Часть первая 2 page. – Здравствуй, – улыбнулась Ионея

– Здравствуй, – улыбнулась Ионея.

– Госпожа. – Лана коротко поклонилась. Ровно настолько, насколько требовал этикет.

– Позавтракаешь со мной? – предложила Ионея и кивнула на кресло напротив так, что отказаться не смог бы никто.

Лана осторожно присела на краешек. По лицу было видно, что она не знает, с чего начать. И пусть себе не знает. И увести ее как можно дальше в сторону, чтоб так и не решилась на разговор. Он сейчас ни к чему.

Правительница пододвинула к себе чашку с отваром. На ученицу посмотрела со снисхождением, с каким сильный мира сего смотрит на заявившегося некстати просителя.

– Читала свежие «Огни Вероллы»? – спросила тоном, каким поддерживают светскую беседу.

– Нет, – неуверенно произнесла Лана. – А что там?

– Там разгул свободы, который пора заканчивать. Там очередное…

В дверь осторожно постучали. Ионея выдохнула с облегчением. Теперь тему менять не придется, она уже сама сменилась.

– Войдите.

На этот раз дверь распахнулась широко. На пороге стоял лорд Бруно.

– Госпожа, вы позволите?

Ионея кивнула.

– Присоединяйтесь.

– Благодарю покорно, – вежливо ответил лорд. – Я уже позавтракал. Есть проблема, госпожа.

Взгляд старика упал на кипу газет и конвертов на краю стола.

– Вы уже читали сегодняшнюю прессу?

– Как видите. Ваше мнение по этому поводу, дорогой Бруно?

– Мое мнение… – Старик помялся.

– Садитесь, – кивнула Ионея.

– Спасибо, госпожа, не стоит. – Он неуверенно пожевал губу. – Мое мнение… Сегодня утром в доме лорда Фонза был пожар. Вечером к Фонзу пришел лорд Гальмет. Они не были дружны, а в последние недели крепко вздорили. Лорд Фонз поддерживал вас, лорд Гальмет высказывался в том смысле, что…

– Что?

– Что, простите, мы сменили шило на мыло. Имея в виду вас и ваше правление.

Ионея поморщилась.

– Я не думаю, дорогой Бруно, что стоит так сильно переживать из‑за одного старого дурака, который решил побурчать в адрес власти.

– Вы правы, Ионея, но… Дело несколько усложнилось. Гальмет зашел к Фонзу. Они долго выясняли отношения, чему есть множество свидетелей. Лорды весьма активно нарушали покой граждан. А потом, по словам очевидцев, в доме Фонза стали летать молнии и огненные шары, случился пожар, к утру дом сгорел дотла. Оба лорда мертвы. Очевидно, что причина несчастья – боевая магия. Можете представить, как эта история будет смотреться сразу после той, что освещена в сегодняшних «Огнях Вероллы». Она не просочилась в прессу только потому, что все газеты к моменту пожара уже ушли в печать. Но завтра…

Старик запнулся под взглядом молодой правительницы. Опустил взгляд.

– Что вы предлагаете, лорд Бруно? – с ледяным спокойствием спросила Ионея.

– Может быть, стоит попробовать замять это дело?

Ионея отставила чашку с отваром. Завтрак был испорчен, как и настроение. Аппетит пропал, как не бывало. Накатило раздражение.

– Вы предлагаете мне убрать свидетелей? Или бегать по веролльским редакциям и подкупать журналистов?

– Есть специальные люди…

– Нет. – Правительница резко встала. – Шила в мешке не утаишь. Да и ничего это не изменит. Замнем историю с двумя дураками сегодня, завтра появятся новые дураки. Нет, дорогой Бруно, это не выход.

