В которой происходит великое переселение в грот, и Снифф убегает на поиски котёнка, и прилетает комета

В четверг седьмого августа день выдался безветренным. И было очень жарко. Никто не знал, который час, но у всех было такое ощущение, что уже довольно поздно. Комета выросла до колоссальных размеров, и было отчётливо видно, что она нацелилась на Муми‑долину. Языки пламени вокруг неё побелели и светились устрашающе ярко.

Муми‑тролль первым спустился с дерева. Он огляделся вокруг и принюхался.

– Смотрите‑ка, тут всё зелёное, – воскликнул он. – И листья, и цветы уцелели.

Лес выглядел так, как он и должен выглядеть. И оказалось, что дом уже совсем близко.

В этот день все, даже самые маленькие мурашки и букашки, зарылись в землю так глубоко, как только смогли. Птицы на деревьях молча ждали.

– Ну что, дорогая сестричка, – спросил Снорк, – сегодня ты не хочешь заложить цветочек за ухо?

– Спасибо, что ты напомнил, – сказала фрёкен Снорк, – но у меня что‑то нет настроения. Я боюсь.

А Снифф всё думал про своего котёнка.

Будет ли он дожидаться его на крылечке? Скажет ли он что‑нибудь Сниффу? Или просто помурлычет? Он ведь такой маленький, может, он Сниффа даже и не узнает? Он тревожился всё больше и больше и под конец даже стал хныкать себе под нос.

– Всё обойдётся, – успокоил всех Снусмумрик. – Вот увидите. Только сейчас нам надо поспешить…

– Спешка, вечная спешка, – ворчал Хемуль. – Все торопятся. Никакого покоя на этой земле.

Он шёл, всё время глядя вокруг в поисках своего альбома. Лицо его выражало глубокую печаль.

Было невыносимо жарко, и у них совсем было нечего поесть или попить. Они просто шли, шли и шли.

«Ничего удивительного, что мне кажется, будто я слышу запах свежеиспечённых булочек, – думал про себя Муми‑тролль. – Просто я очень голоден, вот мне и чудится».

Через несколько минут он остановился, потянул воздух носом. И побежал. Лес поредел. Запах булочек усиливался. И вот он увидел, что родная долина простирается перед ним, а посреди долины стоит синенький Муми‑дом, такой же спокойный и будничный, как в тот день, когда он его покинул. А в доме его мама тихо и спокойно печёт булочки и пряники.

– Мы дома! Мы дома! – закричал Муми‑тролль во весь голос. – Я так и знал, что всё будет хорошо, бегите сюда, поглядите!

– А вот и мост, о котором ты рассказывал, – заметил Снусмумрик. – А вот и то самое дерево. Какой хороший домик и какая красивая веранда!

Снифф бросил взгляд на крылечко. Котёнка там не было. Никто его не ждал.

Муми‑мама была на кухне и украшала торт взбитыми сливками. По бокам торта вились петельки из шоколада, а наверху красовалась леденцовая звёздочка.

Муми‑мама тихонечко насвистывала какой‑то мотивчик, время от времени бросая взгляд в окошко. Муми‑папа слонялся из комнаты в комнату в тревожном ожидании.

– Ну где же они? – говорил он. – Уже почти половина второго.

– Не беспокойся, придут, – успокаивала его Муми‑мама. – Приподними, пожалуйста, торт, я подстелю под него красивую салфеточку. Снифф слижет с блюдечка остатки крема. Он это любит…

Муми‑папа вздохнул и приподнял торт.

– Нам не надо было их отпускать, – сказал он. – Но мы же не знали…

В этот момент появился Ондатр и уселся на дровяной ящик.

– Ну что там с кометой? – спросила Муми‑мама.

– Она приближается, – ворчливо отозвался Ондатр. – Самое время печь торты.

– Хочешь пряничка? – предложила Муми‑мама.

– Пожалуй, – согласился Ондатр.

Съев три штуки, он заметил:

– Мне показалось, что ваш сын перебегает мост. И, надо заметить, в очень пёстрой компании.

– Муми‑тролль? – воскликнула мама и швырнула кондитерскую лопаточку в раковину. – Что же ты до сих пор молчал?

Она кинулась вон из дома, а Муми‑папа следом за ней.

