Ареал, Желтая Зона, База ОСОП, 14 июля 2012 года, 10 часов 45 минут 5 page

– Наши Непры на северо-западе обосновались, – произнес Медведь. – Места там совсем глухие, «Иксом» бедные, даже в Нелетную погоду туда мало кто ходит. А ещё есть мнение, что на твою чудо-машину напасть несколько проблематично. Только как мы их найдем, ты же говорил, что пока едешь, вокруг всё не так, и Ареала не видно. Кстати, а как же ты нашу Базу увидел?

– Дорога к ней вплотную подходит, – ответил сталкер. – Иногда то, что совсем близко у дороги находится, видно. Но мир вокруг всё равно другой… – Он на мгновение задумался: – Такое ощущение, словно ты видишь только то, что необходимо. Всё, что к делу не относится, пропадает.

– Интересно, относится ли к делу засада противника? – глубокомысленно изрёк здоровяк. – Ты, когда к Базе подъехал, нас заметил? На крыше, в смысле? АГС наш видел?

– АГС видел, – ответил сталкер. – А вас – нет. Вы ж по щелям забились, словно Синька перед Выбросом, заметишь тут. Я решил, что на Базе пусто, а вы в рейде где-нибудь. Рации-то вашей волшебной, которая в Желтой работает, у меня нет.

– К сожалению, у нас перманентный дефицит осколков метеорита, – Степанов достал записную книжку и принялся торопливо листать страницы. – Я поищу, откуда можно с минимальными потерями снять один осколок, чтобы экранировать ещё одну рацию…

– Можете не снимать, – Болт сунул руку в карман и высыпал на стол горсть осколков мутного кристалла. – Этого хватит на рацию?

– Этого хватит на десять раций! – удивленно заявил Рас. – Ты где столько набрал?

– Инопланетянская хрень, в которой Туман с остальными сидел, целиком из этого минерала состоит, – объяснил Болт. – Я когда её стену бампером прошиб, там много осколков разлетелось. Я подобрал немного тех, что поближе оказались. Хотел ещё взять, да народ очень торопился.

– Слушай, Болт, а туда можно съездить ещё раз, собрать их побольше? Нам их нужно бесконечное количество! – Рас усиленно делал вид, что его интересуют только осколки. – Быстро вбежать, собрать побольше, и выбежать!

– Можно, наверное, – неопределенно ответил сталкер, дотрагиваясь до оберега. – Если дорога осталась. Только быстро не получится, пусть хоть олимпийский чемпион вбегает. Там одна минута равна семидесяти часам, если ничего не изменилось после нашего отъезда.

– Об этом подумаем позже, – постановил Медведь. – Сейчас о деле. Итак, кто ещё должен ехать?

– Я не поеду, – неожиданно произнес Водяной и безапелляционным тоном повторил: – Я в эту машину не сяду. К ней нельзя подходить! И трогать её тоже нельзя! Кто хочет, может ехать, но без меня. Я вас здесь подожду. Если надо, могу у границы Желтой встретить.

– Влад, да ты чего?! – начал, было, Рас, но Болт коротким жестом прервал его.

– Машина не резиновая, – сталкер бросил на Раса внимательный взгляд. – Поедут только те, без кого никак. – Он перевел взгляд на Медведя: – Ты, я, Айболит, Рентген, Ферзь, Туман, кто ещё?

– А я-то там зачем? – поднял брови Берёзов. – Я с теми людьми незнаком, местности не знаю. Лишняя обуза. Могу, конечно, поехать в качестве охраны, если ствол выдадите бесшумный.

– Тебе надо за пределы Ареала выйти, – Болт вгляделся куда-то сквозь голову Тумана. – Я хочу посмотреть, как на тебя действует Зуд… – Он, не отводя взгляда, машинально коснулся висящего на шее под одеждой оберега и негромко пробормотал: – Странно как-то…

– Что вы видите странного, Валерий? – встрепенулась доселе молчавшая Лаванда. – Это серьёзно?

– Всё нормально, Маришка, не волнуйся, – улыбнулся сталкер, отворачиваясь от Берёзова. – По крайней мере, это точно не смертельно. Просто раньше, до Катаклизма, я этого у него не замечал… – Он махнул рукой: – Не заморачивайся, я всё равно не знаю, как объяснить.

