Фантастическая эстафета

Гарантирую, что большинство из вас если что и слышали о Земле Санникова, то в основном по художественному фильму, ставшему в 1970‑х годах культовым.

Но мало кто представляет, кто был создатель одноимённого романа, от которого в сценарии осталась одна идея – «неизвестная земля, что надо открыть». Сценарист Марк Захаров исходника, похоже, вообще не читал. В итоге кинокартина живёт своей собственной жизнью, книга – своей.

Первоисточник же – роман «Земля Санникова» – принадлежит перу выдающегося отечественного учёного, академика Владимира Афанасьевича Обручева. Того самого Обручева, в честь которого названа одна из улиц нашей столицы. Патриарх российской геологии, всемирно известный палеонтолог, географ, участник многих экспедиций по Сибири и Центральной Азии, преподаватель и директор ряда институтов Академии наук СССР. Но он ещё и автор фантастического романа «Плутония», созданного в начале Первой мировой войны, но опубликованного только в 1924 году.

Так кто же, когда и каким образом заложил в будущего академика то, что привело его к вершинам науки и естествознания? В чём причина его всесторонней одарённости, граничащей с гениальностью?

Прадед и деды Владимира Афанасьевича – военные инженеры, генералы, крепившие оборону России в многочисленных войнах XIX века.

Тётя Владимира Обручева – Мария Александровна – первая женщина России, получившая высшее образование, подруга Ивана Михайловича Сеченова. Именно она стала прообразом Веры Павловны из романа Чернышевского «Что делать?».

Дядя Обручева – Владимир Александрович – в свою очередь прообраз Рахметова. За вольнодумство он был арестован, прошёл через гражданскую казнь, получил три года каторжных работ и десять лет ссылки... но не сломался. Отличившись в ходе войны с турками, он вернул себе воинское звание и в отставку вышел уже генерал‑лейтенантом.

Отец Обручева – очень скромный человек, добросовестный служака – прежде всего заботился о солдатах своей части, их обучении, питании. Он не наживался за счёт солдатского пайка и не стеснялся, по словам сына, указывать начальству на замечаемые злоупотребления в этом отношении. Из‑за этого – или благодаря вольнодумству родичей – карьера у него не задалась.

Женился Афанасий Обручев на дочери немецкого пастора, имел трёх сыновей, которым запретил даже думать о военной стезе. А по традиции передал детям своим в качестве лучшего наследства не награбленное добро, не в пример нынешним олигархам, а прадедовский карандаш для черчения планов и карт. Так называемый «трудолюбивый» карандаш хранится в роду Обручевых и по сей день.

«Мать очень заботилась о нашем воспитании и обучении, – вспоминал учёный. – Утро всегда проходило в уроках – три языка, арифметика, география, чистописание. Она задавала нам задачи по арифметике, и мы должны были решать их в уме. Благодаря этой практике я на всю жизнь сохранил способность быстро решать в уме простые задачи».

Кстати, Обручев прожил 93 года и до последних дней полноценно занимался научными исследованиями.

«Вечером, – вспоминал Обручев, – мать читала нам. Приключения на суше и на воде в разных странах мне очень нравились... Фантастические сочинения Жюля Верна с описанием подводных лодок, полётов на воздушном шаре, приключений при путешествии вокруг света за 80 дней и на Таинственном острове оставались моей самой любимой литературой». Это чтение и побудило Обручева избрать впоследствии специальность исследователя‑путешественника.

Мы уже говорили о Жюле Верне как великом популяризаторе естествознания. Вклад его в дело просвещения человечества огромен. И вряд ли всем вместе взятым чиновникам от науки когда‑либо удастся сделать для мира то, что сумел в своё время один писатель.

Владимир Афанасьевич Обручев вырос ярким продолжателем традиций Жюля Верна, он воплотил их в жизнь и как учёный, и как автор чудесных романов. На склоне лет он так обращался к читателям в своём предисловии к «Плутонии»: «Не рассчитывайте на лёгкую победу, на открытие с налёта, на осенившую вас идею. Неустанно ищите факты, собирайте их в природе и в книгах, читайте хорошие учебники от доски до доски и, кроме того, книги, не входящие в программу. Изучайте свою специальность досконально, но не жалейте времени и на чужую. Геолог, прекрасно знающий геологию, – ценный человек, а знающий, кроме того, географию, химию или ботанику, – возможный изобретатель».

Вот как писал в рецензии на один из романов Обручева «Записки кладоискателя...» другой великий писатель и выдающийся палеонтолог Иван Антонович Ефремов: «В книге заключено огромное количество познавательного материала по физической географии, климатологии, геологии и археологии, изложенного в очень доступной форме и „ввязанного” в общую канву повествования. Поэтому усвоение этого материала легко и интересно...»

Ефремов младше Обручева на 45 лет. Читаю их 8‑летнюю переписку: сколько теплоты, сколько взаимоуважения и заботы о судьбах науки! Не перестаю восхищаться обоими – учителем и учеником.

Ведь по собственному признанию Ефремова, именно «Плутония», прочитанная в юности, привела его в науку. Именно Ефремов отправится точно теми же тропами геолога, где прежде ходил Обручев, только полвеком ранее. И к своему Учителю – именно так, Учителю – он будет обращаться и за поддержкой, и за советом, столкнувшись с холодным равнодушием чиновников от науки. А когда Владимира Афанасьевича не станет в 1956 году, именно Ефремов примет из его рук факел, зажжённый пером Жюля Верна, чтобы передать эстафету романтикам шестидесятых.

Date: 2015-08-15; view: 330; Нарушение авторских прав