– Но это история может нанести серьезный вред вашей…

– Мы не оставим так эту историю, – перебила Ионея. – Подготовьте указ. С завтрашнего дня любой маг, убивший или нанесший увечья при помощи магии, будет осужден и отправлен на острова. Подготовьте срочно, я подпишу. Копии ваши специальные люди разнесут по всем ведущим изданиям столицы. Я хочу, чтобы об этом знал каждый. Я хочу, чтобы завтра рядом с историей о двух зарвавшихся магах было мое обещание, что история эта будет последней.

Старик посмотрел на правительницу так, будто только что получил от нее пощечину. Совершенно незаслуженную.

– Но вы же обещали развязать магам руки. За вами пошли, вас поддержали только потому, что вы обещали…

– Я не запрещаю пользоваться ножом, – оборвала Ионея. – Я только не даю разрешения резать им всех подряд. Вы можете хранить ружье, ходить с ним на охоту. Но если вы пойдете и застрелите соседа, одолжившего и не вернувшего щепотку соли, вы будете сосланы. Вы понимаете меня, Бруно?

Лорд кивнул отяжелевшей головой.

– Прекрасно. В таком случае подготовьте указ. Жду вас через час. Вы свободны.

Старик насупился, но смолчал. Развернулся и вышел. Тихо захлопнулась дверь. Правительница повернулась к Лане. Ученица поспешила отвести взгляд, но взгляд этот Ионее не понравился.

– Что?

– Он обиделся, – тихо сказала девушка. – Многие обидятся, если подписать этот указ.

– А другие многие обидятся, если его не подписать, – сердито огрызнулась Ионея. – И вообще, ты пришла учить своего учителя?

– Нет, – покачала головой Лана. – Я пришла просить разрешения оставить это здание.

Перед глазами потемнело от злости. Ионея выдохнула, заставляя утихнуть раздражение.

– Хочешь меня бросить? Не нравится то, что я делаю?

Она посмотрела на ученицу, та не ответила, только отвела взгляд.

– Моралисты. Идеалисты несчастные. Свободу вам подавай. Я дала определенную свободу. И что? Отсутствие ограничителей хорошо тогда, когда у каждого есть свой внутренний стопор. Свое табу, мораль, правила какие‑то. А если при снятии ограничителя люди идут вразнос, значит, снимать ограничитель нельзя.

– Маги поддержали только потому…

– Они получили что хотели, – оборвала правительница. – И не сумели этим воспользоваться. Потому я ввожу ограничение. Не такое жесткое, кстати, как было прежде. И не зли меня.

Лана поднялась с кресла.

– Я… – начала она осторожно.

– Нет, – отрезала Ионея. – Ступай к себе. Обо всем остальном поговорим позже.

– Здравствуйте, госпожа Ионея. – Голос был знакомым, тембр – приятным, но само появление этого голоса не предвещало ничего хорошего.

Вокруг клубился туман. Густой, непроглядный, неестественно мохнатый.

Ионея повернулась. Сноходец стоял за спиной. Крепкий, безликий и опасный. Зеленый балахон укрывал фигуру. Капюшон прятал лицо, отбрасывая глубокую тень.

– Где мы?

– Во сне, – отозвался гость. – Все как обычно. Просто декорации для этого сна не создано, но если угодно…

Туман поредел, осел ниже. Из непроглядной ватной дымки вырисовались очертания кабинета. Стол, кресло. Статуэтка идола на столе. Туман таял на глазах, стелился уже лишь по полу. Ионея снова повернулась к визитеру. Тот стоял у окна ее кабинета в здании Консорциума спиной к правительнице и смотрел на город. Дымка растаяла окончательно. Кабинет приобрел знакомый вид, хоть и был лишь иллюзией.

– Теперь мы можем поговорить? – донеслось из‑под капюшона.

Правительница кивнула, не боясь, что стоящий спиной гость не увидит этого жеста. По опыту знала: во сне сноходец видит все.

– Чудесно. Сударыня, если вы помните, я говорил вам, что грядет война. Возможно, вы даже вспомните мои слова о том, что в этой войне мы с вами союзники.

– Припоминаю, – мягко отозвалась Ионея.

