Глава 33. – Ну что, соня? Встаешь? Тарий Биана Есения – я с удовольствием назвала его новое имя – и сердце пропустило удар от счастья

– Ну что, соня? Встаешь? Тарий Биана Есения… – я с удовольствием назвала его новое имя – и сердце пропустило удар от счастья.

Мой огромный аннар довольным черным котом раскинулся на кровати, не спеша из нее выбираться и хитро поглядывая на меня. Оторвала взгляд от его твердеющей плоти и с удовольствием пробежалась им по мощным мужским ногам, мускулистому торсу и сильным рукам. Остановилась на расползающихся в предвкушающей ухмылке чувственных губах и, наконец, загоревшихся огнем желания бриллиантовых глазах.

Неожиданной рывок – и он, сграбастав меня, навалился сверху. Одной рукой зафиксировал мои запястья, прижав их к кровати, второй заскользил вдоль тела, задирая прозрачную ткань ночной рубашки. Вещица оказалась настолько оифовенного вида, что возражавший против всякой одежды на мне Тарий вчера согласился ее оставить. Как же я полюбила подобные утренние пробуждения… и дни… и ночи… и каждую секунду, что мы проводим вместе!

Мед ленные томительные ласки, а потом так же не торопясь, смакуя каждое движение, мы стали единым целым. Не выдержала и заглянула в глаза, ощутила, как он приветствует меня, нуждается и требует еще более глубокого погружения. Теперь мы полностью слились физически и душевно, и обоюдное наслаждение усилилось, размывая сознание. А в серебристой глади его души мои собственные глаза озаряли все вогфуг любовью, но это не главное… Я ощутила, что его обожание теперь имеет другую подоплеку. Тарий не просто обожает, он любит, пусть пока неуверенно и молча, но его чувство, словно бутон цветка, уже сформировалось, готовясь расцвести в полную сипу. Какое же невероятное счастье – знать, что тебя любят! И я узнала это чувство.

Мы достигли пика наслаждения одновременно, а потом еще повалялись в постели, приходя в себя и нежась в объятиях друг друга. Но на сегодня были запланированы важные дела, и откладывать их не хотелось, тем более нас ожидали. Сегодня мы летим знакомиться с родителями, сестрой и братом Тария! И я волновалась в ожидании встречи, ну, и конечно любопытство разбирало, ведь предстояло впервые увидеть, как живут семьи илишту.

Одевалась с особым тщанием, хотелось понравиться родным Тария. Решила остановиться на длинном темно‑зеленом платье‑сарафане и черных туфельках. Кудряшки украсила зеленым ободком. А еще Тарий сказал взять с собой теплую кофту, сам же надел белый костюм и выглядел великолепно. Пока собирались, все время ловила на себе задумчивый взгляд аннара. Любопытно, конечно, узнать, о чем он думает, но спросить не решилась. Хотя его чувства для меня загадкой не являлись: он испытывал нежность и… любовь, которую почему‑то пытался скрыть от меня. Подумав и понаблюдав, решила, что он ошеломлен и боится своих чувств, пока не знает как к ним относиться, и надо дать ему время свыкнуться с ними, принять.

Белоснежный бот взмыл в небо, а я с восхищением наблюдала за Тарием, все еще не в силах поверить несказанному счастью. Как же мне повезло с этим мужчиной! Поймав мой взгляд, Тарий улыбнулся мягкой улыбкой, а потом, нахмурившись, произнес:

– Нам необходимо купить второй бот, на Илишту сложно передвигаться без подобного транспорта. Особенно, если ты согласишься остаться на мужской половине…

Я заинтересованно спросила:

– Тарь, а почему ты хочешь именно здесь жить, а не на женской половине?

– Я тебе уже рассказывал о своем хобби… – он, слегка потянувшись, дотронулся до моего колена и сжал его. – Я преподаю в военной академии, веду практические занятия. Дело в том, что если мы поселимся на женской половине, с этой деятельностью тоже придется проститься. Прошедшие сараш молодые мужчины вряд ли согласятся добровольно посещать тренировочную базу в Акваре.

Я кивнула, давая понять, что приняла к сведению. Затем все же осторожно спросила:

– А где тебе вообще нравится? По природным особенностям?

