Глава 10. Вся прожитая жизнь раскрылась, словно многолепестковый цветок, и разлетелись вдребезги заклятья, оковы

…Вся прожитая жизнь раскрылась, словно многолепестковый цветок, и разлетелись вдребезги заклятья, оковы, барьеры, и по капиллярам вместо крови побежало солнечное пламя… Наверное, так должна себя чувствовать электрическая цепь, в которой выбило предохранители, но ток несусветной мощности каким-то сверхъестественным образом продолжает идти, все сжигая и плавя…

Когда это закончилось, первым приветствием от необыкновенно яркого окружающего мира стал пинок, сокрушивший Залману ребра. Кто-то выхватил у него Камень.

Вскочив, он вернул пинок высокому темнокожему Конраду и сшиб подсечкой державшего кристалл Марка (он знал всех Высших в лицо и по именам — Мерсмон во время своей "лекции" показывал их в магическом зеркале и о каждом говорил несколько слов, насчет сильных и слабых сторон).

Боль в ребрах быстро утихла. Марк перекатился и отпрыгнул, так и не выпустив Камня. Отшвырнув в сторону налетевшую Вир (хоть бы она не лезла в эту драку, ради прошлой дружбы!), увернувшись от брошенного Конрадом огненного шарика (магическая штучка, поэтому причиняет боль, которую не перекроешь, как при обычном ожоге), он настиг Марка, врезал ему под дых и отобрал кристалл.

Дэнис сидел на земле и приводил в порядок разбитое лицо. Сандра и Андреас дрались врукопашную. За те восемь лет, пока Сандра была Летней Властительницей, у нее много чего накопилось против этого Андреаса, а теперь наконец-то представилась возможность с ним посчитаться. Дралась она не хуже, чем лесной пехотинец из элитного подразделения, но, в отличие от Вир, без надобности не выставляла свою крутизну напоказ.

Фабиан (в далеком прошлом — геологоразведчик, наткнувшийся на Камень и ставший первым Высшим по прихоти случая) лежал навзничь и глухо, по-звериному, стонал, его лицо походило на горящую маску. Инга, прикусив губу от напряжения, делала над ним какие-то сложные пасы руками. Зря старается, убрать этот липучий огонь может только Конрад.

Иссингри нигде не было видно.

— Залман, отдай Камень.

— Он мне еще понадобится. Ты лучше Фабиану помоги. Если б ты не швырялся здесь, чем попало, он бы сейчас не мучился.

С двух сторон приближались Марк и Вир, но тут Сандра очутилась рядом с ним, оставив Андреаса в одиночестве.

— Что, проиграли? — оскалилась Сандра. — В свое время вы так испугались Залмана, что проглядели главную опасность — меня. Все вышло по-моему! Залман выздоровел, и повторить этот номер с ним вы уже не сможете.

— Как же ты себя любишь… — осуждающе произнесла Вир, пританцовывая на месте в боевой стойке.

— Да, люблю. И себя, и кое-кого еще, иначе я не организовала бы эту авантюру. А ты, Вир, не любишь никого, даже себя. Ты обожаешь только свой мускулистый идеал в камуфляжной форме, живые люди для тебя взаимозаменяемы, и ты без сожалений отбрасываешь тех, кто идеалу не соответствует. Это ж надо — влюбиться в манекен! Ну и продолжай в том же духе, у тебя впереди вечность.

Пока она говорила, Конрад присел возле Фабиана и попытался снять "маску". Ничего не получилось.

— Да скорее же! — поторопила Инга.

— Эта кесейская тварь что-то изменила в структуре липучки! Придется повозиться… Никто не предполагал, что такое возможно.

— Хочешь сказать, что она круче тебя?

— Ее учил Мерсмон, — бросил Конрад, сосредоточенно колдуя над Фабианом.

— А Иссингри где? — тихо спросил Залман.

— Отправилась в замок, как только ты засветился, — ответила Сандра. — Сказала, что дальше мы справимся без нее.

К ним подошел Андреас.

