Решающий выбор

Почему же вопрос кризиса мужского призвания имеет столь большое значение? Во-первых, он касается мужской сущности, делая мужчин нерешительными и ослабляя их характер. Во-вторых, он отражает разлад в понимании, общении и взаимодействии между мужчинами и женщи­нами, что неестественно и не здраво. Мужчины находятся на решающем поворотном этапе, и их решение, то, куда они пойдут, серьезно отразится на развитии всего общест­ва. Кризис призвания, который они испытывают, усугу­бится, если они будут продолжать неуверенно отмахива­ться от перемен. Они будут оставаться в растерянности и жить значительно ниже своего потенциала. Более того, трещины в фундаменте общества увеличатся до крити­ческого уровня.

Что же делать мужчинам? Нужно ли и далее придер­живаться лишь своих традиционных ролей и образа мыш­ления или же необходимо следовать по пути новых представлений о том, каким должен быть мужчина?

Было бы сложно остановить поток изменений, и нам бы не хотелось возвращаться к традициям только лишь ради самих традиций. Старая система не отражала пред­назначения и потенциала мужчины во всей полноте, а женщины часто недооценивались.

Современные представления о том, каким должен быть мужчина, зачастую противоречивы. Они имеют тен­денцию сосредоточиваться на функциях, а не на осново­полагающем предназначении и индивидуальности муж­чины (что является ключевой особенностью, исследуемой в этой книге). К какому миру мы придем, продолжая следо­вать по этому пути? Мы уже имеем некоторое представле­ние о негативных последствиях продолжающегося кризи­са мужского предназначения. Многие из наших сегодняш­них социальных проблем, таких как подростковая бере­менность, преступность и нищета, коренятся в том, что мужчины не имеют предназначения.

Большая часть преступлений, совершенных в мире, совершается мужчинами. От 90 до 95 процентов заклю­ченных составляют мужчины. Недавно я был просто по­ражен количеством мальчиков, вовлеченных в преступ­ный мир. Мы видим все больше противозаконной деятель­ности со стороны лиц мужского пола в возрасте от девяти до восемнадцати лет. В Лондоне пятилетний мальчик был убит одиннадцати летним парнем. В Чикаго шестилетнюю девочку убил девятилетний мальчик.

Я вспоминаю, что раньше преступниками были ста­рики. Частенько ли вам приходилось видеть список пре­ступлений за отдельно взятую неделю, где 50 процентов обвиняемых были бы женщинами? Никогда. Это действи­тельно мужской вопрос.

Говорим ли мы о распавшейся семье, о брошенном ребенке или о преступлении, мы имеем дело преимущест­венно с мужской проблемой, происходящей из-за непра­вильного понимания своего предназначения, своей ис­тинной сущности.