ГЛАВА 20. Кариданский посланник прибыл со всем своим эскортом на недавно отреставрированную западную платформу

Кариданский посланник прибыл со всем своим эскортом на недавно отреставрированную западную платформу, достаточно удаленную от Императорского Дворца. Его дипломатический шаттл походил на глянцевито-черного жука, ощетинившегося, правда, пушками, которые были заблаговременно убраны для того, чтобы получить разрешение сесть на Корускант.

На посадочной платформе его уже ожидала Лея с полным контингентом почетного караула Новой Республики. Среди высотных стен поднялся ветер, словно пытаясь выдуть кариданскую делегацию в обратном направлении, откуда она прибыла. Ветер трепал на Лее парадную форму правительственного чиновника, с непременными нашивками Сил Содружества.

Карида, планета с богатыми милитаристскими традициями, шикарной военной базой, считалась одной из важнейших цитаделей Империи. И если бы Лея сорвала переговоры с Фурганом, в правительственных кругах ей бы долго этого не забыли. Однако Кариданская система оказалась твердым орешком, тем более с таким фруктом-посланником.

Люк шаттла с шипением распахнулся, выпуская затхлый воздух Кариды в атмосферу Корусканта. Два десантника в аксельбантах промаршировали вниз по трапу, сделав «на-плечо» церемониальными бластерами, оснащенными штыками. Металл их бронекостюмов был надраен до синевы. Двигались они будто дройды — сошли с трапа и замерли, обернувшись лицом друг к другу. За ними спустились еще двое — таких же.

По окончании торжественных пертурбаций спустился и сам Фурган, коротконогий и преисполненный самозначительности. На его униформе было больше значков, эмблем и нашивок, чем любое живое существо смогло бы заполучить за время своего биологического существования.

После того как еще два офицера-гвардейца проследовали за посланником вниз по трапу, Фурган глубоко вздохнул, вглядываясь вдаль и упорно не замечая Леи.

— Ах, этот воздух Имперской Столицы. — Он повернулся к выжидающей торжественной делегации, топорща густые брови: — Несколько затхлый, правда. С примесью бунтовщичества.

Лея проигнорировала это замечание.

— Добро пожаловать на Корускант, посланник Фурган, — звонко, точно концертмейстер, объявила она. — Я — государственный министр Лея Органа Соло.

— Да-да, — равнодушно откликнулся Фурган. — После слов Мон Мотмы об исключительной значимости Кариды я ждал, что пришлют лицо поважнее чиновника по государственным поручениям. Прямо какая-то пощечина. Вызов мне и всему государству.

Лея мысленно проделала несколько успокаивающих психику упражнений, которым научил ее Люк, и только после того продолжила:

— Вижу, у вас не нашлось времени для ознакомления со структурой нашего правительства, уважаемый Посланец. Хотя Мон Мотма официально считается главой государства, фактически руководящим органом является Кабинет, в котором я — госминистр, и подчиненный мне дипломатический корпус играет, возможно, первостепенную роль.

Тут Лея заставила себя остановиться, чувствуя, что раздражение на Фургана выводит ее из себя и таким образом дает ему возможность втянуть ее в свои мелочные игры. Мон Мотма наказала ей проявлять в обращении с посланником всевозможную дипломатическую учтивость. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Хэн или Люк оказались рядом.

— На Мон Мотме лежит большое количество других обязанностей, однако, невзирая на это, она все же будет иметь с вами брифинг сегодня, но несколько позже, — продолжала Лея. — А пока не соблаговолите ли осмотреть ваши квартиры? И несколько освежиться после столь продолжительного путешествия?

Глаза посланника больше всего походили на пьяные вишни, когда он обратил их в ее сторону.

— Сначала предоставленные мне помещения будут осмотрены моими телохранителями. Они обшарят каждый дюйм апартаментов, каждое удобство, и стены, и пол, и все прочее, на предмет подслушивающих устройств и приспособлений для умерщвления. Остальные неотлучно останутся при мне. Питаться мы будем из собственных запасов, во избежание попытки отравления.

Лея была просто потрясена. Неслыханный выпад в сторону Новой Республики! Беспрецедентный по наглости. Она не стала разубеждать Фургана, что было бы ему только за руку, и вместо этого лишь снисходительно улыбнулась:

— Конечно, если вам так удобнее.

