Скорость спортивных движений

Скоростные движения отличаются высокой специфичностью физиологического механизма. Несмотря на внешнее сходство, движения различны по скорости, напри­мер бег с предельной и умеренной интенсивностью, — это совершенно различные режимы работы организма (Н. Н. Яковлев, 1983; R. Davies, 1973). Разница здесь прежде всего заключается в мощности потока импуль-сации со стороны центральной моторной зоны, определя­ющей мощность функционирования локомоторного аппа­рата и требования к ее энергообеспечению. Однако если разница в мощности центральной импульсации в этих случаях чисто количественная, то на уровне систем, обеспечивающих движения, различия носят качественный характер. Они выражаются в преимущественной активи­зации быстрых или медленных мышечных волокон, мо­билизации разного по составу спектра гормональных регуляторов метаболизма, использовании различных энергетических субстратов и путей их утилизации для ресинтеза АТФ.

С повышением скорости движений качественно изменяется и механизм их регуляции. Это проявляется, в частности, в существенном изменении количественно-временных характеристик электрической активности (ЭА) мышц (И. П. Ратов, 1962) и качества афферентной сигнализации, идущей от локомоторного аппарата (A. Va-lbo. 1973; A. Valbo et al., 1979; D. Wirke et al., 1978; R. Schmidt, G. Thews, 1985). Причем очень быстрые ацик­личные локомоции в отличие от медленных реализуются вообще при отсутствии непосредственной афферентации. Их пространственная композиция и целевая точность обеспечиваются центральной программой и зависят от ее прочности. При быстрых циклических локомоциях формирование афферентной информации имеет значение главным образом для коррекции последующих циклов движений.

Экспериментальные данные (М. Л. Шик и др., 1966; Г. Н. Орловский, 1970; М. Л. Шик, М. Г. Сирота, 1972)' свидетельствуют, что увеличение скорости циклических локомоций (например, бега) связано с частотой импульсации и числом активируемых нейронов ретикулоспинальной системы, имеющих прямые связи с мотонейронами спинного мозга. Частота импульсации указанных нейро­нов, в свою очередь, определяется потоком возбуждения, приходящим от двигательной зоны коры, и поддержанием этого потока на уровне, соответствующем требо­ваниям к мощности совершаемой работы. Головной мозг, таким образом, регулирует скорость локомоций за счет количества мотонейронов, которым он посылает возбуж­дение. Непосредственное управление работой мышц при­ходится на долю спинного мозга, причем частота движений определяется афферентной импульсацией от проприорецепторов мышц.

Для спортивной деятельности характерны два типа условий, в которых скорость перемещений обеспечивает­ся принципиально различными источниками механиче­ской энергии и регулируется разными путями. К первому типу отнесем, условно говоря, мускульные локомоций, в которых скорость движений (перемещений) спортсмена обеспечивается главным образом за счет метаболических процессов, освобождающих энергию для механической работы мышц. Ко второму типу — все случаи, когда скорость достигается преимущественно за счет внешних источников механической энергии, а мыш­цам принадлежит функция регулирования скорости. Сюда относятся, например, передвижения за счет тяги мотора (воднолыжный, мото- и автоспорт), энергии ветра (парусный и буерный спорт), силы земного притя­жения (бобслей, скоростной спуск и прыжки на лыжах).

Скоростной режим работы при первом типе условий характеризуется специфическими особенностями энерго­обеспечения, связанными с определенными приспособи­тельными изменениями сократительных и метаболических свойств мышц, их ферментативной активностью, а также с деятельностью вегетативных и гормональной систем (Н.Н.Яковлев, 1974, 1983; А. А. Виру, 1981; Г.Н.Кас­силь, 1975; J. Holloszy, F. Booth, 1976; D. Costill et al 1979).

Энергообеспечение скоростных движений характеризуется быстротой и мощностью мобилизации энергии в мышечных волокнах, т. е. быстротой расщепления АТФ после поступления нервного импульса. Скорость сокращения и расслабления мышц зависит от АТФ-азной активности миозина и быстродействия кальциевого «на­соса», определяющего концентрацию ионов кальция в миофибриллярном пространстве мышечного волокна (W. Hasselbach, 1964; Н. Nixley, 1973; S. Ebashi, 1976). Если при этом необходимы значительные мышечные напряжения, то скорость движений определяется еще и содержанием в мышце сократительных белков. Для того чтобы длительно выполнять скоростное движение с боль­шой мощностью, необходимы высокие возможности ана­эробного (креатинкиназного и гликолитического) ресин-теза АТФ. И наконец, продолжительное выполнение скоростной работы определяется возможностями аэроб­ного ресинтеза АТФ и величиной энергетического по­тенциала организма, т. е. прежде всего запасами глико­гена в мышцах и печени (G. Thorstensson et al., 1975, 1976; P. di Prampero, 1981). Причем повышение содер­жания гликогена при скоростной тренировке происходит за счет увеличения его свободной фракции, не связан­ной с белками и, следовательно, более легко доступной действию ферментов. Тем самым обеспечиваются доста­точные внутримышечные запасы энергии, повышается возможность быстрого их использования и не возникает необходимости привлечения резервного гликогена печени (Н. Н.Яковлев, 1974, 1983).

Увеличение возможностей дыхательного ресинтеза АТФ имеет важное значение для результативности повторной скоростной работы. Во время отдыха энерго­обеспечение репарационных синтезов осуществляется дыхательным фосфорилированием. Чем больше его воз­можности, тем быстрее и эффективней протекает вос­становительный период между повторной скоростной работой. Это, в свою очередь, дает возможность увели­чения количества эффективного выполнения высо­коинтенсивных скоростных упражнений в тренировочном занятии. Например, спринтер затрачивает на преодоление 100 м дистанции около 10 с, для чего нет необходимости в высоком уровне аэробной производительности. Однако, для того чтобы быстро восстанавливаться после скорост­ной работы и многократно повторять ее в условиях трени­ровки, ему необходим достаточно высокий уровень аэроб­ной мощности.

Для высокой скорости движений существенное значе­ние имеет навык расслабления мышц. Особенно важно это для скоростных циклических локомоций в связи с необходимостью ресинтеза АТФ в промежутках между мышечными сокращениями. Именно поэтому время рас­слабления мышц подвержено наибольшим изменениям с ростом мастерства спринтеров (И. М. Янкаускас, 1972). Недостаточная функция расслабления мышц в значитель­ной мере регламентирует его прогресс. Причем интересно, что у одних спринтеров рост мастерства сопровождается главным образом приростом силы мышц при меньших из­менениях в скорости их расслабления и, наоборот, у других спринтеров, как правило более талантливых, при мень­шем приросте силы наблюдается большее увеличение способности к расслаблению мышц (данные Ю. В. Высо-чина).

