Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Исследований на острове Сучу

А.П. Деревянко, В.Е. Медведев

 

 

К ТРИДЦАТИЛЕТИЮ НАЧАЛА СТАЦИОНАРНЫХ

ИССЛЕДОВАНИЙ НА ОСТРОВЕ СУЧУ

(некоторые итоги)

 

Расположенный в низовьях Амура остров Сучу с многочисленными следами жилищ в виде различных по размерам ям-западин главным образом неолитического времени, а также сохранившимися параллельными мощными рвами и валами того же периода, поперек пересекающими остров, уже достаточно давно известен по историко-археологическим изданиям*.

Остров Сучу находится рядом с с. Мариинским и представляет собой вытянутый с северо-востока на юго-запад каменистый, сплошь покрытый рыхлыми отложениями останец вытянутой неправильно-овальной формы. Длина этого острова, хорошо выделяющегося среди низких пойменных островов Амура, достигает 1200 м, ширина – до 400 м, высота юго-западной его части доходит до 35-39 м. Северо-восточная половина острова заметно ниже, не более 15-20 м над меженным уровнем реки. Основное скопление из почти 130 зафиксированных чашевидных жилищных западин наблюдается в наиболее высокой, юго-западной части острова на участке между рвами и валами и частично к востоку от них. Большая группа западин сконцентрирована также вдоль южного и юго-восточного края центральной части острова. Далее эта группа сливается с серией западин, разместившихся частично у южного края северо-восточной половины острова. Общая длина участка острова, занятого ямами-западинами, составляет более 750 м.**

Конечно, за длительный период функционирования жилищ на острове существовало несколько поселений. Об этом свидетельствует, в частности, как будет сказано далее, наличие на острове-памятнике жилых комплексов по меньшей мере двух культур. В пользу данного суждения можно назвать характер размещения жилищ: разбросанность на значительной территории при заметной скученности или локализации их на отдельных участках острова. Даже на основе этих данных можно сделать вывод, что столь масштабный памятник (как единый археологический комплекс) невозможно понять, не исследовав хотя бы частично различные группы жилищ.

2002 г. стал 30-м, юбилейным, годом начала стационарных исследований неолитических жилищ на о. Сучу. Это в определенной степени послужило поводом оглянуться назад, показать суммарные результаты раскопок и сделать некоторые исследовательские выводы.

Напомним, что о. Сучу в литературе впервые упоминается в середине XIX в., связано это было с освоением русскими первопроходцами Амура. В 1933 г. А.М. Золотарев провел частичные раскопки неолитического жилища, нарушенного ручьем в древнем распадке поблизости от южного склона центральной части острова. Спустя два года, в 1935 г. А.П. Окладников, занимавшийся обследованием берегов нижнего Амура, завершил исследование названного жилища и ввел в науку важные сведения по неолиту тогда еще практически неизвестного в археологическом отношении амурского региона.

Алексей Павлович Окладников, которому в 2003 г. исполняется 95 лет со дня рождения, является зачинателем стационарных археологических исследований на о. Сучу. Первые его работы на этом памятнике в 1935 и 1968 гг. относятся к разряду разведывательных или подготовительных. Уже после первого своего посещения острова в 1935 г. почти все работы А.П. Окладникова, посвященные древней истории Дальнего Востока, не обходятся хотя бы без краткого изложения и анализа материалов его изысканий на острове.

 

 

Рис. 1. А.П. Окладников во время зачистки стенки жилища на о. Сучу. 1975 г.

 

Новые, продолжавшиеся более месяца разведывательные работы на Амуре с частичными раскопками ряда опорных (таких как о. Сучу) или новых памятников в 1968 г подвели А.П. Окладникова к твердому решению начать на острове регулярные раскопки.

Надо заметить, что в июле 1968 г в небольшом раскопе, заложенном рядом с местом раскопок 1930 гг., помимо довольно многочисленного материала, характерного для неолита нижнеамурского географического ареала, были выявлены вещи инокультурного происхождения. Ими оказались отдельные черепки и часть остродонного сосуда, сплошь покрытые оттисками шнура. Эта «шнуровая» керамика стала неоспоримым свидетельством наличия в раскапываемых памятниках неолитического времени Нижнего Приамурья культурных элементов иных регионов. Подобные керамические находки на острове были отмечены позже еще несколько раз, керамика со шнуровым орнаментом обнаружена также в некоторых других местах региона. С накоплением аналогичного материала станет возможным решение проблемы взаимодействия нижнеамурцев с обладателями «шнуровой» керамики, обитавшими, вероятнее всего, к северу от Амурского бассейна.

В первой половине сентября 1972 г. Хабаровский (ныне Амуро-Уссурийский) отряд Северо-Азиатской комплексной экспедиции Института истории, филологии и философии СО АН СССР (теперь ИАЭТ СО РАН) приступил к стационарным исследованиям на о. Сучу. Эти работы могли бы осуществиться, наверное, несколькими годами раньше, к тому же в летнее, теплое время (порой в ходе работ в октябре по утрам в раскопе приходилось сначала убирать корочку льда, а затем уже углубляться в культурный слой), однако расположенный на острове рядом с древними жилищами, а местами прямо на них большой пионерский лагерь создавал известные неудобства. Сотни любознательных детей, мягко говоря, не оставляли в любое время суток без внимания раскопы и то, что в них находилось. Прежде всего по этой причине исследования на о. Сучу в 1972-1975, 1977 гг. начинались после завершения пионерского периода – в конце августа или начале сентября. Средняя годовая продолжительность работ этих экспедиционных сезонов составляла немногим более одного месяца.

