Глава 5 Могильник

Кап... Кап... Кап... Мерный звук, доносящийся отовсюду, давил на психику, изводил. Казалось, все пространство вокруг, тонны земли и низкий бетонный свод над головой оплывают киселем, грозя похоронить заживо человеческое существо, осмелившееся вторгнуться на территорию древнего подтопленного коллектора. Требовалось немало выдержки, чтобы сохранить присутствие духа в этом царстве абсолютного «ничто». Ни проблеска света в пустоте чернильного мрака, ни звуков возни подземных обитателей, ни малейшего дуновения туннельного сквозняка... Только робкий луч налобного фонаря, черная жижа под ногами и длинный, уходящий в никуда тоннель, стены которого, скользкие от сырости и грибка, создавали ощущение ирреального путешествия по утробе гигантской змеи.

Постоянная сырость, кромешная тьма и обилие плесени послужили толчком к появлению здесь поистине уникальной экосистемы. На влажных от потеков стенах Таран заметил бледно– розовые, сочащиеся слизью наросты отталкивающего вида. Уловив краем глаза движение, сталкер остановился и принялся разглядывать необычное образование. Сгусток еле заметно подрагивал, а иногда стремительно сокращался, меняя форму и размер.

Отвратительное зрелище. О подобных штуковинах, заводившихся в канализационных трубах, Таран слышал еще до Катастрофы. Тогда в сети было много шумихи по поводу загадочной формы жизни, на поверку оказавшейся всего-навсего колониями миниатюрных червей, сплетенных в единый клубок. Однако нынешние «клубки» не очень-то походили на своих собратьев из видеоролика, отличаясь как габаритами, так и большей подвижностью. Зараженные радиацией грунтовые воды явно пошли на пользу этой студенистой дряни.

Не углядев какой-либо явной угрозы, наемник побрел дальше, на всякий случай стараясь держаться подальше от подозрительных наростов. Раз здесь прошли огрызки – пройдет и он.

...Сталкерское чутье просигнализировало об опасности.

В висках закололо, по телу прошел озноб.

Так бывало всякий раз перед стычкой с очередным порождением свихнувшейся природы. Наемник привык доверять шестому чувству, которое сейчас утверждало: где-то рядом притаилось нечто живое, чувствующее, возможно даже мыслящее. И чем дальше продвигался Таран, тем более ощутимым становилось присутствие чужака. Туннель впереди плавно забирал вправо. До чуткого слуха сталкера донеслись первые шорохи. За поворотом ворочалось и ухало что-то увесистое, плюхая тушей по заиленному дну коллектора. При других обстоятельствах лучшим выходом было бы поскорее ретироваться, не обнаруживая своего присутствия. Но обходных путей наемник не знал, а схема, наскоро накарябанная Индейцем, была слишком скудна и условна, чтобы откланяться от маршрута. Похоже, иного выхода, кроме как идти вперед, не оставалось.

Взяв автомат наизготовку, наемник мелкими шажками сокращал дистанцию до неведомого препятствия, пока луч фонаря не скользнул по белесой, в мелких щетинках, шкуре, высветив тупоносое рыло огромного, почти в ширину туннеля, червя. Гигант неторопливо полз навстречу человеку, слепо шаря похожей на фаллос головой по стенам коллектора. В бессмысленных, на первый взгляд, движениях мутанта довольно быстро обнаружилась система. Обследуя бетонные своды дюйм за дюймом, червь с жадностью присасывался к уже известным Тарану студенистым образованиям, выжирая их дочиста.

При таком раскладе пытаться миновать опасную тварь, протискиваясь вдоль стены, было бы верхом безрассудства – не сожрет, так задавит. Тело гиганта тянулось далеко вперед, исчезая во мраке. Расстрелять зверюгу? А если взбесится? Да и где у нее мозг? В голове? А голова ли это вообще? Наемник с сомнением покосился на безглазое рыло. Червя, похоже, присутствие человека никак не трогало. Он все так же флегматично продолжал очищать стены от шевелящихся «гнойников». Санитар подземелий, блин...

