Зарождение первых цивилизаций. Кто такие шумеры?

Где зародилась первая цивилизация? Некоторые считают таковой землю Сеннаарскую (Шумер, Аккад, Вавилония), что находится в долине рек Тигра и Евфрата. Древние обитатели и назвали эту землю «Домом двух рек» – Бит‑Нахрейн, греки – Месопотамией, другие народы – Междуречьем или Двуречьем. Река Тигр берет начало в горах Армении, к югу от Ванского озера, истоки Евфрата лежат к востоку от Эрзерума, на высоте 2 тыс. м над уровнем моря. Тигр и Евфрат связали Месопотамию с Урарту (Арменией), Ираном, Малой Азией, Сирией. Обитатели Южной Месопотамии называли себя «народ Шумера». Установлено, что Шумер располагался на юге Двуречья (к югу от нынешнего Багдада), Аккад занимал среднюю часть страны. Граница между Шумером и Аккадом пролегала чуть выше города Ниппура. По климатическим условиям Аккад ближе к Ассирии. Климат тут был более суров (зимой часто выпадал снег). Время появления шумер в долине Тигра и Евфрата – около IV тысячелетия до н. э. Кто они такие и откуда пришли, несмотря на многолетние упорные изыскания, точно сказать трудно. «Местом появления человечества шумеры считали страну Дильмун, соответствующую современным островам Бахрейн в Персидском заливе, – пишет И. Канева. – Археологические данные позволяют проследить связь шумеров с территорией древнего Элама, а также с культурами северного Двуречья».

Г. Доре. Всемирный потоп

Античные авторы очень часто говорят о Египте, а вот о Шумере и шумерах никаких сведений нет. Шумерский язык своеобразен и абсолютно непохож на семитские языки, которых во времена его появления не было вообще. Далек он и от развитых индоевропейских языков. Шумеры – не семиты. Их письменность и язык (название виду письменности в 1700 г. дал профессор Оксфордского университета Т. Хайд) не имеют отношения к семито‑хамитской этноязыковой группе. После дешифровки шумерского языка в конце XIX века со страной Шумер традиционно стали связывать встречающееся в Библии наименование этой страны – Sin,ar.

До сих пор неясно, что явилось причиной появления в тех местах шумеров – Всемирный потоп или что‑то иное… Наука признает, что шумеры вероятнее всего не были первыми поселенцами Центрального и Южного Двуречья. На территории Южного Двуречья шумеры появились не позднее IV тысячелетия до н. э. Но откуда они пришли сюда, неизвестно до сих пор. Существует и ряд гипотез относительно места, откуда они появились. Одни считают, что это могло быть Иранское нагорье, далекие горы Центральной Азии (Тибет) или же Индия. Другие признают в шумерах кавказский народ (Ш. Оттен). Третьи считают их исконными жителями Двуречья (Г. Франкфорт). Четвертые говорят о двух волнах миграции шумеров из Центральной Азии или же с Ближнего Востока через Центральную Азию (Б. Грозный). Патриарх современной «мировой истории» В. Макнил считал, что шумерская письменная традиция согласуется с представлением, согласно которому основатели этой цивилизации пришли с юга морем. Они покорили коренное население, «черноголовых людей», которые прежде жили в долине Тигра и Евфрата. Они научились осушать болота и орошать землю, ибо вряд ли точны слова Л. Вулли о том, что Двуречье ранее жило в обстановке золотого века: «Это была благословенная манящая земля. Она звала, и многие откликнулись на ее зов».

Хотя согласно легенде тут некогда находился Эдем. В Книге Бытия 2, 8–14 указано его местоположение. Другие ученые утверждают, что сады Эдема могли находиться в Египте. В месопотамской литературе нет указания следов земного рая. Иные видели его у истока зарождения четырех рек (Тигр и Евфрат, Фисон и Геон). Антиохийцы полагали, что рай находится где‑то на востоке, возможно, где‑то там, где земля сходится с небом. Согласно Ефрему Сирину, рай должен был быть расположен на острове – в Океане. Древние греки представляли нахождение «рая», то есть посмертной обители праведников, на островах в океане (так называемые острова Блаженных). Плутарх в жизнеописании Сертория описал их: «Они отделены один от другого очень узким проливом, находятся в десяти тысячах стадиях от африканского берега». Тут благоприятный климат благодаря температуре и отсутствию резких перемен во все времена года. Рай представлял собой землю, покрытую вечнозеленеющим садом. Именно таким виделся образ земли обетованной, где люди сыты и счастливы, вкушают плоды в тени садов и прохладных ручьев.

Представление о райской земле (по А. Кирхеру)

Воображение людей дополняло эти сказочные черты благополучия новыми и новыми красками. В «Житии св. Брендана» (XI в.) картина райского острова рисуется так: «Там росло много трав и плодов… Мы обходили его в течение пятнадцати дней, но не смогли обнаружить его предела. И не видели мы ни одной травы, которая не цвела бы, и ни одного дерева, которое не плодоносило бы. Камни же там – только драгоценные…»

Карта Бахрейна

Исследования ученых дали пищу для новых догадок и гипотез. В 50‑х годах XX века экспедиция датчан во главе с Дж. Бибби обнаружила на острове Бахрейн следы того, что иные тут же назвали прародиной шумерской цивилизации. Многие сочли, что именно тут находился легендарный Дилмун. В самом деле, ведь такие древние источники, как поэма о приключениях богов (матери‑земли Нинхурсаг и Энки, бога‑покровителя древнейшего из городов Междуречья – Эриду), переписанная в IV тысячелетии до н. э. с еще более древнего источника, уже упоминает некую аравийскую страну Дилмун. Поэма начинается строками прославления сей страны:

Священные города подари Энки,

Священную страну Дилмун,

Священный Шумер ему даруй.

