Переписка

"Дорогая Коза! Ничего не видно из-за тумана. Как шерсть, как листопад, он закрывает все вокруг. Холодно, даже морозно. Мне привиделось, что копыта обледенели, и я поскользнулся на склоне и падаю, падаю вниз… Но уж лучше ты ко мне вверх! Ей-Богу!

Приезжай, Твой Козел."

"Мой милый Козел! В деревне, конечно, теплее. Но туман, мне кажется, еще гуще, чем наверху. Туман ведь падает, да? Ах, как бы я хотела летать, как клочья тумана! Увижу пушинку и ловлю ее губами, но так, чтобы не поймать. Лети, пушиночка, к Козлу! Передавай мое письмо.

Ничего не вижу из-за слез – видишь, и на письмо упали?

Не пропадай, Коза."

"Коза! В горах созрели сосульки, ты никогда таких не видела! Мы сбили вчера одну, и грохот стоял не менее получаса. Коза, моя дорогая! Я хотел бы сбивать сосульки вместе с тобой, для тебя, ты бы смотрела, как они разбиваются в тысячи бриллиантов, в снежную пыль, в завесу тумана. Коза! Мне скучно без тебя. Иногда я от растерянности жую собственную бороду. Не могу успокоиться.

Тысяча поцелуев от Козла."

"Козел, мой милый! У меня ничего не получается написать. Я дура. Ты пишешь, что жуешь бороду, а мне что жевать? Была бы я птицею – прилетела бы к тебе в гости. Что-то голова не варит.

Заканчиваю письмо, К."

"Ночью, под половинкой Луны. Приплясываю от холода. Волшебник подарил мне подзорную трубу. Если честно, мы просто украли ее у туристов. Сегодня я видел тебя. Ты шла из клуба в стойло, или куда-то еще. На тебе была восхитительная серая шубка. Ты вообще восхитительна. Я тебе не надоел своей болтовней?

Если да, то закончу.

Всецело твой, Козел."

"Ах, мой милый, милый Козел! Ты там на горе, сильный, как великан. Ты и есть великан, я это чувствую.

Поздравь меня: у меня родилась двойня. Я хочу их обоих назвать в твою честь. Пусть будут героями. Только боюсь, что тогда они оба скоро убегут наверх. Назову, может, попроще. Младшего – Емеля, старшего – Колоском."

"Я научился летать, пока немного, сил хватает только на поляну. Прыгаю я пока лучше, но очень хочу и летать тоже. Рад за тебя. Когда я понял, что ты не приедешь, тогда у меня и стало получаться с полетом. Видимо, стал легче.

Пока."

"Мой родной Козел. Наверное, я все-таки дура. Столько лет жила и не узнала, зачем. А вчера мой младшенький сжевал несколько твоих писем, и по тому, как я на него закричала, я поняла, как люблю тебя."

***

_________

_________

_________

___ ___

___ ___

___ ___

«Ночи без любимого

и ночи

с нелюбимым,

и большие звезды

над горячей головой,

и руки,

простирающиеся к Тому,

кто от века не был -

и не будет,

кто не может быть

и должен быть…»

(Марина Цветаева)

В этой гексаграмме три янских черты вверху и три иньские черты внизу отталкиваются друг от друга. Как и в ситуации невроза, только гораздо сильнее, верх тянется вверх, а низ тянется вниз, и ничто их не связывает друг с другом. Так Козла тянет в высокие и дикие горы, а Козу тянет в плодородную долину, и эта тяга оказывается сильнее их тяги друг к другу. Приходится выбирать – и они выбирают разлуку.

Когда инь и ян, мужское и женское, расстаются, в мире не происходит ничего хорошего. Следует упадок (так и называется соответствующая гексаграмма в И Цзин), упадок сил и угнетение духа. Выходят наружу и действуют силы низшего порядка. «Великое отходит, малое приходит», – говорит Книга Перемен. Увы!

В сюжете великих перемен «Расставание с любимым» приходит как плата за самостоятельность. Успешно разворачивается индивидуация, и развивающаяся личность достигает своей отделенности от сил, которые «застили ей свет». Наконец она достигает желаемого – что достигло своей кульминации в предыдущей ситуации Расцвета – и вскоре теряет нечто исключительно ценное. Так уходит из дома блудный сын, и получает письмом уведомление о лишении наследства. Так талантливый и самостоятельный сын, пойдя собственной дорогой, лишается благословения матери. Вся эта ситуация очень временна, как можно увидеть из соседних гексаграмм, но это не уменьшает ее боли.

Так расстаются любимые, сами не понимая почему, но каждый чувствуя глубокий смысл и неизбежность происходящего.

Этот сюжет наполнен поэзией. Сердце, разрываясь, поет.

Неужели и мы,

как все, как все

расстанемся?

Знающие кое-что

о страсти быстрее конца,

знающие кое-что

о мире меньше гроша -

пусть берут, кому нужен, -

знающие, что эта раковина – без жемчужин,

что нет ни единой спички, свечки, плошки,

кроме огня восхищенья,

знающие, откуда приходят

звучанье и свеченье -

неужели мы расстанемся, как простые невежды?

Не меньше, чем ивы

вырастать у воды,

не меньше, чем воды

следовать за магнитом звезды,

чем пьяный Ли Бо заглядывать

в желтое, как луна, вино

и чем камень опускаться на дно,

любящие быть вместе -

неужели мы расстанемся, как простые cкупцы и грубияны?

(Ольга седакова, «Китайское путешествие»)

Да, расстанемся, говорит Книга Перемен, и «будешь полон стыда», но эта ситуация нестабильна, она не может длиться долго. То «изначальное счастье», которое уже испытал человек в любви, зовет его и требует остановить упадок, воссоединиться с любимым. Эта ситуация не глобального разрушения и краха, до всего этого еще далеко; это ситуация кризиса, который укрепляет мышцы и отношения. «Укрепи его у буйно растущей шелковицы», – советует И Цзин. Заметим, что эта ситуация находится внутри начального периода бурного развития (если рассматривать всю нашу книгу в целом как историю одной жизни), она близка к основанию ствола нашего древа, а потому ничего страшного она не несет с собой. Настоящую любовь, как сильное дерево, невозможно вырвать с корнем. Ян и инь, мужчина и женщина, отворачиваются друг от друга, с тем, чтобы уже в следующую минуту, в следующей сказке, встретиться и оказаться единомышленниками. «Сначала упадок, а потом радость», – заканчивает свой комментарий И Цзин.

Часть 2: «ШАМАН»

Date: 2015-07-25; view: 252; Нарушение авторских прав