Таран осмотрелся. Словно на заказ, чуть в стороне в боковой стене зияла узкая дыра – горловина канализационного слива. Куда вела труба, сталкеру было неведомо, однако стоило, пожалуй, это выяснить – уж больно не хотелось заниматься разделкой многотонного слизняка. Подтянувшись на руках, наемник ужом втиснулся в идеально круглую бетонную кишку. Здесь-то и пригодились хитрые нашивки мудреного комбеза. Другие сталкеры не раз осмеивали костюм Тарана за нелепый дизайн – несколько миниатюрных роликов на плечах, груди и спине. Но на деле, для ползания по узким подземным ходам, они оказались незаменимы. Проскочив за минуты внушительный отрезок трубы там, где в обычной одежде пришлось бы ползти добрых полдня, наемник вылез в коридор с источенной временем кирпичной кладкой. Долго блуждать не пришлось – в полу обнаружилась широкая трещина, через которую виднелась развилка знакомого коллектора. Здесь он значительно расширялся. Видимо, в этом месте тот отросток, по которому пришел сталкер, вливался в основной желоб. Стараясь не приземлиться на старого знакомого – хвост червя уже втягивался в горловину «прыщавого» туннеля, – Таран спрыгнул в коллектор, мысленно сверяясь со схемой Индейца. Неподалеку должен быть выход к метрополитену. По всем прикидкам где-то внизу и чуть в стороне раскинулись жилые сектора «Папы».

Занятый расчетами, сталкер не сразу заметил россыпь гильз на каменном парапете. Лишь когда под ногами звякнуло, наемник пошел медленнее, пристально разглядывая следы учиненной в коллекторе бойни. Помимо гильз обнаружились арбалетные болты – точь-в-точь как у огрызков, в грязи сиротливо валялся обрубок мачете, а присмотревшись, наемник заметил на стенах потемневшие кляксы крови. В воздухе витал специфический запах смерти – с момента стычки прошло совсем немного времени. Однако ни раненых, ни трупов нигде не было. То ли червь все подчистил, то ли победившая сторона прибралась... Кто и с какой целью напал на отряд огрызков, а главное, где теперь искать Глеба – оставалось загадкой. Так и не найдя ответов, Таран разыскал указанный Индейцем колодец, по которому благополучно спустился к путям метрополитена. Не оставалось

ничего другого, кроме как наведаться на ближайшую станцию.

* * *

– Родной, не проходи мимо! Ножи, фильтры, махорка... А может, дури какой? Могу устроить! Куда же ты, родной?

Шмыга сник. Торговля не задалась с самого утра. Всего-то несколько транзитных за весь день – и те норовили побыстрей проскочить мимо прилавков «Папы». Сглазил кто станцию, что ли? Похоже, пора перебираться куда-нибудь ближе к центру. Или хотя бы на соседнюю «Электру». Здесь, на отшибе, бизнеса никакого...

Поскучав возле разложенных у края платформы товаров, барыга направился к костру, побаловаться чайком. Внимание его привлек шум со стороны центральной части станции. Там, скрытые полумраком, оживленно переговаривались сразу несколько человек. Голоса двоих Шмыга узнал сразу – свои, местные. А вот третий... Приглядевшись, торговец разглядел сталкерский комбинезон.

Собеседники двигались в направлении костра. Вскоре различима стала сбивчивая речь Умарова – местного завхоза:

– Станция у нас, сам знаешь, торговая, вольная. Кому скрывать нечего – милости просим по правым путям, вдоль торгового ряда. А ежели кто не хочет глаз мозолить, по другой стороне идет. Тихо, спокойно – двери-то все вдоль левых путей закрыты. Так что шел отряд какой, али нет – нам того неведомо...

– Слыхал про взрыв? – толкнул Шмыгу сосед, подливая кипятку из пузатого чайника с закоптившимися боками. – Теперь по всей подземке шмон наведут. Таран, думаешь, поздоровкаться зашел? Тоже вынюхивает, террористов ищет.

Гревшиеся у костра поселенцы заулыбались, переглядываясь. Послышались редкие смешки. Вся эта суета с расследованием, что ни говори, выглядела абсурдно. Двадцать с лишним лет в норах подземки – какие уж тут ядерные бомбы?

Тем временем пришлый сталкер остановился возле одного из «прилавков». Подцепив с пола невзрачную побрякушку, вопросительно уставился на торговцев:

– Чей товар?