Священная страна Дилмун,

Непорочная страна Дилмун,

Чистая страна Дилмун…

Эта «священная и непорочная страна», судя по всему, некогда находилась на острове Бахрейн в Персидском заливе, а также на близлежащих землях аравийского побережья. Несомненно, что она славилась своими богатствами, развитой торговлей, роскошью своих дворцов. В шумерской поэме «Энки и мироздание» также отмечается как общеизвестный факт то, что корабли Дилмуна везли лес, золото и серебро из Меллуха (Индия). Здесь же говорится о таинственной стране Маган. Дилмунцы торговали медью, железом, бронзой, серебром и золотом, слоновой костью, жемчугом и т. д. Поистине это был рай для богачей. Скажем, во II веке до н. э. греческий путешественник описал Бахрейн как страну, где «двери, стены и крыши домов были инкрустированы слоновой костью, золотом, серебром и драгоценными камнями». Память об удивительном мире Аравии сохранялась очень долго.

Оаннес – человек‑рыба

Видимо, этим обстоятельством и была вызвана экспедиция Дж. Бибби, описавшего свою одиссею в книге «В поисках Дилмуна». Он на месте португальской крепости (Португалия завладела этими местами и пребывала тут с 1521 по 1602 г.) обнаружил останки древних строений. Неподалеку нашли священный колодец, в котором стоял таинственный «трон Бога». Затем память о Священном троне Дилмуна переходила от народа к народу и от эпохи к эпохе, найдя отражение в Библии: «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке; и поместил там человека, которого создал». Так возникла сказка‑быль об этой волшебной стране, откуда столь болезненным было и изгнание человека, если оно и имело место, разумеется.

К. Кривелли. Богатства земли Дилмун

Символы рая всюду схожи: наличие характерных черт «райской цивилизации»: изобилие продуктов, благодатные природные условия, предметы роскоши. У народов Месопотамии волшебное царство Сидури представляется в виде места, где произрастают растения из драгоценных камней, что приносят людям «прекрасные на вид и великолепные на вкус» сочные плоды. Интересно и то, что все эти легенды были известны и на Руси. В послании новгородского архиепископа Василия Калики к тверскому епископу Феодору Доброму (составлено около 1347 г.) сообщается, что и новгородские путешественники достигли якобы некоего острова, где находился рай. Они прибыли туда на трех ладьях, одна из которых погибла. Место сие находится возле высоких гор, на горе видится образ «Деисуса лазорем чюдным». Все вокруг озарено дивным светом, который словами не передашь, а с гор тех доносятся возгласы ликования. В 1489 году путешественник Иоанн де Хозе также описал подобный остров вблизи Индии, на котором находилась гора Эдем. У древних греков острова Блаженных отождествляли с реально существующими островами Атлантического океана (Азорскими или Канарскими). Стоит вспомнить и известный рассказ Платона об Атлантиде.

Таким образом, видим, что каждый народ представлял собственную землю как райскую обитель. Рай переносился с юга на Дальний Восток, затем на Северный полюс, в Америку, даже за пределы земли. Иоанн Богослов дал описание небесного Иерусалима, стены которого выложены драгоценными камнями. У египтян в «Сказке о потерпевшем кораблекрушение» описано путешествие по Красному морю. Там говорится об острове‑призраке, острове Духа, населенном некими призраками. Рай и ад – это скорее всего призраки, которыми люди скрашивают серость их бытия.

Глядя на безжизненно‑мертвое пространство Двуречья, где бушуют песчаные бури, нещадно палит яркое солнце, как‑то трудно соотнести это с раем, что должен радовать взор людей. Действительно, как писал М. Никольский, найти более неприветливую страну непросто (хотя раньше климат мог быть и иным). Для привычного к зелени русского и европейского взора тут не на чем задержать глаз – одни пустыни, холмы, дюны и болота. Дожди редки. Весной и летом вид Нижней Месопотамии особенно печален и мрачен, ибо тут все изнывают от жары. Как осенью, так и зимой этот регион представляет собой песчаную пустыню, но вот весной и летом он превращается в водяную пустыню. В начале марта разливается Тигр, а в середине марта начинает разливаться Евфрат. Воды разлившихся рек соединяются, и страна в значительной своей части превращается в одно сплошное озеро. В мифах Шумера и Вавилонии нашла отражение эта вечная борьба стихий. В поэме о сотворении мира («Энума Элиш») читаем:

Когда вверху не названо небо,

А суша внизу была безымянна,

Апсу первородный, всесотворитель,

Праматерь Тиамат, что все породила,

Воды свои едино мешали…

Природу Месопотамии описали многие античные авторы, и она достаточно сурова. Среди источников назовем самые известные: «История» Геродота, «Персидская история» Ктесия Книдского, «Историческая библиотека» Диодора, «Киропедия» Ксенофонта, «Цилиндр Кира», «География» Страбона, «Иудейские войны» Иосифа Флавия. В этих трудах крайне скупо говорилось о жизни народа, ибо языка вавилонян и ассирийцев эти писатели не знали. Представляла интерес книга вавилонского жреца Бероса, жившего 100–150 лет спустя после Геродота. Он написал по‑гречески большое сочинение о Вавилоне, пользуясь подлинными записями жрецов, ученых Вавилона. К сожалению, сей труд почти целиком погиб. Сохранились лишь отрывки, что приводит церковный писатель Евсевий Кесарийский.

