Главная проблема Европы

Ситуация в Старом Свете, а если конкретнее, в зоне евро, в общем – то есть при сложении показателей всех стран, сделавших евро своей валютой, – выглядит не так уж плохо. Долги частных лиц и государств несколько ниже, чем у США, что оставляет больше пространства для маневра. Инфляция приблизительно такая же, как у нас, и нет никаких признаков ее увеличения. Кроме того, у Европы в целом сбалансированный текущий счет, а это значит, что не требуется привлекать капитал извне.

Но Европа не едина. Это совокупность отдельных стран с собственным бюджетом и собственным рынком труда, но без собственной валюты. В этом и кроется причина кризиса.

Возьмем, к примеру, Испанию, экономику которой я считаю характерным примером кризиса в зоне евро, и на какое‑то время забудем о дефиците государственного бюджета. Как мы уже видели, в первые восемь лет существования евро в Испании наблюдался массированный приток денег, создавший предпосылки для возникновения мыльного пузыря на рынке недвижимости, что привело к значительному росту зарплат и цен относительно крупнейших экономик Европы. Главная проблема Испании, из которой проистекают все остальные, заключается в необходимости вернуть зарплаты и цены на прежний уровень. Как это можно сделать?

Начнем по порядку. Предположим, что ЕЦБ придерживается политики «дешевых» денег, а немецкое правительство ввело меры финансового стимулирования. Это означает полную занятость в Германии даже при сохранении высокого уровня безработицы в Испании. Таким образом, зарплаты в Испании вырастут незначительно или останутся на прежнем уровне, тогда как в Германии существенно увеличатся, в Испании издержки не изменятся, а в Германии вырастут. И это будет относительно легкий вариант для Испании – не легкий, а всего лишь относительно легкий.

Но немцам ненавистна даже мысль об инфляции – все еще из‑за воспоминаний о событиях начала 20‑х годов прошлого столетия. (Как это ни странно, гораздо хуже память о дефляционной политике начала 30‑х годов, которая создала условия для прихода к власти всем известных политических деятелей. Подробнее об этом мы поговорим в главе 11.) Еще важнее то, Европейский центральный банк обязан поддерживать стабильность цен, и точка. Остается открытым вопрос о степени этой обязательности, и я подозреваю, что ЕЦБ может найти способ для обоснования умеренной инфляции, несмотря на то, что записано в документе, регулирующем его работу. Тем не менее высокая инфляция считается большим злом независимо от возможных последствий политики поддержания низкой инфляции.

Теперь посмотрим, что это значит для Испании – стране придется снижать издержки при помощи дефляции, процесса, который на еврожаргоне получил название «внутренняя девальвация». Достичь этого очень трудно из‑за нисходящей жесткости заработной платы: уровень зарплат уменьшается медленно и неохотно даже при угрозе массовой безработицы.

Любые сомнения относительно нисходящей жесткости заработной платы могут быть развеяны статистикой. Возьмем, к примеру, Ирландию, которую принято считать страной с необычайно гибким рынком труда – еще один эвфемизм, обозначающий ситуацию, когда работодатели могут относительно легко увольнять работников и/или снижать им заработную плату. Несмотря на несколько лет очень высокого уровня безработицы (в данный момент около 14 %), зарплаты в Ирландии сократились только на 4 % от максимального уровня. Да, страна проводит внутреннюю девальвацию, но очень медленно. То же самое происходит в Латвии, которая не входит в зону евро, но отвергла предложение о девальвации своей валюты. В Испании средние зарплаты даже немного выросли, хотя уровень безработицы чрезвычайно высок, но это отчасти может быть статистическим заблуждением.

Кстати, если вам нужна иллюстрация утверждения Милтона Фридмана, что намного легче снизить зарплаты и цены, просто девальвировав валюту, посмотрите на Исландию. Крошечное островное государство прославилось масштабами финансовой катастрофы, и можно ожидать, что дела там обстоят хуже, чем в Ирландии. Однако Исландия отказалась отвечать по долгам безответственных банкиров. Кроме того, у страны было преимущество собственной валюты, что очень помогло восстановлению конкурентоспособности: правительство просто позволило кроне обесцениться, и цены в евро снизились на 25 %.