Шмыга с готовностью подскочил к Тарану с дежурной улыбкой на лице. Первый клиент за день, как-никак. Можно и расстараться для разнообразия. Однако сталкер не разделял его энтузиазма. Внушительных размеров кулак, из которого свешивалось ожерелье огрызков, замер перед носом барыги.

– Где взял?

– Сам смастерил, – выпалил Шмыга на автомате.

– А если подумать? – Таран навис над продавцом, нахмурив брови.

Мозги скрипели, судорожно просчитывая варианты. Сказать правду или скрыть? Запалить проверенного поставщика или прогневить матерого сталкера?

Шмыга выбрал меньшее из двух зол:

– Мортус знакомый притащил. Барахольщиком кличут. Он с трупов цацки разные снимает, а я перепродаю. А что? Покойным все равно уже без надобности...

Взгляд сталкера выражал явное презрение, однако эмоции он держал при себе. Откинув ожерелье, поманил барыгу за собой, подальше от любопытных ушей. Шмыга просеменил за наемником, ежась под суровым взглядом.

– А теперь давай сначала. Кто, когда, куда... Во всех подробностях.

– А я и говорю, – засуетился продавец, – мортусы давеча мешки с трупами везли. Много трупов... Откуда набрали столько, не знаю. Может, каторжные на Звездной бунтовали, или еще чего...

– Как Барахольщика найти? – перебил Таран нетерпеливо.

– А где ж ему еще быть, как не в Могильнике?

Сталкер спрыгнул на пути и зашагал прочь. Шмыга нервно сглотнул, глядя вслед удалявшейся фигуре. Пронесло, похоже. На кой черт наемнику понадобились эти дикари? Хотя, какая разница? Ушел – и то хорошо. С тоской покосившись на нехитрый товар, барыга тяжко вздохнул. Все-таки надо перебираться в центр. И навар больше, и житье спокойнее.

* * *

Вариантов было не так уж много: либо двигать к станциям мортусов по туннелям, либо выиграть время, попытавшись проскочить снаружи. Таран выбрал второе – всего-то пять с небольшим кварталов отделяло павильон «Папы» от Международной, хоть и находились они на разных ветках. Двигаясь перебежками вдоль стен домов, он прокручивал в мыслях события последних суток. Ситуация все больше выходила из-под контроля. Из головы никак не шла фраза, произнесенная неказистым торговцем: «мешки с трупами... много трупов». Сколько ни гони прочь дурные думы, а факты говорят сами за себя: с Глебом стряслось неладное, и единственная ниточка, что вела к нему, находилась сейчас где-то там, во владениях молчаливых могильщиков. Сталкер надеялся, что Барахольщик сможет хоть как-то прояснить ситуацию, а потому продирался сквозь трущобы покинутого города со всей возможной скоростью. Пер нагло, рисково, напрямик, пренебрегая осторожностью и надеясь на опыт да на безупречное чутье.

Пока ему везло, и на пути вдоль Бассейной улицы не встретилось ни единой живой души. Хотя о каких душах может идти речь, когда в округе одно зверье? Как бы там ни было, а временным затишьем следовало пользоваться на полную катушку, поэтому Таран поднажал еще, стремительно перескакивая поваленные столбы и трещины в асфальте.

Но долго так продолжаться не могло. Ближе к Витебскому проспекту встреча все-таки состоялась. Ожидая появления когтистых или крылатых образчиков местной фауны, наемник опешил, увидев впереди человеческий силуэт. Издали незнакомец напоминал мортуса – чего стоил один только балахон до пят и глухой капюшон, полностью скрывавший лицо. Однако при ближайшем рассмотрении одеяние оказалось замызганной хламидой грубого покроя, не идущей ни в какое сравнение с плащами «санитаров метро».

На сталкера одинокая фигура никак не тянула – ни тебе ствола, ни броника какого... Может, уцелевший отшельник, выбравшийся из своего схрона в поисках пропитания? Таран приветственно помахал рукой. Поколебавшись, обладатель балахона неуверенно помахал в ответ. Движение получилось неуклюжим – мешали длинные бесформенные рукава, свисавшие по бокам подобно крыльям.

– Ты откуда такой взялся? – бросил наемник, скептически оглядывая собеседника.

