Глава 29. Камерон набрал в металлическую коробку из‑под аптечки снега и начал пристраивать ее на угли с краю костра

Камерон набрал в металлическую коробку из‑под аптечки снега и начал пристраивать ее на угли с краю костра. К снегу он прибавил сосновых иголок, чтобы придать «чаю» вкус и наполнить витаминами.

Бейли была вся на нервах и едва могла усидеть на месте. Еще полчаса назад мысль о горячем напитке показалась бы ей пределом мечтаний, но теперь голова была забита совсем иным. Она думала только о наступающей ночи.

Пилот принялся вытаскивать шишки из костра и показал Бейли, как вытаскивать из них семена. Она слушала вполуха, чисто автоматически выполняя то, что от нее требовалось. В первой шишке было с десяток семян, но все они были крохотными. Хорошо хоть, что шишек было вдоволь. Камерон и Бейли собирали семена на тряпицу, и горка медленно, но верно росла. Расковыряв все поджаренные шишки, путники принялись за еду. И хотя Бейли съела лишь небольшую горсточку семян, она ощутила себя на удивление сытой. Правда, зерна плохо прожарились, да и вкус у них был не очень, но они хорошо утоляли голод. Это было прекрасной новостью.

По мере того как таял в коробке снег, Камерон добавлял новые порции, пока не набралось достаточно воды. Она была зеленоватой от сосновых иголок и пахла хвоей.

– Тебя этому обучили скауты? – спросила Бейли, сообразив, что молчание затянулось. – Долго ты был в отряде?

– Я прошел полный курс – от птенца до орла. Знаешь, это довольно весело. В детстве всегда гордишься своими достижениями. А потом я вступил в воздушные войска, для молодого парня это что‑то вроде продолжения школы скаутов. Мне снова было очень весело, и я опять собой гордился. Правда, ровно до тех пор, пока меня не подбили.

– Подбили? – Бейли округлила глаза. – Я думала, ты пилотировал грузовые самолеты!

– Правильно думала. Для врага ты все равно мишень, так что вид самолета не имеет значения. Именно по этой причине грузовые танкеры не летают поодиночке. Их сопровождают военные самолеты.

– Танкеры?

– Да. Самолеты, перевозящие топливо, они осуществляют дозаправку в воздухе.

Бейли представила себе, как в самолет, полный топлива, попадает снаряд, и ей стало не по себе. Разве после такого попадания можно выжить? Раньше она считала, что пилотировать грузовые самолеты вполне безопасно даже в зоне военных действий. Это же не истребитель, чтобы его сбивать!

Каково это – быть женой военного летчика? И насколько ненормальной женщиной надо быть, чтобы бросить мужа, когда он покидает столь опасную службу? Радоваться надо!

Не подозревая, в каком русле текут мысли Бейли, Камерон попробовал напиток пальцем и торопливо отдернул руку.

– Кажется, достаточно горячий. Давай сюда бутылку, только свинти крышку.

Она протянула бутылку из‑под зубного ополаскивателя, и пилот осторожно, через край, начал тоненькой струйкой вливать в него отвар. Бейли держала ее наклонно, чтобы горячая жидкость не обожгла пальцы.

Она первая сделала глоток. Напиток отчетливо пах хвоей и немного пластиком, чуть горчил и очень согревал. Обжигаясь, Бейли глотала и глотала, пока не выпила половину содержимого бутылки.

– Боже, как хорошо! – простонала она, прикрыв глаза. – Ты только попробуй.

– Ты сказала «хорошо», а не «вкусно». Неужели такая гадость получилась? – Камерон сделал глоток. По его лицу расплылась блаженная улыбка. – Ты была права, действительно хорошо. – Он улыбнулся.

Снова наполнив бутылку, путники напились вдоволь.

– За бойскаутов, – провозгласила в какой‑то момент Бейли, и Камерон засмеялся.

Пожалуй, впервые за четверо суток они так хорошо согрелись. Костер и горячий напиток казались подарком небес. Солнце постепенно скрывалось за горным хребтом, озаряя землю и сильно приблизившуюся тучу розовым светом. И это зрелище казалось уже привычным и родным, словно Камерон и Бейли из года в год именно так и именно здесь встречали закат. Телевидение, магазины, рестораны – все казалось таким далеким и нереальным, что они даже не скучали по цивилизации, наслаждаясь тем, что было под рукой. Ежедневные полеты, финансовые сводки принадлежали другому миру, тогда как мир Камерона и Бейли свелся к костру, простой пище, палатке и тесным объятиям.

– Знаешь, я почти привыкла так жить, – призналась Бейли. – Конечно, это не значит, что я не стремлюсь вернуться.

Камерон усмехнулся:

– Предпочитаешь домашний очаг?

