Сталкинг сталкеров

Вернувшись домой, я не смог получить ответ ни на один из своих вопросов. Фактически, я даже не смог сформулировать их. Вероятно, это случилось потому, что граница второго внимания у меня стала размываться: это началось тогда, когда я встретил Флоринду Грау и Кэрол Тиггс в мире обыденной жизни. То смятение, в котором я оказался в связи с тем, что я совсем не знал их до этой нашей встречи, и в то же время чувствовал себя знакомым с ними так близко, что, казалось, отдал бы за них жизнь при малейшей необходимости, оказало на меня очень вредный эффект. Я встретился с Тайшой Абеляр несколькими годами ранее и еще только начинал привыкать к странному ощущению того, что знаю ее, не имея ни малейшего представления, откуда. Добавление еще двух человек к моей уже перегруженной системе было для меня явно чересчур. От перенапряжения и усталости я заболел и был вынужден искать помощи у дона Хуана. Я отправился в город на юге Мексики, где он жил в это время со своими друзьями.

Дон Хуан и его сотоварищи-маги просто лопались от смеха при одном лишь упоминании о моих проблемах. Дон Хуан объяснил мне, что в действительности они смеялись не надо мной, а над собой. Мои познавательные проблемы напомнили им их собственные, с которыми они столкнулись, когда разрушалась граница их второго внимания, как это происходило теперь со мной.

– Их осознание, подобно твоему, не было подготовлено для этого, – сказал он.

– Каждый маг проходит через такую агонию, – продолжал дон Хуан. – Осознание – это бесконечная область исследований для мага и для человека в целом. Для того, чтобы повысить уровень осознания, мы должны идти на любой риск, все средства хороши для этого. Однако знай, что осознание может быть повышено только при наличии здравости ума[33].

Затем дон Хуан повторил еще раз, что его время пребывания в этом мире подходит к концу и что я должен мудро использовать свои возможности, чтобы охватить как можно больше неизученного материала, прежде чем он уйдет. Такие слова обычно повергали меня в состояние крайней депрессии. Но чем ближе было время его ухода, тем более уверенно я справлялся с этим чувством. Я больше не падал духом, но по-прежнему боялся.

После этого он не сказал больше ничего. На следующий день по его просьбе я поехал с ним на своей машине в Мехико. Мы прибыли туда после полудня и направились прямо в гостиницу «Дель Прадо» в районе Пасео Аламеда. Он обычно останавливался здесь всякий раз, когда бывал в Мехико. В этот день у дона Хуана на четыре часа была назначена встреча с юристом. Поскольку у нас еще была уйма времени, мы отправились пообедать в знаменитый ресторан «Такуба» в центре деловой части города. Этот ресторан славился тем, что там можно было заказать самые изысканные блюда.

Дон Хуан не был голоден. Он взял себе только две небольшие порции сладкого тамале[34], в то время как я устроил себе пышное пиршество. Он посмеялся надо мной и молча выражал отчаяние по поводу моего здорового аппетита.

– Я собираюсь предложить тебе выполнить одно задание, – сказал он отрывистым тоном, когда мы закончили обедать. – Это последняя задача третьих врат сновидения. Она представляет собой сталкинг сталкеров [35], исключительно загадочный маневр. Выслеживать выслеживателей – означает преднамеренно черпать энергию из мира неорганических существ для того, чтобы совершить магический подвиг.

– Какого рода магический подвиг, дон Хуан?

– Путешествие, использующее осознание как элемент окружающей среды, – объяснил он. – В мире повседневной жизни мы используем воду как часть окружающей среды, пригодную для перемещения по ней. Представь себе, что осознание тоже может быть средством, с помощью которого можно путешествовать. Посредством осознания к нам приходят лазутчики со всех концов вселенной; подобно им, маги, в свою очередь, посредством осознания достигают самых удаленных концов вселенной.

Среди всего, о чем рассказывал мне дон Хуан в ходе наших бесед, были идеи, которые привлекали мое неподдельное внимание без всяких уловок с его стороны. Это была одна из таких идей.

– Идея о том, что осознание является физическим элементом (средой), действительно революционна, – сказал я с благоговейным ужасом.