Этот период (1970-е годы) следует считать первым этапом широких целенаправленных исследований на острове. Организатором и непосредственным участником большинства раскопанных жилищ в тот период был А.П. Окладников (рис. 1). В работах, длившихся с перерывами 30 лет, в различные годы и разные отрезки времени был задействован ряд сотрудников Института (в т.ч. бывших): А.П. Деревянко (1973, 2001 гг.), В.Е. Медведев (с 1968 по 2002 г, с 1972 г. ‑ в должности начальника отряда), И.В. Асеев (1973 г), Ю.В. Гричан (1972, 1973 гг.), А.К. Конопацкий (1972, 1973, 1977 гг.), В.Д. Кубарев (1973 г.), О.А. Куйсали (1977 г.), А.И. Логинов (1974 г), О.С. Медведева (1977, 1993-1995, 1997-2002 гг.), В.П. Мыльников (1973 г), Э.А. Скорынина (1972 г.), Н.И. Спиридонов (1974 г.), А.Ф. Фелингер (1974 г.). На остров в отдельные годы приезжали и работали сотрудники научных, учебных и других учреждений Ленинграда, Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре: А.А. Аксенов (2000-2002 гг.), Е.Б. Большаков (1977 г), М.Д. Бриллиант (1975 г.), А.Р. Ласкин (2000-2002 гг.), В.Н. Копытько (1977 г.), В.А. Краминцев (2000-2002 гг.), С. Савицкий (1975 г), В.П. Сысоев (1972 г.), И.В. Филатова 1977, 1999-2002 гг.). Все эти годы в раскопках участвовали студенты исторических факультетов Хабаровского (1972-1975, 1977, 1993 гг.) и Комсомольского-на-Амуре (1994-1995, 1997, 1999-2002 г) государственных педагогических университетов. Последние девять лет (с 1993 г) вместе с археологами раскопочными работами на Сучу занимались группы школьников со своими учителями из Мариинской средней школы.

На первом этапе исследований, проводившихся преимущественно в северо-восточной части острова, были достигнуты следующие основные результаты. В раскопах общей площадью 889 м2 вскрыто пять жилищ полностью и четыре ‑ частично. Найдено более 41 000 артефактов, включая разнообразный каменный инструментарий, целые глиняные сосуды, уникальные предметы искусства, культа.

Второй, самый продолжительный по времени этап экспедиционных исследований на Сучу берет отсчет в 1992 г. Подготовительные работы в 1992 г. начались по инициативе А.П. Деревянко. Тогда же на основе трех жилых корпусов пионерского лагеря, который сначала уменьшился на половину, а через три года вообще прекратил свое существование, была предпринята попытка оборудовать на острове летний археологический стационар. В следующем, 1993 г. стационар частично был обустроен, работы на нем прекратились. За эти первые два года удалось исследовать одно жилище и святилище, находившиеся в северо-восточной половине острова, вблизи южного склона. В общей сложности за время семи полевых экспедиций (1992-1995, 1997-1999 гг.) было раскопано шесть жилищ и одно святилище, размещались они в различных местах острова. Общая вскрытая площадь на месте жилищ и рядом с ними равна 927 м2. Кроме того, на месте рвов и валов и в некоторых других местах были заложены поисковые траншеи площадью около 100 м2. Собранные в ходе раскопок находки составляют коллекцию в количестве почти 29 000 предметов.

Третий этап работ на острове (2000-2002 г.) – самый короткий, только что завершился. Однако по своим исследовательским результатам он мало чем уступает первым двум этапам. Раскопки велись главным образом в центральной части острова. На вскрытой площади 830 м2 исследовано пять жилищ, найдено свыше 21200 различных вещей. Этот последний этап, начавшийся на рубеже веков и закончившийся в начале нового, XXI в., примечателен тем, что в эти годы на о. Сучу были осуществлены совместные российско-корейские исследования. Они были организованы и велись Институтом археологии и этнографии СО РАН и Государственным институтом культурного наследия Республики Корея. Наряду с перечисленными ранее сотрудниками ИАЭТ СО РАН и других российских учреждений ‑ участниками этих совместных исследований, с корейской стороны участвовали: директор названного института Чо Ю-Чжон и сотрудники Юн Кын-Ил, Хон Хён-У, Чжун Сук-Бэ, Шин Чон-Су (2002 г.), Кан Ин-Ук (2000, 2002 гг.), студенты университетов Ким Дэ-Ил (2000, 2001 гг.), Ли Вон-Чжун (2001, 2002 гг.). Были на острове и другие корейские археологи. В частности, большой интерес к раскопкам проявили профессора Чой Мон-Лён и Сон Бён-Хон, посещавшие по несколько раз Сучу. Ранее (в 1990-е гг.) на остров приезжали также исследователи из Китая, Японии, США.

Таким образом, с 1972 по 2002 г. на о. Сучу в общей сложности было раскопано более 2700 м2, исследовано шестнадцать жилищ полностью и четыре ‑ частично. Изучено также одно святилище. Собранный вещественный материал составляет коллекцию общим количеством свыше девяноста одной тысячи артефактов.

В ходе работ на острове установлено, что раскопанные жилища относятся к двум культурам эпохи неолита – малышевской и вознесеновской.

Малышевская культура. Всего исследовано десять жилищ полностью (В; Г; Д; 1; 3; 5; 24-27) и четыре – частично (А; Б; Е; Ж).

Жилища. Они округлой, иногда четырехугольной с закругленными углами в плане формы. Были углублены своей подземной частью в грунт преимущественно на 60-90 см и представляли собой сооружения типа полуземлянки. Некоторые жилища врыты в слой погребенной почвы и материкового грунта, как правило, песка или супеси на глубину до 1,5 м и более. Эти жилые сооружения относятся к типу землянок. Наименьшая площадь у жилища 25 (около 54 м2), наибольшая – жилища 26 (178 м2).

