Глава 5. Сан Саныч пригласил в гости своего старинного дружка‑приятеля, с которым не один пуд соли съел в «полевых» командировках и не одни форменные штаны

Сан Саныч пригласил в гости своего старинного дружка‑приятеля, с которым не один пуд соли съел в «полевых» командировках и не одни форменные штаны истер, сидя на стоящих рядом жестких стульях в ведомственных кабинетах. Этому приятелю он верил как себе. И даже больше. Сам он, охраняя свою тайну, мог проговориться, его приятель, оберегая чужую, — никогда!

— И зачем ты затащил меня в свое холостяцкое запустенье? Пылью подышать? Или, разжалобив убогостью обстановки, вымолить денежное вспоможение? Рубля не дам, так и знай! У самого руки, чай, не из седалищного места растут, можешь и подработать.

— Возьми свои деньги, сверни их трубочкой и засунь себе именно туда, откуда у меня не растут руки. Старый сквернослов. А лучше ту же сумму тем же путем, но металлическими рублями самого мелкого достоинства!.. Ну здравствуй, что ли!

— Здравствуй, Саныч! Сколько лет!

— Столько же, сколько зим!

Обнялись ветераны и чуть не пять минут стояли в прихожей, похлопывая друг друга по спинам. В таком возрасте любая такая встреча, как последняя.

— Старый ты хрыч! Нет, чтобы встретиться по‑человечески — в ресторане, на худой конец в загородной баньке, под пиво да водочку.

— Не до водки мне и не до баньки. В переплет я угодил.

— Ну?

— Понимаешь, заявился ко мне однажды давний сослуживец и попросил укрыть одну вещицу. Какую — не сказал. Сказал просто: надо оставить до времени в надежном месте. Я сдуру согласился.

— Ты всегда дураком был. Даже когда умным. Многолетнее знакомство допускало известную грубость в общении.

— Куда он запрятал эту вещицу — не знаю. Я ему квартиру в распоряжение предоставил и дачу. Говорю ему: твоя тайна — тебе и прятать. В общем, о местоположении тайника я ни сном ни духом. Знаю, что он ездил на дачу и что долго возился на кухне. Больше ничего.

В этот момент Сан Саныч поднял указательный палец, что означало «внимание», и покачал из стороны в сторону головой. Это означало — все, что он говорил, было ложью. Весь этот треп предназначался для чужих ушей, на тот случай, если были установлены «жучки».

Сан Саныч еще раз задрал палец (еще раз внимание!) и ткнул им в толстый соломенный коврик, лежащий возле порога. Этот коврик лежал здесь лет десять, и в нем Сан Саныч устроил тайник.

Его друг‑приятель согласно кивнул подбородком. Он все понял. Одним‑единственным жестом указательного пальца ему передали права наследования чужой тайны. Без нотариально заверенного завещания, расписок и тому подобной бюрократии.

Все максимально просто и исчерпывающе ясно. Все так, как и должно быть между людьми, которые абсолютно доверяют друг другу.

— Кстати, чего это мы в прихожей толчемся? — «вспомнил» Сан Саныч. — В доме гость дорогой, а я его у порога держу. На кухню, на кухню. Поближе к холодильнику и столу. Или наша встреча не повод для того, чтобы присовокупить граммульку‑другую к ранее употребленным гекалитрам?

Следующие полчаса «жучки», если таковые наряду с тараканами завелись в квартире Сан Саныча, транслировали только «бульки», позвякивания сдвигаемых стаканов и смачные покряхтывания старинных друзей.

Потом еще два часа многоречивые воспоминания бойцов о событиях боевой юности, о былых путях‑дорогах, сражениях и победах.

Потом еще час о живых и ушедших в мир иной друзьях‑однополчанах.

И лишь в кратких промежутках между возгласами «А помнишь!» и подробным изложением диспозиции разведбатальона во время операции по форсированию речки Чернухи гость интересовался, а чего, собственно, Сан Саныч так разволновался по поводу какого‑то там чужого тайника на его кухне и даче.

На что Сан Саныч убедительно объяснял, что он, может быть, и не волновался бы и даже и не вспомнил о той давнишней услуге, оказанной сослуживцу, если бы этот сослуживец не погиб совсем недавно при таинственных обстоятельствах. А ну как причиной тому послужила спрятанная в квартире Сан Саныча посылка? Ведь зачем‑то его мучили перед смертью. Что‑то пытались вызнать. И по какой‑то причине он не устроил тайник у себя дома или на своем огороде. Значит, что‑то подозревал, чего‑то опасался. — Ну, не знаю, — сомневался гость, уже почти выходя из квартиры, — все это похоже на детективные бредни. Тайники на дачах, таинственные посылки, злодеи, пытки… Не слишком ли громоздко? И потом, откуда они могут узнать, что нужная им вещь спрятана именно у тебя? Ты ведь объявления в газету по этому поводу не давал?

— Так‑то оно так, — соглашался Сан Саныч, — но как‑то беспокойно.

— Пей валерьянку — две капли на пол‑литра водки, — советовал гость. — Но не меньше десяти капель в день. Натощак. Помогает. И выбрось дурь из головы. Никому ты не нужен со своим радикулитом, кроме старых друзей. И им скоро не будешь нужен с подобными шизофреническими капризами…

А сам многозначительно смотрел на придверный половичок, показывал большой палец — мол, порядок, все понял — и резал ладонью поперек шеи: жизнь положу, а просьбу исполню!

Не всегда старые разведчики говорят что думают, а думают что говорят.

— Ну, так я пошел?

— Ну, так и иди!

На том друзья‑приятели и расстались.

Date: 2015-07-23; view: 298; Нарушение авторских прав