— Александра, ты серьезный противник! — он улыбался так, словно все мелкие недоразумения наконец-то улажены к общему удовольствию. — Залман, я надеюсь, ты парень необидчивый? Тебе пришлось преодолеть много трудностей, но трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать. Ты доказал свое право стать Высшим. А Камень вам больше не нужен, и вы должны вернуть его нам — законным хранителям.

— Нужен, — возразил Залман. — Осталось еще кое-что сделать.

— У нас не принято решать важные вопросы, игнорируя мнение большинства, — голос Андреаса звучал приветливо, но твердо. — Мерсмон пренебрегал этим правилом — и плохо кончил, как вам известно. Мы готовы принять в свою команду еще одну девушку и двух парней, но при условии, что вы готовы наши правила уважать.

— Скорее наоборот, одного парня и двух девушек, — ехидным тоном поправила Вир.

Она выглядела помолодевшей, словно снова стала той девчонкой, в которую Залман когда-то влюбился в танхалийском кафе "Веселая бессонница".

— Допустим, присоединимся мы к вам — и что дальше? — прищурилась Сандра. — Будем вместе делать вид, что решаем проблемы мировой важности, изображать видимость благородной и рискованной деятельности, играть в преодоление невероятных трудностей? И, само собой, охранять свое исключительное положение и свои привилегии — вот это уже всерьез, без дураков. Скучно. Играйте без нас.

— Ты отлично все сформулировала, — согласился Залман.

— Мы не навязываемся, только имейте в виду, что потом будет поздно, мы вас уже не примем, — Андреас говорил ровно, не выказывая раздражения. — И Камень Власти вам все-таки придется отдать. То, что вы задумали, будет катастрофой для Долгой Земли, вы этого не понимаете?

— Переменой, а не катастрофой, — возразил Залман.

— Катастрофической переменой. Люди не готовы к такому преображению мира, к тому, что все они станут по меньшей мере подвидом С, к нескончаемой молодости и почти абсолютной регенерации. Звучит заманчиво, а на деле получится большая неразбериха, и все жертвы будут на вашей совести.

— Неразбериха будет только вначале, потом все освоятся в новых условиях, и она уляжется. А поскольку у всех возрастет уровень регенерации, жертв будет немного. Тянуть дальше нельзя, в Лесу уже начались необратимые процессы — и одного долгого года не пройдет, как мы окажемся в дерьме, а то вы об этом не знаете! Уже следующая весна принесет кучу неприятных сюрпризов. Об этом говорит не только Валеас, которого вы всяко заклеймили, а еще наши маги и ученые с Изначальной. Инга, помнишь Йонаса Кормеля, иноземного эколога-неформала, которого ты убила пять лет назад? Он тогда рвался поговорить со мной о своих расшифровках голоса Леса, но ты подсуетилась и прихлопнула его прямо у меня на празднике в Эоловых Чертогах. Зря старалась, я все равно узнала, что он хотел мне сказать. Плевали вы на жертвы, давайте уж начистоту — вы просто не хотите скатиться с верхушки пирамиды.

Хорошо, что Сандра стоит рядом — из нее ответы выскакивают мгновенно. А ему, как и прежде, требуется хорошенько все обдумать, чтобы найти нужные слова. Ничего, уж теперь-то он научится быстро думать и спорить, как надо.

Конрад все-таки управился со своей огненной липучкой, скатал ее в шарик и спрятал в рукав. Фабиан перестал выгибаться дугой и стонать, начал залечивать ожог.

— Новые возможности получат не только люди, — продолжал гнуть свое Андреас. — Также кесу, животные, насекомые, растения. Вы можете себе представить, что это будет за мир? Неужели вам хочется жить в таком мире? А с деградацией Леса мы как-нибудь управимся, на то мы и Высшие. У вас есть шанс принять участие в решении этой проблемы.

— У нас есть шанс не допустить ее возникновения, — Сандра передразнила его интонацию.

Дэнис встал. Лицо перемазано кровью, совсем как тем морозным вечером, когда они с Залманом познакомились на глухой танхалийской улице. Длинные темные волосы спутались и слиплись. В кожаном костюме с заклепками он выглядел, как один из тех ребят, которые гоняют на байках по бездорожью. Как будто навернулся вместе с мотоциклом в кювет, но чудом уцелел. Сделав первый шаг, он поморщился: больно, не довел процесс заживления до конца.