– Пожалуй. Я из тех, кто ценит стабильность и обеспеченное будущее. А опасности, экстрим… они хороши в меру и только когда можешь их контролировать. Возьмем тот же рафтинг. У меня всегда были под рукой спальный мешок, теплая одежда, еда. Если спуск по реке надоест, можно собрать вещи и вернуться домой.

– Та же история со скаутами. В детстве весело ставить палатки, разводить огонь и строить ловушки на мелких зверей. Чувствуешь себя таким взрослым и самостоятельным. Правда, тогда я не мерз, кутаясь в странные тряпки, и не разжигал костра с помощью батареи. – Камерон усмехнулся и подбросил в огонь веток. – И мне не зашивали голову без анестезии.

– Ты не слишком жаловался, – хмыкнула Бейли.

– Это не значит, что я получал от процесса удовольствие.

Пилот дотронулся рукой до замотанной бинтом головы.

Повязка была уже довольно грязной, но это позволяло надеяться, что внутрь грязь не проникла. У Камерона не было жара, похоже, заражения не случилось, и Бейли гордилась своим творением.

– Может, пора снять бинты? – спросил он, поймав ее взгляд.

– Не уверена. Повязка ведь греет тебе голову. Чем плохо?

– Тем, что постоянно приходится ее поправлять, чтобы не сползала.

– Надо просто перевязать. Или сменить бинт, этот очень грязный.

Бейли осторожно размотала повязку и убрала ватные диски, которые прикрывали рану. Опухоль спала, шов постепенно затягивался. Он был темно‑розовым и змеистым, словно располагался на голове какого‑нибудь сшитого из кусочков Франкенштейна. Нигде не было видно следов воспаления, похоже, здоровье Камерона было вне опасности.

Бейли достала из сильно похудевшей упаковки салфетку с алоэ и осторожно провела ею по шву, убирая сухие корочки. Часть из них еще не успела отвалиться.

– Ты слишком нежно трешь, – буркнул Камерон, выдирая салфетку у нее из руки и принимаясь тереть достаточно сильно.

– Чешется, да?

– Дьявольски.

Салфетка стала розоватой, и Бейли поначалу испугалась, но оказалось, что влага просто стирала запекшуюся в волосах кровь. Бейли подала Камерону новую салфетку, жалея, что не осталось ополаскивателя для рта. После третьей салфетки она замотала его голову свежим бинтом.

– Все, – объявила она, садясь на место. Камерон благодарно улыбнулся.

Они допили отвар из хвои, и Камерон протер тряпицей и снегом снаружи дно металлической коробки, которое почернело от гари.

– Пару веков назад люди клали в постель грелку, чтобы было теплее, – задумчиво произнесла Бейли. – Что, если нам сделать то же самое?

Камерон задумчиво посмотрел на коробку из‑под аптечки, хмыкнул и вновь поставил ее на огонь.

– Эх, я только‑только ее почистил…

Как только коробка стала горячей, Камерон и Бейли обернули ее в пару рубашек и положили под навес. Пришла пора укладываться спать. Бейли первой забралась в палатку, быстро разулась – впервые за эти дни – и прижала ступни к теплой «грелке».

– М‑мм… как хорошо! – простонала она, чувствуя, как согреваются пальцы.

Камерон, забравшийся вслед за ней, принялся развязывать шнуровку из проводов, опутывавшую его ноги. Сняв кожаные «индейские мокасины», он последовал примеру Бейли.

– Действительно очень хорошо, – с улыбкой протянул он.

Сердце Бейли замерло. Несмотря на то что весь вечер они вели пустую болтовню, в ее голове прочно засели мысли о сексе, и теперь они стали слишком навязчивыми. Она вспомнила, как сильно ей хотелось касаться лица Камерона во время перевязки. Каким интенсивным было желание целовать его в губы, тереться щекой о щетину, прижиматься всем телом точно так же, как это происходило по ночам.

Бейли провела большую часть жизни с подсознательным чувством, что мир полон опасностей. И только рядом с Камероном она узнала, что значит доверять мужчине и искать у него защиты. Они были такими разными и все‑таки дополняли друг друга, как два кусочка головоломки, составляющие единое целое.

– Пора укладываться, – сказал Камерон, пристально посмотрев на нее. В полумраке его глаза странно блестели, и от этого у Бейли замерло сердце. – Это был трудный день.

Становилось все темнее, и костер, потрескивавший снаружи, с трудом рассеивал мрак. Бейли устроилась удобнее и принялась укрываться пледом и горой одежды. Пилот неторопливо обулся, выбрался наружу и подбросил в костер дров.

Это вот‑вот случится, с трепетом подумала Бейли.

Камерон вернулся, лег и притянул ее к себе за талию. Нос Бейли уткнулся ему в шею, где бился пульс. От кожи пахло костром и лосьоном с алоэ.

