Глава 15. Я успела вовремя, только вошла на кухню и услышала пронзительный писк

Я успела вовремя, только вошла на кухню и услышала пронзительный писк. Нахваливая себя за хорошую память и оперативность, я вытащила противень и установила его на специальной подставке. Так! Что еще требовалось сделать? Взор упал на салатники. Ага, надо добавить в оливье майонез.

Со двора послышались голоса и веселый смех, похоже, что гости прибыли раньше времени. Желая заслужить одобрение Зайки, я кинулась в кладовку. Ну куда же подевался майонез? Очень хорошо помню, что не так давно притащила целую бадейку. Доставка продуктов из магазина является моей обязанностью, а мне лень часто мотаться за харчами, поэтому рулю туда, где торгуют оптом, и хватаю минеральную воду ящиками, соки коробками и прочую снедь, в товарном количестве. Очень удобно, если, конечно, имеете место для хранения продуктов. Ага, вон оно, ведро с самым любимым россиянами соусом для салата.

Подгоняемая звуком чужих голосов, я быстро приволокла на кухню пластиковую емкость, налила в нарезанную смесь из овощей и мяса белый соус, перемешала ложкой и улыбнулась вошедшей Зайке.

– Все готово! Индюшка на столе, салаты заправлены. Видишь, на меня можно положиться.

– Супер! – воскликнула Ольга. – Эй, ребята, тащите миски на стол! Лена, режь индейку, Нина вываливай картошку.

Гости засуетились, я с восхищением посмотрела на Зайку, ей бы следовало стать начальником, только люди, занимающие высокие посты, умеют управлять миром, раздавая указания, при этом ничего не делая самостоятельно. Вот сейчас девушки расставляют посуду, молодые люди откупоривают бутылки и открывают банки, а Зайка рулит процессом при помощи языка. Я бы в подобной ситуации стала орудовать руками.

– Может, сразу за удачный старт выпьем? – предложил один из парней. – Пусть «Спроси у Ольги» живет сто лет!

И тут меня осенило. Ну конечно же! Зайка долгое время работала на спортивном канале, но теперь она начала делать другой проект! Значит, сегодня состоялась премьера, и к нам сейчас ворвалась команда, снимающая новую программу!

– Ура, – закричали телевизионщики, – ура!

– За стол, – суетилась Зая, – живо сели! Дарья, ты куда?

– Э… сейчас приду, – промямлила я, отступая в коридор.

Слава богу, Ольге сейчас будет не до свекрови. И точно! Зая махнула рукой и занялась гостями, а я пошла на второй этаж, звонить переводчику надо из укромного места.

Ремизов ответил сразу.

– Слушаю.

– Простите, бога ради, меня зовут Даша.

– Разве вы обидели меня?

– Нет, – удивилась я.

– Тогда почему просите прощения?

– Ну… просто так, к слову.

– Хорошо, продолжайте.

– Меня зовут Дарья Васильева, – повторила я, – мне очень надо с вами встретиться. Прямо до жути, если можно, я сейчас приеду.

– В чем дело?

– Э… речь идет о переводе книги. Вы французским владеете?

– Да, – хмыкнул Олег, – немного, перетолковал за свою жизнь кое-кого, Бальзака, например, еще в советские времена.

– Отлично. Видите ли, моя сестра, баронесса Макмайер, живет в Париже и…

– Постойте, – перебил меня Ремизов, – вы сами владеете языком Дюма?

– Когда-то преподавала французский, но сейчас подзабыла грамматику, – призналась я.

– Вы блондинка с голубыми глазами?

– Верно.

– Приезжайте.

Я постаралась скрыть удивление. Однако странный человек этот Олег! Он пускает к себе только светловолосых? Неужели обладательница черных кудрей и карих очей не имеет шансов попасть в дом к Ремизову?

– Вам долго ехать? – проявил нетерпение Олег.

– Адрес скажите, пожалуйста.