– Медведь, – Лаванда обернулась к здоровяку, – можно мне с вами? – Она покосилась на Болта. – Я бы хотела быть рядом с вами, когда вы покинете Ареал, на всякий случай. Я всё-таки биолог.

– С нами едет Айболит, – пожал плечами могучий майор. – Вряд ли он в случае чего справится хуже вас, он всё-таки военврач. Может, лучше стрелка возьмем? Закон джунглей – штука вполне либеральная по сравнению со здешними понятиями. Теперь в Ареале стволы лишними не бывают.

Лаванда невесело вздохнула и признала правоту Медведя. Она начала извиняться за свою необдуманную просьбу, но за неё неожиданно заступился Айболит.

– Пусть она с нами едет, – заявил военврач. – На обезьянку вместе посмотрим, это будет полезно для наших исследований, я кое-какую аппаратуру захвачу… – Он увидел взгляд Медведя и торопливо добавил: – Она не займет много места! Это в целях науки! И нам с ней есть, что обсудить в дороге!

– В багажнике поедете! – Медведь сурово сдвинул брови, вынося приговор. – Итого семеро. Кто восьмой? Может, Рас? Его чахлая тушка на сиденье много места не займет! Не хочешь воспользоваться удачным случаем и изготовить свою алко-мину?

– И ничего она не чахлая! – возмутился молодой сталкер. – Я поеду, если возьмете, что за вопрос! Только масло из бутылки солью, да фляги с водкой со склада возьму. Через сколько выезжаем? Нам бы поторопиться, хотелось бы Паутину видеть, пока Неприков по чащобам искать будем.

– Тогда через пятнадцать минут сбор на крыше у лестницы, – объявил Медведь. – Все свободны!

Люди поднялись со своих мест, и камбуз заполнился негромкой деловой суетой. Медведь что-то тихо обсуждал с Рентгеном и Кварцем, ученые заспешили собирать в дорогу Айболита с Лавандой, которая, похоже, уже вошла в состав Научной Группы, Шорох увел Тумана в оружейную комнату. Остальные бойцы отправились на крышу, и Рас, улучив момент, отвел Болта в сторону.

– Валера, – тихо зашептал он, украдкой кивая на покидающего камбуз хмурого Водяного. – Что с ним? Я же вижу, что ты что-то знаешь! Он мой друг, он мне жизнь спас, на себе от Зомбаков тринадцать километров на метах тащил, чуть не умер от передозировки! Двое суток в коме провел!

– Часть Ареала у него в мозгах сидит, – нехотя ответил Болт. – Он вообще должен быть Зомби, он воспринимает Ареал, как Зомби, но он как-то умудрился не стать Зомби. Его мозг сопротивляется зомбированию, это его уникальная особенность, она ему от отца досталась, другого такого Водяного не будет. Но за это сопротивление Ареал медленно его убивает. Пока Водяной пьёт, он жив. Останется без воды – долго не протянет. Чем дольше он живет в Ареале, тем больше становится его зависимость от воды. Он ведь раньше меньше воды пил, так?

– Меньше, – тоскливо подтвердил Рас. – Тогда, в день «Дезинфекции», он вообще без воды от аэропорта до Ухты дошел… – молодой сталкер тяжело вздохнул: – Теперь он так уже не сможет.

Рас поблагодарил Болта и направился к выходу. Едва он отошел от легендарного сталкера на пару шагов, возящаяся у стеллажа с посудой Бэмби отложила кастрюлю. Стараясь держаться за спиной у беседующего с контрразведчиками Медведя, она быстрым и тихим шагом подошла к Болту и негромко спросила, решительно преграждая ему путь:

– Скажите, что случилось с Медведем? – Татьяна взглянула ему в глаза. – Я знаю, вы экстрасенс, вы что-то увидели, что-то такое, о чем он никому не говорит!