Г. Доре. Гибель всего живого

Пройдут века и века, пока, наконец, благодаря раскопкам Лейярда, Вулли, Гильбрехта, Френеля, Оппера, Гротефенда, Роулинсона и др., эти клинописные тексты поддались расшифровке. Но вначале читатели вынуждены были составлять впечатление о жизни в Месопотамии по библейским текстам. Как писал Н. Никольский, «ассирияне казались жестокими, кровожадными завоевателями, пьющими человеческую кровь, чуть ли не людоедами; вавилонские цари и вавилоняне рисовались порочными, изнеженными людьми, привыкшими к роскоши и к чувственным удовольствиям. Не было и мысли о том, чтобы эти бичи древнего Израиля и Иуды могли быть высококультурными народами, даже учителями греков и римлян». Долгое время все рассказы о многолюдных городах и могущественных правителях Ассирии и Вавилонии казались преувеличением, а главным источником сведений была Библия. Но с середины XIX века и особенно интенсивно в XX веке приступили к более или менее регулярным раскопкам земель древнего Вавилона и Ниневии.

Портрет древнего шумера

Месопотамия представляла собой тип сельскохозяйственной цивилизации, основанной на ирригации. Если в Египте роль царя земледелия выполнял Нил, то тут – Тигр и Евфрат. Осушение болот дало возможность получать вполне стабильные урожаи, и как следствие этого тут стали возникать первые поселения и города. Занятие мореходством позволило обитателям этих мест привозить необходимые строительные материалы, орудия и сырье из других регионов, зачастую отстоящих от них на сотни и даже тысячи километров. Одновременно с ними жители Египта и долины Инда воздвигли свои собственные цивилизации – частично благодаря заимствованному опыту и тем идеям, что были приобретены ими через их контакты с Месопотамией. В основе решающих исторических подвижек лежали две основные причины – это миграции племен и народов, меняющих картину мира, и те или иные перемены в природно‑климатических условиях. Это своего рода вехи исторической эволюции.

Было бы естественно предположить (если Макнил был прав, говоря, что стычки с иноземцами – движитель социального изменения), что самые ранние сложные общества возникли в речных долинах Месопотамии, Египта, северо‑западной Индии, примыкающих к сухопутному мосту в Старый Свет, где соединяются крупнейшие земельные массивы планеты. «Континентальная сгруппированность и климатические условия делали этот регион основным узлом сухопутных и морских коммуникаций в Старом Свете, и можно предполагать, что именно по этой причине цивилизация впервые возникла здесь».

Английский археолог Л. Вулли

Многие считали, что шумерская культура является культурой производной. Англичанин Л. Вулли, исследователь царских захоронений в Уре (кстати, создателем города Ур и храма‑зиккурата считают Ур‑Намму), к примеру, высказал такую догадку: «Несомненно, что шумерийская цивилизация возникла из элементов трех культур: Эль‑Обейда, Урука и Джемдет– Насра, и окончательно оформилась только после их слияния. Лишь начиная с этого момента жителей Нижней Месопотамии можно называть шумерийцами. Поэтому я полагаю, – пишет Л. Вулли, – что под именем «шумерийцы» мы должны подразумевать народ, предки которого, каждый по‑своему, разрозненными усилиями создали Шумер, но к началу династического периода индивидуальные черты слились в одну цивилизацию».

Река Евфрат

Хотя происхождение шумер («черноголовых») по сей день во многом остается загадкой, известно, что в середине IV тысячелетия до н. э. возникли поселения – города‑княжества Эреду, Ур, Урук, Лагаш, Ниппур, Эшнунна, Ниневия, Вавилон, Ур. Что же касается этнических корней обитателей Месопотамии, то можно сказать лишь о присутствии тут в различные времена разных народов и языков. Так, известный исследователь Востока Л. Оппенхейм считает, что с начала вторжения кочевников с плоскогорий и пустынь и до окончательного арабского завоевания скорее всего семиты составляли подавляющее большинство населения этого региона.

Глиняная статуэтка богини‑матери. Урук. 4000　г. до н. э.

Племенные группы в поисках новых пастбищ, орды воинов, стремившиеся к богатствам «Гардарики» («Земли городов», как издавна называли норманны Русь), все они двигались непрерывным потоком, главным образом, из Верхней Сирии, используя постоянные пути, ведущие на юг, или же через Тигр, на восток. Эти группы семитов заметно различались не только по языкам, но и по их отношению к городской культуре, что и было особенностью социальной и политической жизни в Месопотамии. Одни из них склонны были обживать города, и тем самым внесли довольно весомый вклад в дело урбанизации; другие предпочли кочевать свободно, не оседая, не занимаясь производительным трудом – «кочевать, никого не любя».