– Подмосковье. Новорижская дорога, поселок «Петровский». Это…

– Знаю! – радостно закричала я. – Живу в Ложкине!

– Вы до меня пешком за десять минут дойдете, – усмехнулся Ремизов.

Естественно, я воспользовалась «Пежо». Но не помятым, а старым, стоявшим без дела в гараже.

Учитывая, что хозяин инвалид, я приготовилась увидеть в прихожей прислугу, но Олег сам открыл дверь. Ничего болезненного в его лице не наблюдалось. В холле стояло кресло, а в нем сидел мужчина по виду лет шестидесяти, с приятным, круглым лицом, на котором гулял руменяц, колени Ремизова прикрывал светло-коричневый плед.

– Прошу, – весело сказал он, – я пойду вперед, это, конечно, невежливо, но извинительно, потому что вы не знаете дороги.

Он именно так и произнес «пойду», а не поеду.

Дом Олега явно строился в расчете на человека, не способного передвигаться самостоятельно. Здание было одноэтажным, длинным, излишне вытянутым. Основная масса владельцев загородной недвижимости возводит многоэтажные особняки, но Ремизов решил избавиться от обременительных для него лестниц, а коридоры он сделал очень широкими и извилистыми. На третьем повороте я вздохнула, на пятом поняла, что без помощи хозяина никогда не найду выхода.

Наконец мы оказались в большой комнате с эркером.

– Вы меня не узнаете? – вдруг спросил Олег.

– Нет, – растерянно ответила я, – разве мы встречались?

Ремизов улыбнулся.

– Да, причем несколько раз, но давно.

– Простите, не помню.

Олег засмеялся.

– Я занимался переводами классики, потом Золя, Гюго и Бальзак перестали интересовать читателей, и мне стало туго. Один раз, случайно, в беседе с Максом Полянским я обронил фразу, что ищу книги для перевода с…

– Вспомнила! Я привозила вам из Парижа чемодан с современными французскими криминальными романами! А Наташка, баронесса Макмайер и, кстати, очень неплохая писательница, свела вас со своим литературным агентом!

Олег развел руками.

– В результате и получился сей дом. Я резко пошел в гору благодаря вовремя оказанной поддержке, очень хочу теперь отблагодарить вас. Чем могу помочь? Вы говорили о какой-то рукописи…

– Извините, я вас обманула, просто искала повод для встречи.

Олег подъехал к столику.

– Коньяк?

– Спасибо, я за рулем.

– Тогда кофе?

– С удовольствием.

Ремизов нажал пальцем на черную коробочку, установленную на подлокотнике кресла.

– Ася, в кабинет все, что положено.

Потом он перевел взгляд на меня и спокойно сказал:

– Говорите, чем я могу помочь. Сразу предупреждаю, танго с вами сплясать не сумею, но в остальном приложу массу усилий. Итак?

– Вы знакомы с Никитой Волком?

Ремизов побарабанил пальцами по пледу, прикрывающему его неподвижные ноги.

– Да. Мы друзья детства.

– Слышали фамилию Звонарева?

Олег призадумался.

– Что-то знакомое.

– Людмила Звонарева, звезда телеэкрана, последнее время без ее участия не обходился ни один сериал.

Ремизов кашлянул.

– У меня нет телевизора, не смотрю его никогда.

– Мила была моей подругой, – завела я рассказ.

Олег сначала спокойно выслушал меня, потом потянулся к подставке с трубками.

– Вы позволите? Дым не раздражает?

– Сама курю, а трубочный табак очень приятно пахнет.

– Увы, ничем в сложившейся ситуации я вам не помогу! – вдруг резко сказал хозяин.

– Но вы знаете, почему Волк поступился принципами и стал снимать у себя малоизвестную актрису?

– Да.

– Умоляю, расскажите.

– Это не моя тайна!

– Поймите, Милу убили!