Пол в жилищах, как правило, относительно ровный в центральной их части, где обычно располагался очаг (в нескольких жилищах их было по 2-3). К краям котлована пол в большинстве жилищ повышается в виде нескольких уступов, служивших древним в качестве лежанок. В полу жилищ зафиксировано порой очень большое количество ям от столбов, на которых держалась вся наземная деревянная конструкция.

Кроме того, в полу большинства жилищ, а также в непосредственной близости от них, были выкопаны довольно большие (нередко 1,5-2,5 м. в диаметре) ямы хозяйственно-бытового назначения. Эти ямы могли служить для хранения продуктов питания, а также инвентаря и утвари крупных размеров. Нередко в этих ямах встречались целые или раздавленные сосуды, каменный инструментарий, скопления углей. Например, в полу жилища 3 вскрыто 39 небольших ям, предназначавшихся для закрепления столбов и 5 крупных ям хозяйственно-бытового назначения. Ямы от столбов концентрируются в большинстве своем вдоль стенок котлована, есть они также в центральной его части, поблизости от очага. Хозяйственно-бытовые ямы – в основном также у стенок жилища. Одна из них (наиболее крупная и глубокая) размещалась рядом с очагом.

По своей конструкции внешне жилища представляли собой усеченный конус или пирамиду. Ни в одном из раскопанных жилищ данной культуры не обнаружен вход, что традиционно позволяет предполагать: обитатели входили в жилища и выходили из них через дымовое отверстие по специальной лесенке-бревну.

Каменный инструментарий. Прежде чем дать краткую характеристику каменного инвентаря, следует учесть следующее. Памятники малышевской культуры мы в целом подразделяем на две условные группы. К первой группе относятся памятники нижней части р. Уссури и далее берегов Амура вниз по течению ориентировочно до поселения у с. Вознесенского. Вторая – включает памятники, расположенные далее на северо-восток по долине Амура. К наиболее ранним памятникам первой группы относятся прежде всего такие поселения как Казакевичево, Малышево (У мастерских), Амурский санаторий, Госян, Сакачи-Алян (нижний пункт) и некоторые другие. Вторая группа объединяет памятники северо-восточной окраины малышевского культурного круга. Здесь наиболее яркими ее представителями являются археологические объекты на о. Сучу. Определенное отличие материалов, в т.ч. керамических, второй группы памятников от материалов первой позволяет говорить о существовании на СВ окраине ареала культуры локального ее варианта. Возникновение этого, в целом более позднего (по сравнению с первой группой памятников) варианта стало, видимо, следствием миграции малышевцев вниз по Амуру.

Изделия из камня этой культуры весьма разнообразны по своим технико-типологическим признакам. Основным материалом для изготовления орудий служили: алевролит преимущественно темного цвета, кремни серого, темно-серого и зеленоватого цвета, роговик, халцедон, сердолик, яшмовидная порода, изредка обсидиан. Использовались также песчаники, туфо-песчаники, базальты, кварц. Для орудийного набора характерны большие серии изделий.

Многие орудия обрабатывались архаическими приемами, унаследованными от более ранних культур региона, включая, возможно, осиповскую. Значительная часть инструментов выполнена из пластинчатых заготовок. Параллельно с этим развивалась бифасиальная техника.

Заметную группу орудий составляют остроконечники-бифасы. Наиболее многочисленные из них – наконечники стрел. Распространенный тип их треугольные (иногда вытянутых очертаний) изделия небольших размеров (длиной 1,5 - 3 см) с ровным или скошенным основанием. С малышевской культурой связано появление в регионе следующего типа этих метательных орудий. Это изящно оформленные уплощенной ретушью наконечники стрел треугольной формы с выемчатым основанием. Наконечники обоих типов имеют приостренное основание. Заметную серию составляют также изделия иволистной формы, они характерны для культуры в целом. Среди пластинчатых наконечников есть черешковые. Найдены наконечники дротиков. Они чаще листовидной и лавролистной формы.

Многочисленные скребки подразделяются на несколько типов, основные: концевые, ногтевидные, четырехугольные, треугольные, округлые. Скребла изготовлялись как из крупных отщепов, так и специальных галечных заготовок.

Большую группу изделий составляют ножи-бифасы овально-изогнутой, лавролистной, подтреугольной, полукруглой формы. Некоторые ножи с черешком, есть пластинчатые орудия этой категории.

В некоторых жилищах о. Сучу обнаружено большое количество ножевидных пластин (в т.ч. с ретушью утилизации) правильных прямоугольных очертаний, а также пластин-вкладышей. Вместе с этим инвентарем залегали пластинчатые кремневые резцы с диагональным резцовым сколом. Проколки и провертки изготовлены в основном из пластинчатых заготовок.

Найдено огромное количество тесел, тесловидных и топоровидных рубящих орудий как со шлифовкой, так и без нее. Тесла чаще подпрямоугольной или прямоугольной формы с плоско-выпуклым (трапециевидным) и прямоугольным сечением. Лезвие их с асимметричной заточкой или оббивкой. Обушок шлифованных тесел слегка зауженный или скошенный. Есть среди них заметная серия орудий с двумя острыми рабочими концами, одно из которых порой желобчатое. Это тесла-стамески. Оббитые без шлифовки тесла, как правило, более массивные (длиной до 20 см и более) и грубые. Найдены также скобели с одним или двумя вогнутыми лезвиями. Орудия сделаны из пластинчатых заготовок или отщепов.

Нуклеусы относятся к типу призматических или подпризматических, чаще с одной ударной скошенной площадкой. Из других серийных находок назовем песчаниковые и алевролитовые песты усеченно-конической, фаллической и других форм; землеройные орудия (длиной до 20 – 22 см) клиновидной или прямоугольной с расширенным лезвием формы. Много терочников, отбойников, наковален в виде различных по размерам плит. Обнаружены выполненные техникой пикетажа навершия палиц, чаще из песчаника и базальта с коническим или биконическим отверстием. Рыболовные грузила в жилищах встречались единично.

