Виктория 4 page

Главное – суметь воспользоваться своим выбором. И вместо того чтобы волноваться и сомневаться в правильности принятого решения – научиться получать удовольствие. Важно помнить, что плохое решение лучше, чем его отсутствие, а нерешительность хуже, чем неверный выбор.

Полина

Полина пришла ко мне по предварительной записи после телефонного интервью, в котором она жаловалась на ухудшившиеся отношения с молодым человеком. Такие запросы нередки в психотерапии, и я согласился принять ее – так срочно, как она хотела.

Полине было двадцать лет, она жила с матерью, которая полностью ее обеспечивала.

Когда девушка вошла в кабинет, я заметил, что она возбуждена, даже взбудоражена. Часто на первой встрече пациенты робеют, боятся раскрыться, начать диалог, но с Полиной все было иначе. Мне не пришлось ждать, пока она заговорит, расслабится и начнет рассказывать о причинах, побудивших ее прийти ко мне. Едва мы поздоровались, Полина начала оживленную беседу, как будто мы были знакомы как минимум год. Мне было приятно чувствовать себя человеком, произведшим на клиентку такое хорошее впечатление и с ходу вызвавшим у нее безоговорочное доверие.

* * *

Год назад Полина с мамой ездила в Москву. Маму отправили в командировку по работе, и она взяла дочь с собой, чтобы та развеялась и посмотрела город. Жили они у родственницы, и пока мать решала рабочие вопросы, Полина была предоставлена самой себе. Она много гуляла, ходила в музеи, словом, делала все то, ради чего, собственно, и приехала в столицу.

В тот день Полина возвращалась с очередной выставки и решила не ехать домой сразу, а пройтись до соседней станции метро. Настроение у девушки было приподнятым, она шла и улыбалась прохожим, с которыми случайно встречалась взглядом. Город Полине понравился, она с удовольствием гуляла по московским улицам и любовалась архитектурой. Засмотревшись на необычное здание на противоположной стороне дороги, девушка налетела на шедшего впереди молодого человека. От неожиданного столкновения тот выронил стаканчик с кофе, который нес в руке. Молодой человек обернулся, посмотрел Полине прямо в глаза, и девушка «пропала»: его взгляд заворожил ее. Полина растерянно прошептала: «Извините», но молодой человек, казалось, совершенно не был рассержен ее нерасторопностью. Заметив растерянность Полины, он улыбнулся, сказал, что как‑нибудь она должна будет купить ему чашку кофе, и, сверкнув на прощание белозубой улыбкой, развернулся и ушел. Полина так и осталась стоять пораженная. Она сразу поняла, что это любовь с первого взгляда.

Каково же было удивление Полины, когда этого же молодого человека она встретила около дома своей московской родственницы, у которой они с мамой остановились. Оказалось, что Антон, так звали парня, живет в этом же подъезде. Сомнений у Полины не осталось: это была судьба. Так начались их отношения. Девушка закружилась в водовороте счастливой любви, но продлилось это недолго. К сожалению, командировка матери подошла к концу, и Полина вынуждена была вместе с ней вернуться домой. Девушка конечно же совершенно не хотела уезжать и оставлять своего возлюбленного в самом начале их романа. Полина прокрутила в голове множество вариантов того, как бы ей остаться в Москве, уговаривала маму разрешить ей жить у родственницы еще какое‑то время, но мать была категорически против. Полина испробовала все варианты убеждения: и уговоры, и мольбы, и слезы, и истерики – мать была непреклонна. Она совершенно не считала дочкину влюбленность серьезной и не воспринимала никаких доводов. Ее решение было однозначным: Полина возвращается домой. Во‑первых, потому что стеснять родственников так долго было уже неприлично, во‑вторых, потому что причин оставаться у Полины не было. А по словам матери, расстояние и временная разлука не могли стать помехой серьезному чувству. «Заодно поймешь, насколько ты его действительно любишь», – заключила мать.