В качестве важного условия эффективности и эконо­мичности высокоскоростных движений в циклических и ациклических локомоциях выступает использование эластичных свойств мышц, выражающееся в их спо­собности накапливать упругую энергию в подготови­тельных фазах и реализовать ее для повышения резуль­тативности двигательного усилия в рабочих фазах. С повышением скорости движений (перемещений) спорт­смена вклад неметаболической энергии в общий энергети­ческий механизм увеличивается. Наряду с возрастанием мощности рабочих усилий, что само по себе имеет важ­ное значение, это повышает экономичность затрат мета­болической энергии.

Наконец, для работы в высокоскоростном режиме требуется психологическая готовность к концентриро­ванным усилиям, мобилизация психомоторной сферы на работу предельной интенсивности, умение сформировать и реализовать двигательную установку, соответствующую целевой направленности спортивного упражнения (см. раздел 1.1).

Таким образом, скоростная работа вызывает глобальные морфофункциональные перестройки всего организма. Причем максимальное развитие его приспособительных перестроек на центрально-нервном, функционально-физиологическом и биохимическом уровнях требует значи­тельно большего времени, чем это необходимо для развития силовых способностей и выносливости. Эти перестройки сохраняются в течение меньшего времени.

В интересах решения проблемы СФП важно обратить внимание на то, что изменения в организме, вызываемые силовыми и скоростными нагрузками, очень близки и разница между ними в основном количественная» (Н. Н. Яковлев, 1983). При той и другой работе содержание в мышцах миоглобина значительно возраста­ет, что свидетельствует о приспособлении мышц к кисло­родному дефициту. Как при силовых, так и при скоростных нагрузках отмечается существенное увеличение активно­сти миозин -АТФ-азы и скорости поглощения Са²⁺ саркоплазматическим ретикулумом. Тем самым создаются лучшие условия для быстрого сокращения мышц, а также большей величины их силового напряжения. Причем сило­вая работа приводит к особо значительному возрастанию содержания в мышцах эластичных миостроминов, что спо­собствует более полному и быстрому расслаблению мышц после рабочего сокращения.

Спортивной деятельности присущи четыре специфических режима скоростной работы: ациклический, характерный однократным проявлением концентрированного взрывного усилия с относительно продолжительными паузами для отдыха; стартовый разгон, выражающийся в быстром наращивании скорости с места с задачей достичь как можно более высоких ее значений за кратчайшее время; дистанционный, связанный с поддержанием высокой (оптимальной) скорости передвижения по дистанции; переменный, включающий в себя все три указанных выше режима.

Скорость ациклических движений определяется главным образом величиной мышечных усилий, рационально организованных во времени и пространстве. Для повышения скорости в данном случае возможен единственный путь. В принципе чем больше участок разгона и чем больше сила, прокладываемая к телу (снаряду), тем выше его скорость. Последняя прямо пропорциональна силе и времени ее действия и обратно пропорциональна массе тела. Формально, чтобы увеличить скорость, необходимо увеличить значение и длительность действия прикладываемой силы или уменьшить перемещаемую массу. Но спортсмен практически не может уменьшить массу своего тела* или спортивного снаряда и увеличить время движения. Первое очевидно, второе объясняется анатомической ограниченностью амплитуды движения.

Таким образом, остается только одно — увеличение силы, прикладываемой к телу (снаряду), что ведет к характерному для процесса совершенствования спортивного мастерства сокращению времени движения (Ю. В. Верхошанский, 1961, 1970). Это достигается как за счет повышения способности центральной моторной зоны генерировать мощный поток эфферентной импульсации на мышечную систему, расширения функциональных возможностей рабочих механизмов тела и организации их рационального взаимодействия, повышения мощности механизмов энергообеспечения движения, так и за счет формирования целесообразной биодинамической структуры спортивного действия (см. раздел I. 2).

Необходимо учитывать, что высокая скорость ациклических движений при многократном их повторении в тренировке и соревнованиях может поддерживаться при условии достаточно высокого функционального уровня вегетативных систем организма. Так, повышение тренированности метателей сопровождается переходом кровообращения на более экономичный уровень, характеризующийся увеличением минутного объема крови за счет роста ударного объема на фоне урежения сердечных сокращений и снижения периферического сопротивления (В.А.Бобров, Е. Л. Михалюк, 1984). Показано важное значение развития аэробных возможностей в подготовке тяжелоатлетов (W. Pilis, 1984; L. Baroga, W. Baroga, 1982).

Стартовый разгон, или стартовое ускорение, — специфическая форма скоростных циклических локомоций, характерной особенностью которой является быстрое наращивание скорости с места до максимально возмож­ной (например, стартовый разгон в спринтерском беге, конькобежном и гребном спорте, бобслее, рывки в футболе, «доставание» укороченного мяча в теннисе). Поскольку стартовое ускорение требует высокой интенсивности усилий, то необходимым условием его осуществления является, во-первых, мощность потока возбуждающей импульсации, поступающей от высших регулирующих инстанций на моторную периферию, и поддержание этого потока на высоком уровне и, во-вторых, мощность механизма энергообеспечения работы мышц.

На примере спринтерского бега обнаружено, что скорость стартового ускорения определяется главным образом длиной (не частотой!) шагов (Г. В. Черноусое, 1978; Т. Hoshikawa et al., 1973; G. Skalicky, G. Zara, 1971), обеспечиваемой уровнем максимальной и взрывной силы мышц (В.Г.Семенов, 1971; В. П. Черкашин, 1984). Специфичность способности к стартовому ускоре­нию подчеркивается отсутствием ее корреляции с резуль­татом бега с максимальной скоростью (Ю. Н. Примаков, 1968; В. С. Горожанин, 1971; Г. В. Черноусое, 1977; F. Henry, I. Trafton, 1951), что связано не только с различием в центрально-нервной регуляции движений, но и с различной функциональной ролью работающих мышечных групп. Так, если связь скоростно-силовых характеристик сгибания бедра со скоростью бега на дистанции незначительна, то со скоростью стартового разгона она весьма существенна (Ю. В. Верхошанский, В. Г. Семенов, 1971).

Скорость стартового разгона определяется в значительной мере мощностью механизма алактатного анаэробного ресинтеза АТФ и соответствующих ферментных систем. Вместе с тем найдена высокая связь между максимальной анаэробной мощностью (МАМ) и МПК. Показано, что высокая аэробная емкость обеспечивает возможность повторного выполнения стартового ускорения с высокой эффективностью в условиях тренировочной и соревновательной деятельности (Н. И. Волков, 1975). Для оценки МАМ обычно применяется специальный эргометрический тест — бег по лестнице с максимальной скоростью. Регистрируется вертикальная скорость подъема, достигаемая между 2-й и 5-й с работы, которая и характеризует МАМ (R. Margaria et al., 1966). Следует, однако, иметь в виду, что из-за различий в нервно-мышечной координации и особенностей метаболических процессов, присущих спортсменам различных специали­заций, тест R. Margaria может быть неспецифичен для них. Пренебрегать этим обстоятельством, конечно, нельзя. Но, учитывая простоту и естественность движений в этом тесте и его достаточную информативность, выявившуюся в довольно многочисленных исследованиях, следует считаться с его результатами. Во всяком случае, данные отечественных и зарубежных авторов, представленные на рис. 10, вполне заслуживают внимания, ибо довольно объективно отражают различия в показателях МАМ у спортсменов разных специализаций.