У Испании собственной валюты нет. Это значит, что для сокращения издержек ей и другим странам придется пережить продолжительный период очень высокой безработицы, достаточно высокой, чтобы зарплаты медленно уменьшались. И это еще не все. До начала кризиса в странах, которые сейчас вынуждены сокращать расходы, отмечался самый высокий уровень долга частных лиц. Теперь эти государства столкнулись с дефляцией, увеличивающей реальное долговое бремя.

А как же финансовый кризис и растущие ставки по государственным долгам в Южной Европе? В значительной степени этот финансовый кризис является побочным эффектом лопнувших мыльных пузырей и чрезмерных расходов. После начала кризиса дефицит бюджета увеличился, а когда власти стали оказывать экстренную помощь банковской системе, долг внезапно вырос. Средства, к которым обычно прибегают государства, чтобы справиться с чрезмерной долговой нагрузкой, – сочетание инфляции и экономического роста, уменьшающее соотношение долга и ВВП, – для стран зоны евро, обреченных на годы дефляции и стагнации, не годились. Неудивительно, что инвесторы сомневаются, захотят и смогут ли государства Южной Европы полностью выплачивать долги.

И это опять же не все. В кризисе зоны евро присутствует некий элемент, еще один недостаток общей валюты, оказавшийся неожиданным для многих людей, в том числе для меня. Выяснилось, что страны, не имеющие собственной валюты, чрезвычайно уязвимы перед самосбывающейся паникой, когда усилия инвесторов избежать потерь в случае дефолта и становятся причиной дефолта, которого они так боялись.

Впервые эту мысль высказал бельгийский экономист Пауль де Грауве, отметивший, что процентные ставки по долгу Великобритании намного ниже ставок по испанскому долгу – 2 и 5 % соответственно, несмотря на то, что у Великобритании долг и дефицит бюджета выше, а финансовая ситуация, по всей видимости, хуже, даже с учетом испанской дефляции. Но, как указал де Грауве, в отличие от Великобритании, Испании угрожает опасность замораживания ликвидности.

Он имел в виду следующее. Сегодня почти у каждого государства есть долги, причем не все они размещены в виде 30‑летних облигаций. Имеется большой объем «быстрого» долга со сроком погашения всего несколько месяцев, а также двух‑, трех– и пятилетние облигации, срок выплаты по которым истекает в каждом текущем году. Правительства, чье существование зависит от способности продлить срок выплаты этих долгов, по существу продают новые облигации, чтобы платить по старым. Если по какой‑то причине инвесторы откажутся покупать новые ценные бумаги, даже в целом кредитоспособное государство будет вынуждено объявить дефолт.

Возможно ли такое в Соединенных Штатах Америки? Как это ни странно, нет. Федеральная резервная система может вмешаться и обязательно вмешается – выкупит федеральный долг, фактически напечатав деньги для покупки государственных облигаций. То же самое относится к Великобритании, Японии и любой другой стране, которая делает заимствования в своей валюте и имеет собственный центральный банк. Но этот сценарий возможен в странах зоны евро, которые не могут рассчитывать на экстренную помощь Европейского центрального банка. Если государство, входящее в зону евро, будет вынуждено объявить дефолт из‑за недостатка наличных средств, существует опасность, что оно никогда полностью не выплатит внешний долг.

В результате тут же возникает опасность кризиса, обусловленного самосбывающейся паникой, когда боязнь дефолта, вызванного нехваткой наличных денег, заставляет инвесторов избавляться от государственных облигаций, эту самую нехватку и провоцируя. Этот кризис еще не разразился, но уже видно, как существующее беспокойство относительно его вероятности может заставить инвесторов потребовать повышения процентных ставок по долгам тех стран, которые потенциально подвержены самосбывающейся панике.

Конечно, с начала 2011 года наблюдается явное неравенство: страны, сделавшие своей валютой евро, столкнулись с более высокой стоимостью заимствований по сравнению с государствами, где экономическая и финансовая ситуация аналогичны, но сохранилась собственная валюта. Это не только Великобритания и Испания. Мой любимый пример – три страны на севере Европы (Финляндия, Швеция и Дания), каждая из которых считалась в высшей степени кредитоспособной. Тем не менее Финляндия, входящая в зону евро, столкнулась с более высокой стоимостью заимствований, чем Швеция, сохранившая собственную, свободно меняющуюся валюту, и даже Дания, установившая фиксированный обменный курс к евро, но все‑таки имеющая свою валюту, и значит, возможность самостоятельно справиться с дефицитом наличных денег.

Date: 2015-07-23; view: 281; Нарушение авторских прав