– Вон он идёт, – воскликнула она. – И Снифф с ним. И ещё масса всякого народу! Как я тебя ждала! – взволнованно говорила Муми‑мама. – Иди, я обниму тебя, сыночек! Ой, какие же вы все грязные! Какое счастье, что ты вернулся. Просто не верится!

– Мама! Папа! – захлёбываясь, тараторил Муми‑тролль. – Я сражался с ядовитым кустом! И я его победил! Раз‑раз, и я обрубил ему все руки! Под конец только один пенёк остался!

– Как это ты набрался храбрости? – сказала мама. – А эти все кто такие?

– Это фрёкен Снорк, – сказал Муми‑тролль. – Это её я спас от ядовитого куста. А это Снорк. А это Снусмумрик – мой лучший друг. А это Хемуль. Он собирает почтовые марки.

– Очень интересно, – заметил Муми‑папа. – Какое замечательное хобби – собирать марки.

– Это не хобби, это моя профессия, – отозвался Хемуль мрачно, потому что он совсем не выспался.

– Ну тогда вам, наверное, будет любопытно посмотреть на альбом, который вчера принёс сюда ветер.

– Что? – вскричал Хемуль.

– Да‑да, – подтвердила Муми‑мама. – Я поставила тесто, чтобы оно хорошенько подошло, а наутро на него налипло множество каких‑то бумажонок.

– Бумажонок? – аж побледнел Хемуль. – Они тут? Где они? Надеюсь, вы их не выкинули?

– Вон они висят, сушатся, – сказала Муми‑мама и указала на бельевую верёвку, натянутую между кустами сирени.

Хемуль посмотрел на свой красный альбом и вскрикнул от радости. Он кинулся к нему, путаясь в воланах своего платья.

– Некоторым везёт, – вздохнув, заметил Снифф.

Никакой котёнок не появился, чтобы его поприветствовать. Он посмотрел на блюдечко с молоком, стоявшее на крылечке.

– По‑моему, молоко скисло, – сказал он.

– Это от жары, – объяснила Муми‑мама. – Всё киснет на этой жаре. Он приходил попить молочка, впрочем, довольно редко… Милые дети, – обратилась она ко всем сразу. – Давайте‑ка садитесь завтракать. Входите в дом. И не забудьте поздороваться с Ондатром.

Все ушли, и только Снифф остался в саду. Он прополз под всеми кустами и всё время звал котёнка. Он сходил в подвал. Он искал его повсюду и всё окликал его, окликал. Но котёнок не отзывался.

Тогда он вернулся на веранду, где все остальные завтракали и обсуждали комету.

– Ондатр сказал, что комета упадёт в огород ближе к вечеру, – поведала Муми‑мама. – Так что я не стала пропалывать грядки… И подумать только, что мировое пространство всё черное. Это, кажется, ты первый выяснил? – обратилась она к Сниффу.

– Да‑да, – сказал Снифф, слегка утешившись. – А что касается кометы, то вы все можете спрятаться в моём гроте.

– Погодит, погодите, – вмешался Снорк. – Необходимо собрать общее собрание. Надо совместно решить, где нам прятаться.

– Зачем решать всё снова? – перебила его фрёкен Снорк. – Мы спрячемся в гроте и отнесем туда все самое ценное.

– Ах да! – воскликнул Снифф. – Вы видели мой кинжал?

– А давайте сегодня пообедаем в гроте? – предложил Муми‑тролль. – Это будет как будто пикник!

Все закричали, замахали лапами, а Снифф опрокинул целую чашку молока на скатерть.

Ондатр встал из‑за стола и сказал:

– С вами делается всё труднее и труднее. И вся эта суета ни к чему, потому что комета сделает из нас мусс. Я отправляюсь полежать в гамаке и подумать. Прощайте на тот случай, если мы больше не увидимся.

И он ушёл.

Стало тихо‑тихо. Потом Муми‑папа сказал:

– Не могу понять, почему этот Ондатр всегда так удручающе на меня действует? Уже три часа… Давайте начнём паковать вещи. Сколько там может поместиться, в этом гроте?

Затем он обратился к Снорку:

– Ты поможешь всё организовать?

Снорк аж покраснел от радости.