Вольники уклонялись от воинской и трудовой повинности, от уплаты налогов и вообще представляли собой неустойчивый, вечно недовольный или бунтарский материал. Особо заметное влияние на характер политических процессов в регионе оказало племя амореев. Оппенхейм считает, что с ними связан переход от концепции городов‑государств к идее территориальных государств, рост торговых отношений за счет частной инициативы, расширение горизонтов международной политики, а внутри государств – быстрая смена власти и ориентации среди правителей. Затем (вероятно, около XII в. до н. э.) сюда пришли племена, говорившие по‑арамейски, они обосновались в Верхней Сирии и вдоль Евфрата. Арамеи выступили на стороне Вавилонии против Ассирии. Тогда же арамейское алфавитное письмо медленно, но неотвратимо стало вытеснять клинописную традицию письма. Можно говорить также о влиянии эламитов и других народов. По крайней мере, нет сомнений в том, что в течение почти трех тысячелетий Месопотамия находилась в постоянных контактах и конфликтах с соседями, что подтверждено многочисленными письменными документами. Регион же, с которым жители осуществляли связи – прямые или же через тех или иных посредников, – простирался от долины Инда через Ирак (порой даже значительно заходя за его пределы), вплоть до Армении и Анатолии, до Средиземного побережья и далее, вплоть до Египта.

«Штандарт из Ура»: сцены мира и сцены войны. Шумер. Ок. 2500　г. до н. э.

Иные считают шумеров боковой ветвью этнического древа славян, а, точнее, суперэтноса русов на Ближнем Востоке. «По всей видимости, шумеры стали первыми русами, утратившими свой основной подвидовый признак, и вторым этносом, выделившимся из суперэтноса русов», – пишет Ю. Петухов, изучавший генезис индоевропейцев, русского, иных славянских народов. Что же выдвигается им в качестве обоснования и подтверждения подобной точки зрения? Согласно его версии, основная масса проторусов еще 40–30 тысяч лет тому назад могла обосноваться на Ближнем Востоке и в Малой Азии. Хотя они еще не обладали письменностью, но уже имели довольно развитую культуру. Понятно, не сразу появился в Месопотамии «блистательный и письменный Шумер». Ему и предшествовало якобы множество земледельческо‑скотоводческих селений этих самых «русов‑индоевропейцев».

Статуэтка Иби‑ила из Мари

Роды, выселки русов нагорных областей и русов Палестины‑Сурии‑Русии продвигались по руслам рек на юг сотни лет, достигнув к середине VI тысячелетия до н. э. самых южных точек Двуречья, то есть именно мест, где Евфрат впадает в Горькую реку, в узкое ответвление Персидского залива. Шумеры не были чужаками на Ближнем Востоке. Они были, по его мнению, общностью родов ближневосточных русов с незначительными вливаниями русов долины Инда и русов Средней Азии. Вышеупомянутая культура была преемницей культур русов Халафа и Самарры и предшественницей знаменитой шумерской культуры. В районе Ура уже найдено свыше 40 городищ убейдцев. В районе Урука – 23 поселения, каждое площадью свыше 10 гектаров. Эти древние города, и это показательно, имеют нешумерские названия. Сюда‑то и устремились русы с Армянского нагорья, а затем и русы из Средней Азии и долин Инда.

Зиккурат в Агар‑Куфе. III тыс. до н. э. Современный вид

Шумеры сумели создать обширное государство со столицей в Уре (2112–2015 гг. до н. э.). Цари третьей династии делали все возможное, чтобы умилостивить богов. Основатель династии, Урнамму, принимал участие в создании первых кодексов Древнего Двуречья. Недаром С. Крамер называл его первым «Моисеем». Он прославился и как великолепный строитель, воздвигнув ряд храмов и зиккуратов. «Во славу владычицы своей Нингал Урнамму, могучий муж, царь Ура, царь Шумера и Аккада, воздвиг сей великолепный Гипар». Башню достроили сыновья. В столице был священный квартал, который посвящали богу луны Нанна и его супруге Нингал. Древний город ничем, разумеется, не напоминал современные города.

Ур представлял собою неправильный овал длиной всего около километра и шириной до 700 метров. Его окружала стена с откосом из кирпича‑сырца (нечто наподобие средневекового замка), которую с трех сторон обступала вода. Внутри этого пространства были воздвигнуты зиккурат, башня с храмом. Ее называли «Небесным холмом» или «Горою бога». Высота «Горы бога», на вершине которой стоял храм Нанна, равнялась 53 метрам. Кстати говоря, зиккурат в Вавилоне («Вавилонская башня») – копия зиккурата в Уре. Вероятно, из всех подобных зиккуратов в Ираке тот, что в Уре, был в наилучшем состоянии. (Вавилонскую же башню разрушили воины Александра Македонского.) Урский зиккурат представлял собой храм‑обсерваторию. На ее изготовление ушло 30 миллионов кирпичей. Немногое уцелело от древнего Ура, гробниц и храмов Ашшура, ассирийских дворцов. Непрочность сооружений объяснялась тем, что они были созданы из глины (в Вавилоне две постройки возведены из камня). Шумеры – умелые строители. Их архитекторы изобрели арку. Материал шумеры завозили из других стран – кедры доставляли из Амана, камни для статуй из Аравии. Они создали свое письмо, агротехнический календарь, первый в мире рыбопитомник, первые лесозащитные насаждения, библиотечный каталог, первые медицинские рецепты. Иные считают, что их древнейшие трактаты были использованы составителями Библии при написании текстов.