– Я экстра-что?! – прикинулся дурачком Болт, делая круглые глаза и лихорадочно соображая, как избежать этого разговора. – Ты ошибаешься. Меньше слушай всякие байки, это же Ареал, тут народ чего только не сбрешет от скуки! Я сталкер, а не доктор. За лечением тебе лучше к Айболиту…

– Пожалуйста, я вас очень прошу! – тихо, но настойчиво перебила его Бэмби. – Я тайком залезла в записи Айболита. Там везде написано, что Медведь абсолютно здоров, но Айболит сильно изменился с тех пор, как Медведя ранили. Смотрит на него так, как будто виноват в чем-то, и последняя запись в медкарте Медведя какая-то странная! Айболит написал: «Обнаружить что-либо так и не удалось». Что он имел в виду? Скажите мне, я вас очень прошу, я должна знать! Медведь много для меня значит… – она на мгновение закрыла глаза, – очень много. Что с ним? Аааай!!!

Могучий кулачище схватил её за ухо, отводя прочь от сталкера, и она невольно поднялась на цыпочки, вытягивая голову ухом к верху, чтобы не было больно.

– С ним острый приступ аллергии на приставучих баб! – разгневанно пробасил Медведь. – Он же тебе об этом как-то раз уже сообщал! Умчалась отсюда быстрее ветра! Не заставляй меня запирать тебя на складе с привязанной к ноге наковальней! Соблазн и без того слишком велик! Коварного плохиша Прокопенко посадят в тюрьму со дня на день, так и хочется продержать тебя взаперти до церемонии торжественного отбытия в Сателлит!

Бэмби, доставленная к дверям в добровольно-принудительном порядке, стоически выдержала насмешку и, тихо прошептав «Это нечестно», покинула камбуз под хмурые взгляды остальных.

– Эта девушка важный свидетель по делу Прокопенко, – лишенным пристрастий голосом произнес Рентген после того, как за Володиной закрылась дверь. – Её необходимо сохранить. Оптимальным для следствия вариантом является её нахождение на Базе до моего возвращения. Вне Базы на неё может быть оказано давление вплоть до физического устранения. Мне будет спокойнее, если ваш отряд продолжит заботиться о её безопасности.

– А уж мне-то как спокойно будет! – невесело буркнул Медведь себе под нос и мрачно посмотрел на оставшихся на камбузе людей: – Опаздываем, собирайтесь. Ждем вас на крыше.

Он приоткрыл дверь и с подозрением осмотрел коридор. Бэмби уже не было, Фантика тоже не наблюдалось, и здоровяк поспешил к себе, надевать заранее подготовленное снаряжение.

* * *

Зеленое небо Желтой Зоны с наступлением ночи чернеет, теряя всякую способность испускать или пропускать свет, и погруженная в темноту земля вспыхивает призрачно-синим свечением россыпей Студня. Видимость резко падает, и на охоту выходят ночные хищники. Лес заполняется негромким стрекотом, щелканьем и шелестом, время от времени откуда-то издалека доносятся заунывные крики мутировавших зверей, и хрипящий рык редких, но отчаянных схваток. Передвигаться по Желтой в это время смертельно опасно, и на подобные переходы отваживаются либо наиболее опытные и многочисленные, либо наименее умные и наивные. Но и те, и другие должны быть хорошо вооружены и уверены в своих силах, иначе человеческий страх быстро привлечет из утопающих во мраке зарослей стаи голодных охотников. Фауна и флора Ареала предельно ядовита для человеческого рациона, но эта зависимость односторонняя. Любая мутировавшая тварь, от крохотной Синьки до хищного папоротника, с удовольствием полакомится человеческой плотью, и ни одна стая не станет отказываться от легкой добычи. Поэтому к наступлению темноты сталкеры и старатели, отважившиеся зайти в глубь Желтой Зоны, старались подготовить хотя бы более-менее безопасное место для ночлега. Единственная ночь, которую можно назвать относительно спокойной и потому пригодной для передвижения, наступала между первым и вторым днями Нелетной погоды. И сегодня была именно такая ночь.