Керамика. Это количественно весьма представительный, типологически чрезвычайно разнообразный и яркий, информативно ёмкий элемент культуры. Вся керамика плоскодонная. Вылеплена вручную ленточно-кольцевым способом. Глиняное тесто, как правило плотное. Обработка поверхности включала заглаживание, лощение, иногда покрытие ангобом или красной краской. Цвет сосудов и черепков колеблется от желтого до темно-коричневого, темно-серого.

Распространенным типом изделий являются крупные (высотой иногда до 25 – 30 см и диаметром по тулову до 35 см) и средние сосуды ситуловидной или усеченно-конической (с несколько выпуклым туловом) формы (рис. 2, 1, 6). Второй тип (с несколькими разновидностями) – почти горшковидные сосуды, чаще со слегка обозначенной горловиной. К третьему типу относятся сосуды шаровидно-сферической формы (рис. 2, 4). Четвертый распространенный тип изделий – сосуды бочонковидной формы (рис. 4, 2). В отличие от ситуловидных сосудов, у которых наибольший диаметр тулова приходится на верхнюю часть изделий, тулово бочонковидной посуды расширено посередине.

 

 

Рис. 2. Образцы глиняных сосудов малышевской культуры. О. Сучу,

раскопки 1970-х и 1990-х годов.

 

Характерной чертой всех типов сосудов является как бы уплощенность их пропорций: высота изделий меньше диаметра по тулову. На многих сосудах, особенно на крупных, сохранились следы копоти, иногда остатки пригоревшей пищи. В жилищах встречены также сосуды редких форм: бутылевидные и округлые краснолощеные с вертикальными вмятинами-желобками на тулове изделия. Практически вся керамика орнаментирована: внешняя поверхность сосудов украшалась почти целиком – от кромки венчика до придонной части.

В качестве основного приема применялся гребенчатый штамп. (Заметим, что глиняные, так называемые штампы-качалки в виде зубчатой лопаточки обнаружены в нескольких жилищах). Его оттиски составлены в прямые и горизонтальные линии. Распространенным технико-декоративным элементом выступают также угольчатые и скобковидные оттиски отступающей лопаточки в виде прямых линий, различных вариантов меандра. Использовалась также прокатка зубчатым колёсиком (прямые линии, спираль), ногтевые оттиски (прямые линии). Глиняные колёсики-орнаментиры в большом количестве найдены на полу и в заполнении жилищ. На некоторых сосудах, наряду с рельефным орнаментом, созданным с помощью названных инструментов, имеется плоский узор (из ярко-красной краски) в виде фигур растительного или зооморфного характера (см. рис. 2, 4). Краска использовалась для покрытия, как правило частичного, верхней части шаровидно-сферических и реже – бочонковидных сосудов. Эта техника декорирования распространяется на указанную посуду всей культуры. Небольшая часть керамики украшена плетенкой, а также вертикальным и горизонтальным пунктирно-гребенчатым зигзагом.

Следует подчеркнуть следующую закономерность. На керамике первой (юго-западной) группы памятников малышевской культуры узор в виде плетенки встречается чаще, чем на керамике второй (северо-восточной) ее группы. Прослеживаются и другие особенности в орнаментике керамики названных двух групп памятников. В частности, первая группа не содержит керамического материала, украшенного рельефными или плоскими спиралями – весьма распространенным узором на сосудах второй группы памятников. Нет на указанной керамике фигурных рисунков, сделанных красной краской. Вместо спиралей на некоторых сосудах первой группы поселений можно видеть волнообразный узор или в виде растянутой пружины. Представляется, что волнообразная орнаментальная композиция более древняя и она предшествует спиральному узору.

Помимо описанной, при раскопках встречена, как ранее уже сказано, необычная, инокультурная керамика. Представлена она несколькими сосудами с острым дном и разрозненными черепками. Стенки сосудов, иногда венчик, украшены оттисками шнура. Подобный керамический материал стратиграфически четко зафиксирован в двух жилищах о. Сучу. Керамика залегала выше уровня заполнения жилищных котлованов или рядом с ними и нигде не встречена на их полу. Так, рядом с верхним краем стенки жилища 2 был найден остродонный сосуд (рис. 3), а в западине жилища 3 фрагментированная «шнуровая» керамика залегала преимущественно в поддерновом слое. Вполне определенно, что представители иной, пришлой культуры бродячих таежных охотников использовали временно западины оставленных прежде жилищ малышевской культуры. Люди, пришедшие, надо полагать, с севера, из Якутии были временными мигрантами. Не исключено, что их культура, точнее культурный импульс, сосуществовал с финальным отрезком времени малышевской культуры.

Предметы искусства. Они подразделяются на две группы и включают в себя: 1) мобильные формы искусства и 2) украшения.

Мобильные формы искусства. Эта группа объединяет весьма яркие, порой уникальные образцы скульптурных изображений. Изображения подразделяются на антропоморфные, зооморфные, орнитоморфные, гибридные (гинандроморфные) образы и другие предметы искусства. Первые три подгруппы изображений изготовлены из глины и обожжены, а две последние – из глины, а также камня.

Антропоморфные изображения представлены серией женских скульптурных изображений. В частности, в жилище 1 названного памятника в числе многих найденных в нем предметов искусства встречена скульптурка женщины с обломанной верхней частью головы. Высота скульптурки 6,6 см. Форма головы ее близка к овалу. Верхняя ее часть резко отогнута назад и неестественно вытянута. Ей придана форма фаллоса. Глаза раскосые, щелевидные. Нос слегка выпуклый с небольшими ямочками-ноздрями внизу. Рот слегка приоткрытый, без обозначения губ. Торс заужен книзу и чуть расширен у нижнего торца.