Так, со слезами и скандалами, Полина все‑та‑ки уехала обратно. По возвращении в родной город девушка не могла думать ни о чем, кроме своего любимого. Она постоянно скучала, вспоминала его взгляд, улыбку, их первую встречу. Девушка волновалась, не забудет ли ее Антон, ведь «с глаз долой – из сердца вон». Девушка не сомневалась в чувствах Антона, ведь их отношения были искренними и серьезными, но беспокойство не оставляло. Она старалась напоминать о себе, делать ему маленькие неожиданные сюрпризы. Так, однажды Полина оформила доставку цветов к Антону домой, и каждый день молодой человек получал по одной розе с запиской от любимой. Такое проявление чувства и внимания казалось девушке очень романтичным, она была уверена – Антон это оценит.

Время шло, а возможности встретиться у молодых людей так и не появлялось. Полина не работала, и денег на поездку в Москву у нее не было. Разлука становилась для девушки невыносимой. Она постоянно рассматривала его фотографию на телефоне, сделанную в тот день, когда девушка увидела молодого человека во второй раз около своего дома и поняла, что он – ее судьба. К сожалению, других его фотографий у Полины не было – и теперь она жалела, что не фотографировала Антона каждую минуту, каждую секунду, чтобы вечно пересматривать эти картинки и любоваться родным лицом.

Полина снова и снова перебирала в памяти их встречи – такие счастливые, но такие быстротечные. Эти воспоминания мешали ей спать. Аппетит у девушки то пропадал, то, наоборот, становился волчьим. Полина стала все меньше времени проводить со знакомыми и приятелями, больше замыкалась в себе. Мама, главная виновница Полининых страданий и основная причина ее разлуки с любимым, стала просто невыносима девушке. Она постоянно приставала со своими советами, что‑то спрашивала, докучала вниманием. Это невероятно раздражало Полину. Сил терпеть больше не было, и девушка решилась на радикальный шаг. Она собрала вещи, взяла какие‑то накопленные деньги, еще немного украла у матери, купила билет и поехала в Москву.

Девушка была в эйфории – наконец‑то она сможет воссоединиться с любимым! Антона она не предупредила – решила сделать сюрприз. Полина представляла, как обрадуется молодой человек, увидев ее на пороге. Как он закружит ее в объятиях. Она уже видела, как счастливо они заживут вместе, и была уверена, что их ждет долгое безоблачное счастье.

Несколько часов в поезде показались Полине вечностью, она не могла дождаться момента, когда выйдет из вагона и помчится к Антону. Как только поезд остановился на перроне, девушка пулей выскочила из него и практически бегом побежала к метро, ей не терпелось увидеть любимого. Она влетела в знакомый подъезд, бегом поднялась на нужный этаж, позвонила в дверь, но никто не открыл. Девушка продолжала неистово названивать, но ситуация не изменилась – дома никого не было. Полина не стала отчаиваться: мало ли, может быть Антон ушел по важным делам, она присела на лестницу в подъезде и принялась ждать. Полина просидела на лестнице больше десяти часов. Антон явился заполночь и очень удивился, увидев девушку. Но Полина, несмотря ни на что, была счастлива.

Наконец‑то она видела своего любимого, они были вместе, теперь ничто не могло им помешать!

На следующее утро Полина проснулась в прекрасном расположении духа, ее жизнь была прекрасна, и ничто не омрачало ее счастья. Антон ушел на работу, и Полина решила заняться домом – ведь она теперь была здесь хозяйкой. Девушка навела идеальный порядок: протерла везде пыль, вымыла полы, даже окна помыла, приготовила еду, красиво сервировала стол. Дома за ней такого не наблюдалось, но там ведь и не для кого было стараться – не для мамы же, а тут – совсем другое дело. Полина хотела каждую минуту радовать Антона, чтобы он гордился тем, какая она замечательная хозяйка и подруга. Девушка даже начала подумывать о том, чтобы устроиться на работу. Не может же Антон один их обеспечивать, она тоже должна участвовать в семейном бюджете. Да, у нее не было образования, но в Москве везде платят достаточно, чтобы себя содержать. Да вот хоть уборщицей пойти можно, или продавщицей, или в метро работать – там вечно кто‑нибудь требуется. Главное, с чего‑то начать и не сидеть на шее любимого. Так он будет ценить ее еще больше.

После всех трудов Полина нарядилась сама и стала ждать Антона. Молодой человек пришел мрачный и огорченный и сказал жуткую вещь: обстоятельства складываются так, что сейчас они не могут быть вместе. По работе его отправляют в какую‑то командировку, к тому же к нему должны приехать родственники, и у Антона нет возможности оставить Полину в своей квартире или где‑то еще одну в незнакомом городе. Поэтому ей придется на время уехать. Он даже купил ей билет.