Тарий снова пожал мою коленку, погладил бедро, а потом ответил:

– В Самуре! Понимаешь, климат на женском и мужском материках отличается. На нашей половине всегда жарко, высокая влажность из‑за большого количества воды и испарений. К естественному шуму быстро привыкаешь, да ты и сама убедилась – во всех закрытых помещениях надежная звукоизоляция. Я тебе позже покажу, что за Самуром и воьфуг других городков множество сельскохозяйственных террас, на которых выращивают все, что требуется населению Илишту. Кстати, для этих нужд мы приспособили пару естественных спутников, где были созданы необходимые условия для выращивания различных культур. Вот, а на женской половине сухо и гораздо прохладнее. Описывать не буду, скоро сама все увидишь.

Слушая Тария, поглаживала черную когтистую руку, продолжавшую лежать на моем колене. Захотелось сделать ему приятное, чтобы аннар никогда не сомневался в моей поддержке и не чувствовал себя неуверенно, а то сколько мы уже вокруг этого места будущего проживания ходим:

– Знаешь, по большому счету мне все равно, где жить. Главное – с тобой! Так что решай сам: где нам будет удобнее, там и обоснуемся. Тем более, Иванна сказала, что тоже не прочь переехать на мужскую половину. Ты же слышал ее мнение по поводу ваших безликих и некрасивых домов. Ну, и думаю, не заберешь обратно свое предложение самой построить нам дом? Так что, надеюсь, у нас будет много работы – целый межзвездник и маленькая прогулочная яхта…

От него пришла волна удовлетворения, нежности и… любви. Вскинула счастливые глаза на аннара, и какое‑то время мы просто смотрели друг на друга, радуясь нашей связи.

– Я хочу, чтобы ты знала. Я ошибался! – неожиданно произнес Тарий.

– В чем?

Он широко улыбнулся, блеснув белыми клыками, отчего мое сердце тут же радостно подпрыгнуло, и ответил:

– Когда сказал, что ты сломала мне жизнь! Ты ее украсила, и я рад, что именно ты – моя анна, а не какая‑то другая женщина, и уж тем более – илишту.

Я хохотнула, догадавшись, о чем он не сказал. Хитрюга!

– Намекаешь, что тебе досталась покладистая анна, которая не лезет командовать? Всегда готова согласиться с тобой и удовлетворить желания? Или…

– Я рад, что мне досталась ты! И не надо наговаривать на меня, Есения! – перебил Тарий, однако эмоциональный фон подсказал, что ему весело и он согласен с моими выводами.

Под нами показалась земля, и Тарий снизился немного, чтобы я могла лучше рассмотреть окружающие пейзажи. Этот материк оказался одним горным массивом, и я с огромным интересом рассматривала разноцветные горы. Наш бот едва не задевал вершины, зато позволял все отлично видеть. Зеленая буйная растительность, словно живая, карабкалась вверх по крутым и пологим склонам, но в скором времени начинала желтеть или становилась бурой, сменяя расцветку окружающего ландшафта. Затем желтый и бурый резко заканчивались и, как апофеоз этого красочного буйства, на вершинах лежали искрящиеся белые шапки. Несмотря на то, что мы находились внутри бота, по легкой турбулентности поняла, что за бортом сильный поток холодного воздуха. Я даже натянула кофточку: вроде и температура не изменилась, но от вида снежных шапок по телу побежали мурашки. Тарий весело хмыкнул, глядя на то, как я утепляюсь.

Через несколько минут показались первые поселения: в горных долинах прямо к скалам жались дома, а перед ними зеленели лужайки или небольшие сады. Большинство домов не превышали трех этажей из‑за повышенной сейсмоактивности на Илишту. Вскоре уже каждая гора была облеплена террасами с домами и садами. Мимо пролетали смешные стрекозообразные флаеры, поэтому теперь приходилось соблюдать скоростной режим и правила воздушного движения. Периодически то тут, то там расцветали виртуальные рекламные баннеры, проносился какой‑нибудь лихач, заставляя вздрагивать всем телом и крепче цепляться за руку Тария. Наш бот выглядел слишком крупным в сравнении с местным транспортом, что, наверное, тут же выдавало в нас залетных с «той» стороны.

Тарий заложил резкий вираж, начиная снижаться, при этом поясняя:

– Бот не сможет сесть на террасах. Многие предпочитают менять боты на этой стороне на стакфлаер. Мы тоже так поступим.

Я пожала плечами, предоставляя ему самому решать, что здесь лучше и правильнее.