Результаты исследований, в которых использовался тест R. Margaria, косвенно свидетельствуют о связи МАМ с максимальной силой мышц и способностью спортсмена к проявлению мощных усилий. Например, лучшим

ной специализации (табл. 1) соответствуют и более высокие значения взрывной J и стартовой Q силы мышц, мощности работы /V и времени достижения максимума взрывного усилия Fmax. Подчеркивается, что МАМ (как стартовый источник энергообеспечения) и максимальная сила мышц — важные показатели специальной работо­способности конькобежцев-спринтеров (В. Г. Половцев, Г. М. Панов, 1977; О. С. Быховская, Т. Г. Шаблова, 1981). Выявлена однонаправленная динамика МАМ (по тесту R. Margaria) и результата вертикального прыжка с места (рис. 11) в подготовительном периоде тренировки высококвалифицированных баскетболистов (В. А. Данилов и др., 1980). Показано, что уровень МАМ обнаруживает связь с максимальной скоростью спринтерского бега (Н.И.Волков и др., 1972), а результат последнего, в свою очередь, существенно связан со скоростно-силовыми показателями спортсменов (В.Г.Семенов, 1971;

Г. В. Черноусое, 1978). Обнаружена связь между мощностью усилия при однократном разгибании ноги с нагрузкой и МАМ, измеренной с помощью модифицированного теста R. Margaria (A. Aylon et al., 1974), а также связь процентной доли быстрых двигательных волокон в мышцах с показателями скорости вертикального подъема в тесте R. Margaria и с относительной силой ног (G. Viitasalo, P.Komi, 1978).

Имеются, однако, и прямые доказательства связи МАМ с максимальной силой мышц и способностью к проявлению взрывных усилий, полученные, в частности, нашими сотрудниками. Так, найдена высокая связь максимальной и взрывной силы и времени проявления максимума усилия при разгибании ноги и подошвенном сгибании стопы с константой стартового ускорения у баскетболистов (работа И. А. Горбашева) и скоростью стартового ускорения в спринтерском беге (работа А. В. Левченко). В других исследованиях отмечена высокая корреляция показателей теста R. Margaria с рекордными результатами в рывке и толчке штанги тяжелоатлетами—соответственно 0,854 и 0,794 (W. Pilis, 1984), а также величины МАМ, оцененной с помощью велоэрго-метрического теста, со скоростно-силовыми показателями спортсменов (г = 0,870) и с максимальной частотой пе­далирования с нагрузкой (г = 0,844) (Н. Ю. Верхошанская, 1984).

Таким образом, основной путь к развитию МАМ — специализированная силовая подготовка, методически организованная с учетом двигательной специфики со­ревновательного упражнения. Подтверждение этому можно видеть на примере тренеров по бобслею, которые предпочитают привлекать в этот вид спорта легкоатле­тов — метателей, прыгунов и спринтеров, обладающих высоким уровнем МАМ и способностью к проявлению мощных взрывных усилий.

В циклических локомоциях по критерию мощности работы организма и ее энергообеспечению выделяются три группы дистанций, скорость прохождения которых требует предельной, субмаксимальной и умеренной интенсивности усилий (соответственно спринтерские, средние и длинные дистанции).

Как уже говорилось, интенсивность циклической работы определяется мощностью потока центральной импульсации. Частота движений и их обеспечение со стороны метаболических, вегетативных и гуморально-гормональных систем настраиваются автоматически, в соответствии с доминирующей в данный момент рабочей установкой и специализированной функциональной структурой обеспечения мышечной деятельности, сформированной для данного двигательного режима (см. раздел II. 1).

При высокоскоростных локомоциях (спринтерские дистанции) поток центральной импульсации предельно интенсивен. Локомоторный аппарат функционирует с максимальной мощностью, с преимущественной мобили­зацией быстрых и значительной части промежуточных мышечных волокон. Высокая активность гормональных систем усиливает КрФ механизм ресинтеза АТФ, глико-генолиза с образованием больших концентраций лактата в работающих мышцах и крови. Основными энергетическими субстратами являются КрФ и гликоген мышц. Скорость движений (перемещений) лимитируется способностью центральной моторной зоны генерировать и поддерживать максимальный по интенсивности поток импульсации, скоростью и мощностью метаболических реакций, запасом КрФ и гликогена в мышечных волокнах и уровнем концентрации лактата в мышцах.

При локомоциях, осуществляемых с относительно меньшей скоростью передвижения, поток центральной импульсации к спинальным механизмам и, следовательно, работа локомоторной системы менее интенсивны. Моби­лизуются в основном медленные и промежуточные, а также часть быстрых мышечных волокон. Активизируются гормональные регуляторы метаболизма и энергопродукции, обеспечивающие гомеостатические реакции и поддержание констант внутренней среды, периферические сосудистые реакции и перераспределение кровотока, усиливающие кровоснабжение работающих органов и мышечных групп, поддержание уровня потребления кислорода. В качестве энергетических субстратов в зависимости от мощности работы (см. раздел 1.4) используются гликоген и свободные жирные кислоты. Эффективность и продолжительность работы лимитируются устойчивостью поступления кислорода, поддержанием постоянного ударного объема сердца и минутного объема крови в соответствии с величиной кислородного запроса. Большое значение имеют «дыхательные» способности мышц, связанные с окислительными свойствами медленных мышечных волокон и их способностью к утилизации кислорода (см. раздел 1.4).