– Я говорил также, что ничего не требую от вас. Только попросил о пустяковом одолжении.

Ионея поежилась.

– К чему вы клоните?

– Я просил вас о пустяковом одолжении.

– Я помню, – повторила Ионея с нажимом. – Вашу книгу ищут.

Сноходец повернулся. На правительницу посмотрел низко опущенный капюшон. Интересно, а у него вообще есть лицо? Вот бы сдернуть капюшон и заглянуть в тень, хотя бы увидеть, что он там прячет.

– Боюсь, вы неверно меня поняли. Это война. Просьбы начальства в такое время воспринимаются как приказ.

Ионея звонко рассмеялась. Получилось не так беззаботно, как хотелось бы.

– Я не солдат, а вы не мой генерал. Я правитель Объединенных Территорий Консорциума. А вы всего лишь мне снитесь.

Капюшон легко покачнулся. Человек в балахоне не то напрягся, не то улыбнулся.

– Вы сейчас пытаетесь совершить ошибку, – сказал бесцветно. – Но я вас от нее уберегу. Мы сделали вас правителем ОТК в надежде обрести в вашем лице союзника. Если вы считаете нас врагами, мы легко поставим на ваше место другого, более дружелюбно настроенного человека.

– Все это слова. Вы говорите, что я пешка, которую легко заменить? Но я знаю, как я добилась своего места. Возможно, в этом сыграла роль чужая воля, но лишь отчасти. И я не та пешка, которую легко поменять, иначе бы вы со мной не говорили. Скажете, я не права?

Сноходец помолчал. Что происходило под капюшоном? Незваный гость напряженно думал или с издевательской усмешкой выдерживал театральную паузу?

– Вы воюете не с теми, – прервал он наконец тишину бесцветным голосом. – Вы получили власть, пытаетесь ее удержать. Упираетесь в кучу проблем, о которых даже не думали. Одна из этих проблем – я. Вы видите во мне угрозу, и совершенно напрасно. Вы не знакомы с другой стороной. Поверьте, если бы вы с ними столкнулись, вы были бы сговорчивее. Впрочем, вы вскоре с ними познакомитесь.

– Это угроза?

– Нет, – качнулся капюшон, и Ионея почувствовала неодолимое желание его сдернуть, – констатация. Вы же, как и ваши предшественники, не контролируете свою страну. Вас хватает лишь на столицу и пригород. Это много, но это не все Объединенные Территории. А между тем на Западе уже зреет сила, которая способна вас сместить. Эту силу поддерживаем не мы, а наши противники. Так что если вы не станете выполнять наши пожелания, очень скоро вы столкнетесь с ними. Но в том случае, если вы решите, что мы не друзья, мы просто не станем вас поддерживать, и славные годы правления Ионеи Лазурной закончатся, не успев толком начаться. Можете попробовать, убедитесь сами.

Ионея посмотрела на собеседника.

– С нами полезно дружить. Поверьте мне.

– Человек, который прячет лицо, не очень располагает к доверию. Вы не находите?

– Не нахожу, – в голосе сноходца теперь явственно послышалась улыбка. – Мое лицо ничего не изменит, увидите вы его или нет. Как ничего не даст мое имя. Я для вас – голос первомагов, как вы изволили выразиться.

– Откуда мне знать, что голос истинный и вы в самом деле имеете какое‑то отношение к первым?

– Ниоткуда, – согласился человек в балахоне. – Здесь вам придется поверить мне на слово. Впрочем, есть некоторые факты в пользу моих слов. Много ли ваших знакомых магов просят вашей аудиенции во сне?

Ионея смерила зеленый балахон оценивающим взглядом.

– Допустим.

– Я рад, что разум возобладал над эмоцией, – озорно сказал сноходец. – Собственно, мы хотим всё того же, о чем я просил вас уже три раза. Но если вы не понимаете просьб и не терпите приказов, считайте это настоятельным пожеланием. Нам очень нужно, чтобы вы направили все свои силы на поиск книги, о которой я говорил. Мы хотим, чтобы это стало для вас первостепенной задачей.