Через минуту мы приземлились на огромной площадке, расположенной в почти идеально круглой долине между отвесными голыми скалами. Припарковав бот, вышли, и к нам тут же подскочил молоденький илишту с планшетом в руках, куда занес наши данные. Тарий провел карточкой над экраном, оплатив аренду стакфлаера, и под любопытным взглядом черного паренька мы пошли к этой, занимающей мое воображение, машине.

После мужского континента и повсеместного шума от падающей воды, в горах стояла прямо‑таки оглушающая тишина, несмотря на заметную суету окружающих. Только ветер шевелил волосы и полы одежды, да иногда казалось, кто‑то о чем‑то шепчет на ухо. Я вертела головой, пытаясь выяснить, кто этот шутник. Даже заподозрила вначале, что это Тарий так развлекается, но он, крепко держа меня за руку, шел чуть впереди. Такой солидный, внушительный – самый красивый мужчина во Вселенной…

Шепот то усиливался, то становился едва слышным, а я зачарованно продолжала вслушиваться, пытаясь понять, кто и что хочет сказать. Мы почти дошли до стакфлаера с нашим номером, и в этот момент услышала яростный неразборчивый шепот, а потом кто‑то коснулся прохладной конечностью моей шеи и местечка между лопатками. Почти толкнул, сопровождая злобным шипением. Испуганно вскрикнув, прижалась к груди Тария, сразу заключившего меня в объятия, и ощутила его тревогу, которая странным образом улетучилась, стоило начать сбивчиво говорить:

– Меня толкнули в спину холодными руками. А перед этим все время что‑то шептали непрерывно и злобно так…

В конце моей речи Тарий захохотал. Заливисто, впервые отрываясь по полной, не сдерживаясь. Сначала хотела обидеться, но он так заразительно хохотал, а потом и вовсе, подхватив на руки, закружил:

– Еся, моя Еся! Малышка моя пугливая! Хвала звездам и судьбе за такой подарок!

Глядя на него, совсем расслабилась и тоже широко улыбалась. Эх, а как мне‑то повезло… Тарий поставил меня на землю и, немного успокоившись, но все еще посмеиваясь, сказал, ласково поглаживая меня по лицу широкой ладонью:

– Это шепот ветра, родная! Ветер в горах так играет со всеми. Со временем перестаешь его слышать, привыкаешь, но таким новичкам как ты он пытается рассказать все свои тайны или пожаловаться на нерадивых илишту. Знаешь, детки, которые прилетают с мужской половины, тоже так реагируют на его шутки. Похоже, моя шиу еще та‑а‑акая маленькая…

Снова приподнял и, наклонившись, поцеловал с таким трепетом и нежностью, что от счастья захотелось плакать. Вцепившись в ворот его куртки, с жаром ответила. Не представляю, чем бы этот поцелуй завершился, но прерваться заставил громкой сигнал – над нами пролетел стакфлаер и мужчина илишту весело помахал рукой из него.

Я смутилась, представив, какое зрелище мы могли бы устроить окружающим, а Тарий последний раз чмокнул меня в горящую от стыда щеку и полностью удовлетворенный происходящим посадил в «стрекозу». Мы взмыли в небо и, влившись в поток спешащих по делам илишту, полетели к своей цели – родительскому дому Тария.

Совсем скоро приземлились на площадке одной из горных террас, где уже были припаркованы целых четыре стакфлаера. Двухэтажный дом, представший перед нами, выглядел небольшим, но очень уютным и симпатичным, органично вписываясь в отвесную скалу. Мимоходом отметила, что немного в стороне с помощью роботов строят второй дом – наверное, для сестры Тария.

Наш прилет не остался незамеченным, потому что на пороге появилась стройная девушка, похожая на Иванну. В черном облегающем комбинезоне и с черными волосами, собранными на затылке в хвост, украшенный множеством золотых нитей и подвесок. Скользнула радостным взглядом по Тарию, пристально всмотрелась в меня, махнула нам рукой и, не дождавшись, пока подойдем, рванула в дом. Я встревожилась, опасаясь будущего приема, а Тарий словно прочитал мои мысли:

– Не думай о плохом! Все будет хорошо, поверь мне!

Сжал мои пальцы теплой твердой ладонью, немного успокоив.