Для скорости передвижения в циклических видах спорта исключительно важное значение имеет соотношение темпа движений и мощности развиваемых усилий или длины и частоты шагов. Средняя дистанционная скорость в отдельном цикле движений (V_cp) в наиболее общем виде выражается уравнением V_Cp= L • R, т. е. является функцией длины L и частоты R шагов (Ch. Dil-lman, 1975). Однако конечный результат определяется в итоге величиной расхода энергии. Последняя, в свою очередь, зависит от соотношения темпа и мощности усилий, развиваемых в каждом двигательном цикле, т. е. длины шага, экономичности работы и распределения сил на дистанции. В ряде локомоций значительную роль в энергозатратах играет движение по инерции, имеющее важное значение для эффективности и экономичности движений в плавании (И. П. Блохин, 1981; В.Н.Пла­тонов, С. М. Вайцеховский, 1985), лыжном спорте (М. А. Аграновский, А. П. Забавников, 1976; Д. Д. Донской, 1978), гребле (Ю. А. Дольник, Г. М. Краснопевцев, 1981), конькобежном спорте (В. В. Михайлов, Г. М. Панов, 1975; В. Д. Кряжев и др., 1986). В то же время в легко­атлетическом беге этот фактор отсутствует и специфика движений заключается в наличии так называемого «пе­реднего толчка» и вертикальных колебаний общего цент­ра масс тела (ОЦМТ) спортсмена, существенно влия­ющих на энергообеспечение работы (Ю. Д. Тюрин, В. В. Михайлов, 1978; В. М^ Зациорский и др., 1982).

Практика дает много примеров использования различных соотношений длины шага и темпа движений. Считается, что хорошо тренированные спортсмены самопроизвольно выбирают оптимальные для себя длину и частоту шагов, ведущие к минимальному потреблению кислорода (П. Р. Каванг, К. Р. Уильяме, 1982; П. В. Мелехов и др., 1977). Однако проблема соотношения темпа движений и величины развиваемых усилий столь серьезна, что доверять ее решение таким стихийным обстоятельствам недопустимо.

В литературе по поводу соотношения длины и частоты шагов можно встретить различные и порой противоречивые точки зрения. Например, считается, что более длинный шаг является одним из главных различий между хорошими и средними бегунами, имеющими одинаковые МПК, рост и вес (М. Miura et al., 1973), что при одной и той же скорости бега более квалифицированные бегуны и конькобежцы делают более длинные шаги и имеют более низкую частоту шагов, чем менее квалифицированные (П. В. Мелехов и др., 1977; Ю. Д. Тюрин, В.В.Михайлов, 1978; Т. Hoshikawa, 1971; J. Murace et al., 1972; M. Saito, 1974), и что более подготовленные бегуны в условиях заданного темпа движений преодолевают контрольную дистанцию за меньшее количество шагов, т. е. при большей их длине (Л. Н. Жданович, 1980; Ю. В. Верхошанский, В. А. Сиренко, 1983). Представлены свидетельства, что за последние десятилетия увеличение скорости в шоссейных велосипедных гонках произошло исключительно за счет повышения величины передачи, скорость возросла с 40,5 до 48—49 км/час, «укладка» (расстояние, преодолеваемое за один оборот шатуна) увеличилась с 6,66 до 8,13 м, частота педалирования при этом оставалась постоянной — 95—100 об/мин (Н. А. Левенко, 1977). Сообщается, что у тех гребцов на байдарках, которые показывают самый большой рабочий эффект в цикле движений, мощность работы создается в большей степени за счет повышения усилия, но не темпа. Причем при ориентации на работу максимальной интенсивности высокий темп может маскировать недостаточную мощность проводки (А. М. Лазарева, 1974). Вместе с тем показано, что темп гребли на байдарках и каноэ является одним из основных факторов, влия­ющих на спортивный результат и с повышением тренированности на протяжении сезона обычно растет (Ю. А. Дольник, Г. И. Краснопевцев, 1981). Повышение средней скорости плавания способом брасс сопровождается увеличением количества гребков в единицу времени (Е. И. Иванченко, 1975) и уменьшением длительности гребкового цикла (И. Г. Сафарян, Л.В.Селина, 1975). Аналогичная тенденция отмечается и у пловцов-кролистов (Б. М. Фомиченко, 1971; Ф.Карлайл, 1975) и конькобежцев (А. М. Докторевич, К. К. Кудрявцев, 1977, В.П.Мелехов и др., 1977). В легкоатлетическом спринтерском беге особо важным считается повышение темпа движений при сохранении длины шага (Д. Динтимен, 1975); кроме того, лучшие из сильнейших спринтеров отличаются не длиной шагов, а их большей частотой (М. Летцелетр, 1975).

Однако противоречия эти скорее формальные и исходят из различий как биомеханической специфики локомоций и уровня мастерства спортсменов, так и задач исследований, на которые ориентировались отдельные авторы. Специальными исследованиями установлено, что длинный шаг, гребок, большая величина передачи в велосипедном спорте при оптимальном темпе движений энергетически более эффективны (Н. А. Левенко, 1977; Ю. Д. Тюрин, В. В. Михайлов, 1978; В. Н. Манжосов, Н. Г. Огольцов, 1973; Л. С. Кудрявцева, 1977; С. В. Петров, 1973; P. Astrand, К. Rodahl, 1977; G. Cavagna et al., 1976).

С учетом этих данных следует более внимательно относиться к вопросу соотношения длины и частоты шагов, а также к объяснению частных случаев. Например, сообщается (В. М. Зациорский и др., 1982), что велосипедисты предпочитают использовать более высокую частоту оборотов, педалируя с меньшей силой. И хотя при повышенной частоте педалирования затрачивается лишняя энергия, это якобы искупается меньшим локальным утомлением мышц ног и как следствие более благоприятными субъективными ощущениями. Однако в таком вопросе нельзя идти на поводу субъективных ощущений. Если учесть, что один из главных критериев мастерства в циклических видах спорта — экономное энергообеспечение работы, следует не избегать локального мышечного утомления, а активно искать возможности к устранению вызывающих его причин.

Одна из таких возможностей связывается с целе­направленным развитием локальной силовой выносливо­сти соответствующих мышечных групп с помощью средств специализированной физической подготовки (Ю. В. Вер­хошанский, 1977; Ю. В. Верхошанский, А. А. Чарыева, 1984). Так, в велосипедном спорте убедительно показана эффективность повышения силового компонента педали­рования для повышения скорости и «укладки». Напри­мер, велосипедисты-шоссейники высокой квалификации, применявшие в тренировке режимы педалирования с преодолением большого внешнего сопротивления, улуч­шили свои результаты в гонке на 25 км на 35,6 с, в то время как велосипедисты, применявшие режимы работы с повышенной частотой педалирования, но пониженным сопротивлением, — только на 21,5 с. Энергозатраты на стандартную нагрузку уменьшились соответственно на 7,9 и 5,7%, сила мышц при нажиме на педаль увеличи­лась на 8,3 и 5,6%, при подтягивании педали — на 10,5 и 7,3%, продолжительность работы до отказа — на 104,3 и 86,8%. Причем величина прироста МПК. в обеих груп­пах (обратим на это внимание) существенно не отли­чалась и составляла 8,7 и 8,4% (Н. А. Левенко, 1977). Ограничимся лишь одним примером, поскольку речь идет о велосипедном спорте, хотя количество экспери­ментальных работ, убедительно свидетельствующих об эффективности специализированной силовой подготовки в циклических видах спорта, достаточно велико.