Тот молчал. Что-то в позе незнакомца насторожило сталкера. Само его появление выглядело странным. На протяжении нескольких минут, пока Таран приближался к человеку, тот не сделал ни единой попытки скрыться, и даже не шелохнулся. Так и стоял истуканом посреди улицы, словно в землю врос.

Подтянув автомат поближе, сталкер поймал себя на мысли, что вся эта ситуация ему почему-то знакома, вот только откуда... Ну, точно! Покойный Ксива во время рейда в Кронштадт травил байку о похожем типе. Правда, в его рассказе мужик в балахоне прыгал как кузнечик. А этот...

Сталкер не успел додумать, поскольку в следующее мгновение незнакомец серой молнией взмыл в воздух, мелькнул перед глазами размытым пятном и разом оказался высоко на дереве.

– Вот нежить... – Наемник вздрогнул от неожиданности и медленно попятился, не выпуская безумного прыгуна из перекрестья прицела.

Незнакомец приник к стволу могучего исполина и снова застыл. Под капюшоном сверкнули два ярко-зеленых люминесци– рующих глаза. С каждым шагом расстояние между сталкером и мутантом увеличивалось. Еще немного – и ненужного контакта удастся избежать...

Стоило об этом подумать, как существо сорвалось с дерева и, выписывая дикие зигзаги, запрыгало в направлении человека.

Мерно застучал автомат. Огрызаясь короткими экономными очередями, Таран устремился к руинам ближайшего здания, но тварь оказалась слишком шустрой. Непостижимым образом ей удавалось уходить из-под пуль безумными тягучими скачками, отталкиваясь от фонарных столбов, покореженных фур и скрюченных стволов деревьев.

Сталкер бил не переставая. Когда между противниками оставались считаные метры, существо взвыло, дернувшись, – последняя очередь все же достигла цели. Затем серая тень накрыла Тарана, заслонив небо. Тварь в балахоне врезалась в жертву, с размаху напоровшись на пристегнутый к дулу автомата штык– нож. Опрокинувшись на спину, сталкер почувствовал, как приклад «калаша» уперся в асфальт. Используя ствол как рогатину, он перекинул мутанта через голову, однако подняться с земли не успел. Из-под тряпья показались по-птичьи согнутые ноги со вздувшимися буграми гипертрофированных мышц. Еще мгновение, и они распрямились подобно пружине, врезавшись в Тарана. Мощным пинком сталкера отбросило на добрый десяток метров. От удара спиной о кирпичный обломок стены вышибло из легких воздух. Адреналина хватило лишь на то, чтобы вскочить на ноги, но затем резко накатила тошнота. Что-то теплое сочилось по затылку. Прикоснувшись к голове, Таран посмотрел на окровавленную ладонь. Скверно... Очень скверно.

Потом земля вдруг зашаталась и резко подалась навстречу. Зрение, слух, осязание – все отключилось разом, словно штепсель выдернули из розетки. Сталкер провалился в небытие.

* * *

Надо же... Кинотеатр. Мягкие уютные кресла, огромный экран... Сейчас уже и не припомнишь, каково это – смотреть кино. Тем более, в новомодном «3D». Странно, что сознание подкинуло именно этот образ. В том, что это видение либо сон, Таран не сомневался. Иначе как объяснить заполненный зрителями зал?

Головная боль обрушилась на него внезапно. Жесткая. Отрезвляющая. От нового ощущения прояснилось сознание, картинка стала резче, отчетливей. Стали различимы детали. Экран оказался сплошь в дырах, кресла загажены пометом летучих мышей, а в потолке зияла внушительных размеров дыра, через которую в зал пушистыми хлопьями влетал снег. Да и зрители не очень-то сохранились – иссохшие мумии да полуразложившиеся трупы в изорванных сталкерских комбезах.

Похоже, это все-таки не сон, а самая что ни на есть обыденная реальность. Просто некий шутник, потакая собственной безумной прихоти, натаскал сюда мертвецов. И даже гадать не стоило – сделал это тот самый попрыгун, будь он неладен.