– Я постараюсь, – сказал он. – Но сперва вы дайте мне тетрадку в клеточку или в линейку, и ручку, и план грота с птичьего полёта, размеченного, как полагается. А затем мне понадобится список того, что нам потребуется. Пометьте тремя звёздочками, что нам понадобится в первую очередь, двумя то, что нам хотелось бы взять с собой, и одной – то, что можно оставить.

– Мой список ты можешь получить не сходя с места, – засмеялся Снусмумрик. Губная гармошка с тремя звёздочками.

И тут начались великие сборы. Ондатр лежал в гамаке и размышлял, а Хемуль сидел под сиреневым кустом и сортировал марки. Муми‑мама сновала туда и сюда, доставала верёвки и упаковочную бумагу. Она опустошила кладовку и сняла занавески. Все ящики выдвинули из комода и всё вывернули из них на пол. Муми‑папа укладывал пакеты, коробки и корзинки в тачку, а Снорк восседал посреди веранды, окруженный листочками со списками и расчетами. Он был совершенно счастлив.

– Как мы поступим с ракушками вокруг цветочных клумб? – спросила фрёкен Снорк.

– Заберём их с собой, – ответила Муми‑мама. – Возле них стоят три звёздочки. Снифф, миленький, ты сможешь донести торт до грота? Он не поместится в тачку…

– Послушай, – сказал Муми‑папа, мы не сможем выкопать все розы. У нас просто не хватит времени.

– Ну возьми хотя бы жёлтенькие, – попросила Муми‑мама. – Их обязательно надо взять с собой. – И она побежала в огород, чтобы выдернуть редиску. Хотя бы ту, что уже подросла.

Муми‑папа отвозил тачку, по мере того как она заполнялась, на берег и вываливал содержимое на песок. Муми‑тролль и Снусмумрик относили всё это в грот.

Всё обстояло ещё хуже, чем простой переезд в другой дом. Потому что у них было совсем мало времени.

Жара к этому времени сделалась просто нестерпимой. Пустынный берег был освещён тёмно‑красным, пугающим светом. Муми‑папа старался не смотреть на этот устрашающий ландшафт. Он всё возил и возил наполненные тачки, удивляясь про себя, как это он сумел за свою жизнь скопить столько ненужных вещей. Время от времени он поглядывал на часы.

– Ну всё, это последняя тачка, – сказал Муми‑папа. – Ручки от шкафов и шнурочки от вьюшек пусть остаются.

И вот он вернулся домой за Муми‑мамой – в последний раз. Мама была занята тем, что доставала ванну. Рядом с ней стоял Снифф, который держал в лапах блюдечко с молоком.

– Ты меня совсем не слушаешь! – возмущался Снифф. – Я тебя уже три раза спросил, где он.

– Кто – он? – удивилась Муми‑мама.

– Мой котёнок! – крикнул Снифф. – Где мой котёнок, который так по мне скучал всё это время? Его тоже надо спасти от кометы!

– Ах да! – сказала мама. – Твой таинственный котёнок… Я видела всего лишь его хвост. Он приходит по ночам попить молочка, а потом исчезает.

– Так, значит, он не полюбил тебя больше, чем меня? – обрадовался Снифф.

– Нет, – сказала Муми‑мама. – Он такой самостоятельный. Ты увидишь, он сам о себе позаботится. Кошки это умеют.

В этот момент появился Муми‑папа с тачкой.

– Я пришёл в последний раз, – сказал он. – Время уже полшестого, а нам надо ещё заделать крышу в гроте… Ради всего святого, зачем нам в гроте ванна?

– Всегда может пригодиться, – пояснила Муми‑мама, – бывает очень приятно принять ванну, и кроме того…

– Ладно, ладно, – перебил её папа, – полезай в ванну, и я отвезу тебя вместе с ванной в тачке. Где Хемуль?

– Пересчитывает марки, – сказала фрекен Снорк, которая ждала с семейным альбомом под мышкой. – Какой Муми‑тролль был толстенький, когда он был ребёнком, – сказала она, заглянув в альбом.

– Хемуль! – крикнул Муми‑папа. – Ты тоже полезай в ванну. Надо спешить. Комета уже близко!

– Хемуль подхватил свой альбом, влез в ванну, и папа покатил тачку к гроту.

Снифф покинул Муми‑долину последним. Он шёл по лесу и всё время звал котёнка. И наконец он его увидел. Тот сидел на мягком мху и умывался.