Итак, в поиске путей повышения скорости цикли­ческих локомоций не следует доверяться самопроизволь­ному выбору оптимального соотношения длины и частоты шагов. Высокая скорость передвижения по дистанции наряду с аэробными возможностями требует и высокого уровня силовой подготовленности спортсмена. Бегун, которому суждено показать высокий результат, должен обладать значительной взрывной силой, чтобы бежать упруго и длинным шагом. Вместе с тем он должен обла­дать высоким уровнем локальной мышечной выносливо­сти (ЛМВ), чтобы поддерживать длину шага на дистан­ции и сохранить ее на финишном участке. Установка на то, чтобы экономить на толчке и тратить лишнюю энер­гию, повышая частоту движений, принципиально не­верна.

Констатируя принципиальную целесообразность более длинного шага, не следует, однако, ее абсолютизировать. Длинный шаг надо рассматривать в связи с уровнем мастерства и этапом годичного цикла. Обнаруживается определенная тенденция, свидетельствующая, что с уве­личением мощности работы и ростом мастерства ско­рость в циклических видах спорта возрастает сначала преимущественно за счет удлинения шага, затем главным образом за счет повышения темпа движений. Такая тенденция присуща и индивидуальному процессу станов ления спортивного мастерства. Учитывая энергетическую неэффективность высокого темпа движений, первым резервом в повышении скорости циклических локомоций следует считать увеличение длины шага за счет СФП и только после этого искать пути повышения темпа дви­жений.

Существенное значение для результата в цикличе­ских видах спорта играет умение сохранить скорость на дистанции. В условиях соревнований, особенно на финишном участке, наблюдается тенденция к уменьшению длины шага и снижению скорости и темпа движений.

При этом уменьшение длины шага происходит еще до снижения скорости, которая поддерживается увеличением частоты шагов (состояние компенсированного утомления, по В. С. Фарфелю, 1969). Лишь когда сокращение длины шага не компенсируется частотой движений, происходит падение скорости и наступает некомпенсируемое утомление. Наибольшую стабильность двигательных параметров спортсмены демонстрируют в пери­оды, когда ощущаются признаки усталости, т. е. в сере­дине дистанции. В ее начале, а также в периоды тяжелого утомления вариативность двигательных параметров всегда выше (В.В.Михайлов, 1971). Завышение скорости, длины и частоты шага в начале и середине дистан­ции приводят к снижению работоспособности и ухудшению спортивного результата (А. П. Фролов и др., 1974; А. М. Лазарева и др., 1974; В. Н. Платонов, С. М. Вайцеховский, 1985).

В зависимости от характера движений спортсмены находят различные способы поддержания скорости в условиях компенсированного утомления. Так, одним из показателей спортивного мастерства в плавании является способность пловца противостоять утомлению с помощью изменения фазовой структуры цикла в сторону увеличения продолжительности фазы гребка (Б. М. Фо-миченко, 1971). При гребле на байдарках и каноэ с на­ступлением утомления на финишной части дистанции, когда не удается повысить тянущее усилие, скорость хода лодки увеличивается за счет повышения темпа при некотором сокращении длины проводки (Ю. А. Доль­ник, Г. М. Краснопевцев, 1981).

Скорость передвижения и спортивный результат в циклических упражнениях в значительной степени определяются эффективностью использования моторного потенциала спортсмена. Под эффективностью обычно понимается экономичность мышечной деятельности, характеризуемая величиной расхода энергии на единицу выполненной работы. Специалисты считают, что на сов­ременном этапе в спорте достигнут уровень аэробной и анаэробной производительности, близкий к пределу возможностей человеческого организма. Поэтому даль­нейший прогресс достижений будет определяться умением спортсмена эффективно использовать свой энергетический потенциал.

Наиболее наглядным свидетельством явления экономизации является наблюдаемое многими авторами снижение энергозатрат на стандартные специфические нагрузки с повышением квалификации спортсменов. Так, у пловцов (рис. 12) отмечается снижение кислородного запроса как «общего» (суммарная величина кислорода, потребленного во время работы), так и «специфического» (общее потребление кислорода с вычетом объема покоя). Различия в величине кислородного запроса между спортсменами III разряда и мс составили в первом случае 42,9% и во втором 108,5%. Интересно отметить, что разница в вели­чине показателя «специфического» кислородного запроса у мс и начинающих бегунов на длинные дистанции составила только 35,4% (С. В. Петров, 1973), т.е. в 3 раза меньше, чем у пловцов. Видимо, в плавании в связи с движением по инерции (наплыв) создаются луч­шие возможности для экономизации физиологических затрат и повышения на этой основе спортивных резуль­татов. Справедливость этого предположения подтвержда­ется исследованиями, в которых были найдены меньшие затраты энергии у сильнейших шведских конькобежцев при беге на коньках по сравнению с аналогичной по интенсивности работой на тредмиле (В. Ekblom et al., 1967). Аналогичные результаты были получены и на пловцах I. Holmer, 1974; P. di Prampero et al., 1974), у которых МПК при плавании было на 6—7% меньше, чем при беге и работе на велоэргометре.

Помимо использования движения по инерции указан­ная разница в энергообеспечении работы объясняется еще и особенностями биомеханики бега. В последнем имеют место вертикальные колебания ОЦМТ. С увели­чением длины шага траектория ОЦМТ повышается, что приводит к усилению «переднего толчка», снижает об­щую эффективность работы и скорость передвижения (Ю. Д. Тюрин, В. В. Михайлов, 1978; Ф. А. Гусейнов, 1983). Однако «передний толчок» наряду с негативными имеет и положительные стороны. Он приводит к растяги­ванию мышц-разгибателей и накоплению в них упругой энергии, которая используется затем для повышения мощности их сокращения (рекуперация механической энергии), что выступает в качестве существенного фак­тора экономизации бега (G. Cavagna, M. Kaneko, 1977). При наиболее экономичных скоростях передвижения рекуперируется до 60% полной механической энергии тела и лишь около 40% рассеивается в цикле шага и требует восстановления в последующем цикле за счет метаболических источников (V. Ianman, 1968; G. Cavagna et al., 1976). Показано, что способность мышц накапли­вать энергию тесно связана со спортивными результа­тами в беге на длинные дистанции (г = 0,785) и его эко­номичностью (г = 0,870) (В. С. Гетманец, 1985).