Повернув затекшую шею, сталкер проверил руки-ноги. Все вроде цело, за исключением ушибленной головы. Вот и славно. Пора выбираться, пока чокнутый недочеловек не решил полакомиться нерадивым гостем. Автомат, по всей видимости, остался снаружи, зато пистолет оказался на месте. И то ладно. Собравшись встать с кресла, Таран обмер, почувствовав за спиной шевеление. В поле зрения показалась затянутая бугристой шелушащейся кожей лапа-рука. Существо в балахоне протягивало человеку измятую рекламу мультиплекса: зал, заполненный зрителями до отказа, а на экране – утопающий в зелени город и тысячи жителей, заполонивших улицы мегаполиса.

То ли мутант пытался воссоздать изображенную картинку, чтобы попасть в чудо-город, то ли просто хотел обзавестись друзьями... В любом случае, его методы сталкера не устраивали. Стоило Тарану медленно подняться с кресла, как существо зашипело. Памятуя о грозном оружии выродка, сталкер молниеносным движением заломил тому конечность, навалившись сверху. Мутант пронзительно заверещал, задергался, поджав ноги, но прыгнуть не успел. Выхватив «Грач» из кобуры, Таран уткнул дуло в противника и вдавил спусковой крючок – раз, другой... Захлопали выстрелы. Существо, запутавшись в балахоне, отчаянно забилось, своротив мощными ногами пару кресел. Но очередной выстрел задел, по всей видимости, какой-то жизненно важный орган, и тварь обмякла. Жуткий клекот затих, сменившись глухим бульканьем.

Рассматривать урода Таран не стал – полученных впечатлений и так хватило сполна. В голове не укладывалось, что подобная нежить могла получиться из человека. Особенно —учитывая неестественно выгнутые конечности. С другой стороны, на какого-либо зверя или птицу мутант тоже не особо походил. Одно слово – выродок.

Не оглядываясь, сталкер покинул кинозал. Проскочив заваленный мусором и пылью холл, вышел на пустынную парковку возле мультиплекса. В памяти тотчас всплыли воспоминания о первой вылазке из больничного бомбоубежища, спустя неделю после Катастрофы. Именно сюда, к «Радуге» и «Киностару», стекались в тот день выжившие со всех окрестностей. Облученные, с ожогами и травмами, потерянные и деморализованные беженцы толпились у наскоро выстроенного ограждения из колючей проволоки, за которым месили воздух лопастями два огромных транспортных вертолета. Какие-то люди в военной форме тут же проводили беглый опрос пострадавших, сверяясь с загадочными списками и отсеивая простых смертных. Счастливчиков, попавших за кордон, споро погрузили в транспорты, а остальных... просто бросили на произвол судьбы. Спасательная миссия, как оказалась, действовала только в отношении избранных – высших чинов и их семей.

Осознав это, отчаявшиеся и доведенные до предела люди пытались прорваться к вертолетам, но солдаты ударили по толпе очередями. Вопли ужаса и стенания раненых, беспорядочная стрельба и воцарившийся хаос накрепко впечатались в память Тарана. Он еще долго гадал, откуда взялись те вояки и куда увезли уцелевших ВИПов. Больше вертолеты не прилетали...

Верный «калаш» обнаружился там же, где Таран его потерял. Подобрав ствол, наемник потрусил прочь. Остался позади забитый ржавыми остовами автомобилей Витебский проспект, изрытая норами насыпь путепровода, некогда благоустроенный Яблоневый сад на Белградской – ныне распаханный до неузнаваемости пустырь.

Столб черного дыма, сочащегося из-под земли, был хорошо различим на фоне припорошенных снегом городских руин. Он служил отличным ориентиром, показывая кратчайший путь к цели перехода.

Проскочив мимо трех неплохо сохранившихся высоток, наемник достиг, наконец, пересечения улиц Белы Куна и Бухарестской. Вход на станцию Международная, погребенный под рухнувшим каркасом недостроенного торгового комплекса, долгие годы оставался недоступен, что только играло на руку замкнутым мортусам, предпочитавшим не высовываться на поверхность. Не останавливаясь, Таран прошел мимо развалин, даже не пытаясь отыскать в них лазейку к наклонному эскалаторному ходу. Вместо этого выудил из рюкзака баллон с дыхательной смесью и присоединил к маске противогаза. Тонкий трос, разматываясь, полетел вниз, в чернильный мрак вентиляционной шахты, что находилась чуть дальше, в глубине квартала. Защелкнув страховочный карабин, сталкер в последний раз глянул по сторонам и нырнул в клубы чадящего дыма.