– Эй, – окликнул его Снифф. – Как поживаешь?

Котёнок перестал умываться и поглядел на Сниффа. Снифф осторожно подошёл к нему и протянул лапки. Котёнок чуть‑чуть отошёл в сторону.

– Я скучал по тебе, – сказал Снифф.

И снова потянулся к нему.

Котёнок отпрыгнул на такое расстояние, чтоб его нельзя было достать. И так было несколько раз, хотя он и не уходил прочь.

– Комета прилетает, – сказал Снифф. – Ты должен пойти с нами в грот, не то она тебя расплющит.

– Вздор, – сказал котёнок и зевнул во весь рот.

– Так что, пойдёшь со мной? – спросил Снифф. – Ты должен меня слушаться.

– Пойду, когда захочу, – ответил котёнок и снова стал умываться.

Снифф поставил перед ним блюдечко с молоком прямо на мох и какое‑то время стоял и смотрел. Потом бросил смотреть и побежал на берег. Там Муми‑папа был занят тем, что пытался поднять ванну на гору, к гроту.

– Держи крепче и тяни, – командовал он. – Я буду понемножку подталкивать снизу. Не отпускай верёвку!

– Она всё время соскальзывает! – отвечал сверху Муми‑тролль.

Муми‑мама сидела на берегу и вытирала пот со лба.

– Такой тяжёлый переезд, – вздыхала она.

– Что они тут делают? – спросил Снифф.

– Поднимают ванну, – ответила мама. – Ванна слишком большая, она не проходит в грот. Снорк хотел по этому поводу провести собрание. Но времени уже нет. Теперь они решили поднять её повыше, чтобы отверстие в крыше прикрыть.

– Я встретил своего котёнка, – сказал Снифф. – Он обещал до восьми прийти в грот.

– Очень хорошо, – сказала мама. – А теперь я пойду постелю в гроте постели.

В конце концов отверстие в крыше удалось накрыть ванной. Постепенно всю поклажу разместили в гроте, и мама укрепила одеяло над входом.

– Ты думаешь, оно достаточно надёжное? – спросил Муми‑тролль.

– Сейчас мы его обработаем, – сказал Снусмумрик. Он достал из кармана бутылочку.

– Вот! – сказал он. – Моё подземное подсолнечное масло. Оно сумеет сдержать любой жар.

– А не оставит ли оно на одеяле пятен? – спросила Муми‑мама. Вдруг она всплеснула лапками и воскликнула: – А где же Ондатр?

– Он не пошёл с нами, – ответил папа. – Он сказал, что всякие переезды бесполезны. Гамак мы ему оставили.

– Ну что ж, – вздохнула мама.

Она разожгла примус и стала готовить обед. Было без пяти семь.

Когда они уже пообедали и принялись за сыр, что‑то зашуршало у входа в грот, и из‑за одеяла показался нос.

– Ага, ты всё‑таки пришёл, – сказал Муми‑тролль входившему в грот Ондатру.

– В гамаке стало так нестерпимо жарко, – ответил Ондатр. – Я подумал, может, в гроте будет чуть‑чуть прохладнее. – Он важно прошагал в угол и сел.

– Ты не встречал ли по дороге моего котёнка? – спросил Снифф.

– Нет, не встречал, – отозвался Ондатр.

Муми‑папа достал часы и взглянул на них.

– Так‑так, – сказал он. – Ровно восемь часов.

– Тогда мы ещё успеем полакомиться десертом, – сказала Муми‑мама. – Снифф, куда ты поставил торт?

– Туда куда‑то, – махнул Снифф лапкой в угол, где сидел Ондатр.

– Куда – туда? Я его не вижу. Уж не уселся ли на него Ондатр?

– Разные там котята и торты, – ворчал Ондатр, – да я просто их не замечаю, у меня нет с ними ничего общего. Я размышляю.

Хемуль рассмеялся и продолжил сортировать марки.

– Вы совершенно правы, – сказал он. – Суета. Одна сплошная суета.

– Но где же всё‑таки торт? – волновалась Муми‑мама. – Снифф, миленький, ведь не съел же ты его весь по дороге?

– Нет, он слишком большой, – небрежно ответил Снифф.

– Но ты всё‑таки отъел кусок! – догадалась мама.

