Я родился с недостаточным количеством средних пальцев. Давайте, девки, намажьте ваши губки, Снимите шляпки, трясите бедрами

Давайте, девки, намажьте ваши губки, Снимите шляпки, трясите бедрами. Не забудьте прихватить свои хлысты, Мы едем на Бал Уродцев!

Др. Хук и Медицинское Шоу, «Бал Уродцев»

Когда у тебя есть друзья, ты сколачиваешь группу, когда ты одинок, ты пишешь. Вот так я и проводил свои первые месяцы в Форт Лодердейле. Пока мой отец трудился в Левитц Фарнитьюр, ставшим удачным местом для него, я торчал один дома и выражал свои наиболее изощренные фантазии в стихах, рассказах и новеллах. Я посылал их куда только мог, начиная с Пентхауза и заканчивая Шоу Ужасов и Американским Атеистом. Каждое утро, заслышав звонок почтальона, я мчался к двери, но если он и приносил что-нибудь для меня, так это письма с отказами и извинениями. Только один рассказ, «Луна на воде», в котором главным персонажем был писатель-алкоголик, хозяин кота по кличке Джими Хендрикс, и у которого близлежащий водоем поглотил все, что он любил, был опубликован в небольшом журнале Союз Писателей. Разочарования преследовали меня словно чугунный шар, прикованный к ноге, на протяжении всего первого года во Флориде. Чем больше я работал, тем больше неудач сыпалось на мою голову. При всем этом я вел достаточно цивильный образ жизни: жил с предками и посещал Бровардский Общественный Колледж, где изучал журналистику и театр, так как и то и другое было мне чертовски интересно. Чтобы быть более или менее финансово независимым от стариков, я, ко всему прочему, подрабатывал менеджером в местном музыкальном магазине, так что не был изолирован от новинок в мире музыки. Со мной вместе работали две девчонки, и одна из них - которая мне, естественно, нравилась - была сильно озабочена наркотиками и самоуничтожением. Ее звали Иден (как райский сад), но она отнюдь не хотела предаться райским наслаждениям со мной. Зато у меня к этой парочке было постоянное дело: обе любили покуривать, и я доставал им зелье в обмен на спертые в магазине записи. Охрана постоянно проверяла наши карманы и вещи при выходе с работы, но мы умудрялись проносить кассеты в пустом термосе, так что моя фонотека пополнялась тогда регулярно. Я с упоением слушалтрофейные записи The Cramps, The Cure, Skinny Puppy и Jane’s Addiction. Кстати, именно на концерт Jane's Addiction я безуспешно пытался вытащить упрямую Иден, но она всячески отклоняла мои предложения, и в результате я поперся туда один. После этого концерта в газете нашего колледжа - Обозреватель - появилась моя первая заметка о прошедшем шоу, названная «Jane's Addiction возвращаются, чтобы шокировать толпу в Вуди». Самое смешное, что несколько лет спустя мы дико угорели в одном из отелей Лос-Анджелеса с их гитаристом Дэйвом Наварро, который в наркотическом угаре пытался сделать мне минет. (Кстати, тот вечер он закончил в номере моего басиста Твигги Рамиреза, трахая двух дорогих проституток в ритме ZZ Top, оравших на всю комнату из магнитофона.) Так вот, некоторое время спустя меня все-таки уволили из магазина за регулярные прогулы (на кражах мы не попались) и маза с Иден на время обломилась. Только через некоторое время, после концерта Marilyn Manson And The Spooky Kids, на который она пришла и с удивлением обнаружила меня на сцене, я сумел завалить ее. Я трахнул ее и никогда больше не звонил. После увольнения я с головой погрузился в музыкальную критику, работая для местного развлекательного издания Сегодня Вечером. Его главой был неприятный хиппи Ричард Кент, не плативший мне ни цента. Он всегда ходил с хвостом поседевших волос на голове, завязанных ближе к макушке, и носил узкие темные очки. Этот тип постоянно шлялся по периметру своего офиса, высоко задрав голову, словно попугай, ищущий, что бы сказать. Если я что-нибудь у него спрашивал, он тупо смотрел на меня некоторое время. Я всегда думал, что может твориться в его голове, и надеялся, что он не отмочит что-нибудь нелицеприятное обо мне. Следующим местом работы на журналистском поприще стал для меня достаточно молодой журнал 25-я Параллель, владельцами которого были два педика Пол и Ричард. Я наплел им, что имею большой опыт в журналистике, они поверили всей этой ахинее и назначили меня шеф-редактором своего издания. Я зачастую пытался представить этих олухов, занимающимися сексом, но у меня как-то не получалось. Пол, мелкий итальяшка из Нью-Йорка, выглядел как отражение Ричарда в комнате смеха, ведь его любовник был вдвое длиннее, прыщав и имел лошадиные зубы, выглядя при всем при этом как ряженый на Хэллоуине. Пол и Ричард были безнадежной парой, они часто торчали в офисе, погруженные в свои личные проблемы и даже плача. Единственно, почему периодичность журнала была постоянной, так это из-за продажи по почте различных записей, достававшихся им на халяву. Я писал нон-стопом в развлекательную рубрику только потому, что был без ума от рока. Я даже пытался комбинировать журналистику и писанину об ужасах. 25-я Параллель, апрель 1990

Date: 2015-07-23; view: 235; Нарушение авторских прав