Внешне шумерийцы отличались от семитских народов: были безбородыми и безусыми, а семиты носили длинные курчавые бороды и волосы до плеч. Антропологически шумеры относятся к большой европеоидной расе с элементами малой средиземноморской расы. Часть их пришла из Скифии (по Роулинсону), с полуострова Индостан (по И. Дьяконову и пр.), часть же – с острова Дильмуна, нынешнего Бахрейна, Кавказа и т. д. Утверждается также, что, поскольку шумерская легенда повествует о смешении языков и что «в старые добрые времена все они были одним народом и говорили на одном языке», вероятно, что все народы вышли из одного первонарода (суперэтноса). Ю. Петухов считает, что этим первонародом Шумер были русы, первые земледельцы Шумера. Далее подчеркиваются общие и сходные названия богов (шумерский «бог воздуха» Эн‑Лиль и бог славян Лель, чье имя хранит наша обрядовая поэзия). Общими были, считает он, герои‑громовержцы, побеждающие змея‑дракона. Он проходит у русов (или их сыновних этносов) через века и тысячелетия: Нин‑Хирса‑Гор‑Хорс‑Георгий Победоносец… «Кто же мог дать и Шумеру и Египту одно божество Гора‑Хороса‑Хирсу?» – задается вопросом наш исследователь и сам же на него отвечает: «Только один этнос. Тот самый, что стал основой и шумерской и египетской цивилизаций – суперэтнос русов. Все «загадочные» народы разгадываются, все «темные века» высветляются, если мы изучаем историю с научной точки зрения, а не с политической, в которой упоминание о русах ранее IX в. н. э. строжайшее табу».

Шумерская красавица

Появлению документов (ок. 2800 г. до н. э.) предшествовал длительный период, тысячу лет или более. Ни в одной из стран Древнего Востока нет такого обилия документов, как в Месопотамии. Для того времени это высокий уровень цивилизации. В III тысячелетии до н. э. значительная часть мужчин в этой стране умели читать и писать. Руины и надписи Месопотамии поведали о многом. Как писал А. Оппенхейм, благодаря этим документам, мы узнали сотни имен царей и других выдающихся людей, начиная с живших в III тысячелетии правителей Лагаша и вплоть до царей и ученых эры Селевкидов. Возникла также возможность наблюдать за подъемом и упадком городов, оценить политическую и экономическую ситуацию, проследить судьбу целых династий. Документы написаны не писцами‑профессионалами, а обычными людьми, что свидетельствует о высоком уровне грамотности населения. Хотя масса текстов и погибла (города Месопотамии подвергались разрушению в ходе войн, иные из них были уничтожены водами или занесены песком), но то, что дошло и доходит до исследователей (а это сотни тысяч текстов), представляет бесценный материал. К счастью, глиняные таблички, на которых писались тексты, использовали как строительный материал при сооружении стен. Поэтому земля, со временем поглотив их, и сохранила целые архивы.

Реконструкция храма в Тепе‑Гавра близ г. Мосула. Ирак. IV тыс. до н. э.

Огромной удачей для науки стало обнаружение древних хозяйственных архивов Урука и Джемдет‑Насра (таблицы с актами учета поступлений и выдачи продуктов, количеством работников, рабов). Причем гораздо больше документов дошло от II и I тысячелетий до н. э. В первую очередь это храмовые и царские архивы, деловые бумаги купцов, расписки, судебные протоколы. Найдены десятки тысяч «книг», написанных клинописью. Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением уважаемого Р. Дж. Коллингвуда, который считает, что у шумеров «не было и нет настоящей истории»: «Древние шумеры не оставили после себя вообще ничего, что мы могли бы назвать историей». Он полагает, что к этим текстам в лучшем случае подходит определение как исторического эрзаца, документа, фрагмента исторического полотна. Автор отказывает шумерам и в наличии исторического сознания: «Если у них и было что‑то вроде исторического сознания, то не сохранилось ничего, что свидетельствовало бы о его существовании. Мы могли бы утверждать, что они непременно должны были бы обладать им; для нас историческое сознание настолько реальное и всепроникающее свойство нашего бытия, что нам непонятно, как оно могло отсутствовать у кого бы то ни было». Однако у шумеров, если придерживаться фактов, продолжает Коллингвуд, такое сознание выступало все же в виде «скрытой сущности». Полагаю, что по мере того как будет открываться и расшифровываться эта «скрытая сущность», может измениться и наше представление о характере самой истории шумерской цивилизации.

Каменная статуя Гудеа – правителя Лагаша

И ныне в музеях Европы, Азии, Америки, России уже имеется около четверти миллиона шумерских табличек и фрагментов. Древнейшим местом (или «городом»), где поселились шумеры (если принять версию миграции), был Эреду (современное название – Абу‑Шахрайон). В «Царском списке» сказано: «После того как царственность низошла с небес, Эреду стал местом царственности». Возможно, строки и породили экстравагантную точку зрения. Иные прочли слово «шумер» как «человек сверху» («шу» – сверху и «мер» – человек): якобы американцы с помощью новейших компьютеров произвели расшифровку и «выяснили»: шумеры – с иной планеты, с двойника Земли, не обнаруженного астрономами. В подтверждение этому даже приводились строки из сказания о Гильгамеше, где герой называет себя сверхчеловеком. В Эреду, как гласил миф, якобы находился дворец бога Энки, воздвигнутый на дне океана. Эреду стал у шумер местом культа бога Энки (Эйа).