— Не только растения и насекомые, — тревожным тоном, словно вот теперь-то речь зашла о вещах по-настоящему страшных, поддержала Андреаса Вир. — Еще ограниченные обыватели… И Сабари — он тоже станет Высшим! И вечно будет судиться из-за своей кастрюли с кредитками, которую спрятал в подполье в прошлой инкарнации, это вы можете себе представить?

— Ну и что? — пожал плечами Залман.

Дэнис завершил лечение и направился к друзьям.

— Нельзя, чтобы такие, как Сабари, тоже стали Высшими, неужели вы не понимаете?

— Господи, Вир, мне бы твои проблемы! — усмехнулась Сандра. — Речь о том, что весь наш мир стоит на развилке — следующий этап развития или деградация, а у тебя на уме одно, как бы Сабари не стал Высшим. Надо же так ущербно мыслить…

— Нельзя уравнивать всемогущество и кастрюлю с кредитками! — впившись в нее непримиримым взглядом, отчеканила Вир.

— Сильно сказано. Знаешь, послушав тебя, я окончательно убедилась в том, что Камень Власти сверхчеловеческие способности людям дает, но мозгов никому не добавляет.

Дэнис поравнялся с Конрадом. Тот стоял в расслабленной позе, и казалось, все его внимание было поглощено спором, но вдруг он шагнул вправо, оказался рядом с Дэнисом и заломил тому руку за спину. В пальцах у темнокожего Высшего вспыхнул огненный шарик, он держал его в сантиметре от шеи Дэниса.

— Не двигаться! Залман, положи Камень на землю, и отойдите вместе с Янари подальше, к границе тумана, тогда я отпущу мальчишку. Если что-нибудь выкинете, он за это поплатится. Вы не успеете мне помешать.

— Он Высший, — Залмана захлестнула досада (надо было всем троим держаться вместе!) — Ты не сможешь его убить.

— Убить не смогу, но ему будет очень больно. Он будет плакать, выть, корчиться, но спастись от боли не сможет, и это будет продолжаться до тех пор, пока вы не вернете нам Камень. У вас есть десять секунд.

— Ты действительно его отпустишь? — спросил Залман, стремясь выгадать время.

Вместо того чтобы сразу пустить в ход огненную липучку, Высший угрожает. Вряд ли из соображений гуманности: скорее, он принял к сведению предупреждение Иссингри и рассчитывает уладить дело шантажом, не нажив дополнительных неприятностей.

— Мне он не нужен, и я не получу особого удовольствия от его страданий. Нам нужен Камень.

Вир злорадно ухмыльнулась, и у Залмана мелькнуло желание отвесить ей затрещину. Но сейчас не до нее.

— Залман, не отдавай, — сдавленно произнес Дэнис. — Они его куда-нибудь зашвырнут, так что никто больше не найдет. Уходите с Камнем. Я выдержу, я же знаю, что смогу потом регенерировать.

— Не храбрись, — спокойно посоветовал Конрад. — Огненная липучка — это слишком даже для такого искушенного мазохиста, как ты. А представь, что это будет тянуться час… неделю… месяц… Ты сойдешь с ума от боли, от этого не застрахованы даже Высшие.

— Конрад, лучше прекрати это и отпусти его, — голос Сандры напоминал рычание. — Ты за это ответишь. Я тоже обзаведусь каким-нибудь персональным оружием, вроде твоих шариков или ножей Иссингри, и ты будешь первым, на ком я его опробую, обещаю тебе!