— Между тем, — продолжал Фурган, — я бы хотел посетить Императорский Дворец, причем безотлагательно. Организуйте. Я прибыл сюда совершить паломничество и почтить память моего Императора.

Лея заколебалась:

— Но мы не рассчитывали…

Фурган воздел руку. Гвардейцы за его спиной подобрались еще больше, хотя и так уже были на взводе. Посланник внушительно приблизился на шаг к Лее, грозно хмуря брови:

— И тем не менее организуйте!

В этот день Мон Мотма стояла в сумрачной, слабо освещенной комнате для аудиенций, у пульта голопроектора. Хотя у нее была тысяча других неотложных дел, Карида беспокоила ее прежде всего тем, что представляла собой наиболее вероятный очаг угрозы стабильности Новой Республики. Она уже намекала Лее, что готова пожертвовать своим драгоценным временем, чтобы внести посильный вклад в предотвращение военного конфликта.

Замершая, неподвижная. Мон Мотма, казалось, без остатка наполнила комнату своим умиротворяющим властным присутствием. Лея никогда не переставала восхищаться ее тонкой, ненавязчивой и вместе с тем непреклонной силой, которую Мотма умудрялась демонстрировать даже без Джедай-тренировок.

Лея проследовала за посланником Фурганом, когда он спускался по пандусу к основанию голопроектора. Он то и дело сварливо оглядывался за спину, на гвардейцев-телохранителей, поджидавших у входа в помещение. Фурган отказался оставить их за дверями, а Мон Мотма отказалась позволить бойцам приблизиться к ней, даже в разоруженном виде. Игра сил была короткой и грубой, но в конце концов Мотма позволила подчиненным подождать начальника у входа, не спуская с него глаз и не переступая порога.

И в то же время она заставила посланника сделать уступку, на первый взгляд незначительную. Мон Мотма потребовала, чтобы гвардейцы сняли шлемы в ее присутствии. Солдаты стояли перед президентом Новой Республики с открытыми лицами и черепоподобными шлемами под мышками. Таким образом, юные кадеты, обнаружившие принадлежность к роду человеческому, оставались в броне, но в то же время теряли свою безликую анонимность.

— Оставайтесь на месте, посланник Фурган, — произнесла она, не произнося формального приветствия. — Я хотела бы показать вам кое-что.

Проектор замерцал, засветился, и знакомая галактика заполнила комнату биллионами звездных пятнышек и крапинок, словно вылетающих из чьих-то щедрых рук. Освещение автоматически померкло, как только океан звезд стал наливаться концентрированным светом, входя в фокус. Из дверного проема вытянули шеи, словно куальские журавли, молодые гвардейцы. На фоне этой величественной картины стоявшие внизу Мон Мотма с посланником Фурганом казались теперь лицами незначительными.

— Вот наша галактика, — заявила Мон Мотма. — Мы тщательно нанесли на эту карту все зарегистрированные системы. Эти звезды… — она махнула рукой, и на обширное пространство хлынул поток голубого, — уже поклялись в верности Новой Республике. Другие — сохраняют нейтралитет, но при этом не проявляют недружелюбных настроений. — Среди звезд появились зеленые облачка.

— Темные участки — остатки империума Шши Руук. — Мотма указала на грязное пятно, покрывавшее часть звездной карты. — Мы еще не полностью освоили их миры, хотя прошло семь лет с тех пор, как Империя и Силы Содружества соединили руки при Бакуре, чтобы изгнать пришельцев.

И наконец, — продолжала Мон Мотма, — мы узнали о тех системах, что по-прежнему хранят верность павшей Империи. — Вспышки красного, намного меньших размеров, распылились по изображению, концентрируясь главным образом в сердцевине галактики, откуда воскресший Император выбрасывал свои боевые подразделения. — Сами видите, что поддержки со стороны вам надолго не хватит.

На Фургана, казалось, рассказ не произвел особого впечатления.

— Ну, точки-то на карте расставить может всякий.

Исходя гневом и обливаясь потом негодования, Лея не переставала дивиться тому, насколько спокойно Мон Мотма управляет ситуацией. Голос ее не поднялся ни на полтона, она просто посмотрела на посланника своими глубокими спокойными глазами.

— Вы можете лично поговорить с любым из представителей указанных миров, и они подтвердят свою лояльность Новой Республике.