– Простите, но я связан словом, а вот и кофе, – старательно перевел разговор на другую тему хозяин, – кстати, хотите дам вам почитать интересную повесть? Изумительная вещь, только вчера из Парижа получил, новинка!

– Я пришла не о литературе говорить!

– Увы, – сухо ответил Ремизов, – Никита доверил мне секрет, я не имею права его разболтать. Да и не имеет та давняя история никакого отношения к смерти вашей подруги. Ладно, кое-что все же объясню! Никита замечательный режиссер, с принципами. Он никогда не станет снимать туфту ради денег, наверное, поэтому его сериалы пользуются большой популярностью. Публику трудно обмануть, люди чувствуют настроение, с которым делалась лента. Так вот, несколько лет тому назад Никите предложили денег на съемки нового сериала «Стужа», Волк посмотрел сценарий и согласился, его вполне устроил базовый материал, трагикомедия, хорошие характеры. И тогда спонсор поставил условие: в главной роли снимается Людмила Звонарева.

Никита моментально ответил:

– Нет. Я сам подбираю актеров, работаю лишь с известными именами.

Богач попытался уломать режиссера, подъезжал к тому с разных сторон, но Волк не сдавал позиций.

– Никогда, – твердил он, – пусть «Стужу» другой человек снимает.

И тогда спонсор выложил на стол некие документы. Он, грубо говоря, шантажировал Волка. Когда-то, достаточно давно, Никита совершил некий неблаговидный поступок. Сейчас денежный мешок пообещал передать информацию в газеты, Никита испугался и взялся за работу. Собственно говоря, это все!

– Имя, имя…

– Чье?

– Спонсора!

– Смотрите, – воскликнул Никита, – снег пошел! Надо же, как рано! Сейчас ударит сильный мороз, а под Новый год потеплеет…

Целый час я провела в кабинете, пытаясь добиться от Олега правды, но переводчик упорно говорил о погоде, кофе, французской литературе, книгоиздательском бизнесе… В общем, о чем угодно, кроме интересующих меня обстоятельств. В конце концов, устав, словно Сизиф [15], я воскликнула:

– Ведь вы обещали мне помочь!

Олег нахмурился.

– Дашенька, поверьте, я не раз мысленно говорил вам спасибо. Но выдавать чужую тайну подло.

– Вы не скажете имя спонсора?

– Нет.

– Но почему?

– Ну… не сумею этого сделать.

– Значит, я не узнаю фамилию любовника Милы!!!

– Если он и спонсор одно лицо, думаю, нет. Впрочем, после смерти Никиты я могу приоткрыть завесу, – пообещал Ремизов, – но Волк меня переживет. Лучше забудьте об этом деле! И вообще, преступников обязана искать милиция, а красивым женщинам негоже вмешиваться в этот процесс.

По моей щеке неожиданно поползла слеза, а плачу я, как правило, лишь от бешенства.

Очень расстроенная и обиженная я вернулась в Ложкино. В голове не имелось ни одной конструктивной мысли. Но ведь безвыходных положений не бывает. Значит, сейчас я поднимусь к себе и попробую сообразить, как действовать дальше.

Не успела я перешагнуть порог, как в прихожую высунулся Женя, на стилисте на этот раз красовался пуловер цвета сочной молодой травы и ядовито-красные джинсы.

– Ой, – испуганно воскликнул он, – быстрее беги в баню.

– Почему? – насторожилась я. – Выгляжу грязной?

– Нет, чтобы спрятаться!

– От кого?

Женя боязливо обернулся, открыл рот, но тут в холл вынеслась Зайка и прошипела:

– Явилась!

– Привет, Заюшка, – стала я подлизываться к Ольге, – поздравляю с началом новой программы. Очень рада, что вы с коллегами отмечаете праздник у нас. Знаешь, есть такая примета, если хорошо повеселиться, потом работа без сучка и задоринки пойдет!

Неожиданно Женя захихикал и кинулся в баню, Зайка уперла руки в бока.

– Ну, судя по этой примете, наш новый проект погиб, – заорала она.