– Я не сказал, что осознание – это физический элемент, – поправил он меня. – Это энергетический элемент. Ты должен понимать это различие. Для видящего мага осознание – это свечение. Они могут сцепить свое энергетическое тело с этим свечением и перемещаться с его помощью.

– В чем различие между физическим и энергетическим элементами? – спросил я.

– Различие в том, что физические элементы являются частью нашей системы интерпретаций, тогда как энергетические – не являются. Энергетические элементы, такие как осознание, тоже существуют в нашей вселенной. Однако мы, как обычные люди, воспринимаем лишь физические элементы, так как были обучены этому. По той же самой причине, по причине того, что они были обучены этому, маги воспринимают энергетические элементы.

Дон Хуан объяснил, что использование осознания как энергетического элемента окружающего нас мира, – это суть магии. С точки зрения практики траектория магии очерчивается так. Первое: освобождение существующей в нас энергии посредством безупречного следования пути мага. Второе: использование этой энергии для развития энергетического тела с помощью сновидения. И третье: использование осознания как части окружающего мира для вхождения, как в энергетическом теле, так и со всей нашей физической составляющей, в другие миры.

– Существует два типа энергетических путешествий в иные миры, – продолжал он. – Первый – когда осознание подхватывает энергетическое тело и доставляет его куда-либо. Другой имеет место, когда маг сам в полной ясности ума решает воспользоваться помощью осознания, чтобы осуществить путешествие. Ты уже знаком с первым типом таких путешествий. Для того, чтобы совершить путешествие второго типа, требуется огромная дисциплина.

После продолжительного молчания дон Хуан отметил, что в жизни магов существуют вещи, требующие мастерского обращения, и что использование осознания как энергетического элемента, доступного энергическому телу, является наиболее важной, насущной и опасной из этих вещей.

Мне нечего было сказать. Я внезапно почувствовал себя сидящим как на иголках и держащимся за каждое его слово.

– Ты сам не обладаешь достаточным количеством энергии, чтобы выполнить эту последнюю задачу третьих врат сновидения, – продолжал он, – но вместе с Кэрол Тиггс вы, определенно, сможете сделать то, что я имею в виду.

Он сделал паузу, специально подталкивая меня своим молчанием к тому, чтобы я спросил, что же он имеет в виду. Я так и сделал, а его смех только усилил мое мрачное настроение.

– Я хочу, чтобы вы вдвоем разрушили границы обычного мира и, воспользовавшись осознанием как энергетическим элементом, вошли в другой, – сказал он. – Эти разрушение и вход (в другой мир) равносильны сталкингу сталкеров. Использование осознания как части окружающего мира позволяет обойти стороной влияние неорганических существ, но подразумевает использование их энергии.

Он не хотел больше ничего сообщать мне, чтобы, как он сказал, не оказывать на меня влияния. Он верил, что чем меньше я знаю о том, что меня ожидает, тем лучше у меня получится. Я не соглашался, но он заверил меня, что, на худой конец, мое энергетическое тело вполне способно само позаботиться о себе.

Из ресторана мы отправились в контору юриста. Дон Хуан быстро разделался со своими делами, и через несколько минут мы уже катили в такси по пути в аэропорт. Дон Хуан сообщил мне, что Кэрол Тиггс прибывает в Мехико рейсом из Лос-Анджелеса и что она приезжает исключительно с целью выполнить совместно со мной эту последнюю задачу сновидения.

– Долина, в которой раскинулся город Мехико, – прекрасное место для магических подвигов, один из которых ты собираешься совершить, – посмеивался он.

– Ты мне все еще не рассказал, каким в точности шагам я должен следовать, – сказал я.

Он не ответил мне. Он больше не разговаривал, но когда мы ожидали посадки самолета, он объяснил, что именно мне предстоит проделать. Я должен буду прийти в номер Кэрол в гостинице «Реджис», которая находилась на той же улице, что и наша, напротив. Затем, войдя в состояние полного внутреннего безмолвия вместе с ней мягко проскользнуть в сновидение, выразив намерение направиться в мир неорганических существ.

Я прервал его, напоминая о том, что всегда, прежде чем я мог произнести вслух свое намерение войти в их мир, мне приходилось поджидать лазутчика.