– Хорошо, – согласилась Ионея. – Я уделю этому вопросу максимум внимания. А чего хочу я, вас не интересует?

– Вы хотите спокойно жить и править. Вы хотите власти.

– Власть я уже получила. И власть не была самоцелью. Я хочу благоденствия для своего народа.

– Это громкие слова, – покачал головой сноходец. – Вы хотите удержать власть, которую получили. Вы хотите спокойной жизни. В определенной ситуации вы, как любой нормальный человек, захотите жить. Если не станете спорить, то будете жить, радоваться и получите власть над куда большим образованием, чем ОТК.

Ионея смотрела на капюшон, сдерживая зуд в пальцах.

– Итак, мы договорились о сотрудничестве?

– Я приложу силы, чтобы найти вашу книгу, – уклончиво отозвалась Ионея.

– Чудесно. Вы хотите еще чего‑то, помимо того, о чем я сказал?

– Да, – неожиданно даже для себя сказала Ионея и сделала шаг, сокращая расстояние между собой и сноходцем.

Рука правительницы резко взметнулась вверх. Пальцы на удивление легко ухватили край капюшона. Она рванула ткань в сторону, обнажая голову ночного гостя.

Под капюшоном клубился туман. Густой, ватный.

Ионея отступила. Сноходец расхохотался.

– Великие духи! Девочка, какие же наивные у вас желания. Глупые, дерзкие и незначительные.

Гость поднял руку, расстегнул балахон и сбросил. Под тканью не было ничего, лишь сотканная из тумана фигура. Дымный силуэт.

– Вы не…

– Я сноходец, сударыня, – весело ответил туман. – И мы во сне. Это моя территория, место моей силы. Здесь я могу быть кем угодно и чем угодно. И вы здесь можете быть кем угодно. Мне. Или не быть вовсе.

Ионея подняла руку и вскрикнула. Кисть ее на глазах становилась прозрачной, растворялась в воздухе. Правительница подняла на собеседника беспомощный взгляд.

Сноходец невероятным образом стоял в нескольких шагах от нее. На нем снова был зеленый балахон, капюшон скрывал лицо, или что там было на самом деле.

– Запомните, девочка, сейчас я для вас – все. А вы без меня – пустое место.

Ионея наклонила голову, посмотрела на себя, но не увидела ничего.

Ночной визитер еще раз хихикнул, а потом все заволокло туманом…

Ионея проснулась. Сердце колотилось с невероятной скоростью. Она была в своей комнате, и… она была. На столике возле кровати стоял идол, улыбался. И хотя она никогда не видела улыбки сноходца, почему‑то показалось, что это была именно его улыбка.

– Госпожа. – Бруно ждал у дверей кабинета. Выражение лица у старого мага было настолько мрачным, что от одного вида тянуло повеситься.

После ночной болтовни со сноходцем Ионея чувствовала себя разбитой и невыспавшейся. Усилием воли поднялась с кровати, заставила себя принять ванну, одеться и вовремя выйти к завтраку. Завтракать не хотелось. Ковыряться в почте и прессе – тем более. Не хотелось вообще ничего. А тут еще обиженный старик с кислой рожей подпирал дверь явно не для того, чтоб обрадовать хорошими новостями. Правительница кивнула, разрешая открыть дверь и войти. Старый маг повиновался, хоть и с неохотой. Видно, в самом деле обижен последним указом. А чего они хотели? Вечного праздника непослушания?

Ионея закрыла дверь, прошла к столу.

– Бруно, вы будете завтракать?

Лорд покачал головой.

– Ладно, духи с вами. Выпейте отвара. И не перечьте.