 

 

 

Рис. 3. Остродонный сосуд со шнуровым орнаментом. О. Сучу, раскоп II (1973)

 

В других жилищах найдены женские скульптурки с обломанной головой. На некоторых из них обозначены половые признаки – грудь в виде двух полушаровидных налепов. Отдельно встречались отломанные от скульптурок головы. Все они во многом сходны с описанной статуэткой. Верхняя часть у них также заужена, удлиннена и отогнута назад.

Зооморфные скульптурные изображения выделяются наличием большого количества фигурок медведя. Зверь показан в статичном положении. В жилище 1 обнаружена миниатюрная голова медведя (длина 3,2 см) со следами красной краски. Морда зверя слегка вытянутая, пасть частично открыта. Глаза его обозначены двумя круглыми ямочками. Из других зооморфных, точнее даже полиэйконических, скульптурных изображений следует назвать четыре двуконечных фаллоса с изображением головы тюленя с одного конца длиной 2,8-4,0 см. Эти фигурки располагались единым комплексом на полу жилища 1 вместе с пятью фигурками птиц, показанных в полете. У каждой из них (у фаллических фигурок тюленей – тоже) имеется сквозное отверстие. Все эти фигурки, составляющие своеобразное ожерелье, были, наверное, атрибутом каких-то обрядовых церемоний, связанных с культом животных и птиц.

 

 

Рис. 4. Глиняные скульптурные изображения женщины.

1 – голова с фаллической прической;

2 – туловище фаллической формы. О. Сучу, жилище 4 (1994 г.).

 

К гибридным или гинандроморфным скульптуркам в данном случае отнесены изображения фаллоса-вульвы. Они представляют собой конусообразные предметы круглого сечения. В его расширенном основании сделано круглое в плане конусообразное же или чашевидное углубление (вульва). Длина изделий в основном около 6,5 см. Однако в 2001 г. в жилище 26 обнаружены подобные предметы в 2-3 раза крупнее названных. Эти стилизованные изображения мужчины-женщины, как и многие описанные выше скульптурные изображения, связаны с культом плодородия (Медведев, 2001 б). Из других предметов искусства назовем керамические орнаментированные спиралями шары (Okladnikov, 1981, fig. 82).

Украшения. Среди украшений много каменных подвесок с отверстием, в том числе дисковидных из нефрита. Найдены бусины цилиндрической и бочонковидной формы. Нередко в жилищах встречаются небольшие керамические, иногда каменные отполированные, шарики. В отдельных жилищах найдены обломки керамических колец различных размеров. Самое крупное (фрагментированное) кольцо (диаметром 20 см) обнаружено в жилище 26.

О хронологии материалов малышевской культуры о. Сучу. Возраст угля из его жилищ: от 5830±65 л.н. (СОАН-843) и 6070±90 л.н. (СОАН-4347) до 4740±70 л.н. (SNUOO-337) (колиброванная дата 3505 л. до н. э.) (Деревянко, Чо, Медведев…, 2000, с. 285). На современном этапе изучения малышевскую культуру следует датировать в таких пределах, как середина или вторая половина IV – VI тыс. до н. э. Не исключено, что начало формирования культуры, прежде всего юго-западной группы памятников, уходит во вторую половину VII тыс. до н. э.

Вознесеновская культура. Раскопано шесть жилищ и одно святилище.

Жилища. При строительстве долговременных жилищ носители вознесеновской культуры придерживались тех же архитектурных приемов, что их неолитические предшественники нижнеамурского региона. Основанием – подземной частью – жилищ служили вырытые в грунте котлованы на глубину преимущественно 0,5 – 1м., в отдельных случаях – на 2 м. Вдоль стенок большинства жилищных котлованов оформлены уступы, возвышающиеся на 20 – 40 см над уровнем пола. Уступы – это основа нар или лежанок, которые закреплялись плахами и жердочками. Внутри котлованов, главным образом по периметру, а также в центре зафиксированы ямы от столбов, на которых держалась вся кровля жилых сооружений. Очаги располагались обычно в центре жилищ, иногда отмечены у их стенок. Очаги прямоугольной, округлой, овальной формы. Для них в полу выкапывали яму. Иногда очаги зафиксированы на поверхности пола. Размеры жилищ в основном небольшие. Так, площадь жилищ 6 и 7 составляет соответственно 36 м2 и 36,5 м2. Любопытно, что основная часть площади жилищ в пределах котлованов занята широкими уступами-лежанками. К примеру, в жилище 6 площадь непосредственно пола (без уступов) не превышает 9 м2.

К числу исключительно интересных, уникальных жилых комплексов относится жилище 84 (раскопки 1999 г). Жилище округлой формы, размерами 13,2 х 15 м. Котлован его углублен на 2 м от поверхности древних. Эта землянка своей подземной частью похожа на амфитеатр с уступами по всему периметру котлована. Установлено, что в жилище имелось два пола: нижний и верхний (Медведев, 2002). Посреди нижнего пола располагался углубленный в глину очаг-топка овальной формы. Вокруг очага-топки, рядом с нижними уступами котлована зафиксированы остатки сгоревшей конструкции – отопительной системы типа кан. Кан был сооружен из плашек и жердей, обмазанных глиной. Эта конструкция представляла собой нечто похожее на вытянутые «ящики» или «трубы». Это дымоходные каналы, по которым шел теплый воздух, дым из очага-топки. Кан просуществовал до гибели в огне, после чего был засыпан слоем супеси толщиной 40 – 60 см. Верхний пол образовался после уплотнения насыпанного грунта. На этом верхнем полу обитатели жилища соорудили три очага. Один очаг располагался в центре жилища. Он представлял собой массивный каменный ящик прямоугольной формы. Два других очага устроены в ямах без каменной обкладки. Они необычно больших размеров (длина до 2,7 м), размещались в форме полудуг рядом с уступами жилищного котлована.