Каменная статуэтка богомольца из Лагаша

Постепенно шумеры стали продвигаться на север. Так они захватили и стали развивать Урук, библейский Эрех (ныне – Варка). Тут же был обнаружен и храм бога Ана («Белое святилище»), участок мостовой из необработанных известняковых блоков – древнейшее каменное сооружение Месопотамии. Внушительные размеры (80 на 30 м), совершенство архитектурной формы, сводчатые ниши, обрамляющие внутренний двор с жертвенным столом, стены, ориентированные на четыре стороны света, лестницы, ведущие в алтарь, – все это делало храм настоящим чудом архитектурного искусства даже в глазах весьма искушенных археологов. В шумерских храмах, пишет М. Белицкий, были десятки помещений, где жили со своими семьями князья‑жрецы, энси, правители, чиновники и жрецы, державшие в руках верховную светскую и духовную власть. В культурных слоях Урука были обнаружены первые таблички с пиктографическим письмом, одна из которых хранится в Эрмитаже (2900 г. до н. э.). Позднее пиктограммы заменили идеограммами. Таких значков было около 2000. Их смысл крайне трудно разгадать. Возможно, по этой причине, несмотря на огромное число табличек, история пока помалкивает. Обнаружены следы влияния культуры Урука на культуру стран Средиземноморья – Сирии, Анатолии и др.

Настольная игра шумеров

В Египте (эпоха Нагада II, соответствующая культуре Урука IV) найдены привезенные из Шумера предметы роскоши, сосуды с ручками и пр. На сланцевой плитке древнейшего правителя Верхнего и Нижнего Египта, легендарного Менеса, присутствует типичный шумерский мотив, восходящий еще к эпохе Урука, – фантастического вида животные с длинными шеями. На рукоятке кинжала, найденного в Джебель‑эль‑Араке, неподалеку от Абидоса, в Верхнем Египте, имеется чрезвычайно любопытный мотив – сцены сражений на суше и море. Ученые пришли к выводу: на рукоятке, относящейся к эпохе Джемдет‑Насра (2800 г. до н. э.), изображена битва, разыгравшаяся между шумерами, прибывшими по Чермному морю, и местным населением. Все это означает, что даже в столь отдаленное время шумеры не только уже могли добираться до Египта, но и оказывали определенное воздействие на формирование египетской культуры. Гипотеза, согласно которой не только иероглифическое письмо возникло благодаря шумерам, а сама идея создания письменных знаков родилась в Египте под их влиянием, имеет уже немалое число сторонников. Одним словом, перед нами предстал талантливый народ строителей, художников, организаторов, воинов, ученых.

Белый храм в Уруке. Реконструкция

Так как же протекала жизнь в городе‑государстве шумеров? Возьмем в качестве примера Урук, что находился на юге Месопотамии. В середине III тысячелетия до н. э. град сей занимал площадь свыше 400 га. Он был окружен двойными стенами из сырцовых кирпичей, протяженностью в 10 километров. Город имел свыше 800 сторожевых башен и население от 80 000 до 120 000 человек. Одним из его правителей, которых величали «эн» или «энси», видимо, был легендарный Гильгамеш. Немецкий ученый Х. Шмекель в книге «Ур, Ассирия и Вавилон» реконструировал жизнь города. На улицах города, в жилых районах, движение, шум, суета. Кончился знойный, душный день. Настала долгожданная вечерняя прохлада. Вдоль глухих глиняных стен, однообразие которых нарушают небольшие проемы, ведущие внутрь домов, шагают, возвращаясь из мастерских в храме, кузнецы и гончары, оружейники и скульпторы, каменщики и резчики. Видны женщины с кувшинами воды. Они спешат домой, чтобы поскорее приготовить ужин для мужей и детей. В толпе прохожих заметно и немало воинов… Медленно, словно боясь уронить достоинство, идут по улице важные жрецы, дворцовые чиновники, писцы. Нарядные модные юбочки делают их заметнее. Ведь в социальной иерархии они стоят выше ремесленников, работников, земледельцев, пастухов. Шумные, озорные мальчишки после длинного дня изнурительной учебы в школе писцов побросали таблички и с беззаботным смехом провожают караван ослов. Те нагружены корзинами с товарами с кораблей, разгруженных на пристани. Вдруг откуда‑то издалека доносится крик, потом другой, третий. Крики эти все приближаются, становятся громче.

Козел, поедающий листья дерева. Украшение из Ура

Улица в шумерском городе

Толпа на улице расступается, образуя широкий коридор и смиренно склоняя головы: по направлению к храму едет энси. Вместе с семьей и придворными он весь день работал на строительстве нового оросительного канала и теперь после трудового дня возвращается во дворец, что находится рядом с храмом. Воздвигнутый на высокой платформе, опоясанный широкими, ведущими на самый верх лестницами, этот храм является гордостью жителей Урука. Вдоль его внутреннего двора длиной 60 и шириной 12 м протянулось одиннадцать залов. В хозяйственных помещениях находятся кладовые, амбары, склады. Тут жрецы приводят в порядок таблички: на них жетвоприношения, совершенные с утра в храме, все поступившие в казну доходы минувшего дня, которые еще более увеличат богатство бога – владыки и повелителя города. А энси, князь‑жрец, правитель Урука, – лишь слуга бога, на чьем попечении находятся принадлежащие богу земельные угодья, богатства и люди. Так реконструируют жизнь города.

Голова статуи Гудеа из Лагаша

Статуя Гудеа (энси)

В III–II тысячелетиях до н. э. определились основные пути экономического развития региона. Верхняя прослойка государственных людей (чиновники, высшие чины армии, жрецы, ряд ремесленников) выступала собственником общинных земель, имела рабов и рабынь, эксплуатируя их труд. Цивилизация шумер (порой ее считают началом западной цивилизации) развивалась, имея два сектора: один сектор условно назовем «государственным», другой – «частнособственническим». В первый сектор входили в основном крупные хозяйства (ими владели храмы и верхушка знати), в другой – земли большесемейных общин (во главе с их патриархами). Хозяйства первого сектора стали позже собственностью государства, вторые оказались в собственности территориальных общин. Люди на землях государственного сектора имели право на владение землей. Это была своего рода плата за государеву службу. Полученный урожай шел на пропитание семей. Однако землю могли и отобрать, а у многих работников госсектора ее не было вовсе. Нам представляется симптоматичным и важным факт мирного сосуществования на заре истории двух экономических секторов – государственного и общинно‑частного (с заметным преобладанием первого). Арендаторы земли расплачивались с собственниками. Они же платили подать государству на основе подоходного налога. Их землю обрабатывали наемные работники (за кров, хлеб, одежду).