— Переменить настроение посла не так просто, как цвет на проекционной карте.

В этот раз голос Мотмы прозвучал с легким надломом.

— Однако никакими настроениями не переменишь фактов, посланник Фурган.

— Дели дело только в фактах, то временами приходится изменять и их.

Тут Лея не могла удержаться, чтобы не закатить глаза. Все это было забавно, но доходило на пустую трату времени. Фурган был непреклонен, как человек, замороженный в углероде.

Вся планетная поверхность Корусканта была покрыта зданиями: слой на слое — восстановленными, разрушенными и вновь воздвигнутыми. Галактические правительства менялись раз в тысячелетие, но Корускант незыблемо оставался центром политики.

Сложные многоугольные конструкции, чередования башен и стен, ажурности и монолитности делали погоду труднопредсказуемой. Временами неожиданные бури подхватывали и сталкивали облака водяного конденсата, поднимавшиеся из чащобы небоскребов, и тогда кратковременные грозовые ливни обрушивались на твердокаменные стены.

Когда многочисленное дипломатическое воинство собралось под Куполом Ботанических Садов для встречи с посланником Фурганом, внезапный шквал водяных капель простучал по прозрачным витражам, сквозь которые бледно светилась заря Корусканта.

Вдали, у самого горизонта, перестроенный Императорский Дворец возвышался, словно невиданный гибрид средневекового собора с древнеисторической пирамидой, выпуклыми глыбами фундамента, отражая множество различных эпох. Лея, сказать по правде, не ожидала, что прием Фургана состоится в месте, хоть как-то напоминающем о былом величин и богатстве низложенного Императора.

Купол Садов покоился на крыше отдельно стоящего небоскреба. Какой-то филантроп времен Старой Республики (баснословно разбогатевший соучредитель Службы гала-новостей с их дальнобойной и неотразимой рекламой) вложил немалые средства в Сады, чтобы получше обустроить и выставить для всеобщего обозрения экземпляры вымершей и экзотической флоры различных планетных систем.

Как раз перед началом ливня прибыла Лея вместе с Трипио и малышами, которых теперь всюду таскала за собой. Она ступила на порог, готовая к обороне, с оправданиями, уже вертевшимися на кончике языка. Она знала, что присутствие двойняшек может вызвать легкое замешательство в чопорной дипломатической среде, но сейчас это ее нимало не волновала

Весь день ее таскал за собой этот несносный Фурган — брюзжал, распоряжался и третировал. Все время, предназначенное для двойняшек. Лея вынуждена была пожертвовать послу, и теперь она решила, что терять ей больше нечего. Она могла быть очень важным и даже незаменимым членом кабинета Новой Республики, но при этом она оставалась матерью, пытающейся втиснуть свои новые обязанности в старый распорядок дня. Переодеваясь в своих апартаментах перед приемом, Лея почувствовала, что ее негодование медленно, но верно близится к точке кипения. Если и дальше все будет продолжаться в том же духе, то не лучше ли было бы Джесину и Джайне оставаться с Винтер?

Слава богу, рядом был Трипио, протокольный дройд. Он мет не только присмотреть за двойняшками, но и в случае чего помочь при переговорах в качестве переводчика.

Со времени исчезновения Хэна беспокойство ее порой доходило до приступов головокружения. От Люка и Ландо не поступило ни слова. А между тем она должна была иметь хоть какую-то опору в жизни. Она была близка к нервному срыву.

Но стоило Лее ступить за порог, как она была остановлена головорезами Фургана. Без шлемов они выглядели еще отвратительнее, особенно когда приходилось встречаться с ними взглядом. За их спинами торчало точно такое же количество стражей Новой Республики, бдительно наблюдавших за клевретами Фургана.

— В чем проблема… — она скользнула взглядом по нашивкам и нарочно ошиблась, -… лейтенант?

— Капитан, — твердо поправили ее. — Мы обыскиваем каждого проходящего. Во избежание покушения.

— Покушения? — удивилась Лея, умело маскируя гнев удивлением. — Ну-ну.

Один из гвардейцев направил на Лею свой ручной сканер и скользнул им вдоль ее тела, проверяя, не спрятано ли на ней оружия. Лея с ледяным хладнокровием подчинилась сканированию.

— Это для безопасности посланника, — пояснил штурмовик и покосился в сторону Джесина и Джайны. — Нас не предупреждали, что будут дети.