Правительница села к столу, плеснула в две чашки. Помощью прислуги она пользовалась крайне редко и только напоказ. В повседневности подносящие, подающие, убирающие, открывающие и закрывающие двери надоели ей на вторую неделю пребывания в здании Консорциума, и она распорядилась оставить на этаже, где располагались ее апартаменты и рабочий кабинет, только охрану. Остальная прислуга была выдворена на этаж ниже и появлялась в исключительных случаях. Так было проще. А в отсутствие постоянных лишних глаз и ушей – еще и спокойнее.

Лорд молча принял чашку.

– Вы так и станете молчать, Бруно? Ведь не для того же вы стояли под дверью и ждали меня с самого утра, чтобы помолчать с упаднической миной.

– Не для этого, госпожа, – кивнул старик. – Есть новости. Не знаю, с каких начать.

– Начните с плохих, – предложила Ионея.

– А хороших и нету, – желчно отозвался старик.

Все же старый лорд обижен. Сдерживается, но обида гложет. И несогласие прямо‑таки выпирает.

– Если все так плохо, чего вы терзаетесь? Начните уже с чего‑нибудь.

– Хорошо. – Бруно отставил чашку. – Я не стану показывать вам всю свежую прессу, посмо́трите потом сами, если будет желание. Но ваш указ вызвал довольно серьезный резонанс. Журналисты просто визжат от восторга. Особенно отличились «Огни Вероллы».

Рука старика скрылась где‑то в складках одежды, появилась вновь с газетой.

– Поглядите. Первая полоса. За авторством Санчеса О’Гиры.

Ионея приняла сложенную газету, глаза побежали по строчкам. Старик хитрец. Обещал не подпихивать прессу, но что посчитал нужным – все же ненавязчиво подсунул.

Взгляд споткнулся, зацепился за слово, другое. Ионея побледнела.

– Что он себе позволяет, этот борзописец?

– Свободная пресса, – пожал плечами Бруно. – Это только начало. Может быть значительно хуже.

– Хоть цензуру вводи, – пробормотала Ионея. – Ладно, пусть пишут что хотят. Собака лает – ветер носит. Журналисты – это ерунда.

– Журналисты – возможно. С магами сложнее. Лорды поддерживали вас, пока вы обещали им определенные свободы. Они поддерживали вас, когда вы эти свободы им дали. Теперь…

– Теперь они тоже имеют определенную свободу, – оборвала Ионея. Эта тема начинала злить.

– Да, – согласился старик мрачно. – Но вы снова закручиваете гайки. Пока немного. А что будет потом? Кое‑кто уже задумывается об этом. Начинается нездоровое шевеление. Вы не думали, что будет, если лорды начнут дружить против вас? А они начнут.

– Это всего лишь маги. А что простые смертные?

Бруно покачал в руке чашку с остатками отвара.

– Большинство приняло указ благосклонно, – признал он.

– Видите, дорогой мой, мой народ меня поддерживает. А маги – это всего лишь маги.

– Смею напомнить, что своим текущим положением вы обязаны не уличной толпе, которую вы называете народом, а тем самым магам.

Ионея посмотрела на старика. Нет, пока в нем горит обида, толку от лорда не будет. Правительница резко поднялась. Старик вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав отвар.

– Идемте, лорд, – сказала она решительно.

Всю дорогу от кабинета до личных апартаментов Бруно озирался по сторонам, будто ждал подвоха. Еще бы, в этом уголке здания не бывало никого, кроме старших чинов личной охраны и специально отобранных горничных, занимающихся уборкой.

Ионея остановилась посреди коридора, толкнула дверь.

– Проходите.

Бруно сунулся было внутрь, отшатнулся, словно его заставили сделать что‑то непристойное.

– Госпожа, это спальня, я…

– Проходите, – жестко потребовала правительница.

Смешно потупившись и смутившись, старик нырнул внутрь. Остановился на краю комнаты, глядя на мохнатый ковер на полу.

Ионея прошла мимо, села в кресло возле журнального столика. Кивнула старику на второе.