Каменный инвентарь. Для инструментария вознесеновской культуры характерна техника двусторонней, бифасиальной, камнеобработки. Особенно это касается метательных орудий, прежде всего наконечников стрел. Их изготовлению носители рассматриваемой культуры уделяли повышенное внимание. Наконечники стрел оформлялись с особой тщательностью с применением техники отжимной ретуши. Среди изделий другого типа метательных орудий – наконечников дротиков – лишь отдельные экземпляры (листовидные, иногда иволистные черешковые) обрабатывались сплошной двусторонней мелкой оббивкой и ретушью. При оформлении этих орудий основное внимание уделялось краевой ретуши. Надо к тому же заметить, что наконечников дротиков несоизмеримо меньше по сравнению с наконечниками стрел. Что касается еще одного типа орудий – наконечников копий, то они практически отсутствуют. Хотя не исключено, что для копий могли предназначаться наконечники длиной 8 – 10 см, которые отнесены к дротикам. При изготовлении других инструментов, преимущественно мелких (скребков, ножей, проколок, проверток), ретушью аккуратно оформлялись главным образом рабочие края. При этом основная часть поверхностей многих инструментов вторичной обработке не подвергалась.

Пластинчатая техника на памятниках данной культуры фиксируется эпизодически. Микропластины и вообще пластинчатый инвентарь присутствует в относительно малом количестве. Это же можно сказать и о нуклеусах. В жилищах их зафиксировано буквально по несколько экземпляров, иногда они вообще отсутствовали. Как правило, нуклеусы аморфных или неопределенных форм, есть пластинчатые. В отдельных случаях отмечены нуклеусы подпризматического типа.

Подавляющее большинство орудий крупных размеров, прежде всего рубящих – тесел, топоров, других инструментов, связанных с деревообработкой (в какой-то степени с обработкой кости миниатюрными стамесками) отшлифовано, порой заполировано до блеска.

Основным материалом, из которого носители вознесеновской культуры изготавляли инструменты, были алевролиты серого и темно-серого цвета. Они использовались, прежде всего, для выделки крупных орудий. Для изготовления мелкого инструментария применялись кремнистые, яшмовидные породы камня, роговик, халцедон, изредка обсидиан. Орудия для производства инструментов и обработки продуктов собирательства (терочники, шлифованные плитки, песты, отбойники, наковальни и др.) изготовлялись из песчаников, гранитоидов. Рассмотрим основные категории орудий данной культуры.

Наконечники стрел – главным образом треугольно-вытянутой, треугольной, изредка листовидной формы. Основание их преимущественно с выемкой, заостренное. Реже – ровное. Сечение линзовидное. В некоторых жилищах найдены наконечники с ромбовидным или квадратным в сечении острием.

Скребки – одна из наиболее распространенных категорий орудий. Они чаще концевые, реже боковые, встречаются комбинированные. Основные формы: ногтевидные, округлые, миндалевидные, подтрапециевидные. Лезвие у них, как правило, выпуклое.

Ножи. Представлены большими сериями. Орудия различных размеров. Чаще подтреугольной, полукруглой, а также овально-асимметричной формы.

Рубящие орудия. Данная категория инструментов включает в себя, прежде всего, многочисленные шлифованные тесла самых различных размеров (от 3 – 4 см до 20 – 22 см в длину). Форма тесел чаще подпрямоугольная, овальная с зауженным обушком, есть инструменты подтреугольных очертаний. В сечении они плоско-выпуклые («горбатые»), овальные, подпрямоугольные, реже трапециевидные. Заточка лезвий у них асимметричная. Для памятника характерны тесла-стамески филигранной выделки. Эти инструменты обычно небольших размеров. Наблюдаются очень узкие изделия (около 1 см), при длине от 3 см до 8 см. Сечение их прямоугольное или квадратное.

Такие орудия как проколки, провертки мало чем отличаются от аналогичных изделий малышевской культуры. Резцов найдено сравнительно немного. В жилищах регулярно фиксировались землеройные орудия, сделанные из крупных плиток алевролита, песчаника, иногда галек. Абразивные орудия выглядят чаще в виде различных по форме и размерам песчаниковых плиток со следами сработанности

Керамика. На Сучу, как и на большинстве исследованных памятников вознесеновской культуры, керамика по своему функциональному назначению отчетливо подразделяется на две группы. В первую группу входит посуда, предназначавшаяся для бытовых, утилитарных, нужд, во вторую – сосуды культового (парадного) характера.

Керамика бытового назначения. Использовалась прежде всего для приготовления (варки) пищи и ее приема. То есть это кухонная и столовая посуда. Определенная часть сосудов предназначалась в качестве емкостей или тары для долговременного хранения съестных припасов, красителей и других веществ. Небольшой процент сосудов – миниатюрные чашечки, изделия в виде блюдца – можно отнести к группе технических емкостей. Они могли выполнять роль светильников.

Вся керамика бытового назначения плоскодонная. Изготовлялась вручную без применения гончарного круга с использованием способов спирального и ленточно-кольцевого налепов. Для формовочных масс использовали, главным образом, красно-жгущуюся глину. Добавки в глиняном тесте как минерального характера (дресва, шамот), так и органогенные в виде толченой раковины моллюска.

Наиболее распространенным типом посуды являются ситуловидные изделия. Они самые крупные среди вознесеновских сосудов (высота до 47 см). Устье изделий расширенное, стенки плавно опускаются к дну. Второй тип – горшковидные сосуды. Наблюдается вариант высоких горшков, когда их высота равна наибольшему диаметру тулова или несколько превышает его. И вариант низких, как бы уплощенных горшков. Заметное место в ряду бытовой утвари занимают сосуды шаровидно-сферической формы. В отличие от горшковидных изделий эти сосуды с округлым туловом. Венчик у них либо прямой короткий, либо его края обращены во внутрь сосуда. Из других типов изделий следует назвать баночные, и как редкие ‑ сосуды типа чаши и вазы.