– Только звёздочку наверху, но она была такая твёрдая! – сказал Снифф и заполз под матрас. Он расстроился. А тут ещё и котёнок не появился, хотя пошёл уже девятый час.

– Ой‑ой‑ой, – вздохнула Муми‑мама и опустилась на стул. Она очень устала. – Одни сплошные огорчения, – добавила она. Фрёкен Снорк внимательно посмотрела на Ондатра.

– Встань‑ка на минуточку, – попросила она.

– Я сижу где сижу, и оставьте меня в покое, – огрызнулся Ондатр.

– Ты сидишь на торте Муми‑тролля, – сказала фрёкен Снорк.

Ондатр вскочил с места. Боже мой, какой у него был вид! Особенно сзади! И – боже мой! – что за вид был у торта!

– Ну это уж слишком! – воскликнул Муми‑тролль. – Это был торт в мою честь!

– Теперь я сделаюсь липким на весь остаток жизни, – пробормотал Ондатр. – Это всё вы виноваты!

– Успокойтесь, успокойтесь, – сказала Муми‑мама. – Торт остался тортом, просто он изменил очертания Но её никто не слушал.

Снусмумрик засмеялся.

Снифф, который решил, что смеются над ним, вылез из‑под матраса и закричал:

– Плевать мне на все ваши торты, раз это только в честь Муми‑тролля, а вовсе не в мою! И никто из вас не думает о котятах, которые любят сливки! Я ухожу за своим котенком, он единственный, кто меня понимает!

Снифф отодвинул одеяло и скрылся.

– Какой ужас! – воскликнула Муми‑мама. – Я должна была сказать, что торт ещё и в честь моего любимого Сниффа… Как же я так оплошала?

– Теперь надо постараться его чем‑нибудь порадовать, – серьёзно сказал Муми‑папа.

Муми‑мама кивнула. Она решила подарить ему бабушкины изумруды. Можно было бы из них сделать прелестный ошейничек для котёнка… Снусмумрик приподнял одеяло и выглянул наружу.

– Может, мне пойти поискать его? – спросил он.

– Подожди немного, – посоветовала мама. – Возможно, он испугается и сам вернётся обратно.

– И что? – спросил Ондатр. – Так никто и не проявит интереса к тому, как я выгляжу?

– Нет, – отрезал Муми‑тролль. – Есть много других забот.

Снифф был так огорчён и так рассержен, что позабыл, что надо бояться, пока не оказался в самой середине леса. Деревья выглядели так, точно они были вырезаны из красной бумаги. Они не отбрасывали тени. Земля раскалилась.

С замирающим сердцем он шёл по лесу и думал о том, как всё плохо обернулось. Вот сидят они там в гроте и поедают свои противный торт, а он, Снифф, один‑одинёшенек на всей земле, и он не спрятался в гроте, хотя и ему очень страшно.

– А‑а! – мысленно махнул он на них лапой. – Наплевать на всё. И на комету. И на котёнка. На всё на всё.

И тут перед ним появился котёнок с задранным хвостом.

– Привет, – сказал Снифф и прошёл мимо. И тут же почувствовал, как что‑то мягкое трётся о его колени.

– Ах, это ты! – холодно произнёс Снифф. – Ты обещал прийти и не пришёл. А теперь мне на тебя плевать.

– Брось сердиться, – сказал котёнок. – Попробуй, какой я мягонький.

Снифф молчал. Котёнок начал мурлыкать. Его мурлыканье было единственным звуком, который слышался в безмолвном лесу.

Снифф огляделся. И вдруг у него задрожали коленки. Дороги не было. Только мох и мох. Он не мог определить, в какой стороне находится грот.

Никому не хотелось есть торт, тем более что там постоянно попадались волоски. Ондатр сидел в тазу с тёплой водой и отмокал от крема. Проходили последние минуты.

– Который час? – спросил Муми‑тролль.

– Двадцать пять минут девятого, – сказал Муми‑папа.

– Я должен пойти разыскать его, – сказал Муми‑тролль. – Дай мне с собой часы, чтобы я мог проследить время.

– Нет‑нет! Не ходи! – разволновалась фрёкен Снорк.

Но мама возразила:

– Нет, пойти надо. Будь, пожалуйста, осторожен.

