ГЛАВА 2. Рейт поднял глаза от очередного финансового отчета и удивленно посмотрел на Лотана Села, осторожно прикрывшего за собой дверь его кабинета

Рейт поднял глаза от очередного финансового отчета и удивленно посмотрел на Лотана Села, осторожно прикрывшего за собой дверь его кабинета. После памятного разговора шесть лет назад принц‑консорт обнаружил, что как‑то незаметно сдружился с отставным дипломатом и предпочитает проводить свободное время с ним и женой. Он даже советовался с Лотаном, с изумлением выяснив, что Сел разносторонне образованный и любознательный человек. И вот теперь бывший дипломат Объединения свободных планет ввалился к нему в кабинет в разгар рабочего дня, чего не позволял себе ни разу за все шесть лет их дружбы. Причем вид у него был такой, словно ему снова зачитали смертный приговор и собрались привести его в исполнение немедленно. Рейт торопливо отложил отчет и встал из‑за стола:

– Что случилось, Лотан?

Сел вздрогнул, словно только сейчас сообразил, где он находится, и попятился к двери:

– Простите, Ваше Высочество, я не хотел вам мешать…

Принц‑консорт перехватил Лотана раньше, чем тот успел открыть створку, и укоризненно произнес:

– Мы же договаривались, что официально величать ты меня будешь только на людях, у тебя беспрепятственный допуск в мой кабинет в любое время дня и ночи, неужели даже это не подсказывает тебе, что я считаю тебя своим другом?

Сел виновато улыбнулся и выдохнул:

– Извини, не хотел тебя отвлекать от работы, как‑то само получилось…

– Что случилось? – Рейт был само терпение. Он окинул кабинет взглядом, прикидывая, куда можно посадить явно пребывающего в расстроенных чувствах бывшего дипломата, и с раздражением констатировал, что какой‑то придворный блюститель этикета опять утащил из комнаты единственный стул, предназначенный для посетителей, стол завален бумагами и электронными папками, а подоконники в этой части дворца не предусматривались. Более поздняя постройка, чтоб ее. Оставалось только кресло, но Лотану вбитые за годы работы в дипломатическом корпусе привычки не позволят занять место принца‑консорта, даже если их отношения далеки от официальных. Вздохнув, Рейт пришел к выводу, что его затея изначально была обречена на провал, и решил хотя бы выяснить, что так расстроило его друга. – На тебе лица нет. Ты что, умудрился заболеть? Или тебя кто‑то шантажирует?

– Нет! – Сел устало покачал головой и тяжело вздохнул. – Все гораздо прозаичней. Сегодня Хиза предложила мне заключить с ней брак…

– Этого следовало ожидать. Насколько я знаю, вы вместе уже почти три года…

– Я отказался! – Видя полное непонимание на лице друга, Сел добавил: – Сам подумай, к каким последствиям это приведет? Каждая женщина хочет иметь детей, а мы с ней принадлежим к совершенно разным видам…

– Только в этом все дело? – Рейт внимательно посмотрел на Лотана, стараясь разгадать, какие мысли и чувства прячутся за уже ставшей бесстрастной физиономией профессионального дипломата.

– А этого мало? Я умудрился влюбиться в существо иного вида, которое просто не понимает многое в человеческих отношениях, что иногда делает мою жизнь очень интересной, если не сказать грубее, но в одном наши обычаи сходятся – брак подразумевает потомство, а для нас это невозможно. Я не хочу, чтобы лет через десять она пожалела о своем опрометчивом решении…

– Дурак! – Принц‑консорт был больше не в состоянии сдерживаться, слушая весь этот бред. – Лотан, напомни мне, будь добр, сколько живут диины. – Заметив недоуменную мину на лице друга, он сам же и ответил на свой вопрос: – Очень долго. Никто не знает сколько, но больше нескольких веков, это точно. Хальзар как‑то упомянул, что на памяти одного диина успевает смениться от трех до десяти поколений людей. Это тебе о чем‑нибудь говорит? Хиза не останется на всю жизнь бездетной хотя бы потому, что переживет тебя на несколько веков. А что касается тебя, то ты всегда можешь завести детей от любой женщины, которая тебе приглянется. Если уж для тебя это так важно.