Основными элементами орнамента керамики данной культуры являются оттиски многозубчатой гребенки, зубчатого колесика и прочерченные желобки, линии. Присутствует и такой элемент, как ямки. В общем, набор орнаментальных элементов довольно однообразен. Однако композиции, которыми они образованы различны: вертикальный (реже горизонтальный) зигзаг, спираль, меандр.

Парадная посуда. Это название в известной степени условное. Однако сосуды этой группы резко выделяются среди описанной выше утвари, что позволяет отнести ее в разряд культового, церемониального назначения. Керамика, обнаружена в обломках. Залегала обычно компактно в определенных местах памятника – главным образом рядом со святилищем. В жилищах встречалась редко. Керамическое тесто изделий отличается высоким качеством. Обжиг черепка ровный, без пустот. В тесте отсутствуют органические добавки, есть лишь мелкозернистый песок. Большинство сосудов крупных размеров с толстыми стенками. На них нет следов употребления в быту. Форма изделий: ситулы, высокие вазы, шаровидно-сферические. На многих черепках виден орнамент антропоморфного, зооморфного и растительного характера.

Предметы искусства. В период существования вознесеновской культуры искусство неолита Нижнего Приамурья достигло своего наивысшего расцвета. Это касается различных его жанров: мобильных форм искусства, украшений, наскальных рисунков. Близость, а порой идентичность ряда скульптурных изображений с одной стороны вознесеновской культуры, а с другой – малышевской – одно из свидетельств их родства. Особенно отчетливо развитие малышевских изобразительных традиций просматривается в вознесеновской антропоморфной и зооморфной скульптуре. Первые представлены гинандроморфными статуэтками женщин, у которых непропорционально длинная часть головы выше лба резко отогнута назад, она имеет в профиле фаллическую форму. Кстати, такие же скульптурные изображения, изготовленные из глины, найдены на многих поселениях рассматриваемой культуры региона.

Основная часть этих образцов искусства обнаружена на о. Сучу. В частности, в одном из сооружений полуземляночного типа этого памятника найдено скульптурное изображение головы женщины (размером 8,0 х 5,5 х 3,0 см). Образец представляет собой часть в свое время целой изящно моделированной скульптурки (рис. 4, 1). Черты лица женщины передают состояние покоя и полны очарования: мягкий овал, узкие длинные брови, почти столь же длинные прорезанные в сырой глине щелевидные монголоидные глаза. На лбу ‑ сквозное отверстие, служившее, надо полагать, для подвешивания статуэтки. Верхняя длинная часть головы (видимо, прическа) показана в профиле в виде фаллоса. В этом же полуземляночном сооружении обнаружена женская скульптурка-фаллос (рис. 4, 2). У скульптурки обломана голова, но торс (с шеей) сохранился полностью. Руки скульптурки переданы в условной манере, в виде небольших выступов. Груди небольшие, слегка заостренные. Нижней половине скульптурки придана форма фаллоса с головкой. Вдоль длинной ее оси сделано сквозное круглое отверстие (Медведев, 2000, рис. 2, 2; 3, 1).

Другая художественно-мировоззренческая традиция, берущая свое начало в малышевской культуре, просматривается в фаллической фигурке тюленя, найденной, как и две ранее описанные женские скульптурки, в сооружении полуземляночного типа на о. Сучу. Высота фигурки 8,2 см. Морда тюленя моделирована с достаточной реалистичностью. Глаза круглые глубокие, рот слегка открыт. Нос уплотненный, с двумя ямочками-ноздрями. По бокам головы обозначены уши в виде выемчатых полудуг. Фигурке придана форма фаллоса. Нижняя часть фигурки расширена в виде воронки. Она имеет чашевидную полость. В форме воронки с углублением в зооморфной фаллической фигурке показана вульва. Наличие трех художественных сюжетов (фаллос, тюлень, вульва) позволяет отнести это произведение искусства к числу полиэйконических или полиобразных (Медведев, 2000, с. 59-60; рис. 4).

Из других скульптурных изображений и украшений данной культуры следует назвать фигурки медведя, нефритовые диски, различные подвески с отверстием.

Время существования вознесеновской культуры на о. Сучу определяется в основном серединой III тыс. до н. э. – серединой II тыс. до н. э. Так, возраст святилища, согласно радиоуглеродному анализу угля, равен 4200±80 л.н. (ГИН – 8291). Серия радиоуглеродных дат в диапазоне 3600-3800 л.н. получена по углю из жилищ 84 и 26 (верхний вознесеновский слой). Однако уголь, собранный на полу жилища 2, названного поселения имеет возраст 5455±155 л. н. (СОАН – 1658). А уголь из нижнего слоя заполнения этого же жилища показал даты: 3875±60 л. н. (СОАН – 1659) и 3950±90 л. н. (СОАН – 1657). Все это убеждает нас в том, что вопрос с датировкой вознесеновской культуры остается пока открытым. Не исключено, что наиболее ранние вознесеновские памятники относятся к самому началу III тыс. до н. э. То есть их возраст может быть около 5000 л. н. Если это так, то есть основания считать, что на ранней стадии своего развития вознесеновская культура в некоторых районах нижнеамурского региона сосуществовала с кондонской, а также с малышевской культурами.