За дверью оказалась не привычная прихожая, а сразу большая просторная и светлая комната. Судя по всему, остальные помещения размещены уже в скальной породе. Нас встречала полноватая светлокожая женщина среднего возраста, но на какую– то долю секунды показалось, что она беременна. Рядом с ней стоял черный мужчина, тоже солидного возраста, потому что на лице уже появились морщинки, но те не портили его, а лишь добавляли мудрости ярким бриллиантовым глазам. Отец, сразу догадалась я, ведь Тарий – его молодая копия. Еще одна, только еще более молодая копия стоял чуть в сторонке, но с несмываемым любопытством пялился на меня. Младший брат Тария. Аннар рассказывал, что его брату Куштиму тридцать пять лет и сараш он пока не прошел, но срок его близок. Сестре Айпе – шестьдесят восемь, она свободная. Матери – триста шесть, а отцу Брокану – триста тридцать.

Аила стояла рядом с братом, и стоило нам войти, почему‑то хихикнула. Биана бросила быстрый укоризненный взгляд на дочь, а потом обратилась к нам, при этом с тревогой и напряжением вглядываясь в меня:

– Я рада, сынок, что ты вернулся, наконец, домой и счастлива приветствовать в своем доме анну моего Тария.

К нам подошел Куштим и крепко пожал руку брату. Тарий говорил, что брат родился после того, как он ушел от родителей после сараша. Но младший часто с отцом приезжал к Тарию на мужскую половину, более того, сам мечтает служить в звездном флоте в разведке и сейчас активно этого добивается. А вот с матерью, несмотря на глубокую любовь и привязанность, Тарий виделся нечасто.

Мне Куштим тоже протянул руку, я улыбнулась и пожала ее в ответ. На мне были перчатки… на всякий случай. Хотя на женской половине свободные мужчины обязаны носить защиту, а женщины не утруждали себя этим.

Затем подошла Айла, крепко обняла старшего брата, а затем пожала мне правую руку. Тарий официально представлял нас друг другу, стоя рядом и держа меня за левую руку. Следующими были родители.

Отец обнял сына, хлопнув по спине, явно излучая довольство и радость. Похоже, этим троим я пришлась по вкусу и пока негатива не вызываю. Сама протянула руку Брокану. Он улыбнулся, отчего лучики‑морщинки возле глаз разбежались в разные стороны, и двумя руками сцапал мою. Потряс ее, а потом отступил, уступая Биане место для приветствия. Женщина подошла к нам с блестящими от слез глазами, прижалась к груди Тария, пару мгновений так постояла, а потом посмотрела ему в лицо и тихо сказала:

– Хвала звездам и богам, что это случилось так скоро. А то я начала забывать, как сияют глаза моего старшего сыночка. Ты такой… гордый… Боялась, не доживу до этого момента, – и так она это проникновенно сказала, с такой нежностью всматривалась в его черты и испытывала такую глубокую материнскую любовь и печаль, что я не выдержала и заплакала.

Все тут же недоуменно уставились на меня с некоторым тревожным ожиданием. Тарий отстранился от матери и, прижав меня к себе, приподнял мое лицо за подбородок, напряженно спросил:

– Что случилось? Почему ты плачешь?

Испытывая неловкость, невпопад ляпнула:

– Птичку жалко!

Тарий изумленно огляделся, потом, начиная догадываться, переспросил:

– Птичку?

– Ладно, соринка в глаз попала! – совсем смешавшись, буркнула.

Он погладил меня по щеке, а его губы расплылись в улыбке, потом, повернув голову к своим родным, весело произнес:

– Моя шиу очень чувствительная. Она сильный эмпат и, похоже, не выдержала накала наших эмоций.

Шмыгнув носом, я смущенно засопела ему в рубашку на груди. Вот гад – и слезы объяснил, и своих родственников предупредил о моей особенности. Все четверо тут же напряглись, потом усилием воли расслабились, но все равно калейдоскоп их эмоций поражал интенсивностью и яркостью. Пришлось успокоить:

– Я специально никого не читаю. А сейчас просто все так трогательно и ярко, что не захочешь – прочувствуешь…

Они успокоились, Биана, сделав пару шагов, неожиданно обняла меня и прижала к себе. Женщина облегченно вздохнула, услышав мои слова, и не думаю, что именно из‑за того, что я их не читаю. А я ощутила ее живот и слабенькие, пока еще неоформленные чувства другого существа, и больше констатировала, чем спросила:

– Так вы ждете ребенка?!