Причину экономизации в энергообеспечении обычно связывают с совершенствованием координации движе­ний и технического мастерства (М. М. Синайский, 1971; В. В. Михайлов, 1973; I. Holmer, 1972; P. Astrand, R. Ro-dahl, 1977). Это, в частности, подтверждается ЭМГ — электромиографическими параметрами активности за­действованных в работе мышц в условиях бега со стан­дартной скоростью. Например, отмечено снижение про­должительности периода сокращения и увеличение про­должительности их расслабления у мс по сравнению с начинающими бегунами (С. В. Петров, 1973). Конькобеж­цы — мс отличаются более низкими значениями суммар­ной ЭА мышц во всех фазах, за исключением фазы одно-опорного отталкивания, в которой она на 45% выше, чем у спортсменов II разряда. Причем движения квали­фицированных конькобежцев отличаются более высоким уровнем экономичности, что выражается в более низких значениях пульсовой стоимости 1 м пути (В. Д. Кряжев и др., 1986).

Наряду с техническим мастерством в качестве при­чины экономизации выступает, и повышение эффектив­ности метаболических процессов, следствием чего являет­ся снижение энергозатрат на единицу выполненной рабо­ты (Т.М.Воеводина и др., 1975; E.Schubert, 1972). Показано, что если бы техника была единственной при­чиной повышения эффективности физиологических зат рат, то уменьшение энергорасхода с ростом тренирован­ности наблюдалось бы только при специфической работе. Но этот феномен наблюдается и в условиях неспецифи­ческой работы (например, на велоэргометре), которую спортсмены в тренировке не выполняют (В. В. Михайлов и др., 1973). Вероятно, дело здесь в определенной общно­сти режима работы мышц и организма в целом для усло­вий специфической и неспецифической работы. Если последняя выполняется одним и тем же составом мышеч­ных групп и с привлечением одного и того же источника энергообеспечения, то некоторые различия в деталях мышечной координации, величине и направлении усилий не являются существенными для совершенствования ме­ханизма экономизации. Это заключение весьма важно для разработки принципов, средств и методов СФП в цикли­ческих видах спорта, и мы еще к нему вернемся.

Существенное значение для экономизации энерго­затрат и результативности прохождения соревнователь­ной дистанции имеет раскладка на дистанции. По этому поводу имеется обширная литература. Остановимся лишь на главных вопросах. Общепризнано, что наиболее ра­циональным и энергетически выгодным является равно­мерное прохождение дистанции (В.В.Михайлов, 1971; F.Henry, 1953, 1954; P. Astrand, К. Rodahl, 1977). Объ­ясняется это экономичным расходом энергии благодаря работе организма в режиме так называемого устойчиво­го состояния (steady state), при котором скорость обра­зования АТФ за счет окислительного фосфорилирования равна скорости его расщепления, а необходимая для этого энергия поступает в результате окисления угле­водов или жиров (Н. Н. Яковлев, 1970; P. Astrand, К- Ro­dahl, 1977; R. Schmidt, G. Thews, 1985). Иными словами, устойчивое состояние сохраняется до момента превыше­ния ПАНО, т. е. необходимости привлечения для обеспе­чения требуемой мощности работы анаэробных источни­ков энергии. У нетренированных лиц ПАНО находится на уровне 40—50%, у тренированных — 55—60% и- у высококвалифицированных спортсменов — около 70% от МПК и выше (Н. И. Волков, 1975; D. Costill, 1970; Н. Stegmann, W. Kindermann, 1982; S. Powers et al., 1984; J. Dairs, 1985). Поэтому спортсмен, имеющий более высокий ПАНО, может развивать и поддерживать более высокую скорость без значительного накопления в орга­низме продуктов анаэробного обмена.

Однако равномерное прохождение дистанции практи--

чески не всегда возможно. Такие обстоятельства, как борьба за место у бровки или в плотной группе спортсме­нов, стремление занять аэродинамически более выгодную позицию и, наконец, тактические маневры требуют изме­нения скорости передвижения. В таких видах соревнова­ний, как кросс на пересеченной местности и лыжные гонки, возникает необходимость увеличения мощности работы в связи с переменным профилем дистанции (рис. 13), что нарушает стационарное состояние организма, вызывает дополнительные энергозатраты и необходи­мость их компенсации в процессе работы. Организм спортсмена должен быть готов к этому. Отсюда в прин­ципе следует стремиться к равномерному графику про­хождения дистанции, но иметь запас мощности для того, чтобы выдержать изменение темпа- и скорости в случае необходимости. Например, квалифицированный гребец (байдарка, каноэ) должен иметь для этого запас темпа примерно на 6—8% от темпа стартового ускорения и 8—12% от среднего темпа на соревновательной дистан­ции (Р. Н. Ермишкин, 1981).

Заметим, что здесь речь идет лишь о создании запаса мощности (скорости, темпа) как условия для решения тактических задач в соревнованиях и совершенствования восстановительных возможностей организма при пере­менном режиме работы, но не о развитии выносливости «через скорость» как принципе тренировки, который иногда обсуждается в специальной литературе.

Итак, дистанционная скорость обеспечивается многи­ми факторами. Однако основной предпосылкой к дости­жению ее высоких значений является повышение доли аэробного пути в энергообеспечении мышечной работы. Путь к этому следует искать, однако, не только и не столько в повышении МПК (как это обычно представ­ляется), сколько в совершенствовании дыхательных способностей мышц, что требует поиска специализиро­ванных методов СФП.

Переменный режим скоростной работы характерен для многих видов спорта, общей для которых является необходимость многократно проявлять максимальные усилия взрывного характера, выполнять кратковременную интенсивную работу (ускорения, рывки), чередующуюся с непродолжительными интервалами малоинтенсивной работы, сохраняя при этом высокую пространственную (целевую) точность движений и их рабочую эффективность. К этой группе видов спорта относятся главным образом спортивные игры, единоборства, а также фигурное катание на коньках.

Интенсивные физические нагрузки в этих видах спорта с внезапной и частой сменой координационной структуры и темпа движений приводят к значительным изменениям обменных процессов в организме, в деятельности сердечно-сосудистой, нервной, дыхательной систем. Большое эмоциональное возбуждение при таких нагрузках способствует нарушению физиологических, биохимических и психологических функций, что негативно влияет как на скорость, так и на технику (координацию) движений.

Энергообеспечение скоростных движений (перемещений) в таких условиях осуществляется в основном креатинфосфатным и гликолитическим путем (Н. Н. Яковлев, 1962; D. Dill, 1960; R. Margaria et al., 1964, 1965). Существенную роль в общей энергопродукции играет аэробный механизм, поскольку от его мощности зависит скорость образования и ликвидации кислородного долга (А. А. Гуминский, 1971, 1974; К. Anderson, 1960). Следовательно, спортивная деятельность с переменным режимом скоростной работы требует сочетания эффективной анаэробной производительности и высокого уровня функционирования аэробной системы. Причем спортсмены, обладающие высокой работоспособностью, отличаются выраженной экономизацией дыхания и кровообращения, что позволяет им без значительного напряжения функций сохранять устойчивость параметров газообмена, определяющих эффективность энергообеспечения скоро­стной работы и быструю восстанавливаемость организма (Н- И. Волков, 1975; Ф. А. Иорданская и др., 1985; P. Astrand, В. Saltin, 1967; P. Astrand, К- Rodahl, 1977).