Стоящий у края крыши Медведь медленно оглядывал погружающиеся в сумерки окрестности Базы, поблескивающие тусклыми серебристыми нитями и подрагивающие эфемерными язычками многочисленных синих лужиц. До наступления ночи оставалось три часа, но спокойнее не станет. В Нелетную погоду охрану Базы приходилось осуществлять вдвое тщательнее, поэтому в вечернее и утреннее время часового на крыше всегда кто-нибудь подстраховывал. Сегодняшний день исключением не станет, но вот поездка к Непрам вызывала у майора противоречивые эмоции. Найти вечно скрывающихся людей по одним лишь приметам – это уже само по себе задача. Если они увидят машину Болта издали, то могут и разбежаться в ужасе. И в этом их точно не упрекнешь. Медведь, когда увидел приближающийся «Газик», проходящий сквозь кусты и деревья, сам с трудом сдержал желание удрать подобру-поздорову куда подальше.

А сама поездка?! Откуда он вообще взялся, «Газик» этот? Вот так вот просто стоял-стоял раздолбанный утиль двадцать лет в Эпицентре, а потом вдруг взял, да поехал? Там, где ничего, сложнее самоката, не ездит, и даже велосипедная цепь рвется по непонятным причинам через каждые двести метров? Даже если на «Газике» этом долгое время сидела какая-нибудь крупная аномалия, которая его и починила, всё это слишком невероятно. И уж тем более, ничего не объясняет. Зато каждый на Базе понимает, что без Фронтовика тут явно не обошлось, и теперь Медведь очень надеется, что всё это не этакий забавный розыгрыш, организованный загадочной и кровожадной аномалией. Посадить в машину побольше наивного народа и грохнуть всех вместе с машиной. Или отдельно от неё. Какая разница, всё равно смешно. На самом деле лезть внутрь донельзя странного автомобиля, как-то связанного с аномалией, Медведю совсем не хотелось. Особенно в свете приглашения посетить Эпицентр, сделанного ему той самой аномалией. Жить и без того осталось недолго, так хоть своими глазами увидеть арест Совета Директоров РАО. После этого зрелища и умирать не обидно будет.

– Медведь, подвинься, – к нему подошли Шорох с Капканом с гильзами и «жучкой» в руках, – надо проверить землю внизу. Сейчас лестницу спускать будем.

Майор посторонился, пропуская бойцов, и несколько секунд молча наблюдал за полетом гильз, падающих в короткую синюшно-желтую траву. Нелетная погода не изменила своим правилам, и место установки лестницы оказалось чистым. Лестницу разложили, спустили и закрепили.

– Может, это и хорошо, что Раздиратель у ворот сел, – негромко произнес Капкан, убедившись, что лестница надежно зафиксирована и не сместится под весом спускающихся по ней людей. – Входить-выходить стало муторно, особенно, когда тащишь на себе что-нибудь. Зато если к нам сунется кто незваный, то через двери ему на Базу точно не попасть. А лестницу приставить можно только с одной стороны, где Паутины нет. Я, пожалуй, соберу пару переносных зарядов, чтобы в случае чего можно было крышу быстро заминировать.

– Хорошая мысль, – одобрил Медведь. – И надо будет сделать ещё один, внутри установим, на первом этаже, у середины восточной стены. Туман предложил. Помнишь, как у Ферзя в лабе было?

– Через пролом уходить? – понимающе кивнул Капкан. – А как же Плешь?

– Попробуем перепрыгнуть. Если она не вырастет в ширину, то на три метра с разбега можно и прыгнуть, – Медведь пожал могучими плечами: – Если к тому времени останется, кому прыгать…

– А дальше куда? – гранатометчик посмотрел в сторону предполагаемого отступления. – Там же аномалий полно. Заметят нас быстро, под огнем далеко не уйдем.

– Уйдем, – осклабился здоровяк, вынимая из кармана «Ариадну».

– Вот это да, – неторопливо произнес Капкан, округляя глаза. – «Ариадна»! Туман подарил?

– Нет, это не его. – Медведь иронически хмыкнул. – Это наша. Ферзь сдал на ответственное хранение. Очень просил не потерять, потому как он её под роспись в ГНИЦ получал. Переживает, как сдавать будет, в случае чего!

– А чего ж тогда мы сейчас гильзами швырялись? – поднял брови гранатометчик.

– Эмм… – смутился здоровяк. – Забыл я про неё, если честно… сейчас поглядим, что тут у нас.