Наряду с материалами малышевской и вознесеновской культур, а также находками остродонной «шнуровой» керамики, представляющей, как ранее сказано, инокультурный неолитический тип, на о. Сучу выявлены вещественные и иные свидетельства проживания на нем людей других культурно-исторических периодов. Особенно большой интерес представляют изделия из камня и керамика, обнаруженные при раскопках в 1999 и 2002 гг в наивысшей точке острова глубже слоя вознесеновской культуры. Этот каменный инвентарь (многочисленные нуклеусы нескольких типов, пластины, наконечники стрел, острия, резцы из них и другие изделия) вместе с архаичной по своему облику, неизвестной до этого в амурском ареале керамикой относятся, судя по всему, к одному из наиболее ранних здесь этапов неолита. Будущие исследования этих новых данных должны стать одним из оснований корректировки и пересмотра существующей в настоящее время культурно-хронологической шкалы амурского неолита.

Заключая краткий обзор результатов исследований на о. Сучу за последние 30 лет, хотелось бы отметить исключительную важность их для понимания характера культурно-исторического развития неолитических обществ не только в Приамурье, но и в целом на Дальнем Востоке. По масштабу раскопанной площади памятника, количеству изученных при этом жилых и иных комплексов, а также полученных вещественных и других материалов с о. Сучу вряд ли можно сравнить какой-либо другой дальневосточный неолитический памятник. Все, что добыто и исследовано на единственном в своем роде амурском острове, является бесценным источником при изучении доисторического прошлого Северо-Восточной Азии.

 

Список литературы

 

Деревянко А.П., Медведев В.Е. Святилище идолопоклонников на о. Сучу – новый тип памятников на Дальнем Востоке //Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов, этнографов и антропологов Сибири и Дальнего Востока в 1993 г. – Новосибирск, 1995. – С. 225-227;

Деревянко А.П., Медведев В.Е. Остров Сучу – уникальный памятник археологии Дальнего Востока //Археология Северной Пасифики. – Владивосток, 1996. – С.214-221.

Деревянко А.П., Чо Ю-Чжон, Медведев В.Е., Ким Сон-Тэ, Юн Кын-Ил, Хон Хён-У, Чжун Сук-Бэ, Краминцев В.А., Кан Ин-Ук, Ласкин А.Р. Отчет о раскопках на острове Сучу в Ульчском районе Хабаровского края в 2000 г. – Сеул, 2000. – 565 с. (на рус.и кор. яз.).

Деревянко А.П., Чо Ю-Чжон, Медведев В.Е., Юн Кын-Ил, Хон Хён-У, Чжун Сук-Бэ, Краминцев В.А., Медведева О.С., Филатова И.В. Исследования на острове Сучу в Нижнем Приамурье. –Сеул, 2002. Т.1: 419 с. (на рус. яз.); Т. 2: 439 с. (на кор. яз.); Т. 3: 221 с. (на рус. и кор. яз.).

Медведев В.Е. Неолитическое святилище на Амуре //Археологические открытия 1993 года. – М., 1994. – С. 177-178.

Медведев В.Е. Раскопки на Нижнем Амуре //Археологические открытия 1994 года. – М., 1995. – С. 289-291.

Medvedev V.Y. The Neolithic Settlement of Suchu Island in the Lower Amur Region (The Excavation of 1993) //Journal of the Korean Ancient Historical Society, №22. – Сеул, 1996. – Pp. 129-162 (на кор. яз.).

Медведев В.Е. Новые сюжеты в искусстве нижнеамурского неолита и связанные с ними представления древних /Археология, этнография и антропология Евразии. – 2000. ‑ №3. – С. 56-69.

Медведев В.Е. Раскопки на Амуре //Археологические открытия 1999 года. – М., 2001а. – С. 270-271.

Медведев В.Е. Проблема истоков некоторых скульптурных и наскальных образов в первобытном искусстве юга Дальнего Востока и находки, относящиеся к осиповской культуре на Амуре //Археология, этнография и антропология Евразии. – 2001б. ‑ №4. – С. 77-94.

Медведев В.Е. Древнейший кан и вопрос поиска оптимального способа обогрева неолитических жилищ Приамурья //Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 3. – Благовещенск, 2002. ‑ С. 14-23.

Окладников А.П. Неолитические памятники как источники по этногении Сибири и Дальнего Востока //Крат. сообщ. ин-та ист. материальн. культуры, 1941, вып. 9. – С. 5-14.

Окладников А.П. Неолит Нижнего Амура //Древняя Сибирь (макет I тома «Истории Сибири»). – Улан-Удэ, 1964. – С. 195-214.

Окладников А.П. Новые данные по неолиту Нижнего Амура //Археологические открытия 1972 года. – М., 1973. – С. 232-233.

Окладников А.П. О работах археологического отряда Амурской комплексной экспедиции в низовьях Амура летом 1935 г. //Источники по археологии Северной Азии. – Новосибирск, 1980. – С. 3-52.

Окладников А.П., Деревянко А.П. Далекое прошлое Приморья и Приамурья. – Владивосток, 1973. – 440 с.

Okladnikov A //Ancient of the Amur Region. – Leningrad: Aurora Art Publicherc, 1981. – 160 p.

 

 

Институт археологии и этнографии СО РАН,

Новосибирск


 


* Информацию об острове, некоторые сведения о раскопках и полученных результатах на нем см., например: Окладников, 1941, с. 9; 1964, с.199-204; 1973; 1980, с. 28-31, 42, 50. Окладников, Деревянко, 1973, С. 120; Деревянко, Медведев 1995; 1996; Деревянко, Чо Ю-Чжон, Медведев …, 2000, с. 160-560; 2002, т. 1; Медведев, 1994; 1995; 1996; 2001 а; 2002.

** Топографический план острова Сучу с подробным обозначением всех деталей его древностей был снят в 1995 г., см.: Деревянко, Чо Ю-Чжон, Медведев…, 2000, с. 327, рис. 2.


<== предыдущая | следующая ==>
Предварительная проверка компонентов системы охлаждения двигателя | Правила выполнения лабораторных работ

Date: 2015-07-24; view: 1174; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию