Регуляция и регенерация

Подобно морфогенетическим полям, моторные поля направляют системы, находящиеся под их влия­нием, к характерным конечным формам. Обычно они достигают этого, стимулируя серию движений в опре­деленной последовательности. Промежуточные стадии стабилизируются с помощью морфического резонанса, другими словами, они являются хреодами. Но хреоды представляют собой просто наиболее вероятные пути к конечным формам. Если нормальный путь заблокиро­ван или если система отклонилась от него по какой-либо причине, та же самая конечная форма может быть достигнута другим путем: система регулируется (раз­дел 4.1). Многие, но не все морфогенетические сис­темы способны к регуляции; таковы и двигательные системы.

Регуляция происходит под действием моторных полей на всех иерархических уровнях: например, если несколько мускулов или нервов в ноге у собаки по­вреждены, организация сокращений в других мускулах регулируется таким образом, что конечность функцио­нирует нормально. Если нога ампутирована, движения оставшихся ног изменяются так, что собака все же может ходить, хотя и хромает. Если повреждены части коры ее головного мозга, через некоторое время он вос­станавливается более или менее полно. Если ее осле­пить, ее способность двигаться постепенно улучшается, по мере того как она начинает более полагаться на ос­тавшиеся чувства. А если прегражден обычный путь к дому, ее еде или щенкам, она изменяет привычную по­следовательность движений, пока не находит новый путь для достижения цели.

Поведенческий эквивалент регенерации встречает­ся тогда, когда конечная форма хреоды была актуализи­рована, но затем разрушена: представьте, например, кота, который поймал мышь, что является конечной точкой хреоды поимки добычи. Если мышь ускользает из его когтей, то движения кота направлены на то, что­бы снова ее поймать.

Из всех примеров поведенческой регенерации ее соответствие регенерации морфогенетической лучше всего обнаруживается в морфогенетическом поведе­нии, связанном с созданием характерных структур. В некоторых случаях животные улучшают эти структу­ры после их повреждения. Например, было сделано наблюдение, что осы-горшечники иногда заполняют отверстия, сделанные экспериментатором в стенках их горшочков, с помощью действий, которые они никогда не совершают при нормальном построении горшоч­ков[202]. А термиты чинят повреждения в своих галереях и гнездах кооперативными и координированными уси­лиями множества отдельных насекомых[203].

Эти и подобные действия иногда интерпретирова­лись как свидетельства существования разума на том основании, что животные, действующие строго фикси­рованным образом, задаваемым инстинктом, не были бы способны столь гибко реагировать на необычные ситуации[204]. Но, следуя этой логике, можно было бы ска­зать, что регулирующиеся эмбрионы морских ежей и регенерирующие плоские черви также проявляют при­знаки разума. Однако такое расширение физиологиче­ской терминологии, скорее, внесло бы путаницу, неже­ли оказалось полезным. С точки зрения гипотезы формативной причинности такие подобия признаются, но интерпретируются иначе. Способность животных достигать поведенческих целей необычными путями, рассматриваемая с позиций морфогенетической регу­ляции и регенерации, не дает оснований вводить новые фундаментальные принципы. А когда у высших живот­ных некоторые типы поведения более не следуют стан­дартным хреодам — когда поведенческая регуляция становится, так сказать, скорее, правилом, чем исклю­чением,— эту подвижность можно рассматривать как расширение возможностей, заложенных в самой при­роде морфогенетических и моторных полей.

Глава 10
Инстинкт и обучение

Date: 2015-07-25; view: 357; Нарушение авторских прав