Дон Хуан усмехнулся и сказал.

– Ты еще никогда не сновидел с Кэрол Тиггс. Ты увидишь, как это здорово. Женщинам-магам не нужно ничего ждать. Они просто уходят в тот мир тогда, когда хотят этого; есть лазутчик, который постоянно ждет их.

Я не мог заставить себя поверить, что женщина-маг способна сделать то, что он сказал. Мне казалось, что я обладаю некоторыми познаниями в обращении с миром неорганических существ. Когда я упомянул ему о том, что пронеслось у меня в уме, он ответил, что у меня нет вообще никакого опыта относительно того, что касается возможностей женщин-магов.

– Почему, как ты думаешь, мне понадобилась помощь Кэрол, чтобы вытянуть твое тело из их мира? – спросил он. – Ты думаешь, это потому, что она красива?

– Почему, дон Хуан?

– Потому что я не мог справиться с этим сам; а для нее это было сущим пустяком. В их мире она проявляет особую ловкость.

– Она – исключение в этом смысле, дон Хуан?

– Женщины вообще от природы наделены способностью искусно взаимодействовать с их миром; женщины-маги, конечно же, превосходят в этом всех остальных. Кэрол Тиггс в этом отношении лучше всех, кого я знаю, потому что как нагуаль она наделена великолепной энергией.

Я подумал, что поймал дона Хуана на серьезном противоречии. Он говорил мне раньше, что неорганические существа вообще не проявляют интереса к женщинам. Теперь он утверждал обратное.

– Нет. Я не противоречу себе, – заметил он, когда я высказал ему свои мысли. – Я говорил тебе, что неорганические существа не преследуют женщин; они гоняются только за мужчинами. Но я говорил тебе также, что неорганические существа воплощают женское начало, и что в большинстве своем вся вселенная воплощает это начало. Из этого делай свои собственные выводы.

Поскольку я никаким образом не мог сделать выводы, дон Хуан объяснил мне, что теоретически женщины-маги приходят в тот мир и уходят из него, когда пожелают, потому что они обладают повышенным осознанием и олицетворяют женское начало.

– Ты знаешь об этом наверняка? – спросил я.

– Женщины из моей группы никогда не занимались этим, – признался он, – но не потому, что не могли, а потому, что я отговаривалих. Женщины из твоей группы, с другой стороны, делали это так же часто, как меняли юбки.

Я почувствовал зияющую пустоту в животе. Я действительно ничего не знал о женщинах из своей группы. Дон Хуан утешил меня словами о том, что обстоятельства моей жизни так же сильно отличались от обстоятельств его жизни, как и моя роль нагуаля от его роли. Он уверил меня, что я бы не нашел в себе стремления отговаривать от этого кого-либо из женщин своей группы, даже если бы встал на голову.

Пока мы ехали в такси по дороге в гостиницу, где Кэрол собиралась остановиться, она развлекала нас, подражая людям, которых мы знали. Я попытался быть серьезным и спросил ее о нашем предстоящем задании. Она пробормотала какие-то извинения по поводу того, что не способна ответить мне с надлежащей серьезностью. Дон Хуан громко хохотал, когда она изобразила торжественное звучание моего голоса.

Устроив Кэрол в гостиницу, мы втроем блуждали по центральной части города в поисках магазинов подержанных книг. Мы легко поужинали в санборновском ресторане в «Доме под черепицей». Около десяти вечера мы вернулись в гостиницу «Реджис». Мы направились прямо к лифту. Мой страх обострил мою способность воспринимать детали интерьера. Здание гостиницы было старым и внушительным. Мебель в холле явно видела лучшие времена. И все же вокруг нас везде было что-то, напоминающее о бывшей помпезности, которая определенно была привлекательной. Теперь я без труда понимал, почему Кэрол так любила эту гостиницу.

Прежде чем мы вошли в лифт, мое беспокойство достигло таких масштабов, что я вынужден был обратиться к дону Хуану за последними инструкциями.

– Скажи мне еще раз, что мы должны сделать, – попросил я.