Медведь похрустел липучками, распечатывая манжету рукава, и стянул с руки перчатку. Здоровяк сжал мет в ладони, воззрился на изменившийся мир и тут же тихо поперхнулся.

– И бить…ца сердце перестало! – выдохнул он, окидывая глазами окрестности. – Это мы здесь живем?! Вокруг же живого места нет! Вот уж правду говорят: меньше знаешь, проще спишь…

Окружающее пространство было усыпано десятками вибрирующих, пульсирующих, подрагивающих и прочих больших и малых сгустков энергий разных оттенков. Аномалии сидели, лежали, висели в воздухе, лениво ползали или вяло колыхались из стороны в сторону. Прямо за Базой, на юге, значительный кусок местности был занят бесформенным облаком тусклого ядовито-зеленого цвета.

– Наш Токсик всё ещё тут, ждёт, когда Болт уберет машину! Как только мы уедем, Базу накроет. Надо проследить, чтобы всё было задраено, и все, кто на крыше, должны быть в «Эмках».

– Сделаем, – гранатометчик кивнул и ушел проверять герметичность.

Здоровяк убрал «Ариадну» и первым делом прогнал с крыши Бэмби, которой, естественно, «Эмка» была не положена. Следом за ней спустились остальные, и сменивший Кварца на посту Шорох убедился в том, что входной люк надежно загерметизирован.

– Лучший способ обороны – нападение? – сумрачно поинтересовался Айболит, проходя мимо Медведя с увесистым контейнером в руках. – Она оказалась из тех, кто просто так не сдается.

– Я не слепой, – упрек Медведя не порадовал. – И что ты предлагаешь? Сделать ей обезьянку в качестве прощального подарка? Будет вам с Лавандой широкий простор для исследований! Кстати! Ты уже ввел Лаванду в курс дела, что у неё, как у истинного исследователя, тоже есть шанс совместить приятное с полезным?

– Хорошо, я был неправ, – лицо военврача стало ещё мрачнее. Он опустил тяжелый контейнер, перевел дух и спросил, признавая тему закрытой: – Едем?

– Едем, – здоровяк отстранил Айболита, поправил висящий на груди «Печенег» и поднял контейнер с оборудованием. – Давай, помогу. На черта ты столько набрал?

– Это самое необходимое! – взбрыкнул санинструктор. – Не веришь, спроси у Лаванды.

– Ага, точно! – восхитился Медведь. – Она же у нас беспристрастный третейский судья!

– Прошу прощения за вмешательство, – Лаванда, кто бы сомневался, тут же оказалась рядом, – но Айболит прав. Это меньшее, что мы можем себе позволить в текущих условиях! Однако я хотела бы согласовать с вами вопрос о более серьезных исследованиях. Я рассчитываю убедить людей, к которым мы едем, позволить мне провести полное обследование их ребенка. Точнее, максимально возможное в условиях имеющегося в нашем распоряжении оборудования здесь, на Базе.

– Так они и согласились, – Медведь фыркнул. – А вообще по всем вопросам нарушения осадного положения обращайтесь к Рентгену с письменным рапортом. Если контрразведка его завизирует, я обдумаю, на каких основаниях вам отказать.

– Как это знакомо! – вздохнула, было, Лаванда, но продолжить спор не смогла.

– Маша, на два слова! – подошедший Туман взял её за руку и повел к лестнице, негромко отчитывая на ходу. До Медведя долетел обрывок фразы «…до этого надо ещё дожить…», и погрустневшая Лаванда принялась молча спускаться вниз.

К машине Болта Медведь подходил с явной опаской, испытывая сильное желание бросить в неё гильзой. Сам поисковик, как ни в чем не бывало, открыл дверь и сел за руль. Туман с Рентгеном усадили между собой безучастного ко всему Ферзя, Айболит и Лаванда разместились на откидных сиденьях в багажнике, умудрившись разделить его со своим драгоценным контейнером. Потом на заднем сиденье уплотнились, и к ним, кряхтя, присоединился Рас с рюкзаком в руках. Молодой сталкер заявил, что не может рисковать единственной стеклянной бутылкой, и потому повезет рюкзак на коленях, после чего Болт перевел взгляд на всё ещё стоящего на улице майора:

– Коля, что стоим, кого ждем? – сталкер нахмурился, вглядываясь куда-то внутрь Медведя, и Рас мгновенно насторожился. Болт покосился на него и, сделав понимающее лицо, заявил майору: – Ты зря за окружающую местность беспокоишься. Вокруг пока чисто. Поехали, ночь близится, а я даже не знаю, как мы туда добираться будем. – Он внимательно посмотрел здоровяку в глаза: – Залазь!