— Александра, все что угодно, — в тоне Конрада не было ни злости, ни издевки, только убежденность в своей правоте. — Но сейчас вы должны отдать нам Камень. Мы не можем допустить, чтобы вы устроили катастрофу. Когда он начнет кричать, вы станете сговорчивей. Десять секунд истекло, даю вам еще три секунды. Раз…

На счет "два" один из валявшихся у него под ногами булыжников взвился в воздух, разинул зубастую пасть и повис на руке, целиком заглотив кисть вместе с огненным шариком. Каменные челюсти сомкнулись. Конрад выпустил Дэниса, тот отступил в сторону — с растерянным видом, словно не мог поверить в свое избавление. Залман и Сандра рванулись вперед и через долю секунды были около него. Залман держал под мышкой Камень и не спускал глаз с остальных Высших, а Сандра врезала каблуком в челюсть Конраду, который тряс рукой, пытаясь избавиться от кусачего булыжника, и потом сердито повернулась к Дэнису:

— Нельзя быть таким растяпой! Ты же не в городе по улице гуляешь.

Тот подался назад и слегка зажмурился, словно в ожидании удара — видно, что рефлекторно, бессознательно. Сандру это еще больше разозлило.

— Я не Валеас, я тебя не стукну! Кстати, если ты и теперь позволишь ему себя бить, это будет вообще ни в какие ворота… Сколько можно быть жертвой? Тебя Залман учил драться, а потом еще Иссингри по приказу Валеаса обучала тебя приемам самообороны, она мне рассказывала. Сейчас ты все это помнишь и можешь, потому что ты Высший. И пожалуйста, будь внимательнее!

— Извини, — пробормотал Дэнис.

— Я же говорила, вы с ним намучаетесь! — крикнула Вир.

Конрад быстро пришел в себя после удара и пытался заставить каменную тварь разжать челюсти, но пока не преуспел. Огненные шарики ей были нипочем. Напрасно Конрад тыкал в нее ножом: камень и камень.

Остальные пятеро Высших окружили Залмана, Сандру и Дэниса, вид у них был мрачный.

— Это говорит о том, что наши в замке сравняли счет, — кивнув на Конрада, заметила Сандра.

— "Наши"! — с сарказмом повторил Андреас. — Итак, у Темного Властителя появились новые слуги!

— В данной ситуации он повел себя порядочнее, чем вы, — ответил Залман.

— Да вы хоть понимаете, что он преследует собственные цели? По-вашему, он помогает вам из каких-то сентиментальных соображений? Ошибаетесь! Ему нужно, чтобы вы его освободили.

— У нас с ним не было такого уговора.

— А уговор и не нужен, для этого достаточно вашего наивного гуманизма. Иссингри не сможет его освободить, и ваших новых способностей на это не хватит, даже если вы объедините усилия. Но если Залман осуществит свою глупую мечту и активирует Камень Власти по второму типу — тогда сама реальность будет кипеть, как вода на огне, и связывающие Мерсмона заклятья ослабеют. Либо он освободится сразу, либо по крайней мере порвет цепи, удерживающие его на месте, сбежит, где-нибудь спрячется и постепенно избавится от остального. Вот на что он рассчитывает! Он просто использует вас, чтобы вырваться на свободу.

— Что ж, за то, что он нам помог, он заслужил амнистию, — невозмутимо сказала Сандра. — Как вы считаете, ребята?

— Ага, — кивнул Залман.

— Вспомните, дурачье, Темную Весну! — Андреас начал сердиться — или перестал прятать свое раздражение под показной бесстрастностью. — Вспомните, сколько преступлений у него на совести! Он опасен для всех и для каждого.

— Но вы не учитываете того, что после реакции второго типа все будут сильными, и он никому не сможет причинить такой вред, как тогда.

На это раз Залман возразил раньше, чем Сандра. Она дополнила его мысль:

— В измененном мире он будет не более опасен для окружающих, чем какой-нибудь зарвавшийся политик-авантюрист в настоящий момент. Его сила будет уравновешена той силой, которую получат все остальные.

— Высшие, как и обыкновенные люди, не равны между собой, — сухо сообщил Андреас. — В измененном мире Валеас Мерсмон по-прежнему останется одним из самых могущественных колдунов Долгой Земли и крайне опасной личностью.

— Тем хуже для вас, — Сандра откровенно ухмылялась. — Вы же не за других боитесь, а за себя! Что-то будет, когда он до каждого из вас доберется — вот что вас беспокоит!