Таким образом, все особенности физиологических механизмов регуляции и энергообеспечения скоростных движений (перемещений) спортсмена, которые были рассмотрены выше, в полной мере относятся и к перемен­ному режиму скоростной работы. Вместе с тем для каж­дого вида спорта этой группы характерны особые тре­бования к проявлению скорости движений (перемеще­ний), связанные со спецификой спортивной деятельности, условиями и правилами соревнований. Эти требования определяются регламентом, предусматривающим продол­жительность соревнования, его отдельных периодов, тай­мов, раундов и перерывов между ними, размерами спортивной арены, особенностями режима работы организ­ма, соотношением длительности интенсивных и менее активных действий, возможностями для развертывания восстановительных процессов в ходе соревнования и др. Поэтому если специальная работоспособность спортсмена в этих условиях в целом определяется мощностью аэробного механизма энергообеспечения, то скорость тех­нико-тактических действий — разными факторами. Так, в волейболе решающую роль играет скоростно-силовая (прыжковая) выносливость (В. А. Кудрашов, 1980; Е. В. Фомин и др., 1984), в теннисе — взрывная сила и МАМ (А. П. Скородумова, 1968; Н. Ю. Верхошан-ская, 1984; P. Astrand, В. Saltin, 1967), в игровых ви­дах спорта с большими по размерам площадками — скоростная выносливость, МАМ и взрывная сила (М. А. Годик, Е. В. Скоморохов, 1978; И. А. Горбашев, 1984; О. П. Базилевич и др., 1984), в спортивной борь­бе — максимальная и взрывная сила, силовая и скорост­но-силовая выносливость (А. А. Новиков, 1974; Г. С. Ту­манян, 1978; Ю. П. Замятин и др., 1981; П. С. Васильков, 1982; Т. А. Болквадзе, В. А. Орлов, 1983; А. Г. Станков и др., 1984), в фехтовании — быстрота реагирования, ди­намическая и статическая выносливость (Д. А. Тышлер, 1981; А. А. Гуминский и др., 1982), в боксе — выносли­вость к частоте и скорости движений, взрывная сила (И. П. Дегтярев и др., 1979; В. И. Филимонов, 1979).

Для каждого вида спорта характерна своя, специали­зированная функциональная- структура обеспечения мы- шечной деятельности (см. раздел II.I) с определенной до­минантной установкой, объединяющей физиологические системы организма на конкретный режим его напряжен­ной работы. Существенное влияние на ее формирова­ние оказывает амплуа спортсменов, т. е. функциональ­ная роль, которую они выполняют в команде. Так, в баскетболе найдены значимые различия в специфиче­ской форме работоспособности центровых, нападающих и защитников (В. А. Данилов, 1972; Н. И. Волков и др., 1977; И. А. Горбашев, 1984), в футболе — нападающих, защитников, полузащитников (Л. Ф. Муравьева и др., 1984; Е. В. Скоморохов и др., 1985), в волейболе — на­падающих и защитников (Н. К. Евстифеев, 1977). Сле­дует заметить, что специфические особенности функцио­нальной структуры формируются под влиянием амплуа, с одной стороны, но с другой — амплуа определяется ин­дивидуальными психофизиологическими свойствами спортсменов (И. Б. Маркое, 1982). Наиболее убедитель­ное свидетельство последнего можно видеть в индиви­дуальной манере ведения поединка в боксе и борьбе, которая определяется личностными свойствами, морфоло­гическими признаками и особенностями специальной физической подготовленности спортсмена. Так, в боксе выделяются нокаутеры, игровики и темповики (В. И. Фи­лимонов, 1979), в борьбе — борцы игровой, силовой и темповой манер ведения поединка (П. А. Рожков, 1985).

Итак, все рассмотренные выше особенности, касаю­щиеся факторов, определяющих скорость технико-так­тических действий и перемещений спортсменов, имеют определяющее значение для понимания задач и содержа­ния СФП. В связи с этим важно обратить внимание на следующее.

При решающем значении КрФ механизма в обеспе­чении скорости движений (перемещений) спортсмена переменный режим работы требует привлечения гликолитического источника энергообеспечения. Поэтому, не­смотря на паузы в процессе спортивной деятельности и эффективность восстановительных процессов, это выражается в постепенном повышении концентрации лактата в крови. Так, у хоккеистов отмечается повыше­ние концентрации лактата в крови в течение каждого периода (рис. 14), нарастающей с каждым выходом на лед (о чем свидетельствует динамика ЧСС). В теннисе в связи с кратковременными розыгрышами мяча и от­носительно продолжительными паузами между ними гли- колитический меха­низм почти не прив­лекается (А. П. Ско-родумова, 1968;

Н. Ю. Верхошан-ская, 1983), в боксе и борьбе накопление лактата значительно (Э. А. Матвеева, И. В. Циргиладзе, 1984; И. П. Дегтя­рев и др., 1969). Таким образом, сохранение высокой скорости в условиях переменного режима требует приспособле­ния мышц к утили­зации кислорода и высокому аэробному обмену энергии. По­следнее, как мы уже говорили (см. раз­дел 1.4), приводит

к меньшему привлечению гликолитического источника и достигается специальной тренировкой. Интересны в этом отношении сравнительные данные обследования футбо­листов ФРГ I и II федеральных лиг (в первую из них входили три игрока национальной сборной) и легко­атлетов — бегунов на средние дистанции — членов на­циональной сборной и региональных клубов (Н. Дикхут и др., 1984). Очевидны различия этих контингентов по скорости бега и ЧСС на уровне ПАНО (рис. 15), а также по относительному потреблению кислорода и концентра­ции лактата при максимальной нагрузке (рис. 16). Особенно заметна разница в их подготовленности в условиях выполнения ступенчатой нагрузки; бег на тред­бане, начиная со скорости 6 км/час и повышая ее через 3 мин на 2 км/час до субъективного утомления (рис. 17). Заметим, что у высококвалифицированных предста­вителей игровых видов спорта объем сердца, ритм сер­дечных сокращений, его вариативность и индекс напря­жения миокарда в среднем не имеют достоверных от­личий от аналогичных показателей у представителей циклических видов спорта. То же относится и к амплитудам систолического и диастолического колебательного циклов, их продолжительности, продолжительности меха­нической систолы и величины силового показателя (В. В. Васильева, 1982). Отсюда более высокая работо­способность бегунов в условиях тестирования на тредба­не может быть объяснена только лучшей приспособлен­ностью их мышц к высокому аэробному обмену энергии. И поскольку мышцы футболистов в меньшей мере обла­дают такой способностью, то в них преждевременно и более интенсивно образуется лактат. Увеличение его кон­центрации в крови ведет к быстрой утомляемости и сни­жению скоростных способностей спортсменов.