— Боитесь, что кто-нибудь из них может убить посланника Фургана? — Лея взглянула в обнаженное бледное лицо, которое недоуменно хмурилось и моргало, — Вы, я вижу, не особенно высокого мнения о своем профессионализме, не правда ли, офицер? — Ах, смятение капитана стоит любых унижений, которым он мог подвергнуть ее, злорадно думала Лея.

— Так, формальная процедура. — Капитан просканировал Джесина и Джайну с явным смущением. Когда его задача была выполнена, он, однако, не посторонился.

Лея скрестила руки на груди.

— И что теперь?

— Ваш дройд, министр, — сказал капитан. — Надо проверить его системы. Возможно, он запрограммирован на убийство.

— Я, сэр? — встрепенулся Трипио. — Вы, верно, шутите.

Лея закатила глаза при одной мысли о том, что благонравный протокольный дройд может оказаться наемным убийцей.

— И сколько времени займет эта процедура?

— Не много. — Капитан взял другой сканер, с рассоединенными проводами.

— Госпожа Лея, я протестую! — Судя по тембру голоса, Трипио был близок к панике. — Если вы помните, я уже был один раз злодейски перепрограммирован в прошлом! Я ни за что не доверюсь второй раз всяким странным обследованиям!

Лея отвечала дройду, не сводя расширенных глаз с лица капитана:

— Пускай, Трипио. Пускай проверяет. И если твоя программа пострадает хоть на байт, этот человек станет причиной инцидента галактического масштаба, в котором его родная Карида явится первой мишенью для соединенных сил Новой Республики.

— Я буду предельно осторожен, министр, — пообещал капитан.

— Да, сэр, уж постарайтесь, — не унимался Трипио.

Когда их наконец пропустилили, дождь уже угомонился. Приглашенные скитались по подвесным тропам, осматривая восхитительные формы инопланетной чужеродной растительности. Небольшие таблички содержали научные наименования, прописанные на десяти различных алфавитах.

Держась за мать, Джесин и Джайна восхищенно глазели на людей в диковинных дипломатических убранствах, на экзотические растения отдаленных миров.

На пустой, ярко освещенной площадке в центре зала чудовищных размеров кактус распределял всевозможные закуски, покачивая своими толстыми усиками-колючками взад и вперед и поигрывая крохотными сандвичами, ломтиками фруктов, колбасками и печеньицами. Гости закусывали, снимая с колючек все, что поворачивалось в их сторону.

Приземистая фигура посланника Кариды была центром внимания, однако наблюдать за ним предпочитали искоса, краем глаза, лишь изредка вступая в разговор. Чувствуя возложенные на нее дипломатические обязанности. Лея вздохнула и направилась к посланнику, с детьми, семенившими по бокам.

Фурган остановил взгляд на детях и осушил свой коктейль. Лея обратила внимание, что свой стакан он наполнил из фляги-сифона на правом бедре. Фурган надавил на кнопку и нацедил себе новую порцию зеленовато-медовой жидкости. Естественно, подумала она, каждый параноик носит свое с собой. Точно такая же фляжка располагалась и на левом бедре Фургана.

— Так вот они, министр Органа Соло, знаменитые близнецы Джедаи? Джесин и Джайна — так вы, кажется, их назвали? А где же ваш третий, кажется Анакин?

Лея сморгнула, пораженная тем, что Фургану известно так много о ее семье.

— Да, с ним все в порядке — он в надежном и защищенном месте. — И хотя Лея сознавала, что Фургану нипочем не разыскать той планеты, материнский инстинкт по-прежнему вселял в нее страх.

Фурган похлопал Джайну по головке:

— Надеюсь, и эти крошки защищены так же надежно. Жаль будет, если они станут фишками в политической игре.

— Они в совершенной безопасности, — отвечала Лея, внезапно ощутив себя беспомощной. Не спуская глаз с посла, она развернула близнецов:

— А теперь пойдите поиграйте с Трипио.

— Весьма полезный познавательный опыт для молодого поколения, мистресса Лея, — живо откликнулся Трипио, подталкивая детей к растительным экспонатам.

Фурган продолжал беседу:

— Если хотите знать мое мнение, напрасно Император не убрал всех Джедаев. Незавершенное дело вызывает дополнительные трудности.