Полина не расстроилась – слова Антона просто убили ее. Она не представляла себе жизни без любимого и не понимала, как какие‑то глупые обстоятельства могут снова их разлучить. Еще утром все было так безоблачно прекрасно – и вдруг разрушилось в один миг. Полина не хотела верить своим ушам. Единственное, что успокаивало девушку – это перспектива скорого воссоединения. Когда закончатся рабочие и семейные проблемы Антона, они снова будут вместе. Только эта мысль поможет пережить разлуку.

Антон отвез девушку на вокзал в этот же вечер. Всю дорогу домой Полина проплакала.

* * *

Она рассказывала много и эмоционально. Я едва находил паузы в ее речи, чтобы вставить вопрос. Под конец рассказа Полина расплакалась, и я, как мог, успокоил ее. Вытерев слезы и притихнув, девушка теперь уже другим, тихим и холодным голосом стала рассуждать о том, что наверняка сама виновата в том, что Антон так обошелся с ней. Ведь он действительно не приглашал ее к себе! Она вмешалась в его планы, не предупредив о своем приезде, а у него были дела, работа, которую он не мог отменить.

Я попытался осторожно возразить девушке, высказав мысль, что это нормально – приехать, пусть и внезапно, к своему молодому человеку. Да и просто к знакомому. Ненормально – так вот моментально, ссылаясь на работу, выставлять человека за дверь. Полина охотно спорила со мной, приводя свои аргументы. Она была слишком взволнована, и я не стал давать ей домашнего задания. Тем более что мне не был пока понятен фронт работ с Полиной.

Конечно, уже тогда я обратил внимание на чрезмерную откровенность Полины, отметил и довольно резкие перепады эмоций. Но тогда я списал это на аффект, на чрезмерную чувствительность и переживание стресса.

Мы договорились встречаться раз в неделю, тогда у меня не было возможности для более частых встреч, да и для поддерживающей терапии во время переживания горя этого должно было оказаться достаточно.

* * *

На вторую сессию Полина снова пришла взбудораженной, растревоженной. Мне снова не пришлось тянуть из нее слова: стоило спросить – и она подхватывала разговор, многословно и обстоятельно отвечая на вопрос. На сей раз ее рассказ был посвящен тому, насколько отвратительными стали ее отношения с матерью. И раньше не особенно хорошие, сейчас они испортились так, что Полине просто невыносимо было находиться дома! Как только девушка оказывалась с матерью в одном пространстве, последняя начинала донимать Полину расспросами о самочувствии, о мыслях, о планах на будущее. Иногда Полина поддерживала эти разговоры, но чаще они были неприятны девушке.

Когда Полина вернулась из Москвы, мать, разумеется, встретила ее нотацией. Она отчитала ее за отъезд, за самоволие, за неуважение к матери, за то, что Полина ставила свои интересы превыше всего, что решения ее не обдуманны. Не обошла вниманием и кражу денег. Полине хотелось заткнуть уши и убежать. Слушать это было невозможно: голос матери, словно звук работающей дрели, вызывал у девушки только раздражение. Что уж говорить о смысле ее речей – Полина просто не слышала мать. Ее родительница казалась девушке существом с другой планеты; неудивительно, что ей пришлось одной воспитывать ребенка – ведь любовь и отношения мужчины и женщины для нее ничего не значили. Она никогда не упоминала этого в своих монологах, для нее было важно все, кроме отношений. Образование, карьера, уважение к старшим (то есть к ней) – все это было важно для матери, но о любви она не говорила никогда. Конечно, как она могла понять, что важнее Антона для Полины никого и ничего нет и быть не может. Скандалы учащались, находиться дома было невыносимо, и Полина считала минуты, когда она сможет уехать обратно к Антону.

Она писала ему каждый день! Описывала все, что с ней произошло, старалась не упустить ни одного события. Девушке казалось важным делать такие подробные отчеты, это как будто бы сближало молодых людей, хоть они и находились в разных городах. Полина старалась, вкладывала всю свою душу в эти послания, хотела, чтобы Антон чувствовал ее присутствие рядом, чтобы не забывал о ней, как она не забывала о нем.