Рука пилота осторожно пробралась под ее многочисленные одежки, легла на грудь и сжала напрягшийся сосок. Бейли вздрогнула всем телом, острое чувство возбуждения, словно нож, пронзило все ее тело. Она бы и хотела оставаться спокойной, но это было выше ее сил. Сердце все ускоряло и ускоряло бег, пока его стук не превратился в один сплошной грохот, от которого закладывало уши.

Камерон осторожно поцеловал Бейли в губы. Она была так напряжена, что даже не смогла ответить на поцелуй, приоткрыть рот и впустить его язык внутрь.

«Успокойся», – убеждала себя она, но сердце не слушало и неслось вскачь.

И как раз в тот момент, когда Бейли отдалась на волю событиям, прильнула всем телом и приоткрыла рот навстречу поцелую Камерона, он отстранился и тихо шепнул:

– Спокойной ночи, милая.

Спокойной ночи?

Бейли застыла, словно внезапно окаменела.

Она прошла через черт знает какую внутреннюю борьбу, чтобы решиться на секс, а Камерон и не собирался переходить к активным действиям?

– Нет! – пискнула она жалобно.

– Да. – Пилот снова осторожно прижался губами к ее губам и отстранился. – Это был тяжелый день, мы оба устали. Поэтому необходимо выспаться.

– Ты говоришь странные вещи, – буркнула Бейли мрачно. – Что за черт? Я просто не понимаю!

Происходящее было просто возмутительно! Из‑за этого проклятого парня Бейли дважды за один день изменила собственному «я»! Сначала она позволила себе думать, что из них с Камероном получится неплохая пара, а потом еще и на секс решилась! А он?

Уж не влюбилась ли она в него за эти четыре дня?

Только не это! Какой ужас!

Бейли испуганно прикусила губу.

Она действительно влюбилась. Так глупо, так неразумно, так слепо влюбилась в человека, которого почти не знала! Нет, которого знала лучше, чем все остальные люди, потому что только ей довелось оказаться рядом с Камероном в нестандартных условиях. Он раскрылся ей с той стороны, которая, возможно, никому не была известна.

Бейли почувствовала себя слабой и беззащитной. Она зарылась носом в плечо Камерона, словно пытаясь спрятаться от открывшейся ей правды.

Он поцеловал ее в волосы, очень ласково, словно понимал, что с ней творится. Возможно, так оно и было? В отличие от Бейли Камерону приходилось прежде влюбляться. Возможно, он видел ее насквозь.

Бейли зажмурилась и тихо шмыгнула носом. Что же ей делать теперь? Если у них с Камероном ничего не получится, придется сделать так, чтобы они никогда больше не встречались. Пользоваться услугами другой авиакомпании? Переехать в другой город? Умереть от стыда?

Она сдвинула ладонь Камерона со своей груди и отбросила ее в сторону.

– Если ты решил спать, держи руки при себе, – буркнула она и внезапно разозлилась.

Что же ей теперь делать? Умолять заняться с ней любовью? Какой позор! До чего она докатилась! Всерьез рассматривает столь унизительный вариант!

Бейли нестерпимо захотелось пнуть Камерона. Или схватить его член и сильно дернуть. Это бы проучило негодяя, да! А то тычется каждую ночь своей палкой ей между ног, а стоило дойти до дела, сразу в кусты!

Внезапно она почувствовала, что Камерон мелко трясется всем телом. Он смеялся над ней! Каков гад!

Бейли раздраженно отвернулась, гнев жег ее изнутри. Теперь член Камерона тыкался ей в ягодицы, и это особенно злило… и заводило еще сильнее.

Она зажмурила глаза, надеясь как можно быстрее провалиться в сон. Пусть подлец поймет, что не так уж ей нужен! Пусть увидит, что ей все равно. Хорошо бы еще громко захрапеть, чтобы он умер от изумления.

О, как Бейли хотелось убить Камерона! Сердце продолжало стучать быстро‑быстро, ни о каком спокойном сне не было и речи. Убить мерзавца! Придушить во сне куском поролона! Стукнуть по голове толстой палкой!

Она точно влюблена, если в голову лезут такие мысли. Лучше бы с ней приключилась какая‑нибудь другая болезнь. Грипп, к примеру. По крайней мере грипп излечим.

Ей потребовалось не меньше получаса, чтобы успокоиться и перестать желать Камерону мучительной смерти. Похоже, он тоже не спал, судя по его напряженной позе, однако не предпринимал никаких действий, чем еще сильнее злил Бейли.

А ведь он сказал, что дорожит ею…

Если бы дорожил, не трепал бы нервы!

Но видимо, Бейли устала сильнее, чем думала. Она и сама не заметила, как уснула.