– Точно чисто? – переспросил Медведь. – Ты уверен? – Он неопределенно кивнул куда-то вдаль: – В развалинах подозрительно тихо… Ладно, Шорох, если что, прикроет.

Майор двинулся в обход машины к передней пассажирской двери. Идти было тяжело. С каждым шагом из глубины сознания поднимался страх, и внутри тела словно накалялись ледяным холодом тончайшие прутья. Впервые Медведь почувствовал Паутину, которую пересек полтора месяца назад. Обжигающе холодные нити вкупе с нарастающим страхом яростно противились приближению носителя к старенькому «Газику», ставшему вдруг ярким олицетворением жуткой угрозы. Майор дошел до двери и остановился. Рука отказывалась браться за дверную ручку, в сознании судорожно билась единственная, холодная, и повелевающе-чужая мысль: впереди смертельная опасность. Внезапно Медведь отчетливо понял, почему Водяной наотрез отказался ехать.

Ах так, мысленно зарычал Медведь, что ж, сейчас посмотрим, кто кого! Он собрал в кулак волю и путающиеся мысли, и гигантским усилием воли заставил себя взяться за ручку. Жестокий холод внутри тела словно взорвался, пронзая нервы зазубренными иглами, и здоровяк на одном выдохе рванул на себя дверь и прыжком взгромоздился на сиденье. Пылающее болью тело мгновенно перестало подчиняться мозгу, истираемому ледяным наждаком, и Медведь свозь затмившее сознание мутное марево услышал нарочито возмущенный голос Болта:

– Осторожней! Чего распрыгался, слон в посудной лавке?! Не трожь дверь! Я сам закрою! Не хватало ещё, чтобы ты мне машину развалил! – Что-то потеснило Медведя, вжимая в сиденье, и он услышал лязг захлопывающейся двери.

Сковавшее мозг помутнение мгновенно пропало, и ледяная боль внутри уменьшилась вдвое.

– Извини, Болт, – пробасил Медведь, устраивая пулемет между ног прикладом в пол. – Я не специально. Вход для меня маловат, боялся пулеметом разбить чего-нибудь, пока залезать буду.

– Сиди смирно, блин! – продолжал бушевать сталкер. – Не то поедешь на запасном колесе!

– Сижу, сижу! Всё, мир! – здоровяк украдкой бросил на Болта благодарный взгляд. – Обещаю не шевелиться всю дорогу!

Болт повернул ключ в замке зажигания, старенький «Газик» завелся, и мир за окнами машины изменился. Зеленые сумерки сменились вполне обычным ранним вечером, вместо синюшной растительности и покрытых желтой сыпью развалин вокруг расстилалась зеленая степь. Одиноко стоящая у проселочной дороги База, накрытая маскировочной сетью с расцветкой Желтой Зоны, выглядела нелепо и совершенно не к месту. Медведь почувствовал, что воздух в салоне такой, будто дело происходит не в машине, а в летней березовой роще, и пронизывающая тело ледяная боль вторично сдала свои позиции. Пожалуй, он сможет потерпеть достаточно долго.

– Вот это да! – Рас прилип к окну. – Офигенно круто! Мы внутри аномалии! Как в Лизуне! Только Лизун ездить не умеет! Чего только не появляется в Ареале!

– Это появилось не в Ареале, – тихо буркнул Медведь, стирая со лба холодный липкий пот.

– А где, в космосе? – хохотнул Рас, водя руками по чистенькому, идеально натянутому брезентовому тенту. – В Эпицентре вот уже двадцать лет как ничего, кроме Ареала, нет! Брезент как будто только что отстирали и перетянули! Уплотнительная резина на окнах без царапин даже! Болт, ты по-любому правильно подумал: на «Газике» этом мощная аномалия много лет сидела! Наверняка Зыбь! Она везде проникает, а у тебя тут каждый миллиметр отремонтирован! Интересно, бензина на сколько хватит? – Он вытянул шею, рассматривая приборную панель через плечо водителя: – Полный бак! Да ты совсем не потратил, пока туда-сюда ездил! Круто!