Мать, заставая Полину за этим занятием, неизменно критиковала девушку. Она говорила, что Полина тратит свое время впустую, объявляла «все это» «глупостями» и переводила разговор на свои излюбленные темы – планы на будущее, учебу и карьеру. Полина завалила сессию, не ходила на пересдачи, и ее отчислили из института. Это и стало главной темой бесконечных назойливых лекций. Мать постоянно твердила, что Полине нужно либо восстановиться в институте, либо найти работу, либо, на худой конец, заняться хозяйством, помогать по дому. Бывали моменты, когда мать, отчаявшись достучаться до Полины, срывалась и кричала на девушку, но быстро потухала. После таких истерик женщина обыкновенно начинала тихо плакать, обнимала дочку, жалела, гладила по голове. День‑два дома было относительно тихо, но потом все начиналось сначала. В такие минуты Полине казалось, что она ненавидит свою мать, иногда у нее даже возникало желание сделать что‑то нехорошее. Тогда девушка выбегала на улицу и шла куда глаза глядят, и, чтобы выплеснуть эмоции, била кулаком о стены домов.

Чтобы мать от нее отстала, девушка сказала ей, что восстановилась в институте. Мать все равно была на работе и не могла проверить, уходит Полина куда‑то или нет. Разумеется, ни о каком институте Полина думать не могла – все ее мысли были заняты Антоном. Целыми днями она писала ему письма или рисовала по памяти его портрет или просто лежала на кровати и думала о нем, вспоминала редкие моменты их встреч и мечтала о скором счастливом совместном будущем.

Речь Полины снова была эмоциональной. Я пригляделся к ее рукам – действительно, на костяшках пальцев белели шрамы от ссадин. Это говорило о том, что бурные семейные ссоры у них случаются не так уж часто, раз разбитые руки успевают зажить. Я спросил Полину, нравится ли ей то состояние, в котором она пребывает, и получил отрицательный ответ. Остаток сессии я показывал ей различные упражнения, которыми можно было себя успокоить. Ей нужно было научиться контролировать хотя бы свои телесные проявления.

* * *

На третью сессию Полина опоздала. Когда она вошла в кабинет, я почувствовал легкий запах алкоголя. Несмотря на это, в целом девушка выглядела достаточно адекватной. Мне показалось, что ее саму смущает то обстоятельство, что она пришла нетрезвой.

В любом случае, это важный материал для терапии – когда клиент приходит пьяным. Я не разделяю мнения специалистов, которые в такой ситуации отказываются работать, испытывая чувство брезгливости и считая состояние клиента неуважением к себе. В конце концов, психотерапевт – это не стоматолог, и никакого критичного влияния на процесс терапии алкоголь оказать не может. А вот послушать человека, когда у него искусственно снижена критичность, обсудить с ним причины произошедшего – это интересно. А что касается неуважения – так психотерапевт нужен, чтобы помочь человеку разобраться в себе, а не для того, чтобы быть уважаемым.

Я намеренно не стал говорить Полине о замеченном. Было интересно: скажет ли она сама, что выпила недавно, или сделает вид, что ничего не происходит? Во втором случае логично вставал бы вопрос: а как часто такое случается с ней? Если же это досадный просчет – она наверняка скажет об этом в течение сессии.

Стоило мне заговорить, как девушка привычно вывалила на меня все, о чем думала.

После прошлой сессии она долго размышляла о своих отношениях с матерью и по поводу того, как та испортила ей жизнь. Ведь если бы мать не пеклась так по поводу Полины с самого детства, сейчас все было бы совершенно иначе! Например, Полина наверняка бы уже давно работала, снимала бы квартиру. Наконец, у нее были бы друзья! Не просто люди, с которыми можно провести время, а именно настоящие друзья, которые не бросят в трудную минуту. Мать же делала все эти вещи невозможными. Она требовала к себе слишком много внимания! С ней нужно было разговаривать, ей нужно было звонить, а ведь Полина не робот, она тоже может устать. И на общение с другими людьми времени уже не оставалось. А как она матери откажет в общении, если та запирает ее дома, сажает перед собой и начинает свои заунывные речи.