– Рейт, о чем ты говоришь?! Я не собираюсь изменять Хизе! – В голосе Села слышалось искреннее возмущение тем, что его друг упомянул подобную возможность.

Принц устало вздохнул. Оставалось констатировать, что у Села, как и у большинства людей, все способности к логическому мышлению, анализу ситуации и хладнокровному принятию решений исчезали в неизвестном направлении, как только дело касалось его самого и было связано с такой непонятной и неоднозначной вещью, как любовь. Но с этим он ничего поделать не мог. Оставалось только просветить друга в некоторых особенностях социального устройства общества диинов и предоставить ему самостоятельно искать решение проблемы.

– Лотан, Хиза вряд ли удивится такому повороту событий. И уж точно не будет возражать, скорее у тебя появятся проблемы с человеческой женщиной. Дело в том, что, несмотря на своеобразный матриархат, в обществе диинов тоже появляются женщины, которые в силу своих личных качеств или физических недостатков не могут стать главой и соответственно защитницей своей семьи. Такие женщины выбирают себе в пару мужчин, уже имеющих жену, и становятся… – Рейт замялся, не зная, какое подобрать сравнение для института, не существующего ни в одном человеческом государстве. В конце концов он решил не морочить себе голову терминами, а просто объяснить суть явления: – Практически они подчиняются главе семьи, которая в свою очередь обязана их защищать, как и их общего мужа. Ребенок такой женщины официально считается ребенком первой жены, обязанной заботиться о нем так же, как и о своем собственном. Насколько я знаю, диины вообще в этом случае не делают различий между детьми. В общем, единственное серьезное ограничение прав такой женщины – это то, что она не может дать своему ребенку имя своего рода…

– Ты не шутишь? – Лотан удивленно покачал головой. – Хочешь сказать, что, если я заведу себе любовницу, Хиза не будет возражать?

– До тех пор пока твоя любовница не попытается претендовать на ее место главы семьи, но я не думаю, что человеческая женщина пойдет на подобную авантюру, большинство из них несклонны к самоубийству.

– Да уж. – Сел грустно улыбнулся. – Наверное, я попробую поговорить с ней и, если она не пришибет меня сразу, попросить прощения за собственное невежество.

– Не пришибет.

Рейт выпроводил друга из кабинета и мрачно покосился на стол, заваленный грудами всевозможных бумаг. Предстояло еще много работы.

Хиза металась по кабинету, то и дело порываясь что‑нибудь расколотить. Эфа уже устала убирать с дороги своей разозленной до крайности подруги очередные предметы интерьера. Их в кабинете Императрицы было в общем‑то не так уж и много, но разгневанная женщина‑диин с удручающим постоянством выбирала направление, на котором ей непременно встречалась преграда в виде какой‑нибудь мебели. Устав заниматься бессмысленными перестановками, Эфа решила отвлечь внимание подруги от уничтожения государственной собственности.

– Может быть, вс‑с‑се‑таки рас‑с‑скажешь, что с‑с‑случилос‑с‑сь? – сказала она.

Хиза резко остановилась и оглянулась на хозяйку кабинета, которая, небрежно опершись о свой письменный стол, задумчиво рассматривала ее как некое неизученное явление природы. Женщина‑диин запоздало вспомнила, что, ворвавшись в комнату мимо благоразумно уступившего ей дорогу секретаря, не удосужилась объяснить причину своего поведения, и виновато поежилась. Действительно, некрасиво получилось.

– Эфа, прости за вторжение. – Хиза заставила себя не рычать на каждом слове. – Но ты просто не представляешь себе, что только что учудил Лотан!