– Индюшка сгорела! – ахнула я.

– Нет, – процедила Ольга, – птица, которую я лично поставила в духовку, удалась отменно. Даже ты не сумела ее испортить!

– Я только вынимала противень, больше ничего с едой не делала.

– Это и спасло индюшку.

– Вино плохое? – пыталась я установить причину, похоже, не слишком удавшейся вечеринки.

– Выпивка чудесная, – отбрила Зайка.

– Муся, – закричала Маня из коридора, – лучше поскорей спрячься, ой!

Девочка выскочила в прихожую.

– А… а… Заинька… ты уже тут! Не убивай мусика! Кешка ведь сгонял в супермаркет и привез еды, классно вышло!

– Салатов не хватило? – изумилась я. – Их, похоже, бочку нарезали!

– Оливье! – взвилась Зайка. – Да я с тобой разговаривать не хочу!

Резко повернувшись на каблуках, Ольга унеслась в глубь дома. Из гостиной доносился громкий смех, похоже, присутствующие веселились от души.

– Чем недовольна Зайка? – повернулась я к Машке. – Я сделала все правильно, индюшку вынула!

– Птичка классно получилась, – кивнула Маня, – от нее даже костей не осталось.

– Салаты заправила перед подачей на стол, они не заветрились! Да и сладкого полно имелось, торт такой огромный на подоконнике стоял, – продолжала недоумевать я.

Маруся захохотала.

– Мусик! Что ты налила в оливье?

– Майонез.

– И где его взяла?

– Так в кладовке ведро стоит.

– Муся, ты перепутала соус со сгущенкой. Она тоже в пластиковой белой таре в чулане находится.

– Сгущенное молоко?

– Ага, – кивнула Машка, – гости, правда, почти все съели, только удивлялись, отчего салаты сладкие. А потом Зая пошла на кухню и увидела на столике ведерко со своим любимым продуктом. Крик стоял! Кешу в супермаркет за готовой хавкой отправили. Хорошо тебя дома не было, считай, повезло, вовремя смылась.

– Сгущенка, – растерянно забормотала я, – как же так! Ей-богу, это случайно вышло, совершенно не нарочно! Я схватила ведро и бегом, очень торопилась, хотела успеть к приходу гостей.

– Не опоздала, однако, – вздохнула Машка, – в особенности суперски с тортом получилось!

– Ничего я с ним не делала!

– Угу!

– Сгущенку не лила.

– Ага.

– Я его вообще не трогала!

– Ясно.

– Только полюбовалась на красоту и уехала. Честное слово! А что случилось с бисквитом?

Маня прыснула.

– Я тебе верю, ты на самом деле его и пальцем не тронула.

– Точно.

– Вот это и обозлило Зайку сильнее всего!

– Почему?

– Муся, торт следовало испечь, – еле-еле выдавила из себя девочка, пытаясь справиться с припадком смеха, – Ольга велела его в духовку сунуть. С виду-то торт съедобным казался, но его не приготовили. Зая, еле-еле пережив позор с салатами, выставила тортик, порезала его на куски, народ пошел ложками угощенье ковырять, а коржи-то сырые! Правда, к тому времени люди уже здорово наклюкались, по-моему, никто, кроме нас с Ольгой, и не заметил конфуза.

– Гости слопали сырой торт? – простонала я.

– Ага, – закивала Маня, – подчистую. Я, например, всегда считала: главное – алкоголь. После третьего бокала коньяка народ способен табуретку сгрызть.

– Ужасно! В салате сгущенка, а сладкое не готово!

– Муся, не парься.

– Надо пойти извиниться.

– Забей.

– Меня Зайка убьет!

– Не, – отмахнулась Маня, – к утру забудет, ты пока потихонечку в спальню топай, я прикрою тебя. При посторонних Заюшка разборку устраивать не станет, а там еще какая-нибудь фигня случится, и Ольга на другую неприятность переключится.