Или, например, в школе у Полины было несколько приятельниц. Она даже как‑то приглашала их к себе домой. Мать с ними была очень вежливой и обходительной, но стоило им уйти, как она начала выспрашивать Полину, кто это такие, как учатся, кто их родители. Позже, когда слышала, что Полина с девочками пошла куда‑то, начинала про них говорить всякие обидные вещи. А Полина же не железная, да и мать ей родной человек, Полина не может не прислушиваться к ее мнению. Так девушка начала сама смотреть на своих подружек сверху вниз и все их мелкие недостатки замечать.

А когда Полина много гуляла или развлекалась, мать на нее так снисходительно смотрела, как на дурочку, и все говорила, что лучше бы дочь занялась делом: почитала бы что‑нибудь серьезное, уроки бы поделала. Полина в такие моменты и впрямь начинала себя чувствовать бестолковой и глупой и садилась за учебники, и все делала по материнскому указу.

Все это было более чем сомнительно. Честно говоря, я видел другую причину в том, что у Полины не складывались близкие отношения с людьми – с ней было тяжело общаться. Девушка много и с удовольствием говорила о себе, о своих событиях и переживаниях, но стоило спросить о том, как чувствует себя кто‑то другой, ее тон менялся. Она высказывалась скупо и без интереса.

Потом Полина рассказывала о том, как развиваются ее отношения с Антоном. Полина по‑прежне‑му писала ему и иногда отправляла маленькие подарки. Однако этого ей показалось недостаточно, и девушка решила сделать молодому человеку настоящий сюрприз. На каком‑то интернет‑форуме девушка нашла знакомого Антона и теперь активно с ним переписывалась. Ее план был таков: сначала разговаривать на общие темы, втереться в доверие, а потом уже привлечь молодого человека к содействию. Она заложила в ломбарде мамины сережки и при помощи своего нового знакомого купила для Антона билет в Питер. Этот сюрприз был, конечно, не таким романтичным, как ее приезд к нему в Москву, но раз уж первый вариант оказался не самым удачным, то второй девушку тоже устраивал. В конце концов, главное, что они встретятся! На оставшиеся от продажи сережек деньги Полина забронировала гостиницу, чтобы им с Антоном было где проводить время. Не к матери же им идти!

В назначенный день Полина отправилась встречать любимого. С собой она взяла только маленький рюкзак с необходимыми вещами. Полина бежала на вокзал в радостном предвкушении встречи. Она не могла поверить, что после долгой разлуки сможет, наконец, увидеть Антона. К моменту прибытия поезда Полина уже в нетерпении подпрыгивала, стоя на перроне. Из приехавшего поезда начал выходить люди, многие встречали своих любимых, парочки улыбались и кружили друг друга в объятиях. Полина жадно искала глазами Антона и представляла, как и он закружит ее в объятиях, но молодой человек, так и не вышел из поезда. Девушка просидела на вокзале еще пять часов, она думала, что Антон, возможно, опоздал на поезд и приедет на следующем, но он не приехал. Полина не могла поверить в произошедшее и все думала – как же так, как он мог так с ней поступить?..

Она ушла с вокзала и бродила по городу еще несколько часов. Полина была так расстроена, что не хотела и думать о возвращении домой и встрече с матерью, которая снова будет ее отчитывать. Девушка стояла на набережной, смотрела на воду и, не в силах сдержать слезы, зарыдала. Это никак не помогло справиться с эмоциями, у Полины внутри все клокотало, в порыве бессильной злобы она сорвала с плеч рюкзак и бросила его в воду. Потом девушка снова бродила по городу, снова плакала, снова злилась, снова возвращалась мыслями к Антону, не понимая, почему любимый так поступил с ней. Но после нескольких часов прогулки Полина все поняла. Конечно, как же ей раньше не приходило в голову – Антон не смог приехать из‑за того, что его опять отправили в какую‑нибудь командировку. Наверняка он сейчас также расстроен, как и она, но не может что‑то изменить. Полине сразу стало легче от осознания того, что молодой человек ее не бросил, она успокоилась и убедила себя в том, что все будет хорошо. Даже если Антон не приехал намеренно, если он вдруг обиделся на нее за что‑то – все можно исправить! С такими мыслями девушка отправилась домой.

* * *

На четвертую сессию Полина снова опоздала, причем почти на двадцать минут.