Тренировка в видах спорта с переменным режимом работы способствует выраженной гипертрофии миокарда и увеличению объема сердца (В. Л. Карпман и др., 1978; В. Н. Кузьмина и др., 1976; А. Г. Дембо, 1980). Однако важно обратить внимание на следующее. Кли­нические обследования показали, что в видах спорта с переменным режимом нередки случаи, когда интенсив­ность тренировочной нагрузки не соответствует подго­товленности спортсмена. Отсюда хронические физические перенапряжения приводят к дистрофическим изменениям миокарда. Интересно, что наибольшее число таких случа­ев приходится на перворазрядников и мс, причем наи­больший процент наблюдается у футболистов (Б. Д. Кос-тылева, Г. С. Рябченко, 1976). Такая тенденция легко объясняется. Спортсмены, достигшие уровня I разряда и мс, как правило, резко повышают интенсивность тре­нировки без учета уровня функциональной подготовлен­ности организма. Что касается футболистов, то причину следует искать в недостаточном внимании к СФП за счет увлечения игровыми формами тренировки высокой интенсивности, что уже неоднократно отмечалось (В. Н. Кузьмина и др., 1976; М. А. Годик, 1984; Е. В. Ско­морохов и др., 1985; Л. Ф. Муравьева и др., 1984). В ре­зультате они оказываются неподготовленными к интен­сивным нагрузкам в соревновательном периоде.

Таким образом, планомерное развитие специальной выносливости, предусматривающее сбалансированную подготовку ССС и совершенствование способности мышц к аэробному обмену энергии, как условие повышения скоростных способностей является важнейшей задачей СФП в видах спорта с переменным режимом.

Как мы уже говорили выше, особую группу состав­ляют виды спорта, в которых скорость перемещения обеспечивается за счет внешних источников механиче­ской энергии (ветра, мотора, сил гравитации). Посколь­ку в данном случае скорость не лимитируется возмож­ностями метаболических процессов и может быть весьма значительной, то совершенствование в таких видах спор­та характеризуется вначале сдерживанием скорости до того оптимального уровня, на котором доступно надеж­ное управление ею. Затем, по мере овладения мастерст­вом, высвобождаются и используются более высокие зна­чения скорости.

К сожалению, исследования в технических видах спорта весьма ограничены, поэтому о факторах, опре­деляющих мастерство управления скоростью, можно го­ворить пока лишь в общих чертах. Основное требование в данном случае заключается в реальной оценке скорости и ее регулировании за счет тонкой координации усилий (в отдельных случаях весьма значительных), основанной на взаимодействии различных рецепторных систем.

Для успешного выполнения необходимых действий на большой скорости необходим высокий уровень развития чувствительности и стабильности функционирования анализаторов, основное место среди которых занимает двигательная сенсорная система (В. С. Фарфель, 1975; Н. В. Зимкин, 1975). Например, установлена связь точ­ности воспроизведения мышечных усилий спортсменами-горнолыжниками с их квалификацией (А. Ф. Лисовский, Н. И. Лисовская, 1976). Способность тонко дифференци­ровать мышечные усилия характеризует класс спортсмена в парусном спорте, поскольку определение величины на­грузки на руле («чувство руля») является одним из со­ставных элементов комплексного «чувства лодки» и яв­ляется обязательным условием для достижения макси­мальной скорости судна. Установлено, что победителями и призерами соревнований в классе судов «Финн» яв­ляются спортсмены, имеющие высокие показатели про-приоцептивной чувствительности (Г. Е. Добротковский, Ю. А. Ларин, 1974).

Значительную роль в управлении скоростью переме­щения играют силовые способности. Так, для спортсме­нов в специальном и гигантском слаломе характерна большая изометрическая сила мышц-разгибателей ног, превышающая даже силу тяжелоатлетов (A. Eriksson et al., 1977). Силовые способности играют важную роль для выполнения таких элементов управления парусным судном, как статическое и динамическое откренивание.

Выполнение статического откренивания связано со зна­чительным уменьшением статических легочных объ­емов: резервного объемного вдоха, выхода и ЖЕЛ (жизненная емкость легких), а также ограничением максимальных вентиляционных возможностей аппарата дыхания. Наиболее энергоемким элементом техники уп­равления парусным судном является динамическое от­кренивание, вызывающее большее, чем при статическом откренивании, усиление кардиореспираторных реакций (И. П. Блохин, Ю. А. Ларин, 1974). В-прыжках на лы­жах с трамплина важное значение имеет способность к проявлению мощного взрывного усилия (А. А. Грозин, 1976; В. А. Кузнецов, 1980; В. П. Вдовиченко, 1977). Найдена высокая корреляция максимальной и взрывной силы мышц-разгибателей ног с корреляцией и оператив­ностью управления педалями в автотранспорте (Н. А. Ка-фаров и др., 1980).

Управление скоростью передвижения в экстремальных условиях предъявляет высокие требования к ССС. Так, у спортсменов в специальном и гигантском слаломе пульс на старте составляет около 170 уд/мин и после старта резко повышается, достигая 207 уд/мин. МПК у сильнейших горнолыжников равен около 70 мл/кг/мин, потребление кислорода во время спуска достигает — 80—87% от МПК, измеренного на тредбане, а концент­рация лактата в крови до 24 млм (A. Eriksson et al., 1977). У мотогонщиков в экстремальных ситуациях на кроссовой дистанции ЧСС повышается до 200 уд/мин, у прыгунов на лыжах ЧСС на старте — около 180 — 190 уд/мин и к моменту отталкивания повышается до 200 уд/мин.

Итак, теперь есть смысл вернуться к понятиям «быстрота» и «скорость» (см. раздел 2.1), чтобы с учетом рассмотренного выше материала уточнить присущие им общность и принципиальность различия, которые имеют важное значение для разработки методики СФП спортсменов.

Во-первых, быстрота и скорость тем теснее связаны между собой, чем меньше внешнее сопротивление, преодолеваемое при движении, чем проще организовано двигательное воздействие, чем ниже интенсивность и короче время работы. С увеличением внешнего сопротивления, усложнением системы движений, увеличением интенсивности и длительности работы связь между ними ослабевает.

Во-вторых, быстрота и скорость обеспечиваются и лимитируются разными физиологическими факторами, что требует разных средств и методов их развития.

В-третьих, скорость движений (перемещений) в отличие от быстроты безгранична в своем развитии. Если повышение быстроты сводится к реализации генетически предопределенного индивидуального предела, то резервы для повышения скорости практически неисчерпаемы, поскольку возможности человека в развитии силы и выносливости, а также совершенствовании координации своих движений беспредельны.