Через Девять дней. — у меня есть теория, — сообщил Полковник, когда я вошел в комнату после очередного кошмарного учебного дня

— У МЕНЯ ЕСТЬ ТЕОРИЯ, — сообщил Полковник, когда я вошел в комнату после очередного кошмарного учебного дня.

На улице потеплело, но до тех, кто отвечает за отопление, сведения об этом не дошли, так что в кабинетах было ужасно жарко и душно, и мне хотелось одного — забраться в постель и проспать ровно до того момента, как снова придется идти на уроки.

— Тебя сегодня не хватало на занятиях, — заметил я, садясь на кровать.

Полковник сидел за столом, склонившись над тетрадью. Я лег на спину и укрылся с головой одеялом, но его это не остановило.

— Ну да, я теорию свою разрабатывал, совсем не факт, что именно так все и было, но, по крайней мере, она правдоподобна. Слушай. Она тебя целует. Ночью кто-то звонит. Я полагаю, Джейк. Они ссорятся, из-за измены или из-за чего еще — кто знает. Она расстроенна и хочет поехать увидеться с ним. Она возвращается в комнату в слезах и просит нас помочь ей смотаться из кампуса. Она психует, потому что… не знаю, допустим, потому что, если она к нему сейчас же не приедет, Джейк с ней порвет. Это просто вероятная причина. И вот она уезжает, пьяная и накрученная, она крайне зла на себя из-за… в общем, из-за чего там было, она мчится по трассе и видит полицейскую тачку, вмиг у нее все сходится в голове, прямо перед ней появляется выход из ее лабиринта, и она несется к нему, быстро и по прямой, целясь в машину, даже не дергая руль, не потому, что она пьяная и ничего не соображает, а потому, что она покончила с собой.

— Это смешно. Она не думала о Джейке, не ругалась с Джейком. Она со мной целовалась. Я пытался ей о нем напомнить, но она заткнула мне рот.

— Так кто ей звонил?

Я скинул одеяло и принялся долбить кулаком по стене, подчеркивая каждый слог:

— Я! НЕ! ЗНА-Ю! И видишь ли, это даже и не важно. Она мертва. Или наш гений Полковник может что-нибудь выдумать такого, от чего она живее станет, мать твою?

Но это конечно же было важно, потому я и продолжал стучать кулаком по стене, и потому этот вопрос витал в воздухе последнюю неделю. Кто звонил? Что случилось? Почему ей понадобилось уехать? Джейк на похороны не приехал. И нам не позвонил, ни горем поделиться, ни спросить, что случилось. Он исчез, и мне, конечно, это не давало покоя. Я гадал, намеревалась ли она сдержать свое обещание и продолжить. Гадал, кто звонил, зачем, из-за чего она так расстроилась. Но я лучше гадать буду, чем узнаю ответ, который не смогу пережить.

— Может быть, тогда она поехала к нему, чтобы самой сказать, что все кончено, — предположил Полковник с внезапным спокойствием в голосе. Он сел на край моей кровати.

— Не знаю. И не хочу знать.

— Ну, — ответил он, — а я хочу. Потому что, если она сделала это осознанно, Толстячок, она сделала нас сообщниками. И за это я ее ненавижу. Блин, ну ты посмотри на нас. Мы даже общаться ни с кем больше не можем. В общем, я разработал план. Первое — поговорить со свидетелями. Второе — выяснить, насколько она была пьяна. Третье — выяснить, куда она направлялась и зачем.

— Я с Джейком не хочу разговаривать, — вяло ответил я, невольно соглашаясь с планом неутомимого Полковника. — Если он знает, мне с ним однозначно лучше не общаться. А если не знает, не хочу делать вид, что ничего не было.

Полковник со вздохом поднялся:

— Знаешь что, Толстячок? Я тебе сочувствую. Правда. Я понимаю, что вы целовались, понимаю, что ты из-за этого переживаешь. Но честно, заткнись уже. Если Джейк знает, хуже ты уже ничего не сделаешь. А если не знает, то и не узнает. Хоть на минуту отвлекись от себя самого и подумай об умершей подруге. Извини. День тяжелый был.

— Все нормально, — ответил я, снова накрываясь с головой. — Все нормально, — повторил я. Да ладно. Все и было нормально. Должно было быть. Потерять Полковника я не мог себе позволить.

Date: 2015-07-22; view: 278; Нарушение авторских прав