Она сразу же попросила прощения за опоздание, стала говорить что‑то оправдательное, но гораздо интереснее было смотреть на нее, а не слушать. Ее глаза косили влево, поза была закрытой, а тон голоса – одновременно виноватым и агрессивным, хотя я еще ни словом не упрекнул ее. Было очевидно, что Полина врет. И ей это неприятно.

Я спросил ее, что нового произошло. На сей раз девушка была необычно молчаливой. Она рассказала, что переписывается с Андреем (приятелем Антона) каждый день, хочет выяснить подробности жизни любимого. Также хочет с помощью Андрея устроить очередной сюрприз Антону, но не хочет так явно вовлекать малознакомого парня, поэтому действует аккуратно, чтобы он не испортил ее планов. Полина очень ждала, когда, наконец, сможет все провернуть, и это ожидание ей невыносимо. Она и так столько времени ждала, пока они с Антоном были вместе, но на расстоянии! И сейчас – снова ждать. Полина жаловалась на то, что ни на чем не может сосредоточиться и стала очень раздражительной. Ее бесит решительно все! И мать, и необходимость делать какие‑то домашние дела, и что Андрей все никак не хочет идти на нужный контакт. Бесит, что Интернет стал каким‑то медленным. Голос Полины становился громче, и мне подумалось, что в действительности ее раздражает не только все перечисленное, но и встречи со мной.

Я спросил ее напрямую, что она думает по поводу нашей терапии. Сначала Полина сказала, что ей нравится приходить ко мне. Однако довольно быстро в своих рассуждениях она выдала, что рассчитывала на поддержку совершенно другого рода. Еще ей казалось, что она зря тратит деньги на терапию, вместо этого она могла бы купить множество гораздо более приятных вещей. Я спросил, какие именно вещи она хочет приобрести, но Полина ушла от ответа, снова перейдя на тему Андрея и Антона. Она снова не испытывала никаких сомнений в том, что ее план реализуется, и только сетовала на то, что парни такие глупые и с ними нужно столько возиться. Я спрашивал ее о том, что, по ее мнению, они чувствуют, пытаясь подтолкнуть хотя бы к каким‑то сомнениям, к какому‑то взгляду на ситуацию с другой стороны. Однако Полина словно не слышала меня.

Под конец сессии она сказала, что мы сегодня прозанимались вдвое меньше времени, а потому и заплатит она вдвое меньше, чем обычно. Я объяснил ей, что опоздание – это ее вина, и напомнил о заключенном договоре об оплате. Тогда девушка призналась, что у нее нет с собой денег на оплату полной сессии. Мы договорились, что она принесет недостающие деньги в следующий раз.

* * *

На пятой встрече Полина выглядела как сдувшийся воздушный шарик. Ее мимика была скудна, сидела она расслабленно и говорила словно через силу. Я задавал ей вопросы, а она отвечала на них. Было видно, что ей совершенно не интересна и не нужна эта сессия, что она пришла просто провести время.

Из рассказа Полины следовало: ничего особенного не произошло. С Антоном не было никаких подвижек. Однако дома случился небольшой скандал: мать нашла у Полины бутылку водки и потребовала объяснений. Но ведь и так было совершенно очевидно, зачем Полине водка. Она пьет для того, чтобы побыстрее вернуть Антона. Ведь есть некая точка времени в будущем, где они уже вместе. И в этой точке времени Полине определенное количество лет, месяцев, дней. Ее организм уже чуть более изношен, чем сейчас, и только с таким, немного постаревшим, телом Полина сможет быть вместе с Антоном. Просто ждать этого момента – трудно, поэтому Полина решила ускорить процесс старения своего тела. С помощью водки, с помощью сигарет. Они же портят организм, а значит, приближают Полину к заветному состоянию. Поэтому она и пьет. Да и как выпьет – сразу спать тянет, пусть даже утро раннее. Она поспит – вот и время прошло, до заветной даты осталось уже на несколько часов меньше.

Было не похоже, что Полина шутит. Но на всякий случай я задал ей несколько уточняющих вопросов, на которые получил внятные цельные ответы. Она жила в той реальности!