Дон Хуан усадил нас на огромные старинные грязные стулья в фойе и терпеливо объяснил нам, что, как только мы попадем в мир неорганических существ, мы должны выразить намерение перевести наше обычное осознание в наши энергетические тела. Он посоветовал нам с Кэрол высказать свое намерение совместно, хотя это было не столь важно. Действительно важным, по его словам, было то, чтобы каждый из нас намеревался перевести полное осознание нашего повседневного мира в свое энергетическое тело.

– Как мы можем осуществить эту передачу осознания? – спросил я.

– Передача сознания – это дело только выражения своего намерения и обладания необходимым энергетическим потенциалом, – сказал он. – Кэрол уже знает это все. Она уже делала это раньше. Она уже посещала в физическом теле мир неорганических существ, когда вытаскивала тебя оттуда. Помнишь? Ее энергия справится с этим трюком. Это склонит чашу весов.

– Что значит «склонит чашу весов»? Я чувствую себя, как в преисподней, дон Хуан.

Дон Хуан объяснил, что выражение «склонить чашу весов» означает добавить нашу полную физическую массу к энергетическому телу. Он сказал, что использование осознания в качестве средства перемещения в другой мир не является результатом каких-либо техник, а прямым следствием намеревания и обладания достаточной энергией. Если объем энергии Кэрол прибавить к моему, получится одна целостная сущность, объединяющая нас обоих, энергетически способная на то, чтобы вытянуть нашу физическую часть и поместить ее в энергетическое тело для осуществления этого путешествия.

– Что конкретно мы должны делать для того, чтобы оказаться в этом другом мире? – спросила Кэрол.

Ее вопрос напугал меня чуть ли не до смерти; ведь я считал, что она в курсе всего происходящего.

– Ваша полная физическая масса должна быть добавлена к вашему энергетическому телу, – ответил дон Хуан, глядя ей в глаза. – Огромная сложность этого маневра заключается в том, чтобы дисциплинировать энергетическое тело. Но вы оба уже сделали это. Отсутствие дисциплины – единственная причина, по которой вы можете потерпеть неудачу, выполняя этот подвиг окончательного сталкинга. Иногда обычный человек случайно умудряется сделать это и оказывается в другом мире. Но это обычно сразу же интерпретируют как сумасшествие или галлюцинации.

Я бы отдал все что угодно, лишь бы дон Хуан продолжал рассказывать. Но, несмотря на мой протест и рациональное стремление узнать больше, он посадил нас в лифт, и мы поднялись на третий этаж, где находился номер Кэрол. Глубоко в душе я, однако, сознавал, что мое беспокойство было вызвано не тем, что я стремился больше узнать, – на самой глубине притаился мой страх. Почему-то этот магический прием пугал меня больше, чем все то, что я выполнял по сей день.

Последними напутственными словами дона Хуана были:

– Забудьте «я» (себя), и вы ничего не будете бояться[36], – его широкая улыбка и кивок были приглашением обдумать это утверждение.

Кэрол засмеялась и начала передразнивать голос дона Хуана, изображая, как он давал нам свои загадочные указания. То, как она шепелявила, придавало особый шарм словами дона Хуана. Иногда я находил ее шепелявый голос восхитительным. Но чаще всего я не мог его выносить. К счастью, в эту ночь я едва ли способен был слышать, как она шепелявит.

Мы вошли в ее комнату и уселись на край кровати. Моей последней сознательной мыслью была мысль о том, что эта кровать является реликвией начала века. Прежде чем я успел произнести хотя бы слово, я обнаружил себя лежащим на каком-то диковинном ложе. Кэрол была рядом со мной. Мы привстали одновременно. Мы были раздеты и укрыты тонкими одеялами.

– Что все это значит? – спросила она дрожащим голосом.

– Ты не спишь? – ответил я неуместным вопросом.

– Конечно же, не сплю, – сказала она с ноткой нетерпеливости.

– Ты помнишь, где мы были? – спросил я.

Затем последовала продолжительная тишина. Очевидно, она пыталась привести в порядок свои мысли.

– Я думаю, что я реальна, а ты нет, – сказала она в конце концов. – Я знаю, где я только что была. А ты хочешь обмануть меня.