— Неужели Рыцари Джедаи вселяют в вас такой страх? — спросила Лея. Хотя ей не по душе была тема для разговора, она не теряла надежды выведать дополнительную информацию.

Посланник отхлебнул порядочную порцию своего напитка.

— С нашей изощренной технологией, мы не должны пасовать перед чудодейственными психическими способностями случайных индивидов. Мнящих себя какой-то элитой" Дешевые супермены одряхлевшей державы.

Лея продолжила дискуссию:

— Император, к памяти которого вы относитесь столь благоговейно, тоже обладал Силой, как и Дарт Вейдер.

— Императору свойственны особые силы, — отвечал Фурган таким тоном, будто утверждал очевидное. — Кроме того, он ведь Император. А Вейдер в конце концов оказался предателем. Я так понимаю, он был одним из виновников гибели Императора. Вот вам еще одно подтверждение вредоносности всяких потусторонних сил.

Лея знала, что посланник наверняка видел передачу с выступлением Люка перед Советом.

— И тем не менее Джедаи выжили, и их Орден будет восстановлен. Мой брат как раз этим сейчас занимается. Пройдет несколько лет — и новые Джедаи вернутся к выполнению своей миссии — быть защитниками Республики.

— И зря, — отвечал Фурган, отворачиваясь и вступая в другую беседу, хотя уже никто не горел желанием поговорить с ним.

Трипио почти сразу же потерял след двойняшек: они решили поиграть в прятки среди роскошной флоры и часто залезали так далеко, что Трипио не всегда удавалось совладать с ними. Сейчас они крутились под вывеской ВХОДА НЕТ. Когда дройд стал звать их, Джесин с Джайной зажали уши, продолжая заниматься своим делом.

Он погнался за ними сквозь рощицу мускусных деревьев, измазав свой блестящий полированный корпус липкой пыльцой, капавшей с мокрых цветков, зато в этой сырости оставались следы, по которым он без труда мог разыскать детишек. Трипио в ужасе всплеснул руками, увидев, что следы уводят за ограду с табличкой «Плотоядные растения».

— О горе мне! — возопил он, воображая самое худшее. Но не успел он издать сигнал аварийной тревоги, как расслышал хихиканье Джесина, к которому присоединялся смех сестры. Закрутив локаторами, Трипио помчался к центру экспозиции.

Сидя в середине гигантского усико-кактуса, близнецы играли с шевелящимися листьями, совершенно забыв о том, что на них есть колючки. Они умудрились совершенно безвредно пролезть через ощетинившиеся крючки и даже сваляли подушку из мягких молодых колючек в завязи кактуса.

— Мастер Джесин и мистресса Джайна, пожалуйте сюда сию же секунду! — суровым голосом произнес Трипио. — Я вынужден настаивать! — Однако Джайна только хихикала и махала ему ручкой.

Теперь Трипио оставалось только решить головоломную задачу, как снять детей с гигантского растения, не уронив при этом ни одной из закусок.

В переговорах повисла легкая заминка, что часто случается при вынужденном общении. И как раз в этот момент зашевелился посланник Фурган.

— Прошу внимания! — послышался его громкий голос.

Лея обратила внимание, что он резко отступил от нее в сторону. Не зная, чего еще ждать от строптивца, она насторожилась, готовая ко всему.

Несколько беседующих поперхнулись на полуслове. Все глаза обратились к посланнику Кариды. Мон Мотма болтала с генералом Яном Додонной, стратегом почтенного возраста, разработавшим план атаки первой Звезды Смерти. Мон Мотма удивленно приподняла брови, озадаченная этим призывом Фургана к молчанию. Ян Додонна тоже перестал рассказывать свои стариковские сказки и приложил одну ладовь к уху и другую — к глазам.

Фурган взял свой пустой бокал и приставив его к бедру, наполнил в этот раз из левой фляжки. Лея решила, что правую он уже опустошил.

Воздев стакан, он шагнул в направлении Мон Мотмы, ухмыляясь. Лея не верила своим глазам. Неужели этот грубиян собирался произнести тост?

Фурган обвел взглядом пространство Купола, убеждаясь, что он находится в центре внимания. Даже легкий дождик на крыше замер.