Спускаться по бесконечному бетонному колодцу вслепую, то и дело натыкаясь на решетчатые фермы, – то еще развлечение. Стекла противогаза моментально покрылись слоем копоти, сквозь который рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Ко всему прочему, плотная ткань комбеза, хоть и медленно, нагревалась от тепла, шедшего снизу, от кремационных печей мортусов. К моменту, когда сталкер ощутил, наконец, под ногами твердь, достигнув дна колодца, одуряющий жар почти доконал его. Липкий пот заливал глаза, а сердце выпрыгивало из груди. С ног до головы покрытый угольно-черной сажей, Таран выскочил из сбойки в туннель, где принялся тереть стекла противогаза и судорожно озираться, пытаясь определить направление тяги. В одном из концов туннеля, за изгибом, удалось различить отблески бушующего пламени. Оттуда же доносился мерный, не прекращавшийся ни на секунду гул.

Сталкер, пошатываясь, побежал в противоположном направлении, прочь от адовой печи. Еще немного – и туннель оборвался, открыв взору просторное помещение склада, заставленного ровными рядами бесформенных продолговатых мешков.

Международная. Станция-могильник. Зловещий, погруженный в безмолвие, поражающий своими масштабами морг. Аппендикс гигантского организма под названием «метрополитен».

Голый бетонный свод над головой, подсвеченный торчавшими из стен факелами, и обилие трупов создавали ощущение нереальности происходящего. Мрачную обстановку похожей на склеп станции сложно было сравнить с чем-то еще. Смерть незримо присутствовала здесь повсюду. Казалось, ею пропитался сам воздух и стены.

Сошествие в «царствие усопших» не осталось незамеченным. Сразу несколько мортусов, прекратив сгружать трупы с тележки, безмолвно смотрели на гостя. Из-за белых масок на лицах невозможно было понять реакцию этих людей. Словно манекены, застыли они на месте, ожидая, видимо, каких-то действий со стороны визитера. Спохватившись, Таран стянул противогаз. В нос ударил терпкий специфический запах – гари и разложения. С непривычки в носоглотке защипало, глаза заслезились.

Один из мортусов, признав наемника, подошел ближе.

– Ты пришел через дымоход? Весьма безрассудный поступок. Мы ждали тебя со стороны Волковской. Для инспекции наших станций все готово.

Тихий бесцветный голос без намека на интонации. Надо же... Мортусы умеют говорить. Кто бы мог подумать? Таран кивнул собеседнику, отзывая его в сторону:

– Это ведь ты представлял мортусов на Совете?

Тот кивнул.

– Послушай, мы оба прекрасно понимаем, что к бомбе вы никакого отношения не имеете. Шариться по этому склепу я не буду. Мне всего-то нужно поговорить с Барахольщиком. Потом я уйду. Как тебе такой вариант?

Мортус застыл, на несколько мгновений превратившись в изваяние, подобное группе ожидавших невдалеке собратьев. Затем коротко кивнул, поманив сталкера за собой. Вместе они пересекли добрую половину недостроенной станции. И всюду, куда ни глянь, человеческие останки. Где в брезентовых мешках, а где и без... Таран с недоумением проследил за тем, как с трупов стаскивают изгвазданные в крови чехлы, складывая их в пузатую бочку.

– Экономия ресурсов, – пояснил еще один мортус, появившись из темноты за спиной сталкера. – Брезента на всех жму– ров не хватает, так что мы его не сжигаем. Отмачиваем, чистим и используем снова, для транспортировки через жилые станции.

Судя по всему, это и был тот самый Барахольщик. Такой же, как у остальных, черный плащ до пят, капюшон на голове. Из– под белой маски респиратора выбивается рыжая борода, из-за чего мортус выглядит несколько комично. Хотя, если б не эта деталь, отличить мародера от его безликих собратьев оказалось бы непросто.

Мортус, сопровождавший Тарана, еле заметно кивнул и, не проронив больше ни слова, удалился. Барахольщик стянул маску, выжидающе уставившись на сталкера.

– Мне известно о твоих делах со Шмыгой, – Наемник сразу взял быка за рога.

Однако мародер и ухом не повел.

– И какое тебе дело до моих дел?