Бруно, воровато оглядываясь, подошел ближе, сел. Комната была обставлена дорого, но довольно аскетично. Никакой вычурности, никакой излишней роскоши, которой обычно окружают себя люди с дурным вкусом, нечаянно дорвавшиеся до власти.

Правительница взяла со столика древнюю статуэтку, протянула магу.

– Взгляните.

Лорд принял старинную фигурку. Идол смотрел без тени эмоции. Улыбки, которая мерещилась на нем сразу после пробуждения, не было и в помине.

– Знаете, что это?

– Не знал, что вы почитаете древних богов, госпожа, – тихо проговорил лорд.

Ионея протянула руку ладонью вверх, требуя назад вещицу. Взяла идола, поставила на столик.

– Древние боги, дорогой мой, здесь совершенно ни при чем. Я пригласила вас сюда и показала эту безделицу только потому, что в вашем лице мне нужен союзник, а не обиженный ребенок с седой бородой. Когда я обосновалась в этом здании, ко мне пришел человек и подарил эту фигурку. Он подарил ее мне отнюдь не для того, чтобы я молилась. Вы знаете, кто такие сноходцы?

– Этим искусством владели древние, госпожа, – осторожно проговорил Бруно. – Первомаги. Но я не понимаю, при чем здесь…

– При том, что этот человек подарил мне эту дрянь, чтобы при помощи статуэтки приходить ко мне во сне.

Лорд впервые оторвал взгляд от пола и посмотрел на Ионею открыто. По глазам было видно, что старик сомневается. Не то правительница спятила, не то врет, не то…

– Этого не может быть, – хрипло произнес он.

– Он приходит ко мне во сне когда ему вздумается, Бруно. Он не показывает лица, но говорит от имени первомагов. И он может то, чего не может никто из самых могучих магов, живущих в ОТК или на Диком Севере.

Старик сидел ошарашенный и подавленный. На лице его отражался целый букет чувств.

– Но это… это…

– Это факт, – спокойно сказала Ионея. – Видите ли, Бруно, ко мне приходят первомаги, говорят, что они посадили меня в это кресло, и требуют от меня что‑то по той причине, что своим положением я обязана им. Ко мне приходят веролльские лорды, говорят, что они привели меня в здание Консорциума, дали мне власть, и на основании этого требуют от меня что‑то. Я не знаю, кто придет ко мне завтра и что еще потребует. Я скажу вам так: даже если все это правда, своим текущим положением я обязана в первую очередь себе. И мне небезразлично, что будет с ОТК. Первомаги предрекают Территориям Консорциума скорую смерть. Лорды озабочены только собой. Журналисты… эти выжмут скандал из любой темы. А мне не наплевать на Объединенные Территории. Именно поэтому я здесь, и именно поэтому я не стану подстраиваться ни под магов, ни под первомагов, ни под кого бы то ни было еще. И говорю я вам все это только потому, что именно в вашем лице, лорд, я видела союзника.

Старик ссутулился, сидел задумчивый, скрестив руки на груди. Хмурился.

«Подцепила», – подумала правительница. Лорд попался на крючок, начал думать. Это хорошо. И она заговорила снова. Ничего не скрывая и не щадя старика. Сейчас не было места для уважения к сединам, сейчас наступило время для правды. В конце концов, не может же она одна решить все проблемы Консорциума. Нужны люди, на которых можно положиться.

Лорд слушал, не перебивал, не спрашивал. Брови мага сошлись на переносице, взгляд блуждал где‑то не здесь.

– Бросайте обиды, Бруно, – закончила Ионея. – Мне нужен помощник, а не обиженный амбициозный ребенок, у которого отняли игрушку.

Старик помолчал, произнес многозначительное «м‑да» и снова умолк.

Правительница ждала.

– М‑да, – повторил Бруно. – Я вас понимаю, госпожа, и поддерживаю, но тогда проблем у нас еще больше.

– Говорите, – велела Ионея.