Императрица удивленно приподняла брови, пытаясь угадать, что такого должен был натворить бывший дипломат, чтобы Хиза, на генетическом уровне впитавшая правила поведения, однозначно предписывающие терпеливо относиться к любым выходкам мужчин, так сильно разозлилась. Воображение отказалось помогать ей в этом неблагодарном деле, так что пришлось задать уточняющий вопрос непосредственной участнице происшествия:

– И что же он учудил? Закатил с‑с‑сцену ревнос‑с‑сти и попыталс‑с‑ся поколотить тебя как неверную жену?

Женщина‑диин на мгновение замерла, видимо стараясь представить себе, как подобное предположение выглядело бы на практике, и рычаще рассмеялась:

– Нет. Никаких сцен ревности. Лотан вообще неревнив. Понимаешь, сегодня я предложила ему официально узаконить наши отношения по человеческим обычаям…

– И зачем тебе это понадобилос‑с‑сь? – поинтересовалась Эфа, одновременно отключая запищавший сигнал вызова на коммуникаторе. Сейчас ей было не до человеческих проблем, на повестке дня значились неприятности с диинами. – По вашим законам вы ведь давно с‑с‑супруги, еще с‑с‑с того времени, как я дала тебе разрешение принять на с‑с‑себя ответс‑с‑ственнос‑с‑сть за его пос‑с‑ступки. Это ведь можно с‑с‑сделать только в отношении члена с‑с‑семьи или того, кто им с‑с‑станет в ближайшее время. А его с‑с‑соглас‑с‑сие на то, чтобы ты отвечала за него, автоматичес‑с‑ски означает и с‑с‑соглас‑с‑сие на вс‑с‑се ос‑с‑стальное. Хотя он довольно долго тянул с близос‑с‑стью, ес‑с‑сли я правильно помню…

– Захотела сделать этому упрямому человеку приятное. – Хиза мрачно покосилась на веселый огонек, появившийся в глазах подруги. – Он‑то ведь не подозревает о настоящем положении дел, а этот… Отказался от заключения брака и даже не пожелал объяснить причины своего решения! Саан его побери! Как можно заботиться о человеке, который не удосуживается сообщать о том, что вызывает у него отрицательные эмоции?! И почему он остался со мной, если не желал видеть меня в качестве партнера?

– Возможно, таким образом он пытаетс‑с‑ся тебя от чего‑нибудь защитить. – Эфа проигнорировала изумленное фырканье Хизы и мрачно добавила: – Мужчины человечес‑с‑ского рода имеют дурацкую привычку с‑с‑спас‑с‑сать тех, кого любят, от мнимых или реальных разочарований и угроз, не с‑с‑ставя с‑с‑спас‑с‑саемых в извес‑с‑стнос‑с‑сть о причинах с‑с‑своих дейс‑с‑ствий.

– Вот как. – Женщина‑диин прикусила коготь на указательном пальце, обдумывая новую для себя информацию. – И как ты считаешь, от чего он мог попытаться меня защитить таким экстравагантным образом?

– Да от чего угодно! – Императрица неопределенно пожала плечами. – Может быть, кто‑нибудь ему угрожает и он боитс‑с‑ся, что этот кто‑то попытаетс‑с‑ся тебя убить… хотя это маловероятно.

– Если я узнаю, что кто‑то угрожает моему мужчине, этот кто‑то пожалеет, что Саан вообще додумался создать его жалкую душу!

Эфа покачала головой, наблюдая за снова впавшей в состояние плохо контролируемой ярости подругой, и рассудительно заметила:

– Такой поворот с‑с‑событий дейс‑с‑ствительно маловероятен, с‑с‑скорее вс‑с‑сего, он защищает тебя от чего‑то абс‑с‑страктного…

Хиза уже собралась потребовать объяснений, как можно кого‑нибудь защищать от абстрактной угрозы, когда дверь кабинета неожиданно открылась и на пороге появился несколько встрепанный герцог Ростемский. Императрица удивленно приподняла брови, обнаружив вторжение своего бывшего воспитанника. Как приемный сын Иден действительно имел полное право являться к ней без доклада в любое время дня и ночи, но за шесть лет он воспользовался им хорошо если дюжину раз, предпочитая заранее предупреждать о своих визитах. Значит, и у него что‑то случилось.