Я думал о ней точно так же. Она знала, где мы были, и собиралась проверить или разыграть меня. Дон Хуан говорил мне, что нас с ней одолевают демоны уклончивости и недоверия. И сейчас, очевидно, я имел хорошую возможность убедиться в этом.

– Я отказываюсь плясать под твою дудку, – сказала она, ядовито взглянув на меня. – Это я тебе говорю, кем бы ты ни был.

Она взяла одно из одеял, которыми мы были укрыты, и завернулась в него.

– Я собираюсь еще некоторое время полежать здесь, а потом отправиться туда, откуда я приехала, – сказала она, изображая решительность. – А вы с нагуалем играйте сами в эти свои игры.

– Прекрати болтать чепуху, – сказал я властно. – Мы в ином мире.

Она не обратила никакого внимания на мои слова и повернулась спиной ко мне, как недовольный разбалованный ребенок. Я не хотел тратить свое внимание сновидения на тщетные попытки доказать реальность происходящего. Я начал изучать окружающее. Помещение было освещено только светом луны за окном, которое было как раз напротив нас. Мы были в небольшой комнате, на высокой кровати. Я заметил, что кровать была довольно примитивной. Четыре толстых столбика были врыты в землю, а сама основа кровати была решеткой из длинных палок, прикрепленных к этим столбикам. Сверху на ней лежал толстый, но довольно твердый матрац. Не было ни простыни, ни подушек. Мешки из грубой ткани, заполненные чем-то непонятным, были сложены возле стен. Два мешка у самой кровати, положенные друг на друга, служили подставкой, чтобы взбираться на нее. Рассматривая стены в поисках выключателя, я обнаружил, что наша высокая кровать находилась в углу у стены. У нашего изголовья была стена; я находился на внешнем краю кровати, в то время как Кэрол лежала возле другой стены. Когда я сел на краю кровати, я заметил, что она была более чем на три фута поднята над поверхностью земли.

Вдруг Кэрол внезапно села и произнесла, ужасно шепелявя:

– Это отвратительно! Нагуаль ведь не говорил мне, что я окажусь в таком положении.

– И я не знал, что все будет так, – сказал я.

Я хотел сказать что-то еще и завязать разговор, но мое беспокойство достигло невероятных масштабов.

– А ты заткнись, – перебила она меня резким, исполненным злобы голосом. – Ты не существуешь. Ты – призрак. Исчезни! Исчезни!

Ее шепелявый голос показался мне забавным, и это отвлекло меня от моего неотступного страха. Я встряхнул ее за плечи. Она вскрикнула, но не столько от боли, сколько от удивления и раздражения.

– Я – не призрак, – сказал я. – Мы путешествуем, объединив нашу энергию.

Кэрол Тиггс славилась среди нас своей способностью быстро привыкать к любой ситуации. Уже через несколько мгновений она уверовала в реальность нашего положения и начала искать в полутьме свою одежду. Я был поражен тем, что она не боится. Она увлеклась поисками, размышляя вслух о том, где она могла оставить свою одежду, если бы ложилась в постель в этой комнате.

– Ты видишь где-нибудь стул? – спросила она.

Я туманно различал нагромождение из трех мешков, которое могло бы служить в качестве стола или высокой скамьи. Она спрыгнула с кровати, подошла к нему и обнаружила там нашу одежду, аккуратно сложенную так, как она обычно это делала. Она подала мне мою; одежда была в самом деле моей, но не той, в которой я был тогда, когда находился в номере Кэрол в гостинице «Реджис».

– Это не моя одежда, – прошепелявила она. – И в то же время моя. Как странно!

Мы оделись молча. Я хотел сказать ей, что вот-вот взорвусь от тревоги. Я также хотел высказаться о том, как быстро мы переместились в этот мир, но, одевшись, обнаружил, что мои мысли о нашем путешествии стали очень туманными. Я едва ли мог помнить, где мы были до того, как проснулись в этой комнате. Было так, будто комната в гостинице приснилась мне. Я сделал крайнее усилие, чтобы вспомнить, преодолевая туман, который начал окутывать меня. Мне удалось разогнать дымку в памяти, но это истощило всю мою энергию. Мои старания привели к тому, что я стал задыхаться и покрылся испариной.