– Может быть, ты и прав, – неопределенно произнес Болт, включая передачу, и «Газик», деловито урча двигателем, принялся разворачиваться. – Вообще, если аномалия долго на механизме сидит, он выглядит, как новенький. А этот автомобиль больше похож на прошедший капремонт. Хотя, в Ареале бывает всякое…

Он развернул машину и повел её по ровной, как стрела, проселочной дороге, уходящей точно в Эпицентр. Лаванда с Айболитом немедленно принялись обсуждать, на каких физических принципах может базироваться феномен «Газика», и строить планы по запуску научных приборов внутри этой аномалии, явно не имеющей аналогов. К ним присоединился Рас, немедленно загоревшийся идеей поиска автомобилей, на которых сидят мощные аномалии. Обычно аномалии никогда не слезают с техники, но раз одна слезла с «Газика», значит, рано или поздно слезет и другая. Поэтому нужно приглядывать за подобной техникой… Сидящий с краю Рентген молчал, погруженный в размышления. Ферзь замер бессловесным истуканом, Туман смотрел в окно, иногда отвечая на вопросы остальных. Чтобы не быть втянутым в разговор и не выдать грызущую изнутри боль, Медведь притворился дремлющим, вполуха слушая ведущуюся дискуссию. Терпеть было тяжело, но если не шевелиться, молчать и дышать медленно и ровно, то жить можно…

– Странно… – голос Болта заставил всех разом смолкнуть. – Этого перекрестка раньше не было.

Пассажиры устремили взгляды в окно, и Медведь заставил себя открыть глаза. «Газик» приближался к дорожной развилке. От основного проселка, ведущего в направлении Эпицентра, отходила дорога-близнец, уходящая куда-то на северо-запад. Вокруг по-прежнему простиралась голая степь, лишенная каких бы то ни было ориентиров.

– Маришка, ты же рядом со мной сидела, когда мы возвращались, – Болт посмотрел в зеркало заднего вида, выискивая глазами Лаванду, – ты эту развилку видела?

– Нет, – Лаванда недоуменно разглядывала невесть откуда возникший перекресток. – Я весьма тщательно следила за окружающей обстановкой, мне было важно получить любые ранее неизвестные данные о природе Ареала… И я с уверенностью могу утверждать, что дорога была абсолютно прямой, и столь же абсолютно одинокой. Этого съезда не было, равно как любого другого.

– Он ведет туда, куда нам надо! – Рас указал в сторону, куда уходило ответвление. – Наши Неприки живут как раз в той стороне! По прямой от Базы сто семьдесят километров, мы за три часа доедем, если дорога в сторону не отвернет. Болт, а ты вообще с дороги съезжать пробовал?

– Нет, – сталкер коротко качнул головой, – болт на шее подсказывает, что съезжать не стоит. Ездить нужно только по дороге, на то она и дорога.

– Так поехали! – возбужденно заявил Рас. – Есть же одна, что в нашу сторону идет! Интересно, машина сама нужный путь прокладывает? Болт, а дед твой, случайно, навигатор сюда не устанавливал? Двадцать лет назад, вроде, уже были первые Джи-Пи-Эсы? Может, навигатор тоже Эпицентром изменило?

– Брось, – Болт усмехнулся, – какой Джи-Пи-Эс двадцать с лишним лет назад в нашей глуши?! У нас в деревне в те времена даже слова такого не знали. Да и «Газик» этот тогда уже был не на ходу… – Сталкер прислушался к оберегу: – Но ты прав, раз дорога есть, значит, надо ехать.