Эфа молча кивнула, приглашая юношу в комнату, и скорее почувствовала, чем увидела, как подруга бесшумно скрылась в небольшом тайнике, специально спроектированном на тот случай, если Императрица пожелает, чтобы при ее разговоре с кем‑либо присутствовал посторонний, о котором собеседник Ее Величества догадаться не должен. Иден вошел в кабинет, так и не заметив, что Эфа была не одна (от дверей женщину‑диина не смог бы разглядеть и специально подготовленный профессионал). Императрица заняла свое место за столом и указала бывшему воспитаннику на стул, установленный в кабинете по ее личному распоряжению вопреки всем предписаниям этикета. Парень устроился на предложенном сиденье и виновато опустил голову:

– Простите, Ваше Величество, что отвлек вас от дел, но это вопрос моего семейного благополучия, и только вы можете мне помочь!

– Я с‑с‑слушаю. – Эфа не удивилась бы очередному душераздирающему рассказу о неразделенной любви или чему‑нибудь подобному и приготовилась внимательно выслушать его, прежде чем посоветовать выбросить из головы всю эту ерунду, но следующие слова Идена заставили ее насторожиться.

– Понимаете, моя сестра пожелала стать офицером вашего флота и успешно сдала экзамены, но матушка категорически против, так как если Лирна принесет присягу, ее владения могут быть потеряны.

– Что? – Императрица одним коротким словом умудрилась выразить всю глубину своей ярости. Парень поежился и поторопился разъяснить ситуацию:

– Нет, никто не будет лишать ее принадлежащего ей по праву рождения, но дело в том, что некоторые поместья в нашей семье передаются по женской линии, так как у графа Шарата, отца матушки, не было родственников мужского пола и она оказалась его единственной наследницей. Титул ее отца должен был унаследовать ее второй сын, чтобы древний род не прервался. Эту договоренность одобрил прежний Император, скрепив своей печатью соответствующий брачный контракт, но у матушки не может быть больше детей, и, поскольку мои дети будут наследовать майорат герцогов Ростемских и прочие владения этой семьи, то единственными наследниками рода Шарат, к которому принадлежит моя мать, станут дети моей сестры.

Эфа почувствовала, что начинает понемногу сходить с ума от этих брачно‑наследственных заморочек, но заставила себя внимательно слушать объяснения своего бывшего воспитанника, прекрасно зная, что просто так он не стал бы углубляться в историю вопроса, излагать свои мысли кратко и доходчиво она приучила его в первую очередь. А Иден тем временем подошел к сути просьбы:

– В настоящее время у сестры нет детей, но они могут появиться в будущем, так как вы не запрещаете своим офицерам выходить замуж. Но если ребенок родится после того, как сестра подпишет контракт, его жизнь окажется под угрозой. Пока Империя ни с кем не воюет, и вероятность того, что Лирна умрет бездетной, очень мала, тем более что она уже помолвлена, но ведь никто со службы ее не отпустит! Значит, дитя появится на свет и будет жить на корабле в космосе! А это, мягко говоря, опасно для здоровья, поскольку воздействие космических излучений на младенцев недостаточно изучено! Потом можно будет переправить его к бабушке, но ведь не сразу! Новорожденный не выдержит перегрузок, возникающих при входе в атмосферу…

Парень сбился и замолчал, видимо пытаясь подобрать слова, для того чтобы убедить Императрицу в своей правоте, а Эфа между тем обдумывала новую информацию. Получалось, что человеческие женщины, даже попадая на службу во флот, умудрялись выходить замуж и рожать детей. В принципе этого следовало ожидать, слишком долго им внушали, что это единственное их призвание. И еще много лет образ настоящей женщины будет неразрывно связан с наличием у нее ребенка, однако на военной службе, видимо, возникли сложности, о которых ей не сообщили. Придется выяснить.