– Что-то чуть было не одолело меня, – сказала Кэрол. Я взглянул на нее. У нее на теле, так же как и у меня, выступил пот. – Оно тебя тоже едва не одолело. Как ты думаешь, что это было?

– Позиция точки сборки, – сказал я с абсолютной уверенностью.

Она не согласилась со мной.

– Это неорганические существа одерживают верх над нами, – сказала она, дрожа. – Нагуаль предупреждал, что это будет ужасно, но я никогда не могла подумать, что настолько.

Я полностью согласился с ней; мы попали в отвратительную переделку, но я не мог понять, в чем был ужас нашей ситуации. Ни я, ни Кэрол уже не были новичками; мы наблюдали и участвовали во множестве вещей, среди которых были совершенно ужасающие. Но в этой нашей комнате, где мы находились в сновидении, было что-то, невероятно страшное для меня.

– Мы в сновидении, не так ли? – спросила Кэрол.

Я подтвердил это как нечто несомненное, хотя отдал бы все, чтобы здесь оказался дон Хуан, чтобы убедить в этом меня самого.

– Почему я так испугана? – спросила она меня так, будто я мог ей это рационально объяснить.

Прежде, чем я смог подумать об этом, она сама ответила на свой вопрос. Она сказала, что ее напугало то, что она на телесном уровне осознала, что когда точка сборки обездвижена в одной позиции, то восприятие является актом, включающим в себе все[37]. Она напомнила мне слова дона Хуана о том, что та власть, которую имеет над нами обычный мир, есть результат того, что точка сборки неподвижно пребывает в ее обычном месте. Именно эта неподвижность точки сборки делает наше ощущение мира настолько содержательным и подавляющим, что ты не можем вырваться из него. Кэрол также напомнила мне еще об одной вещи, о которой ей говорил нагуаль: если мы хотим преодолеть эту все-включающую силу, нам нужно лишь рассеять туман, то есть сместить точку сборки, намереваясь ее смещения.

Раньше я никогда не понимал, что дон Хуан имел в виду, произнося эти слова. Но я постиг смысл этого, когда должен был перевести свою точку сборки в другое положение, чтобы рассеять туман того мира, в котором мы находились и который уже начал было поглощать меня.

Кэрол и я, не говоря друг другу ни слова, подошли к окну и выглянули. Мы были в сельской местности. Лунный свет озарял какие-то низкие темные очертания жилых сооружений. Судя по всему, мы были в подсобном помещении или кладовой большого сельского дома.

– Ты помнишь, как мы здесь ложились в кровать? – спросила Кэрол.

– Я почти помню это, – сказал я, имея в виду именно это.

Я объяснил ей, как вынужден был прилагать усилия, чтобы сохранить в уме образ ее гостиничного номера в качестве точки отсчета.

– Мне приходится делать то же самое, – сказала она испуганным шепотом. – Я знаю, что если мы, оказавшись здесь, потеряем память, – нам конец.

Затем она спросила меня, хочу ли я выйти из этого сарая и посмотреть, что снаружи. Я отказался. Мое предчувствие чего-то плохого было таким сильным, что я был не в состоянии произнести ни слова. Я только покачал головой в ответ.

– Ты во многом прав, когда не хочешь выходить отсюда, – сказала она. – Я предчувствую, что если мы выйдем из этой лачуги, мы никогда не вернемся назад.

Я хотел было открыть дверь и только выглянуть наружу, но она остановила меня.

– Не делай этого, – сказала она. – Ты можешь впустить сюда что-то снаружи.

В это время перед моим мысленным взором прошел образ ветхой клетки, в которой мы с Кэрол находились. Все что угодно – например, открытая дверь, – могло нарушить неустойчивое равновесие этой клетки. В тот момент, когда я подумал об этом, у нас одновременно появилось одно и то же стремление. Мы так быстро сняли с себя одежду, как будто от этого зависела наша жизнь; затем мы запрыгнули на высокую кровать, не пользуясь для этого двумя мешками, лежащими там в качестве лестницы. Но в следующее мгновение мы были вынуждены спрыгнуть обратно вниз.