Муми‑тролль скрылся за одеялом. В воздухе стоял нестерпимый жар.

Муми‑тролль носился взад и вперёд по берегу и громко звал Сниффа. Время от времени он смотрел на часы. Часы показывали тридцать одну минуту девятого. У него оставалось ещё одиннадцать минут.

Муми‑тролль направился к красному лесу. Он пробегал семь шагов, потом начинал звать Сниффа. И снова семь шагов – и так далее.

И вот до него откуда‑то издали донёсся слабый голосок. Муми‑тролль сложил ладошки рупором и закричал изо всех сил:

– СНИФФ!

И малышка Снифф снова откликнулся, только уже гораздо ближе. Они бежали навстречу друг другу. Встретились. Не говоря ни слова, помчались к гроту. Котёнок бежал за ними. А комета всё приближалась и приближалась, направляясь к замеревшей в страхе долине.

Оставалось шесть минут… Бежать по песку было трудно. Они продвигались медленно, как в кошмарном сне. Глаза обжигал нестерпимый зной, в горле совсем пересохло. Но вот и гора. Там наверху стояла Муми‑мама, что‑то кричала и махала лапами. А они лезли и лезли наверх. Оставалось три минуты! И вот они уже в гроте. А там темно и прохладно, и горит керосиновая лампочка, как будто ничего и не случилось.

– Позвольте мне представить вам моего котёнка, – сказал Снифф дрожащим голосом.

А Муми‑мама поторопилась отозваться:

– Какой прелестный котёночек!.. А знаешь, я подумала, что я подарю тебе бабушкины изумруды, чтобы поприветствовать твоё возвращение. Но в суматохе я просто совсем об этом забыла… Мне показалось, что можно сделать из них ошейничек для твоего котёнка…

– Изумруды! – воскликнул Снифф. – Фамильные! Моему котёнку? Ой, как же я счастлив!

В эту самую секунду комета пронеслась над Землёй. Керосиновая лампа упала в песок и погасла. Было ровно сорок две минуты и четыре секунды девятого.

За одеялом, пропитанным подземным подсолнечным маслом, что‑то ярко вспыхнуло, но в гроте было темно. Все забились в самый дальний угол и слушали, как по ванне на крыше барабанит метеоритный дождь.

Ондатр так и застрял в тазике, в котором он отмокал. Хемуль лёг животом на свой альбом с марками, чтобы его опять как‑нибудь не унесло.

Гора ходила ходуном, комета ревела, точно ужасалась самой себе, а может быть, это кричала Земля…

Они сидели неподвижно, тесно прижавшись друг к другу. Время тянулось чудовищно медленно. И вдруг всё замолкло. Они прислушивались и прислушивались. Но снаружи было действительно тихо.

– Мама, Земля кончилась? – спросил Муми‑тролль шёпотом.

– Всё кончилось, – сказала мама. – Я не знаю, что с нами, но во всяком случае всё кончилось.

– Кончилось, но это не конец, – попытался пошутить Муми‑папа.

Снорк засмеялся. И опять наступила тишина. Мама подняла и засветила керосиновую лампу. При её слабом свете все увидели, что котёнок сидит и преспокойно умывается.

– Ой, как было страшно, – сказала фрёкен Снорк. – Я больше ни разу в жизни не взгляну на часы.

– А сейчас мы ляжем спать, – сказала Муми‑мама. – Мы больше не будем говорить о комете и даже думать о ней. И никто пусть не выглядывает наружу. Мы посмотрим завтра утром.

Когда они все улеглись и натянули одеяла до самого носа, Снусмумрик достал губную гармошку. И после того как он обнаружил, что звуки вернулись, и тихие и громкие, он заиграл колыбельную песню. Муми‑мама знала эту песенку, и она тихонько запела:

Спите, детишки, минула беда,

В небе ходят кометы не зная куда.

Пусть вам приснится радостный сон.

Утром проснётесь – забудется он.

Льются с небес голубые лучи:

Звёзды‑овечки пасутся в ночи.

И вскоре в гроте всё затихло. Снифф пробудился было и почувствовал что‑то мягкое у самого своего носа. Это был котёнок. Снифф обнял его. Так они и спали – рядышком.

Глава десятая,

Date: 2015-07-25; view: 341; Нарушение авторских прав