– Да никакого. Нужна информация. Тела огрызков из коллектора, недалеко от «Папы»...

– Ах это! Так бы сразу и сказал, – Барахольщик выдохнул: угрюмый сталкер явился не по его душу... – Перебили их, как щенков. Бандюки пришлые. Обложили с обеих сторон, и вся недолга. То ли случайно наткнулись, то ли в засаде сидели...

– Среди погибших... не видел ли ты ребенка? Мальчика двенадцати лет? – содрогнувшись от собственных слов, спросил Таран.

Мортус нахмурился, припоминая. Сталкер сжал кулаки в ожидании приговора. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем рыжебородый ответил:

– Да кто его знает... Темно там было. Черт ногу сломит. Ты б лучше сам посмотрел. Всех жмуров оттуда уже сюда перетаскали. Видишь разгрузочный перрон? Там и ищи.

Наемник снялся с места, проскочив по узким проходам между штабелями трупов, и выбежал к стоящим на путях вагонеткам. Несколько мортусов споро выгружали мешки с останками на платформу. На ходу вытащив нож, Таран упал на колени возле наваленных в кучу мешков и взрезал первый попавшийся. Внутри вполне ожидаемо оказался труп огрызка. Еще мешок – снова дикарь. Брезент податливо расходился под острым лезвием. Руки сталкера довольно быстро почернели от запекшейся крови, а тошнотворный въедливый запах насквозь пропитал одежду. Однако Таран продолжал вскрывать чехлы один за другим.

Мортусы хотели было вмешаться, но Барахольщик подал знак, и обезумевшего сталкера оставили в покое. Среди останков обнаружилась пара мужских тел в метростроевских робах – видимо, из тех бандитов, что напали на огрызков. Мельком глянув на трупы, Таран продолжил поиски. Хрипя от натуги, он ворочал окаменевшие тела. Вскоре липкая кровь уже покрывала сталкера с ног до головы.

Отпихнув в сторону тело очередного дикаря, он вдруг заметил то, что так боялся увидеть, чего страшился и не хотел принимать: мешок, слишком маленький по габаритам, чтобы вместить взрослого человека. Замерев с ножом наизготовку, наемник все не решался поставить точку в затянувшихся поисках, хотя предчувствие неизбежной, неотвратимой беды уже захлестнуло сознание. Откуда взялась эта мрачная уверенность, Таран понять не мог. Лишь ощутил давно забытое, единожды испытанное чувство невосполнимой утраты. Совсем как тогда, в день Катастрофы, когда ломился сквозь обезумевшую от ужаса толпу к распростертому на асфальте телу любимой девушки. Умом понимая, что выжить в той мясорубке невозможно, но сердцем надеясь на чудо.

Чуда в тот раз, увы, не произошло. Нет ему больше места в этом исковерканном мире. А значит, не будет и сейчас. Слишком многое пришлось повидать сталкеру, чтобы тешиться пустыми надеждами. Лезвие ножа с тихим шелестом вскрыло слой брезента – последнюю преграду, что отделяла Тарана от приемного сына...

Сталкер отшатнулся, закрыв глаза, но увиденное отчетливо стояло перед мысленным взором. Лица Глеба он не узнал. Его попросту не осталось – крысы наведались к месту бойни раньше мортусов. Само тело тоже было изуродовано, а в некоторых местах даже обожжено. Определить в кровавых лохмотьях одежду сына не было никакой возможности.

Пересилив себя, Таран принялся изучать останки. Ведь пока нет прямых улик, чтобы опознать тело, надежа все еще остается...

Рука сталкера нащупала сквозь изорванную одежду нечто твердое. Поддев пальцами пропитавшийся кровью край рубахи, сталкер извлек на свет божий продолговатый металлический предмет. Собравшись с духом, разомкнул пальцы. На ладони лежала до боли знакомая зажигалка с двуглавым орлом на боку. Глебова зажигалка.

Склонившись над телом сына, сталкер в бессилии уронил руки на колени.

Старший мортус бесстрастно наблюдал за ним сквозь прорези в своей белой маске.

На окаменевшем разом лице сталкера проступила маска безысходности. Возле глаз прорезались невидимые ранее, глубокие морщины. По щеке, проторив светлую дорожку на покрытой сажей коже, катились редкие, мерцающие в свете факелов слезы.