Двор богатого жителя Ура во II тыс. до н. э.

С распространением орошаемого земледелия и техники (гончарного круга, ткацкого станка, меди, железа, водоподъемных машин, инструментов) росла и производительность труда. Как и в Египте, тут немало каналов. Геродот указывал и на серьезные различия между северным Двуречьем – Ассирией, и южным – Вавилонией: «Земля ассириян орошается дождем мало; дождевой воды достаточно только для питания корней хлебных растений: вырастает посев и созревает хлеб при помощи орошения из реки; река эта не разливается, впрочем, по полям, как в Египте; орошают здесь руками и с помощью насосов. Вавилония же вся, так же как и Египет, изрезана каналами; наибольший из них, судоходный, тянется от Евфрата на юг до другой реки, Тигра». Создание такого рода каналов, понятно, требовало больших усилий.

Перевозка крылатого быка

Перед жителями стояла и другая дилемма: будут посевы затоплены чересчур обильной водой или же погибнут от ее недостатка и засухи (Страбон). Как видите, все или почти все в Месопотамии зависело только от того, удастся или нет поддержать в рабочем и хорошем состоянии систему земледелия и ирригации. Вода – это жизнь. И вовсе не случайно царь Хаммурапи во вступлении к кодексу знаменитых законов подчеркнул особую важность того, что он «дал Уруку жизнь», – «воду в изобилии доставил людям». Система работала под неусыпным контролем «надзирателя за каналами». Прорытые каналы могли служить одновременно и транспортным путем, достигая в ширину 10–20 м. Это позволяло пройти судам довольно большого тоннажа. Берега каналов обрамлялись кирпичной кладкой или же плетеными циновками. На высоких местах воду переливали из колодца в колодец с помощью водочерпальных сооружений. Эту землю люди обрабатывали с помощью обычных мотыг (мотыгу часто изображали как эмблему бога земли Мардука) или деревянного плуга.

Супружеская пара из Ниппура. III тыс. до н. э.

Энлиль – «величайший бог» Шумера, сын Неба и Земли

Работы требовали огромных трудовых затрат со стороны массы людей. Без ирригации и земледелия жизнь тут была бы вообще невозможна. Древние это прекрасно понимали, воздавая должное календарю земледельца, труженикам, мотыге и плугу. В произведении «Спор между мотыгой и плугом» особо подчеркивается, что мотыга – «дитя бедняка». С помощью мотыги совершается огромный объем работы – рытье земли, создание домов, каналов, возведение кровли и прокладывание улиц. Дни трудов мотыги, то есть землекопа или строителя, – «двенадцать месяцев». Если плуг часто и простаивает, то труженик мотыги не знает ни часа, ни дня отдыха. Он возводит «грады с дворцами» и «сады для царей». Он же обязан беспрекословно выполнять все работы по приказу царя или его сановников, в частности, приходится строить укрепления или перевозить в нужное место фигуры богов.

Население Месопотамии и Вавилонии состояло из свободных земледельцев и рабов. Теоретически земля в Вавилонии принадлежала богам, но практически – царям, храмам и крупным землевладельцам, которые сдавали ее в аренду. Н. М. Никольский отмечал, что в течение всей древней истории Двуречья «отдельный человек владельцем земли делается временно и условно, как член коллектива, а частным собственником земли никогда». Бывало, цари помещали на землю воинов, раздавали ее чиновникам и т. д. Все они должны были платить государству подати (десятую часть доходов). Основная масса рабов тогда была местного происхождения. Раб не был полноправным гражданином, являясь полной собственностью хозяина. Его могли продать, передать в залог или даже убить. Источник пополнения рабов – долговое рабство, пленные и дети рабов. Как и в Египте, брошенные дети могли быть обращены в рабов. Подобная практика была широко распространена в древности.

Такие порядки существовали в Вавилонии, Египте, в древней Греции. В рабов обращали военнопленных, захваченных в ходе войн у других стран. Рабами тех, кто пострадал от воровства, делали самих воров. Та же участь ждала и семью убийцы. Любопытно то, что законы Хаммурапи разрешали мужу продать и гулящую или расточительную жену. Рабы и есть рабы. Их жизнь была тяжкой. Они голодали, гибли от голода и холода. Поэтому чтобы заставить работать, их заковывали в кандалы, зачастую сажали в тюрьмы.

В ряде случаев бедные супружеские пары, не имея возможности прокормить малолетних дитей, бросали их в яму или в корзине в реку, подкидывали на улице. Любой мог подобрать подкидыша и вырастить, а затем уже поступить с ним так, как того пожелает (усыновить, удочерить или включить в приданое, продать в рабство). Обычай обречь дитя или спасти младенца от неминуемой смерти назывался – «бросить ребенка в пасть собаки» (или же «вырвать из ее пасти»). Оппенхейм приводит документ, в котором говорится, как одна женщина в присутствиии свидетелей держала своего сына перед пастью собаки, а некий Нур‑Шамаш успел выхватить его оттуда. Любой мог его подобрать и вырастить, сделать рабом, усыновить или удочерить. Хотя к усыновлению девочек, по‑видимому, прибегали сравнительно редко. Существовало твердое правило: приемные дети были обязаны снабжать бывших хозяев пищей и одеждой до конца жизни. Судьба приемных детей складывалась по‑разному. Одни из них становились полноправными членами семьи и даже становились наследниками, других ждала незавидная участь. Законы как‑то регулировали сей процесс.