– Я так понимаю, что выйти замуж мои офицеры могут только за военных?

Иден кивнул и со вздохом продолжил:

– В настоящий момент женщина, поступившая на службу, очень часто оказывается изгнанной из семьи, и если в последнее время мужчины‑офицеры стали относиться к своим коллегам более лояльно, в чем, несомненно, большая заслуга госпожи главнокомандующего, то, так сказать, штатские до сих пор воспринимают их как странный и малоприятный курьез. Детей такой женщины не возьмет на воспитание ни один пансион, и ни одна няня, если она хочет продолжать свою работу, не согласится присматривать за таким ребенком. Поэтому их держат в подобии интерната на одном из грузовых кораблей.

– С‑с‑сколько их на данный момент? – Эфа постаралась не выказать своего изумления, ситуация, мягко говоря, была странной.

– В настоящий момент, по данным баронессы Сотор, – пятьдесят семь. Это немного, но в случае любой угрозы они станут наиболее вероятной мишенью, и матушка беспокоится, что ее внуки, хоть и на короткий срок, могут оказаться в условиях, недостаточно приспособленных для проживания детей и далеко не безопасных. Поэтому она даст согласие на поступление Лирны на военную службу только в том случае, если вы дозволите ей на своих землях создать пансион, куда будут переводиться все дети женщин‑офицеров и они сами на время, необходимое для рождения и выкармливания младенца, то есть примерно на два года. Конечно, возможно сократить этот срок за счет искусственного вскармливания, но это значительно дороже и может негативно сказаться на здоровье ребенка.

Императрица понимающе наклонила голову. Парень был во многом прав, пребывание в открытом космосе детей до пяти лет могло закончиться серьезными нарушениями их здоровья, и не только из‑за космических излучений, а переправить на планету ребенка сразу после рождения не представлялось возможным, те перегрузки, которые взрослые выдерживали без вреда для себя, могли стать для младенца фатальными. А Иден между тем продолжал объяснять положение, в котором оказалась его семья.

– Матушка не опекун Лирны, но я не хотел бы, чтобы сестра поступила на службу против ее воли и потом переживала по этому поводу. Да и наследство…

– Почему Гелена не уведомила о с‑с‑сложившейс‑с‑ся с‑с‑ситуации меня? – бесцеремонно перебила Эфа своего бывшего воспитанника. Ей все стало предельно ясно, и в дополнительных пояснениях не было необходимости. Женщина, отважившаяся пойти на военную службу, становилась изгоем, и родные отказывались от заблудшей дочери. Далее, если ей и удавалось завести семью, то партнером с практически стопроцентной долей вероятности оказывался такой же офицер, как и она сама, поскольку общение с гражданскими сводилось к немногочисленным увольнительным, во время которых мужчины косились на нее как на непонятную диковинку, а Гелена за семь лет приучила своих подчиненных с уважением относиться к женщинам, носящим ту же форму, что и они. Однако родственники мужа тоже не спешили признавать скандальный брак, чтобы не выглядеть недостойно в глазах соседей и знакомых, а значит, игнорировали и детей, рожденных в такой семье. Удивительно, что вообще возникали подобные союзы! Появление ребенка означало, что либо кто‑то из родителей должен уволиться со службы, что было не так‑то легко, да и невыгодно в финансовом плане, либо следовало куда‑то пристроить свое чадо, что, судя по словам Идена, было опять‑таки далеко не просто. К тому же ребенок с самого своего появления на свет находился в, мягко говоря, вредных условиях, а значит, намного больше, чем его сверстники, рисковал серьезно заболеть или погибнуть…

– Госпожа главнокомандующая, когда я спросил ее об этом, сообщила, что еще после появления на свет первого ребенка направила в службу тылового обеспечения запрос о разрешении на создание такого пансиона и предоставление соответствующих отпусков кормящим матерям. Но ей было отказано начальником службы маркизом Жерденом со ссылкой на то, что это ваш непосредственный приказ, поэтому и пришлось переоборудовать под ясли один из транспортов…

– Понятно. С‑с‑сообщи с‑с‑своей матери, что я полнос‑с‑стью поддерживаю ее инициативу и беру на с‑с‑себя вс‑с‑се с‑с‑связанные с‑с‑с этим рас‑с‑сходы. Гелену я с‑с‑сама уведомлю.

