Часть вторая 12 page. В холодильнике было немного магазинных помидоров и упаковка сливок

В холодильнике было немного магазинных помидоров и упаковка сливок. Анни почти перестала есть. Может быть, ей захочется супа.

Клэр кивнула.

— Ей понравится.

Когда они вошли в дом, Клэр выпалила:

— Спасибо, что промолчал об Эльв. Мама бы переживала.

— Любовь похожа на лупу, — произнес Пит. — Так считает твоя мама.

— Неужели? А я думала, она похожа на пачку вранья.

— Разве можно упаковать вранье? Наверное, для этого нужен специальный аппарат.

Клэр засмеялась.

— Если смотреть на любовь издалека, считает твоя мать, она покажется далекой. Но на самом деле она рядом. Она та же, что и прежде.

Суп сварился, и Пит отнес обед наверх на подносе. Анни мысленно составляла список дел после своей смерти. Кто-то должен продать дом, убедить Клэр поступить в колледж, записать Шайло к ветеринару на прививку от бешенства. Еще нужно прочистить канавы, отказаться от писем на почте, заплатить налоги. Она слишком устала, чтобы записывать, но постоянно думала обо всем, что не успеет сделать. Думала и думала, пока не осталось лишь самое главное.

— Я принес отличный ржаной хлеб. — Пит указал на тост рядом с тарелкой. — В точности как ты любишь. Зерновой.

Анни взяла его за руку, как только он поставил поднос, и заговорила с неожиданной страстью.

— Ты уже так много для меня сделал! Можно, я попрошу еще об одном? Приглядывай за ней.

— У Клэр все хорошо. Она внизу, готовится к урокам.

— Да, Клэр… Но я о другом.

Пит сел на краешек кровати. Он прекрасно знал, о чем она. Как жаль, что придется покинуть эту комнату, как жаль, что они не встретились с Анни много лет назад! Как объяснить Клэр, что это и есть любовь? Право просить. Стремление исполнить просьбу.

— Конечно, — пообещал он. — Можешь не беспокоиться об Эльв.

Клэр закончила школу Грейвс с отличием. В то утро сиделка предупредила, что Анни может не дожить до вечера. Клэр решила не идти на выпускной и остаться с матерью, но бабушка ей запретила. Анни мечтала увидеть дочь в белой шапочке и мантии. Она жила ради этого дня. Наконец Клэр надела выпускной наряд и поднялась в комнату матери. Занавески были задернуты. Клэр импульсивно задрала подол мантии и станцевала канкан. Все засмеялись, даже Анни.

— Ура! — еле слышно, но радостно воскликнула Анни.

Пит пошел на выпускной с Элизой и Мэри Фокс. Он ни на секунду не выключал сотовый. Сидел на стуле на футбольном поле и ощущал себя баскетбольным комментатором в прямом эфире.

— Директор поднялся на сцену, — сообщил он.

— Скажи им, что он толстый и потный, — вклинилась Мэри Фокс.

— Преподаватели выстроились в шеренгу, — добавила Элиза. — Народу набилось, как сельдей в бочке.

Наталия жила с ними последние несколько недель. Сейчас она лежала рядом с Анни в кровати и держала трубку у уха дочери. Когда директор объявил имя Клэр, они загикали и притворились, что не плачут. С каким трудом они дождались этого момента! Через некоторое время у Наталии сжалось сердце. Анни задыхалась.

— Я позову врача.

— Не надо, — пробормотала Анни.

Она хотела закрыть глаза, но старалась дослушать репортаж с выпускного. Аплодисменты и возбуждение рекой лились в комнату. Грянул марширующий оркестр. Наталия обняла дочь и запела колыбельную, которую пела давным-давно. Анни с удивлением припомнила слова. Она представила спальню родителей в Париже, оранжевый свет, который сочился из-за белых штор. Пахло цветами каштана, медленно, ритмично шелестели листья. «Спи, моя сладкая. Спи день и ночь. Я всегда буду рядом».

Пит и Клэр уехали из школы, как только Клэр вручили диплом. Они бросили Элизу и Мэри Фокс и побежали на забитую машинами парковку. На бамперах и антеннах развевались ленты: «Поздравляем», «Удачи». Клэр бросила диплом на заднее сиденье и сорвала шапочку. Поля вокруг школы зеленели. Родители выпускников ликовали на футбольном поле. Раздали несколько наград. Награда по литературе предназначалась Клэр. Ничего, Мэри заберет. Заведующая кафедрой литературы, мисс Джаррет, прочла стихотворение, которое Клэр написала в период молчания. Клэр было наплевать на награду. В ее стихотворении говорилось о венецианской «Золотой книге» шестнадцатого века с именами мастеров-стеклодувов. Клэр перечисляла способы разбить стекло. Камни, грозы, град, беспечность, рогатки. Всего не упомнишь.