Старенький автомобиль свернул с центрального проселка на боковой и деловито пополз дальше, негромко урча двигателем. Наличие не существовавшей до сего момента дороги вызвало вторую волну научных споров, и на Медведя, с трудом сохраняющего невозмутимый вид, никто особого внимания не обращал. Ледяное жжение внутри охваченного болью тела не пропадало, но и не усиливалось, и майор подумал, что если лишний раз не шевелиться, то некоторое время он ещё продержится. Тем временем за бортом изрядно стемнело, и Болт включил фары. В вечерних сумерках окружающая местность ничем не отличалась от обычной русской глубинки, но ледяные нити, погруженные в тело, ежесекундно напоминали, что это не так. Медведь смотрел на дорогу, монотонно бегущую навстречу в свете фар, и уже не слышал голосов своих попутчиков.

– …может, посмотрим, Коля? – голос Болта вывел Медведя из болезненного оцепенения.

– Что? – майор вдруг понял, что машина не движется. – Что-то я задремал. О чем речь? – Он бросил взгляд в окно. «Газик» стоял посреди теряющейся в сумерках дороги. – Уже приехали?

– Дорога идет дальше, – повторил Болт. – И ехали мы всего час. Но по моим ощущениям, мы в том районе, который ты указывал на карте. Может, выйдем и посмотрим, что к чему?

– Конечно, нужно посмотреть! – Медведь почувствовал, как его тело резво покидает машину.

Пытка обжигающе-ледяным наждаком закончилась мгновенно, едва он понял, что стоит на ногах вне автомобиля. К зрению вернулась четкость, к мышлению – ясность, и Медведь привычным движением взял пулемет на изготовку. Он внимательно осмотрелся и негромко протянул:

– Да… дела, однако… Так и хочется спросить, как мы здесь оказались…

Сумерки снаружи были светлее, нежели те, что можно было видеть изнутри «Газика», в Ареале у освещения свои законы. Полностью стемнеет через два часа, произойдет это быстро, и тот, кто не успел до того момента отыскать себе место для ночлега, может порадовать свой взор увлекательным зрелищем: как едва ли не на глазах серебристые нити Паутины тускнеют и исчезают из вида. Этакое пожелание «счастливого пути» от добродушного Ареала незадачливому путнику. Но пока вокруг было ещё достаточно светло. Достаточно для того, чтобы увидеть, что старенький «Газик» стоит на небольшой поляне посреди тронутого мутациями леса, окруженный наполовину посиневшими деревьями и переплетениями обсыпанных желтушной пылью кустов. Проехать сюда невозможно, единственный вариант оказаться здесь автомобилю – это быть сброшенным с воздуха.

– И, тем не менее, мы здесь… – тихо, но злорадно произнес Медведь. Он всё-таки вытерпел, назло всемогущему врагу, и доехал. – Хвост тебе в руки, засранец инопланетный…

– Медведь, рацию включи, тебя не слышно, – стоящий у другого борта машины Туман слегка повысил голос. – У меня чисто, «Филин» отметок не даёт. Но Паутины со Студнем – до чертиков.

– У меня тоже, – здоровяк щелкнул верньером, активируя рацию. – А «Филин» тут не поможет, Непры без «Невидимок» не живут. Начинаем искать. Меня они знают, об Айболите наслышаны, так что пойдем втроем. Болт, составишь компанию? Мне бы не хотелось пулемет из рук выпускать, а с тобой спокойнее. Остальным оставаться в машине. Рас, на тебе наблюдение за окрестностями.

Спустя минуту поисковая группа углубилась в лесные заросли, и Медведь, осторожно ступая за Болтом, вглядывался в верхушки мутирующих деревьев. Древесные стволы ещё не начали размякать, но близость Желтой Зоны уже сказывалась на цвете их коры. Где-то там, в наполовину ещё зеленых, наполовину уже синих кронах, подернутых желтыми потеками, должны быть натянуты канаты. Это ориентир, о котором говорил Тимур, отец обезьянки Аси. Собственно, для Аси эти канаты и развешивались, чтобы годовалый ребенок не заблудился, когда лазает по деревьям. Ведут канаты в какую-то ловушку, для обезьянки не опасную, зато для посторонних гостей – очень даже, но попасть в неё свои, по его словам, не успеют. Потому что за подступами к ловушкам всегда наблюдает кто-то из надежного укрытия. Оставалось надеяться, что это действительно так. И что Болт действительно привёз их в нужное место. Впрочем, болт Болта не подводит, это общеизвестно.