Богиня смерти, владычица «Страны без возврата» – Эрешкигаль

Труд земледельца, землекопа или строителя, несомненно, был тяжким… Отзвуки этого встречаем в «Сказании об Атрахасисе», дошедшем до нас от старовавилонского времени (1646–1626 гг. до н. э.). В нем в поэтической форме говорится о том времени, когда боги («Игиги») вынуждены были трудиться, подобно простым смертным. «Когда боги, подобно людям, бремя несли, таскали корзины, корзины богов огромны были, тяжек труд, велики невзгоды». Боги сами выкапывали реки, рыли каналы, углубляли русло Тигра и Евфрата, трудились в водных глубинах, строили жилище для Энки и т. д. и т. п. Так вот работали они годы и годы, днем и ночью, «две с половиной тысячи лет». Безмерно устав от такой непосильной работы, стали они наполняться злобой и кричать друг на друга. После долгих и горячих споров решили идти к главному, Энлилю, посетовать на свою горькую судьбу. Они «спалили свои орудья», «сожгли свои лопаты, предали пламени свои корзины» и, взявшись за руки, двинулись «к святым вратам воителя Энлиля». В конце концов там они устроили совет высших богов, где доложили Энлилю, что подобное непосильное бремя убивает Игигов.

Победная стела царя Нарамсина

Долго совещались они, пока дружно не решили – создать род человеков и возложить на него тяжкое и каторжное бремя. «Пусть человек несет иго божье!» Так они и сделали… С тех пор человек покорно стал выполнять труд богов. Он строит, роет, убирает, добывая пропитанье себе и богам. Не прошло и двенадцати сотен лет, как страна разрослась, в ней расплодились люди. И богов стала беспокоить масса людей: «Их гомон нас беспокоит».

И тогда послали они на землю ветер, чтобы иссушить ее, и ливни, смывающие урожаи. Боги заявили: «Уничтожат людей лишенья и голод. Чрево земли на них да восстанет! Не взрастут травы, не взойдут злаки! Да будет мор ниспослан людям! Сожмется матка, не родятся младенцы!» Зачем людям такие боги?! В наиболее полном списке ассирийской эпохи упоминается свыше 150 имен различных божеств. Причем не менее 40–50 из них имели в ассирийскую эпоху свои храмы и культ. Примерно в III тысячелетии до н. э. коллегия жрецов пришла к согласию и создала миф о триаде великих богов: Ану, Энлиле и Эа. Небо досталось Ану, земля – Энлилю, море – Эа. Затем старые боги вручили судьбу мира в руки их юного сына – Мардука. Так совершился переворот в царстве богов. Переделав шумерские мифы, вавилонские жрецы поставили Мардука на место Энлиля. Очевидно, что этой божественной иерархии должна была соответствовать земная иерархия царей и их окружения. Этой цели служил культ первых царей Ура. Обожествлен был и легендарный царь Урука – Гильгамеш, объявленный сыном Ану. Обожествлялись многие правители. Царь Аккада Нарамсин называл себя богом Аккада. Так же величали себя царь Исина и царь Ларсы, цари Ура третьей династии (Шульги, Бурсин, Гимильсин). В эпоху первой вавилонской династии Хаммурапи приравнял себя к богам и стал называться «богом царей».

К этой же категории можно отнести и легендарного правителя Уруку – Энмеркара. Он, став царем и процарствовав 420 лет, собственно и создал город Урук. Надо сказать, что возникновение, существование этих городов‑государств, так же как в Древней Греции (в более позднее время), будет проходить в постоянном соперничестве с близлежащими поселениями и образованиями. Поэтому неудивительно, что древняя история наполнена непрекращающимися войнами. В то время среди владык все были агрессорами и не было (почти не было) миролюбцев.

В эпической поэме, условно названной С. Н. Крамером «Энмеркар и правитель Арраты», говорится об острейшем политическом конфликте, возникшем в древности между Ираком и Ираном. Поэма повествует о том, как в давние времена городом‑государством Уруком, расположенным в Южной Месопотамии, правил славный шумерский герой Энмеркар. А далеко на севере от Урука, в Иране, находился другой город‑государство, называвшийся Араттой. Он был отделен от Урука семью горными хребтами и стоял так высоко, что добраться до него было почти что и невозможно. Аратта славилась своими богатствами – всевозможными металлами и строительным камнем, то есть именно тем, чего так не хватало городу Уруку, расположенному на плоской безлесной равнине Двуречья. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Энмеркар с вожделением взирал на Аратту и ее сокровища. Он решил во что бы то ни стало подчинить себе народ Аратты и ее правителя. С этой целью он и начал против них своего рода «войну нервов». Ему удалось настолько запугать владыку Аратты и ее жителей, что те подчинились Уруку. Царь Урука угрожал разрушить все города, опустошить землю, так что вся Аратта покроется пылью, как город, проклятый богом Энки и превратится «в ничто». Возможно, именно эти давние, почти забытые ощущения, усиленные религией и геополитикой, вынудили правителя Ирака уже в нынешние времена напасть на Иран.