Пятерка Высших начала надвигаться на них.

— Дэнис, дерись, как тебя учили, — скороговоркой потребовала Сандра.

Драка не успела начаться. На окруженной туманом площадке появились двое мужчин неопрятного вида, в черных рясах — Монахи, а также мужчина и женщина в элегантных городских костюмах — из тех, кого Мерсмон называл Консерваторами.

Хорошо им, у них есть каналы для мгновенного перемещения в пространстве. Надо будет потом создать себе такие же, и побольше… Наверняка Высшие не раз бывали в этом ущелье, искали Камень Власти, но он не давался им в руки — ждал Сандру, Залмана и Дэниса, потому что Сандра когда-то поклялась, что они придут за ним, а потом сделают то, что нужно.

Думая об этом, Залман параллельно не спускал глаз с противников. Консерватор, которого звали Альфред Рунге (у этой группировки в ходу имена и фамилии, в то время как Воители и Монахи обходятся одними лишь именами, и Виринея Одис теперь просто Вир, как августейшая особа на Земле Изначальной), поглядел на сценку и произнес:

— Господа, вы в своем репертуаре… Существует же Договор! Почему вы нам ничего не сообщили?

Он держался, как джентльмен, столкнувшийся с низостью и невоспитанностью окружающих, причем не особенно этим удивленный.

— Чтобы вы, господа, под ногами не путались, — процедил сквозь зубы Андреас.

— У Конрада, кажется, проблемы, — насмешливо заметила спутница Рунге Джиллина — красивая, черноволосая, с миндалевидными, как у Дэниса, глазами.

Темнокожий Высший все еще не избавился от каменной твари. Издали казалось, что у него на правой руке боксерская перчатка.

— Госпожа гранд-советник и эти два молодых человека… они уже? — осведомился Консерватор.

— Уже, уже, — буркнула Инга, всем своим видом демонстрируя презрение к хорошо одетому субъекту с хорошими манерами.

Один из Монахов, оглядев новоиспеченных Высших, на секунду задержал взгляд на Дэнисе и прошептал, украдкой перекрестившись: "Тьфу! Спаси, Господи, от греха!"

— Госпожа Янари, примите мои поздравления, я всегда был вашим поклонником… — начал Рунге с улыбкой светского обольстителя, но Андреас его оборвал:

— Альфред, я уже их поздравил. У нас три новости: хорошая, плохая и очень плохая.

— Хорошую новость я вижу — Камень нашелся, — угадал Рунге. — Плохая — наши неофиты не хотят его отдавать. Ничего, мы их уговорим. А третье что?

— Нет, Альфред. Плохая новость — появилась Высшая-кесу.

Теперь уже оба Монаха начали креститься и забормотали молитвы. Рунге холодно бросил:

— Следствие вашей самонадеянности и безответственности. Какая же новость самая плохая?

— Это Иссингри.

Черноволосая женщина ахнула, но потом овладела собой и нахмурилась. Монахи зашептали молитвы еще истовей.

— Закончилась спокойная жизнь на Долгой Земле, — сокрушенно вздохнул Альфред Рунге, сразу скисший и утративший лоск.

— Закончилась, — жестко ухмыльнулся Андреас. — Назревает большая заварушка.

— А вы и рады!

Сандра тем временем вытащила из кармана свернутую сумку из прочной ткани, на "молнии", Залман затолкал туда Камень и повесил сумку на плечо.

— Все равно придется отдать, — колюче усмехнулась Вир.

Пока Андреас переругивался с Консерваторами и Монахами, его команда стерегла Залмана, Сандру и Дэниса. Не прорваться. Да и прорываться некуда, не в туман ведь. Перепалка начала стихать, еще немного, и Высшие, придя к шаткому согласию, сообща нападут на похитителей Камня, но тут из внепространственного канала на площадку вывалилось двое новых лиц. Хотя, "лиц" — это как сказать… При виде появившейся парочки Залману стало не по себе. Стояли плечом к плечу, и он почувствовал, как содрогнулся Дэнис.