Было очевидно, что мы с Кэрол одновременно поняли одно и то же. Она подтвердила мою догадку, когда сказала:

– Если мы используем что-либо, принадлежащее этому миру, мы только ослабляем себя. Когда я стою здесь раздетой, вдали от кровати и вдали от окна, я без затруднений вспоминаю о том, откуда пришла. Но если я лежу на кровати, надеваю на себя эту одежду или выглядываю в окно, со мной покончено.

Мы долго стояли в центре комнаты, прижавшись друг к другу. Зловещее подозрение начало терзать мой ум.

– Как мы будем возвращаться в наш мир? – спросил я в надежде, что она знает.

– Возврат в наш мир произойдет сам по себе, если мы не затеряемся в местном тумане, – сказала она с чувством несокрушимой убежденности, которое всегда было ей свойственно.

И она была права. Через некоторое время мы с Кэрол одновременно проснулись в ее постели в номере гостиницы «Реджис». Было так очевидно, что мы снова находимся в нашем обычном мире, что мы не задавали вопросов и не сомневались в этом. Солнечный свет был ослепительным.

– Как мы вернулись оттуда? – спросила Кэрол. – Или, лучше сказать, когда мы вернулись?

Я не знал, что ответить или что подумать. Я не был способен размышлять и ничего не мог с собой поделать.

– Ты думаешь, мы вернулись только что? – настаивала Кэрол. – Или, возможно, мы проспали здесь всю ночь. Смотри! На мне ничего нет. Когда мы разделись?

– Мы разделись в том мире, – сказал я и сам удивился, услышав свой голос.

Мой ответ, казалось, озадачил Кэрол. Она непонимающе посмотрела на меня, а затем на свое обнаженное тело.

Мы неподвижно сидели долгое время. Нам обоим казалось, что мы совершенно не способны сделать над собой усилие. Но затем внезапно нас одновременно посетила одна и та же мысль. Мы мгновенно оделись, выскочили из комнаты, преодолели два пролета лестницы по пути к выходу, пересекли улицу и ворвались в гостиничный номер дона Хуана.

Нечленораздельно, задыхаясь и давая выход своим эмоциям, мы по очереди рассказывали ему о происшедшем.

Он подтвердил наши подозрения.

– То, что вы сделали, было едва ли не самой опасной вещью, которую можно себе вообразить, – сказал он.

Он обратился к Кэрол и сказал ей, что наши старания увенчались одновременно полной удачей и абсолютным поражением. Мы сумели передать сознание обыденного мира энергетическому телу, тем самым путешествуя со своим физическим телом, но нам не удалось избежать влияния неорганических существ. Он сказал, что сновидящие обычно переживают процесс перехода, как последовательность медленных превращений, и что они должны вслух высказывать свое намерение использовать осознание в качестве элемента. В нашем случае обошлось без всех этих промежуточных шагов. Из-за вмешательства неорганических существ мы оба были с невероятной скоростью заброшены в некоторый смертоносный мир.

– Ваше путешествие стало возможным не вследствие вашей объединенной энергии, – продолжал он. – Что-то другое забросило вас в иной мир. Оно даже подобрало для вас соответствующую одежду.

– Ты хочешь сказать, нагуаль, что и одежда, и кровать, и комната встретились на нашем пути только потому, что нами управляли неорганические существа? – спросила Кэрол.

– Еще бы! – ответил он. – Как правило, сновидящие просто путешествуют. Но ваше путешествие оказалось не таким, вы оказались рядом со сценой, на которой состоялось представление, бывшее когда-то проклятием для магов прошлого. С ними происходило в точности то, что случилось теперь с вами. Неорганические существа завлекали их в миры, из которых маги не могли вернуться. Мне следовало бы предвидеть это, но я даже не догадывался, что неорганические существа возьмут и попробуют установить на вас двоих такую же ловушку.

– Ты хочешь сказать, что они хотели заставить нас навсегда остаться там? – спросила Кэрол.

– Если бы вы вышли из той лачуги, вы до сих пор безнадежно скитались бы в том мире, – сказал дон Хуан.