— Я хочу, чтоб меня услышали все собравшиеся. Как посланник Кариды, я имею полномочия говорить от имени всех наших Вооруженных Сил — моей планеты, а также всей системы. Поэтому я должен довести свое сообщение до сведения всех.

Он поднял голос и стакан:

— Мон Мотма, называющая себя лидером Новой Республики…— и со злодейской ухмылкой выплеснул свой напиток в лицо президенту. Золотисто-зеленая жидкость расплескалась по ее лицу, волосам и груди. Мотма попятилась, потрясенная до глубины души. Ян Додонна поймал ее за плечи, — рот его открылся в немом удивлении.

Стражи Новой Республики у дверей тут же с готовностью подняли свои винтовки, но, видно, что-то мешало им немедленно открыть огонь на поражение.

— … Мы объявляем вас презренными бунтовщиками и убийцами. Вы пытались удивить меня количеством впавших в слабоумие импотентных систем, которые вступили в ваш грязный Альянс, но никакая свора ублюдков не заслонит ваших преступлений против Империи.

Он разбил пустой стакан об пол и растер осколки подошвой.

— Карида никогда не сдастся вашей так называемой «Новой Республике».Фурган лихо начал и точно так же резко кончил свое выступление. У дверей гвардейцы уже триумфально поднимали белые шлемы на головы, скрывая за ними лица и направляясь следом за посланником. Стражи Новой Республики пялились им вслед, с винтовками наготове и полным отсутствием понимания в глазах.

После минутного шока толпа взорвалась пузырями негодующих реплик. Лея подбежала к президенту. Додонна уже заботливо вытирал белые одеяния Мотмы.

Липкая жидкость сползала по ее лицу. Мон Мотма заставила себя улыбнуться Лее. В возрастающем с каждой секундой шуме негодования она произнесла:

— Что ж, по крайней мере, мы попытались, не так ли?

В растерянности Лея не могла вымолвить ни слова в ответ.

Тонкий голосок Трипио прорвался сквозь шум:

— Простите, госпожа Лея?

Лея лихорадочно закрутилась по сторонам, выискивая глазами близняшек, до смерти напуганная предположением, что Фургану удалось похитить их, организовав для этого отвлекающий маневр, однако вздохнула облегченно, увидев, что Джесин с Джайной стоят прижавшись лицами к панорамному стеклу, созерцая горизонт над Имперской Столицей.

Наконец где-то в стороне она приметила золоченую руку, тревожно махавшую ей. Непостижимым образом Трипио угораздило запутаться в усико-кактусовой экспозиции — даже издалека Лея могла разглядеть множество царапин на его корпусе. Часть закусок выстелила пол перед кактусом причудливой мозаикой.

— Не поможет ли мне кто-нибудь освободиться от этого растения? — взвыл Трипио. — Пожалуйста"

Полковник Фурган сидел в кресле кают-компании с довольной улыбкой, держа высокий бокал в руке. Миссия была выполнена с успехом, и корабль посланника спешил навстречу родной планете, чтобы сообщить радостную новость. Карида могла торжествовать. Только людям столь непрозорливым и недальновидным, как члены Совета, с их неповоротливым гражданским аппаратом, могло взбрести в голову, что он собирался пойти на компромисс — он, числивший себя среди преданнейших друзей Императора. Какой же самонадеянностью должна была обладать эта выскочка из бунтовщиков, чтобы вознамериться сладить с ним, с Фурганом, верным слугой престала! Ничего, лично ее еще ожидает сюрприз. И вряд ли Мон Мотме в нынешнем состоянии доведется принять участие в грядущей войне.

— Прозит! Пара беллум! — торжественно возгласил посланник и поднял бокал, выполненный в форме шприца, улыбаясь двум приближенным телохранителям в креслах напротив.

Сверкающий серебром дройд-терминатор подкатился к ним на балансирующем колесике и, высунув из корпуса длинную металлическую трубку, накачал охлажденную смесь в три бокала. Затем он отъехал в сторону, чтобы возобновить свое кружение по комнате, непрестанно сканируя углы каюты и иллюминаторы, в которые просвечивал космос.

Один из адъютантов-телохранителей, не успев выпить, вынужден был привычным профессиональным жестом сорвать трубку коммутатора, прикрепленную к плечу на манер эполета.

— Штурман сообщает, что мы входим в гиперпространство, — доложил адъютант через несколько секунд. — И еще, полковник. Капитан Пфейфель просит аудиенции.

