Открытие барона Мюнхгаузена

(сказка Димы Трунова)

– Уважаемый барон, давно хотелось вас спросить: вы совершили множество славных подвигов, одержали столько великих побед, но не открыли ни одного всемирного закона.

– А вот и неправда! Было в моей жизни и такое.

– О, как интересно, расскажите нам, пожалуйста, скорее.

– Что ж, извольте. Однажды я, действительно, подумал о том, а не открыть ли мне какой-нибудь всемирный закон, как это в свое время сделал, например, Ньютон. Вы знаете, он просто сел под дерево, дождался, когда на его голову упадет яблоко, и как только это случилось, он открыл закон всемирного тяготения. Это же так просто! Я решил, что мне – летавшему на ядре и достававшему себя за волосы из болота – будет легко справиться с этой задачей. Только, подумал я, что под яблоню мне садиться не стоит, – зачем мне второй раз открывать закон всемирного тяготения! И тогда я решил сесть под елку.

– О, какое мудрое решение!

– Да, нет более мудрого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен! Так вот, нашел я подходящую для своих целей елку и сел под нее. И как только я сел, мне на голову сразу упала шишка!

– Вот так сразу!

– Ну да.

– И что?

– Ничего. Может быть это была случайная шишка, только никакого закона я не открыл благодаря ей. Сижу я и жду дальше. Наконец, мне на голову падает вторая шишка!..

– И..?

– И опять ничего. Видимо, опять не та шишка, подумал я. Но когда мне на голову упала третья шишка, а я опять ничего не открыл, я подумал, что, может быть, надо снять шляпу…

– Точно!

– Я так и сделал. А для верности снял и парик…

– И что? Право, не томите!

– На мою голову упало 552 шишки! Но, увы, никакого закона я не открыл.

– Даже самого маленького?

– Даже самого маленького.

– Не может быть. Вы нас опять обманываете, барон!

– Господа, ваши подозрения несправедливы! Однако послушайте лучше, что было дальше. После шишек на меня упал скворечник, который прикрепил к сосне какой-то умник. Затем на меня упал этот умник – мальчишка с большим носом и лукавыми глазами. (Кого-то он мне напомнил… Однако это не важно.) Затем на меня упал филин, который, видимо, проснулся от шума и вышел из своего дупла посмотреть, что случилось, но спросонья оступился. Затем на меня упал хрустальный шарик, который, видимо, повесили на эту елку еще в канун Рождества. Когда он с чудесным звоном разбился о мою воспаленную голову, я подумал, что теперь-то я точно что-нибудь открою. Но не тут-то было, господа, я опять ошибся! Однако нет более терпеливого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен! – Я по-прежнему сидел под елкой и ждал своего часа. А часов прошло, действительно, много. За это время на меня упали все животные, которые жили на этой елке, все насекомые и много того, что я уже перестал различать. Затем на меня стали падать ветви от елки: сначала маленькие, а затем большие. Наконец, на меня упало что-то очень тяжелое и твердое. Однако нет более крепкого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен! – Этот тяжелый и крепкий предмет, ударившись о мою чудесную голову, с треском сломался. Позже я узнал, что это был ствол дерева, под которым я сидел. Но тогда я этого еще не понимал и по-прежнему ждал самого главного…

– И что это было, барон?

– На этот раз я сидел очень долго и очень удивлялся, что мне на голову больше ничего не падает. И тогда я решился посмотреть вверх. Я поднял глаза и увидел…

– Что вы увидели, барон?

– Я увидел ясное голубое небо…

– И что?

– Ничего. Просто я понял…

– Что? Что вы поняли, барон? Расскажите, в конце концов, о вашем открытии!

– Я понял… Я понял…

(Барон смотрел куда-то вдаль, глаза его были слегка влажными, лицо освещала грустная улыбка. Почему-то никто из окружающих не решился больше его расспрашивать. Разъезжаясь по своим домам, гости понимали, что нет более счастливого человека на земле, чем барон Мюнхгаузен…)

___ ___

___ ___

___ ___

_________

_________

_________

Очень благоприятная гексаграмма, где отношения между инь и ян максимально симметричны и уравновешены. Силам света (триграмме внизу) свойственно стремление ввысь; силам тьмы, собранным вверху – стремление вниз. Внутри человека, попадающего в эту ситуацию, – чистый импульс творчества; вовне его максимально принимающая и откликающаяся среда. Такое положение приводит к расцвету созидающей деятельности. Это – весна, бурное развитие, день Творения.

В этом сюжете герой «одним махом семерых побивахом». И Цзин выражает это в образе тростника – «когда его рвут, стебли тянутся одни за другими, так как он растет пучком». Одно действие может вести к нескольких благоприятным последствиям.

Как редко в жизни такое бывает! Всё на волне, всё складывается друг с дружкой, мечты сбываются, тело и душа полны сил! Но, как и в сказке, так же наполняются энергией и те силы, с которыми мы не согласны, которые именуем проблемами. Весна – для всех весна, солнце светит на правых и неправых. Говорит И Цзин: «нет глади без выбоин, нет ухода без возвращения». Творчество по своей сущности разносторонне и никогда не идет совершенно «гладко»: гладко идут накатанные, старые вещи, а не новые. Крепче держись выбранного курса, товарищ: «Если в трудностях будешь стойким – то хулы не будет».

***

Происходит расширение рамки восприятия и рамок обычных действий. То, что казалось далеким, вдруг оказывается вполне близким и участвующим в твоей жизни. «Охвати и окраины… не оставляй дальних», – советует И Цзин. Высокое и низкое тесно взаимодействуют друг с другом (под эту гексаграмму по многим признакам попадает ситуация карнавала). «Царь И выдал замуж своих дочерей и так благословил их на изначальное счастье», – говорит Книга Перемен. Царь И, по легенде, был первым царем, который выдал своих дочерей за своих подданных.

***

Но что же открыл барон Мюнгхаузен и что такое просветление? Обычаем жанра литературы, посвященной просветлению (дзэнские притчи, суфийские анекдоты) является не-называние, не-описывание сущности этого явления. Почему? – по тридцати трем причинам. Во-первых, это невозможно, как невозможно объяснить слепому, что такое красный цвет, но совершенно не нужно объяснять это тому, кто видит. Кроме того, такие комментарии не приветствуются в дидактических целях – чтобы читатель не принял описание состояния за его сущность, или, говоря языком тех же притч, не принял палец, указывающий на Луну, за саму Луну. Просветление является очень практическим духовным переживанием, в котором «дальнее» (типа вроде небо, которое видно в гексаграмме или которое увидел барон) оказывается «ближним» (типа вроде совершенно земным). Читатель обычно оказывается таким вот гостем, уезжающим от такого вот барона с ощущением того, что ТАМ – что-то замечательное; но один из гостей, подобно нашему же барону, вдохновенному Ньютоном, едет не домой, а садится под вишню…

Date: 2015-07-25; view: 231; Нарушение авторских прав