По его словам, вследствие того, что мы перенеслись в другой мир вместе с физическими телами, фиксация наших точек сборки в том положении, в которое ее установили неорганические существа, была настолько подавляющей, что это создало нечто вроде тумана, сделавшего недоступным память о том мире, из которого мы пришли. Он прибавил, что обычным следствием такой неподвижности является невозможность возврата точки сборки в ее исходное положение, что и происходило с магами прошлого.

– Задумайтесь над этим, – призвал он нас. – Возможно, именно это происходит со всеми нами в этом нашем обыденном мире. Мы пребываем здесь, и фиксация нашей точки сборки настолько подавляет, что заставляет нас забыть, откуда мы пришли и в чем состояла цель нашего прибытия сюда.

Дон Хуан не хотел больше говорить о нашем путешествии. Я чувствовал, что он не хочет нагонять на нас лишний страх и беспокойство. Он пошел с нами пообедать. Когда мы подходили к ресторану, находившемуся за несколько кварталов от гостиниц по авеню Франциско Мадеро, было уже шесть вечера. Мы с Кэрол проспали около восемнадцати часов, – если то, что с нами происходило, можно было назвать сном.

Только дон Хуан был голоден. Кэрол с оттенком раздражения отметила, что он ест, как свинья. Почти все, сидевшие за соседними столиками, оглянулись, когда услышали смех дона Хуана.

Ночь была теплой, а небо ясным. Мы сидели на скамейке на Пасео Аламеда. Дул мягкий ласковый ветерок.

– Есть один вопрос, не дающий мне покоя, – сказала Кэрол дону Хуану. – Мы ведь на самом деле занимались не тем, что использовали осознание как средство совершить путешествие, правда?

– Это правда, – сказал дон Хуан и глубоко вздохнул. – Задача состояла в том, чтобы ускользнуть от неорганических существ, а не попасть к ним во власть.

– И что нам делать теперь? – спросила она.

– Вам следует временно отложить занятия сталкингом сталкеров, пока вы не станете сильнее, – сказал он. – А может быть и так, что вам никогда не удастся совершить этого. В конце концов, это не имеет значения: если не подходит одно, подойдет другое. Магия – это бесконечный вызов.

Он объяснил нам снова, будто пытаясь запечатлеть свои слова в нашем уме, что для использования осознания в качестве элемента окружающей среды сновидящие, прежде всего, должны совершить путешествие в мир неорганических существ. Затем им следует использовать это путешествие в качестве трамплина, и в то время, когда они будут обладать необходимой темной энергией, они должны выразить намерение быть заброшенными посредством осознания в другой мир.

– Неудача вашего путешествия объясняется тем, что у вас не было времени для того, чтоб использовать осознание в качестве элемента для путешествия, – продолжал он. – Еще до того, как вы оказались в мире неорганических существ, вы уже были в другом мире.

– Что бы ты нам порекомендовал делать теперь? – спросила Кэрол.

– Я бы посоветовал вам видеться как можно реже, – сказал он. – Я уверен, что неорганические существа не преминут опять поймать вас, особенно если вы будете объединять вашу энергию.

Поэтому, начиная с этого времени, мы с Кэрол Тиггс преднамеренно держались подальше друг от друга. Возможность того, что мы снова нечаянно влипнем в похожее путешествие, была слишком реальной и опасной для нас. Дон Хуан поддержал нашу решимость не встречаться, повторяя снова и снова, что наша объединенная энергия вполне может снова подтолкнуть неорганических существ к тому, чтобы завлечь нас в ловушку.

Дон Хуан снова включил в мою практику сновидения видение энергии в сноподобных состояниях, которые порождают ее. Через некоторое время я научился видеть все, что появлялось передо мной. Продолжая заниматься дальше, я достиг совершенно удивительного состояния: я не мог разумно описать то, что я видел. Мои ощущения говорили мне, что я достиг таких уровней восприятия, для выражения которых у меня не было слов.

Дон Хуан объяснил, что мои непонятные и неописуемые видения свидетельствуют об использовании осознания моим энергетическим телом. Однако это было использование его не в качестве элемента для путешествий, для чего у меня не хватало энергии, но для проникновения в энергетические поля неживой материи или живых существ.

Date: 2015-07-22; view: 313; Нарушение авторских прав