На обратном пути Пит превысил скорость. Они мчались по городу, Клэр опустила окно и высунулась наружу. По ее лицу текли слезы. Пит свернул на дорогу вдоль залива, хотя обычно они избегали места аварии. Это был кратчайший путь домой.

Клэр сидела к нему спиной, но Пит знал, что она плачет. Он похлопал ее по плечу. Клэр тихо всхлипнула.

— Она дожила до сегодняшнего дня, — напомнил Пит.

После того как они приехали домой, Клэр побежала к матери. Она не была самой умной или самой красивой дочерью, зато закончила школу, а это много значило для Анни. Пит зашел на кухню. Наталия услышала машину и спустилась, желая оставить Клэр с матерью наедине. Она протянула Питу чашку кофе. Они с Анни обо всем поговорили, но еще не закончили.

Когда Наталия вернулась в спальню Анни, Пит пообещал, что скоро придет. Он немного посидел на кухне с собакой. Закрыл лицо руками и заплакал. Успокоившись, он погладил Шайло по голове. Это не его дом, не его семья, не его собака, но это его горе. Зазвонил телефон, до нелепого громко. Тикали кухонные часы. Ничем не примечательный июньский день. Такие вряд ли кто запоминает. Пит высморкался в салфетку. Возможно, это бывший муж звонит. Он не смог прийти на выпускной Клэр, потому что в его школе тоже был праздник. Какая разница, все равно его никто не ждал. Пит тоже не хотел с ним говорить, но телефон звонил и звонил. Пришлось снять трубку, чтобы он наконец заткнулся.

— Алло? — Питу было неловко.

— Кто это? — спросил женский голос.

На короткое тревожное мгновение Питу померещилось, что это его дочь, Ребекка, пробилась из-за грани бытия. Потом он понял.

— Это Пит, Эльв.

Эльв чуть помолчала и продолжила:

— Мне разрешили позвонить. Я знаю, что сегодня выпускной. Клэр, наверное, не станет говорить?

— Она наверху с вашей матерью.

— Мама тоже не захочет меня слушать?

Пит взглянул на дерево во дворе. Анни рассказывала, что Эльв любила сидеть на нем, подобно дриаде, даже под дождем.

— Наверное, захочет. Но не сможет. Ты понимаешь, о чем я? — спросил Пит.

— Хоть разок бы с ней поговорить. Я так хочу извиниться!

Пит пообещал спросить у Анни. Поднявшись наверх, он увидел, что Клэр свернулась калачиком на кресле, а мантия комком валяется на ковре. Пит поднял ее и повесил на спинку стула. Он подошел к кровати. Возможно, Анни его не узнает, но он наклонился сказать ей, что об Эльв не надо больше беспокоиться. Она стала прежней девочкой с длинными черными волосами, которая гуляла с мамой в огороде.

Свет, лившийся через окно, менялся. Он странно вспыхнул перед самыми сумерками и поблек до синих полос. К вечеру все было кончено. Клэр спустилась и открыла заднюю дверь. Она слышала, что так выпускают душу. Ее горе вырвалось наружу парой сокрушительных рыданий. Клэр собралась с силами и посмотрела на часы. Время смерти ее матери. Шайло глядел во двор, и Клэр открыла дверь пошире.

— Вперед, — поторопила она.

Пес порысил на лужайку. Зазвонил телефон, но Клэр не обратила внимания. Она всегда считала речь излишеством, а теперь еще больше, чем раньше. Слова — всего лишь пачка вранья, как их ни тасуй. Малиновки вспорхнули на деревья.

Телефон продолжал трезвонить. Клэр наконец сняла трубку и поднесла к уху.

— Мама? Это ты? — произнес женский голос.

Клэр швырнула трубку на рычаг, как будто обожглась. Птицы усердно вили гнезда. Ни одна не пела. Начал моросить дождь, все стало серым. Пит вошел в комнату. Он услышал звонок и побежал, чтобы ответить, но понял, что опоздал, как только увидел лицо Клэр.

— Она уже звонила, — признался он.

— Пусть убирается к дьяволу.

Обоим не хотелось говорить. Они стояли у двери и смотрели, как собака бродит вдоль забора. Не считая длинных стеблей помидоров, которые Пит посадил в углу, огород зарос сорняками. Крапива, чертополох, дурман, паслен. Несколько робких лоз душистого горошка начали взбираться по изгороди. На желто-зеленых усиках набухли блестящие бледные бутоны. Спустилась Наталия. Она накрыла Анни белым льняным покрывалом, которое привезла с собой из Франции, тем самым, что лежало в гостевой комнате, когда девочки были совсем юными. Тогда Анни проспала семнадцать часов и комнату заливал оранжевый свет. Скоро им придется позвонить по девять-один-один и вызвать машину. Но пока они стояли у двери и дышали вечерним воздухом. На земле не было места, куда бы им хотелось сейчас пойти.

Date: 2015-07-25; view: 312; Нарушение авторских прав