– Утром с Западных Территорий пришел пакет. Если коротко, то Запад отторгает новую власть в вашем лице. Западные Территории Консорциума против засилья магии. А благодаря последним техническим разработкам у Запада достаточно мощи, чтобы объявить о своей самостоятельности. Если мы не признаем их отделение, они готовы воевать против ОТК, тем более что воевать им придется только против Вероллы.

Правительница выругалась недостойно молодой женщины и тем более правительницы.

– Я предупреждал, что хороших новостей нет, – тихо проговорил Бруно.

Ионея поджала губы. Все рассказанное стариком подтверждало слова сноходца. Кем бы ни был ночной гость, независимо от того, имел он отношение к первомагам или нет, знал безликий в балахоне на порядок больше нее.

– Хорошо, Бруно. Отправьте посольство в Западные Территории. Я хочу мирного диалога. Пусть приедут и озвучат свои требования мне лично. Такие вещи не доверяют бумаге. Далее, поднимите все возможные связи, поставьте на уши всех лояльных нам лордов. Мне нужно хотя бы понимание того, что это за книга.

– А сама книга вам не нужна?

– Саму книгу будут искать специально обученные люди. Хотя… Любая информация, разумеется, окажется кстати.

Лорд поднялся, поклонился. Обиды больше не было. Похоже, она все‑таки нашла союзника. Человека, на которого можно положиться.

– И пригласите ко мне Лану, – попросила она.

Старик снова потупился. Рука привычно скользнула под одежду, вытащила из складок сложенный вчетверо лист.

– Прошу прощения, госпожа, ваша ученица ночью покинула здание Консорциума и скрылась в неизвестном направлении. Вот записка. Она передала ее через охрану.

На мгновение в глазах помутилось, и правительница поблагодарила всех духов, что не стояла в этот момент, а сидела в кресле.

– Хорошо, – произнесла она упавшим голосом. – Ступайте, Бруно. Пусть подготовят мобиль, мне нужно ехать. Увидимся позже.

Когда дверь за лордом закрылась, она развернула сложенное вчетверо послание. Бумага дрожала в тонких холеных пальцах.

Ионея прочитала записку раз пять. Смысл не хотел укладываться в голове, протекал мимо. Наконец она поднялась из‑за стола, скомкала листок и бросила в камин.

Бруно был прав, хороших новостей сегодня не было. И там, где она с большим трудом нашла одного союзника, удивительно легко потеряла другого. Лана находилась рядом много лет. Она практически стала тенью. Привычной, молчаливой, послушной. В отличие от старика лорда, ей в самом деле было на что обижаться. Здесь речь шла не об абстрактных желаниях и капризах магической элиты. Здесь имела место вполне понятная человеческая обида. Она обидела ученицу и постаралась этого не заметить, слишком занятая прежде, чтобы просто побеседовать. А теперь говорить поздно.

Не с кем стало говорить.

Жорж Деранс нервничал. Редко кто‑то мог довести его до подобного состояния. У женщины, что сидела напротив, это получалось с завидным постоянством. Красивая, молодая, уверенная в себе. Она второй раз удостоила капитана визитом, и второй раз Деранса трясло, как осину на ветру. И если прошлое посещение было неожиданным и вгоняло в волнение, то теперь, когда она явилась в его кабинет второй раз, поводов для переживаний возникло значительно больше.

– Итак, я вас слушаю.

– Как вы просили, госпожа…

– Я не просила, – оборвала Ионея.

Деранс качнул головой, как игрушечный болванчик.

– По вашему приказу мы подняли все документы по делу лорда Мессера и его ученика Пантора. Все бумаги, которые проходили через нас, все документы, все, что было конфисковано.

Он посмотрел на высокую гостью. Ионея сидела с непроницаемым видом, смотрела мимо. Не то слушала, не то была занята своими мыслями.