Первый-то был еще ничего… В пятнистой форме, стриженый под ноль, плечистый. Вернером его звать. Все, вроде, в порядке, только шею пересекает кровавая полоса, и голова сидит немного криво, словно перекошенная пробка на флаконе с сорванной резьбой. А вот второй, или, вернее, вторая… На руках Вернер держал обезглавленное тело в пятнистых лохмотьях. Женское, судя по обнаженной груди. Под левой грудью зияет рваная рана величиной с кулак, из обрубка шеи капает кровь, но тело все еще живет, шевелится.

— Только без обмороков, — испугавшись за самообладание товарищей, шепнул Залман. — Видите — оно живое!

И тут же подумал, что данный факт вряд ли может кого-нибудь успокоить.

— Вот… — вымолвил Вернер.

— Если ты некрофил, совсем не обязательно повсюду таскать с собой расчлененку, — фыркнула Сандра. — Гадость какая… В каком морге ты это взял?

Ага, она в норме, обрадовался Залман, у нее всегда были крепкие нервы, еще с детства. Покосился на Дэниса: тот побледнел, но терять сознание или прощаться с завтраком не собирался.

— Это не гадость, — возразил Вернер. — Это Тарасия…

— Что случилось?

— Положи ее…

— Вернер, вы из замка? Что там?

— Спаси, Господи…

— Докладывай обстановку!

— Мы вас предупреждали!

Вернер пошатнулся — то ли под шквалом вопросов, то ли от слабости — и выдавил только одно слово:

— Иссингри…

Сумятица возгласов. Залман произнес, почти не разжимая губ:

— Приготовьтесь. Когда они отвлекутся, ныряем в туман.

Вернер бережно опустил Тарасию на землю (над ней сразу склонились Андреас и Инга) и начал рассказывать, гнусавя и запинаясь:

— Там ситуация критическая, без подкрепления никак. Рауль с Тарасией когда вернулись, мы сладили с Мерсмоном, довели его до отключки. Думали — все, готово, и тут появилась эта серая тварь. Она своим кривым мечом снесла головы Тарасии, Раулю и мне. У них там чан с кислотой стоит, и голову Рауля она туда зашвырнула. Он на четвереньках дополз и хочет достать, а кислота все разъедает. Он без головного мозга соображает плохо… А я свою схватил — и обратно присобачил.

— Оно и видно, что присобачил, — заметила Сандра. — Криво сидит, поправь!

Вернер машинально подчинился.

— Все равно криво, — констатировала Сандра с удовольствием. — Перед зеркалом надо.

— Когда мы проводили такие мероприятия совместно, ничего подобного не случалось, — сухо отметил Рунге.

— Видите, у Тарасии рана? Иссингри вырвала и слопала ее сердце, а голову куда-то запрятала. Она там совсем разошлась, визжит и хохочет на весь замок, так что у них с потолков последняя штукатурка падает. И Мерсмон очухался, хотя раньше не бывало такого, чтоб он сразу же очухался. Морда в крови, патлы его длинные в крови, а сам тоже смеется, как сумасшедший. Когда его в последний раз видели смеющимся? В общем, у них там сегодня праздник… Не знаю, что с остальными, выбрался еще кто-нибудь или нет. Я Тарасию схватил — и сюда. Она регенерирует помаленьку… Без мозгов это дело медленно идет, контроль плохой.

— Для Тарасии невелика разница, с ними или без них, — Сандра ухмыльнулась.

— Зря издеваешься, она такая же Высшая, как ты, — одернула ее Инга.

— Не такая же. У меня есть голова на плечах.

— Тарасия — мудрая и сильная колдунья, и то, что она оказалась в таком положении, исключение, а не правило, — возразила Инга сердито.

— А все потому, что вы без молитвы туда пошли! — упрекнул кто-то из Монахов.

— У меня каменеет рука! — раздался встревоженный возглас Конрада. — Эта дрянь с сюрпризом… Уже до локтя! Да рубите же кто-нибудь, Андреас!

— Бежим! — шепотом скомандовал Залман. — Не терять друг друга, вперед!

Сорвавшись с места и проскочив мимо не успевших отреагировать противников, они нырнули в туман.