Она изумленно уставилась на меня, потом, мягко улыбаясь и поглаживая свой живот, просто кивнула. Тарий с гордостью посмотрел на отца, маме же досталась его нежность. Куштим заскучал ждать в сторонке и переминался с ноги на ногу. Айпа предложила:

– Может, пойдем за стол?

Уже за столом нас засыпали вопросами. Причем все началось с мяса. Весь стол был буквально заставлен едой, но вся она была вегетарианской, и только одно большое блюдо с дымящимся поджаренным мясом стояло посередине. Биана положила себе кусок, немного поморщившись при этом. Я вспомнила, Иванна говорила, что беременным илишту необходимо есть мясо. Остальные к нему не притронулись. Зато Тарий тут же с огромным удовольствием навалил себе аппетитную горку.

– Ты позволяешь Тарию есть мясо? – изумленно поинтересовалась Айпа, совсем как Иванна недавно.

Тоскливо проводив взглядом румяный поджаренный кусочек мяска, отправленный моим аннаром в рот, ворчливо ответила:

– Ему трудно что‑либо запретить! Скорее, это он мне много запрещает… и ко многому обязывает.

Всеобщее изумление достигло апогея. Брокан с Куштимом молча восхищались братом и сыном, Айпа испытала легкое презрительное сочувствие ко мне, явно записав в слабачки. Зато Биана посмотрела на нас обоих с обожанием и радостью. Странная…

Недолго думая – все же я тоже проголодалась от этих впечатлений – заменила свою пустую тарелку на полную мяса, которую отобрала у Тария. Опешив от такой наглости, он усмехнулся и, тоже недолго думая, навалил себе новую горку мяса, фактически опустошив общую тарелку.

Попробовав кусочек, я только усилием воли не заурчала от удовольствия: настолько сочным и вкусным оно было. Рядом с таким же аппетитом уплетал Тарий, поэтому только спустя минуту ощутила всеобщее удивление и настороженно посмотрела на новых родственников. Куштим весело ухмылялся, Брокан гордился сыном, Биана готова была расплакаться от счастья, а Айла забыла о презрительном сочувствии и заинтересованно посмотрела на меня. Смутившись и прекратив жевать, попыталась догадаться, что могло вызвать столь резкие изменения в их поведении, но меня опередил Тарий:

– Есения – тсарек и мясо любит! Это ни о чем не говорит!

Наконец‑то дошло – они решили, что я беременна, раз ем мясо. Стало весело, но ненадолго, потому что Тарий спустя минуту повернулся ко мне и, с подозрением уставившись, спросил:

– Или УЖЕ говорит?

Я подавилась, прокашлялась, а потом ответила, с каждым словом сомневаясь все сильнее:

– НЕТ! Не говорит. Не знаю… не уверена… – в конце уже испуганно уставилась на Тария и пролепетала. – Наверное, надо провериться?

Он вытер салфеткой лицо, руки, бросил ее на стол, а потом под всеобщими любопытными взглядами притиснул меня к себе и, привычно уткнувшись носом в шею, шумно вдохнул. Прошло несколько томительных мгновений, Тарий с большой неохотой оторвался от меня и усадил на место. Выпил залпом бокал вина и продолжил методично жевать мясо, при этом нервно подергивая ухом. Теперь уже я в недоумении уставилась на него. Брокан хмыкнул и с сочувствием спросил сына:

– Так сильно болит? – Тарий, скрипнув зубами, кивнул на первый вопрос.

– Даже немного не ослабело? – и отрицательно покачал головой на второй.

От всех пришло разочарование. А я, наконец, сообразила, что они что‑то интимное обсуждают и каким‑то образом пришли к заключению, что я пока не беременна… или Тарий пока не учуял.

Дальше пошли рассказы о нашем знакомстве и приключениях. Это были самые благодарные и сочувствующие слушатели! И как они смеялись, когда я пожаловалась на Тария за то, что тот сначала вынудил устроить стриптиз, а затем хотел задушить, когда узнал, что хитрых и умных мужчин провела женщина! И хотя отец с братом были солидарны с Тарием, Биана и Айла хохотали до слез. Зато мужчины веселились до икоты, когда я рассказывала про комнату «медитаций» и мое первое посещение, закончившееся побегом.