* * *

В дверь позвонили. Антон открыл – на пороге стоял курьер. Снова. Уже который раз молодой человек получал цветы с любовными записками и ломал голову над тем, от кого они. Сначала Антон думал, что у жены завелся какой‑то тайный поклонник. Но когда в очередной записке таинственный отправитель цветов назвал его по имени, Антон понял, что ошибался – цветы предназначались ему. Он не мог понять, кто стоит за этим. Сначала предположил, что это друзья так развлекаются: записки были очень странными – иногда со стихами, иногда с признаниями в любви, причем в очень патетической форме, иногда с какими‑то упоминаниями прошлых незабываемых встреч. Антон с пристрастием допросил всех друзей, но никто не признался, хотя все оценили масштабы розыгрыша и посокрушались, что им такое не пришло в голову. Тогда Антон начал перебирать в голове своих бывших девушек – ни одна не подходила под подозрение. До знакомства с женой у Антона было не так много женщин. Большинство из них сейчас были счастливы замужем, с некоторыми Антон до сих пор поддерживал хорошие отношения, вряд ли кто‑то из них пылал страстью по былым временам. Молодой человек так и не смог понять, кто его таинственная поклонница. А когда курьер перестал появляться у дверей, то пропала необходимость гадать, и вся история как‑то сама собой забылась.

* * *

Антон возвращался домой очень уставший. Рабочий день был невероятно изматывающим, а после этого он еще отвозил жену в аэропорт – ее снова отправляли в командировку, и в конце дня молодой человек хотел только рухнуть в кровать. Выйдя из лифта, Антон увидел сидящую на лестнице девушку. Сначала он не обратил на нее внимания и хотел пройти мимо к своей квартире, но на секунду остановился, девушка подняла на него взгляд, и ее лицо показалось молодому человеку отдаленно знакомым. Антон не мог припомнить, где он ее видел, но девушка явно знала его: улыбалась, как старому знакомому.

– Привет, я Полина, я жила тут около года назад в сто семнадцатой квартире, у родственников.

Конечно! Вот где они виделись – она жила у соседей, и пару раз они пересекались в лифте или около дома.

– Да‑да, точно. Прости, не припомню, как тебя зовут?

– Полина.

– Антон.

– Я знаю.

– А почему ты сидишь тут посреди ночи? Что‑то случилось?

– Я приехала к родственникам, хотела сделать сюрприз, а их нет. Вот я прождала целый день, а они так и не появились. Наверное, на дачу уехали. А мне идти больше некуда, денег на обратный билет нет.

– Да уж, вот это история. Что же ты им не позвонишь?

– У меня батарейка на телефоне села, а номер я наизусть не помню.

– Ладно, пойдем ко мне, зарядишь свой телефон, позвонишь родственникам и будем решать, что с тобой делать. Не бросать же тебя тут.

Конечно, это был не самый разумный поступок Антона, жена бы точно не оценила такого добросердечия. Но она уехала, да и девочка оказалась вроде знакомой, не бросать же ее было одну в подъезде, мало ли что могло случиться. Антон оставил Полину у себя переночевать. Девушка сказала, что звонить родным среди ночи как‑то неудобно и она сделает это завтра. Антон не стал спорить, хотя и подумал, что это немного странно. В такой форсмажорной ситуации глупо думать о деликатности. Прийти домой к чужому человеку она не постеснялась, а звонить родным среди ночи – стыдится. Но Антон оставил при себе свое мнение: у него не было сил что‑либо выяснять.

Утром, уходя на работу, Антон оставил Полине свой номер телефона и велел позвонить сразу, как только выяснится ситуация с родственниками. В середине дня девушка позвонила и сказала, что ее родственники, оказывается, уехали в отпуск, о чем она совершенно не подозревала, и вернутся только через несколько дней.

Такое известие немного ошарашило Антона, и остаток рабочего дня молодой человек провел в раздумьях о том, что ему делать с Полиной. Во время телефонного разговора тон девушки не показался Антону каким‑то смущенным или сконфуженным. Очевидно, она не испытывала никакой неловкости в сложившейся ситуации и, более того, не была намерена как‑то ее изменить. Антон даже испугался, представив, что девушка решит остаться у него до возвращения своих родственников. Молодой человек уже пожалел, что вчера пригласил девушку к себе, сокрушаясь, вспоминал старую поговорку: «Не хочешь иметь врагов – не делай хорошего». Когда рабочий день подошел к концу, Антон, наконец, понял: самый простой и наилучший вариант – отправить девушку домой. После работы он поехал на вокзал и купил билет для Полины.