Иден улыбнулся с явным облегчением и поднялся:

– С вашего разрешения я поговорю с ней немедленно, мать и сестра будут очень обрадованы этой новостью.

Эфа кивнула, разрешая юноше удалиться, и, когда за ним закрылась тяжелая звуконепроницаемая дверь, обратилась к Хизе, выбравшейся из тайника.

– Вс‑с‑се с‑с‑слышала? Я с‑с‑сейчас‑с‑с же отдам вс‑с‑се необходимые рас‑с‑споряжения по с‑с‑созданию панс‑с‑сиона и вс‑с‑сего прочего, а ты проверь, пожалуйс‑с‑ста, этого маркиза Жердена. Ес‑с‑сли это прос‑с‑сто твердолобый конс‑с‑серватор и дурак, не понимающий, что из‑за с‑с‑своего мелочного желания пос‑с‑ставить в неловкое положение женщин, ос‑с‑смелившихс‑с‑ся нарушить древние традиции, он подвергает опас‑с‑снос‑с‑сти военный флот Империи, с‑с‑снижая его боес‑с‑спос‑с‑собнос‑с‑сть, то я прос‑с‑сто с‑с‑сниму его с‑с‑с должнос‑с‑сти и позабочус‑с‑сь о том, чтобы он до конца жизни не покидал с‑с‑своих владений, но ес‑с‑сли он с‑с‑сделал это преднамеренно…

– Я поняла. – Хиза хмуро усмехнулась. – Намечается очередной заговор.

Не сказав больше ни слова, Хиза выскользнула из кабинета. Эфа посмотрела ей вслед и задумалась. Кто‑то попытался вызвать недовольство тех, кто априори был предан Императрице. Если дети военных начнут болеть и умирать, это можно будет использовать для того, чтобы отпугнуть женщин от службы во флоте и выставить Эфу в невыгодном свете перед ее подданными, должным образом преподнеся историю в средствах массовой информации. В конце концов, ведь это идея Ее Величества и ее бездействие приведут к гибели младенцев… К тому же транспорт, как его ни охраняй, все равно очень уязвим в космосе, и если его захватит противник… Любая женщина сделает невозможное, чтобы спасти своего ребенка, даже предаст свою страну. Неприятная ситуация.

Нужно как можно быстрее вывести детей, а соответственно их отцов и матерей из‑под удара. В поместье лояльного ей герцога до них будет добраться очень сложно, система безопасности там вряд ли уступает системе безопасности императорского дворца. Ее сторонники должны чувствовать, что Корона на их стороне и защищает от любой внешней угрозы. Только вот как быть с теми детьми, которых еще нельзя переправлять на планету? Придется какое‑то время все‑таки продержать их на корабле, хоть это и рискованно. И нужно обязать всех женщин раз в месяц проходить обследование у врача и в случае выявления беременности отправлять их на планету как можно раньше, чтобы потом не ломать голову над подобными проблемами. Лишние хлопоты, конечно, но никуда не денешься, на флоте нужны грамотные специалисты, женщины, сумевшие преодолеть все преграды и попасть на военную службу, становятся таковыми в кратчайшие сроки, иначе им просто не выжить, а чтобы обеспечить их лояльность и преданность, нужно позаботиться об их детях. И не только. Но это в первую очередь. Эфа нажала кнопку на коммуникаторе и резко приказала Тоорону:

– Зайди!

Предстояло составить несколько указов и переговорить с Геленой. В следующий раз пусть обращается напрямую безо всякой дурацкой субординации, безопасность Империи не должна зависеть от подобных глупостей.

Date: 2015-07-27; view: 260; Нарушение авторских прав