– Книги не обнаружено. Упоминаний о ней тоже найти не удалось. Далее мы провели обыск в усадьбе осужденного Мессера и в доме его ученика. В доме Пантора было обнаружено более трехсот книг. Ничего похожего на то, что вы ищете, не найдено. В усадьбе лорда Мессера – более восьми тысяч шестисот книг. Из них по содержанию под интересующую вас тематику попадают более семисот томов. По внешнему виду под ваше описание отчасти подходит четырнадцать книг иного содержания. Вот список. Книги арестованы и лежат в хранилище, хотите взглянуть?

Ему казалось, что женщина не ответит или ответит невпопад, потому что все это время она явно его не слышала, витая где‑то в своих мыслях. Но Ионея откликнулась мгновенно:

– Нет. У таких книг не переклеивают обложки. Даже для того, чтобы замаскировать и сохранить от чужих посягательств. Впрочем, давайте свой список, погляжу на досуге ради любопытства.

Тонкая кисть повернулась к нему, чуть вытянулась вперед в требовательном жесте. Деранс отдал листы с перечнем найденных книг. Не тех книг. Сам знал, что все это не то, но надо же как‑то отчитываться.

Список вибрировал. У капитана дрожали руки.

– Да не тряситесь, капитан, – поморщилась Ионея.

– Простите, госпожа. Здесь сыро и сквозняки. Я не вполне здоров, и меня знобит.

Оправдание вышло жалким. Ионея кинула на капитана косой взгляд, ухмыльнулась и уткнулась в список.

Деранс ждал. Женщина легко и властно подняла руку, качнула кистью, продолжай, мол. От бумаг не отрывалась.

– После обыска мы провели повторное детальное расследование как по делу Мессера, так и по делу Пантора. Упор был сделан на поиск книги. Лучшие мои люди повторно прожили за этих магов последние месяцы их пребывания в ОТК.

Ионея перелистнула страницу.

– И?..

– Книги нет, никаких следов ее существования не обнаружено. Никаких упоминаний о ней не найдено.

– Чудесно. – Ионея оторвалась от списка и улыбнулась.

Улыбка вышла совсем не такой благородно‑снисходительной, как на портрете. На них показывали справедливую и сильную мать народа. В ее улыбке было море справедливости и внимания к каждому, кто глядел на изображение властительницы.

Та улыбка, которой удостоился теперь Деранс, имела мало общего с портретной и не предвещала ничего хорошего.

– Вы искали книгу столько месяцев и не нашли даже подтверждения ее существования? Ваши лучшие люди – дилетанты. Я видела материалы дела Мессера. Тот обряд, за который он попал под суд, – вот прямое свидетельство существования книги.

Ионея говорила спокойно, но в этом спокойствии таилась буря, готовая вырваться наружу.

– Простите, госпожа, мои люди не так тонко изучили магию, бывшую под запретом, как вы.

– И потому что ваши люди некомпетентны, вы скармливаете мне эту ерунду? – Женщина яростно швырнула на стол список. – Или вы надеетесь, что я понимаю еще меньше, чем ваши недалекие неумехи?

Деранс съежился. Дрожь исчезла, как не бывало. Пришло холодное четкое понимание, что он стоит на самом краю пропасти, едва удерживая равновесие. И если ветер дунет и качнет его не в ту сторону, все кончится печально. Полетит капитан. С громким треском полетит. И тут уже не до трясучки.

– Простите, госпожа, – осторожно начал он, – но отрицательный результат – тоже результат. По крайней мере мы исключили массу вариантов.

– Дорогой мой капитан, – холодно произнесла Ионея. – Мне не интересны исключенные варианты. Мне нужен один исключительный результат. Что вы намерены делать?

Капитан потер ладони. Руки были влажными и липкими от страха, но гроза, кажется, проходила мимо.

– Если никаких следов книги не осталось, а она, как уверена госпожа, была, значит, остается только отправить людей на острова, найти Пантора или Мессера и вытряхнуть из них подробности. Уж владелец книги знает о ней всяко больше, чем сторонние свидетели.