… На фоне всего этого шума, криков раненых, которым делали операции в почти полевых условиях, Демон с усердием допрашивал Михаила, пленного адепта Пепла. Мне, если честно, казалось каким-то чудом то, что его до сих пор никто не пристрелил, несмотря на то, что тот поливал проклятьями всё Братство без устали. Но, видно, его рассматривали на данный момент, как единственный живой источник информации об оккультно-религиозной организации «Пепел Второго Пришествия». Они, конечно, как оккультисты себя не позиционировали, более того, по речи Михаила было понятно, что они – христианские фанатики. Но их способности, которые мы ощутили во время первого боевого столкновения с ними в районе Смотровика, а потом – и в катакомбах, не оставляли сомнений в оккультных практиках, широко применяемых Пеплом. Что ж, это похоже на настоящих христиан. Не таких, которыми их представляет большинство землян… А таких, какими они в действительности являются… Ярые поборники магии, сами её активно использующие… Ритуалы, подобные тому, что осуществил недавно Авдеев в Ставрополе, в средневековую эпоху проводились христианской церковью повсеместно. Я ненадолго остановился около помещения, где Демон допрашивал Михаила, чтобы сделать кое-какие свои выводы…

- Что вы ждёте от второго пришествия Христа? Что ваша секта будет делать после этого пришествия?

- Мы – не секта! Мы – воинство Господа! Иисус Христос уже пришел в наш мир! И мы должны подготовить Землю для Страшного Суда!

- Не морочь мне голову пространными фразами! Что вы собираетесь делать здесь, в Ставрополе?!

- А вот как раз в Ставрополе этот Страшный Суд и начнётся. Он уже начался! И вся Земля будет охвачена пламенем! Но наша миссия – остановить посланников Дьявола, идущих под именем общества «Гильдия Рассвета»…

- Что?! Что вы знаете о Гильдии Рассвета?

- Мы знаем о Гильдии Рассвета то, что она – само зло! Их символ – Солнце, но сеют они Тьму! И они жаждут убить Иисуса, как это уже было сделано две тысячи лет назад!

- Кто тебе рассказал всё это?

- Бог… Голосом нашего Пророка! Пророка Второго Пришествия! Вы все будете гореть в аду!

- Заебал пиздеть всякую хуйню! Где ваша главная церковь?!

- Неужели ты думаешь, что я стану говорить тебе об этом?

…не долго думая, Демон ударил адепта кулаком в челюсть.

- Подонки… - процедил Михаил, выплёвывая кусочки своих зубов с кровью на каменный пол, - Господь покарает вас! Вы попадёте в Ад! Все до одного!

-…А вы, значит – в рай? – продолжил его фразу вошедший в каморку для допросов Спайс, затягиваясь сигаретой.

- Мы – воины Господа! Мы попадем в царство его, на небеса!

- Понимаешь, в чём прикол вашей веры? Вот вы все считаете, что, будучи праведными, попадете в рай… А грешники – попадут в ад… И я, в том числе, прямиком – в Ад! Ваша вера держится только на том, что религия мотивирует вас адом и раем. Вот если бы в Библии было сказано, что за вашу веру все вы попадете в Ад, даже если будете праведными, а грешники в христианском понимании – попадут в рай… Вот тогда я бы посмотрел, сколько бы из вас осталось… Истинных верующих! Вот ты, ты готов страдать за свою веру и надеешься попасть в рай за свои действия! А я даже не знаю, что меня ждет после смерти, но за СВОИ УБЕЖДЕНИЯ я готов попасть даже в Ад! Вы, христиане, готовы только в рай попасть за веру! А я готов попасть за свои идеалы – в Ад! Так кто из нас сильнее духом, ответь?! Ответь же! – не дождавшись никакого вразумительного ответа, Спайс бросил окурок под ноги Михаилу, развернулся и направился прочь, сказав напоследок, обращаясь к Демону, - А ты, Демон, перестань бить пленного! Не превращай его в святого мученика! Он этого и хочет, если ты не заметил.

…Разговор Демона и Михаила ничего существенного мне не дал, кроме подтверждения того факта, что Пепел Второго Пришествия воюет непосредственно против Гильдии Рассвета. Как минимум, Пепел знает про Гильдию и стремится уничтожить её. Не густо. Но из уст фанатика Михаила лились только проклятья и христианские выкрики, но не детальная информация о его секте. Кто её создал? Зачем? До начала войны или нет? Кому она подчиняется, если подчиняется? Связана ли она с правительством Юджайсов? Вопросов много, ответов – пока никаких. Фанатиков очень сложно разговорить… Их проще убить, чем выдавить хоть слово. Не в пример пепловцу, американские солдаты, захваченные в плен, оказывались куда разговорчивее. Их офицеры признавались, что ищут в Ставрополе вход в какие-то катакомбы, где должна находиться книга, которую им приказано доставить, не много – не мало, в Вашингтон! А книгу можно будет узнать по упоминанию в ней таких вещей, как «Гильдия Рассвета», «Русская Повстанческая Армия», «Вальденвульф»… Нет сомнений: они ищут дневник Авдеева.

Ещё нам удалось выяснить, что слаженностью американский контингент в Ставропольской карантинной зоне не отличается. Выходцы из Техаса не хотят подчиняться своим командирам, потому что новообразованная Независимая Республика Техас ведёт войну с правительством Соединённых Штатов. Калифорния тоже объявила о своей независимости. Этому примеру пытались последовать другие штаты и даже организации. Калифорния, кстати, начала даже вещать на весь мир по радио, что ещё сильнее укрепляло наши надежды на то, что крах Системы неминуем.