Айла даже не поленилась сводить меня к себе и показать собственного бионика для интима. Этот момент опять выбил из колеи: она, совершенно не стесняясь, преспокойно включила бионика… Нет, никак не могу привыкнуть к этой грани их бытия. А вот ее комната поразила организованностью пространства и идеальной чистотой, которая там царила. Похоже, Айла педантична в отношении порядка, и вообще, за время разговора часто ловила ее характерные выражения – «не ленись, а липший раз потрудись», «счастье лень сгубила», «порядок – залог уюта». Девушка ненавидела беспорядок, сломанные вещи, неорганизованность, но от природы была мягкой, уступчивой и ранимой. Хотя старалась показать всем, что сильная и самостоятельная. Эх, ей бы хорошего мужика…

День сменился вечером, а мы продолжали сидеть в гостях и болтать ни о чем и обо всем на свете. Мне было так легко и спокойно, как бывало только с папой. Незаметно для себя так пропиталась духом этой замечательной семьи, что, ощутив желание оказаться ближе к аннару, забралась к нему на колени. И это никого не удивило, не впечатлило, не задело, а только вызвало новый прилив нежности у Бианы, наблюдающей за нами. Она откровенно радовалась нашим отношениям, потом неожиданно спросила, глядя на меня:

– Есения, ты еще не решила, где хочешь жить?

Пожав плечами, задрала голову и вопросительно уставилась на Тария. Как бы молча спрашивая, где мы все же жить‑то будем?!

Сначала до меня дошла новая порция удивления, а потом Тарий наклонился и поцеловал меня в губы, вкладывая в этот поцелуй свою любовь. Поцелуй был коротким, но заставил вновь улыбаться глупой беззаботной улыбкой счастливой женщины. И только после этого мой мужчина ответил матери:

– В нашем доме в Самуре! Для моей работы это будет лучшим вариантом. Есения – архитектор, они с подругой Иванной – одной из спасенных нами илишту – задумали создать строительную фирму. И более того, Иванна вместе со своим аннаром планирует перебраться в Самур.

Куштим присвистнул, затем протянул восхищенно:

– Это высший пилотаж, братец! Мне у тебя еще многому учиться придется!

Я с только ему заметной насмешкой посмотрела на младшенького. Ну‑ну, наивный, пусть думает, что это только брат его такой крутой, а анна – слабая… При хорошей анна и аннар может стать вполне приличным мужчиной!

Айла осторожно поинтересовалась:

– Я – инженер по различным коммунальным системам: водоснабжение, канализация… И мне шестьдесят восемь – можно, я тоже поучаствую в вашей авантюре… на мужском материке…

Куштим захохотал, увидев мое вытянутое лицо, миса Биана шикнула на младшего сына. Айла, бросив на него выразительный взгляд, насупилась, явно испытывая смущение, что ее желание попасть в нашу фирму связано лишь с большей вероятностью найти себе мужа и оно не стало для нас секретом.

– Нам очень нужны такие сотрудники, Айпа! Уверена, Иванна против не будет. Если хочешь, живи у нас…

Тарий крепче обнял меня, потерся носом о макушку. А потом предупредил сестру:

– Только Есения к порядку относится более спокойно, чем ты! У нас с ней в этом отношении полное взаимопонимание. Мне Шеран раз десять жаловался, что наш новый инженер не слишком организован…

Имя «Шеран» вспыхнуло у меня в голове лампочкой. Конечно же – это просто идеальный вариант… Тарий ощутил мое напряжение и тут же поинтересовался:

– Что‑то случилось? Ты обиделась?

Мотнула отрицательно головой, а потом выдала:

– Айпа и Шеран – просто идеальный вариант пары. Ты так не считаешь, любимый?

Биана с Броком радостно отреагировали на такое обращение к Тарию. Зато Айпа с затаенной надеждой и восторгом замерла, ожидая ответа брата. И он ее не подвел:

– А почему бы и нет?! «Три семерки» еще месяц будут в отстойнике, так что…

Айла сжала ручки на груди, а я ощутила, что внутри у нее буквально буря предвкушения и жажда охоты на будущего аннара. Хм‑м‑м, похоже, свободе Шерана пришел конец, если звезды помогут девушке и эти илишту подойдут друг другу.

Нас не отпустили домой, и мы еще три дня гостили у родителей в Акваре. Днем катались по женскому материку вместе с аннаром, или Айлой, или Куштимом. Илишту все больше нравился мне как дом, а семья Тария – как родственники. Но все равно, в теперь уже свой дом в С амуре возвращалась с удовольствием и радостью.