Фурган благосклонно махнул рукой, и бронированная перегородка отсека с шипением отъехала в сторону.

На тощей фигуре штаб-лекаря кариданской гвардии уныло повис мундир войск химзащиты, на котором рыжело несколько пятен. В главах капитана отражалось смятение.

— Ну что, капитан, как я и обещал, — будете представлены к награде.

— Полковник, умоляю! — Пфейфель рухнул к ногам начальника.

Телохранители напряглись в креслах, а терминатор, катавшийся до того на своем колесике, точно клоун по манежу, угрожающе запульсировал красным светом из стволов излучателей.

— Похоже, мы перепутали реактивы. Та жидкость, что предназначалась…

— Что-о! — Фурган выскочил из кресла — шприц-бокал выпал ив его руки, покатившись по толстому ковру, и рядом с ним в истерике забился лейб-медик. — Вы с ума сошли, капитан!

— Перепутал! Перепутал! — рыдал Пфейфель. — И все она — она виновата!

— Кто виноват? Вы о чем? Немедленно вставьте и доложите! — рассыпался тремя четкими приказами взявший себя в руки Фурган.

Пфейфель тут же вскочил с пола, вытирая сухие глаза и протягивая посланнику голографическую карточку.

— Вот она, виновница.

Фурган брезгливо покосился на карточку, руки не протягивая.

— Это моя бывшая жена — Вима Да Бода. Она…— тут капитан запнулся, припомнив, какое отвращения питает Фурган к Джедаям, — она из этих… парапсихологов. Сейчас я все объясню. Тот состав, согласно вашему приказу, я должен был поместить во вторую флягу, зелкного цвета, и… непостижимым образом она оказалась в синей. Я только сейчас узнал об этом, проводя остаточный анализ.

Фурган уставился на Пфейфеля, яростно выпучив глаза, словно собирался выдавить их из черепа:

— Ах мерзавец! Ах провокатор! Диверсант! Военно-полевой… — и со стоном схватился за голову, бросаясь в уборную.

— Честное слово! Для меня это тоже явилось полной неожиданностью, — печально вскрикнул Пфейфель и забился в руках двух адъютантов, которым трех слов начальника было достаточно.

— Когда это начнется? — прорычал Фурган из уборной. — Погодите, ослы! Не уводите! Он еще должен отчитаться!

Адъютанты развернули дрожащего Пфейфеля лицом к командирскому туалету.

— Я же старался, как мог, — захныкал медик. — Это была наводка Джедаев.

— Когда начнется, спрашиваю? — В голосе Фургана, доносившемся из-за двери, чувствовалась слабость, хотя звучал он от этого не менее грозно.

— Согласно нашим подсчетам, это должно было наступить после отлета, и я задал реактиву время "Ч". За этот промежуток времени, после того как наш корабль будет готов стартовать в гиперпространство, на кожных покровах реципиента должен появиться растительный покров. Но, учитывая перемену условий — при внутреннем употреблении раствора симбионта, — это может случиться… боюсь сказать… с минуты на минуту. — Оттараторив, точно на докладе, Пфейфель истерично икнул и обвис на руках дюжих телохранителей.

— Последствия? — прохрипело из туалета.

— Самые непредсказуемые, — ответил через некоторое время один из адъютантов, после того как потряс и выслушал бормотание впавшего в прострацию медика.

— Чума побери… вашу науку, — донеслось из туалета, — воды…

Дройд-терминатор, все это время колесивший вокруг каюты, внезапно замер. На его голове-турели вспыхнули опознавательные детекторы, в сочетании которых адъютанты распознали сигнал «неопознанная растительная форма».

Один из адъютантов-телохранителей двинулся к двери уборной, за которой исчез Фурган, осторожно постучал, подергал ручку двери и, наконец, рывком распахнул ее.

Зрелище, представшее их глазам, могло восхитить любого ботаника: уцепившись мясистыми корнями за гладкую поверхность, из унитаза торчало кустистое растение. Листья его, толстые и продолговатые, напоминавшие человеческие пальцы, тряслись и изгибались. Лепестки огромного бутона орхидеи размером с капустный кочан или человеческую голову зашевелились, и в воздухе раздалось еле слышное:

— Поливайте меня почаще…

Date: 2015-07-22; view: 285; Нарушение авторских прав