ГЛАВА 19. Штаб-квартира адмирала на разрушителе имперского класса была просторна и комфортабельна — ведь она оставалась домом Даалы более десятилетия

Штаб-квартира адмирала на разрушителе имперского класса была просторна и комфортабельна — ведь она оставалась домом Даалы более десятилетия. Десять лет одинокой жизни позволили ей выработать свой стиль, который чувствовался во всем и в особенности — в окружающей ее обстановке. Никаких ковров, никаких гобеленов — стены скромно прикрывали две-три крупномасштабные карты учебных поединков, по которым Даала когда-то защищала диплом в Кариданской академии. Расположенная в центре комнаты широкая кровать — чрезвычайно широкая для одинокой женщины — служила ностальгическим напоминанием о бессрочно покинувшем ее, единственном и неповторимом. Кровать, однако, была походной, переносной, и главным из ее достоинств было то, что она при необходимости довольно легко переоборудовалась в стол, на котором можно было расстелить те же карты, расставить фигурки солдат и сопровождающей военной техники — маленьких истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков, перехватчиков — и перейти от приятного к полезному. Одну из стен украшала коллекция штурвалов с кораблей разных эпох. Коллекция эта была предметом гордости адмирала. Даала собрала здесь штурвалы всевозможных конфигураций, среди которых было несколько экземпляров совершенно диковинных форм, приспособленных для негуманоидов. Железные, бронзовые, деревянные, из пластика и оргстекла, кристаллического и вулканического происхождения, с вкраплениями и без, они были для Даалы тем же, чем может быть для рыцаря собрание холодного оружия, развешанное в галерее пустынного Дворца. Штурвал, расположенный в центре — древний, времен дореспубликанских, с настоящего морского корабля, — украшал букетик высохших цветов, перевязанный синей ленточкой из капрона.

Год за годом Даала работала в полной изоляции, в полном вакууме, как внутреннем, так и внешнем, одинокая и неприступная, следуя прощальным инструкциям Таркина и не получая от него дальнейших распоряжений. Гравитационные искажения Черной Прорвы перекрывали доступ волнам эфира. Ее флот был изолирован, и команды всех четырех разрушителей впали в обыденщину, одна только Даала не расслаблялась, по крайней мере на глазах подчиненных. Она даже опасалась известий из галактики, уверенная, что все же может в случае чего положиться на Империю с ее законами — твердыми и прямыми, временами чуть-чуть жестокими, но зато всегда предельно ясными.

Однако теперь, в поднявшейся суматохе, она порадовалась тому, что ее квартира закрыта и запечатана, спокойна и пуста, загерметизирована от целого мира, так что никто не может видеть ее такой — грустной и расслабленной. Должно быть, одиночество полностью расстроило ее воображение. Все шло так хорошо — вплоть до допроса новых пленных…

Даала снова просматривала запись, хотя прокручивала видеопротокол допроса уже не менее десятка раз. Она уже шевелила губами, зная заранее, что скажет заключенный. Но и это не шло ни в какое сравнение с первым впечатлением — это известие едва не свалило ее с ног, оно было точно гром с ясного неба.

Этот мужчина, Хэн Соло, сидел в кошмарном, изогнутом кресле, оснащенном стальными шлангами, проводками и трубочками, опутавшими его со всех сторон. Все механизмы выглядели так грозно, так душераздирающе, большинство из них выполняли единственную функцию — запугивание заключенного, и были в этом отношении весьма эффективны.

Даала стояла возле командира Кратаса, капитана ее флагманского корабля, «Горгоны». Она чувствовала запах страха, исходящий от заключенного, однако поведение его было исполнено бесшабашности и ядовитого сарказма. Такие быстро раскалываются.

— Скажи нам, откуда ты пришел? — спросила его Даала. — Повстанческий Альянс уже разбит? Что происходит в Империи и где?

— Любись ты с Хаттом! — оборвал ее Соло.

Даала смерила его хладнокровным взором и, пожав плечами, кивнула Кратасу. Командир нажал контрольную кнопку, и одна из металлических рукоятей на кресле загудела.

Левое бедро Хэна стало судорожно дергаться, нога — подпрыгивать. Спазмы усиливались с каждой секундой, становясь все решительнее и чудовищнее. На лице Хэна появилось бессмысленно-растерянное выражение, будто он никак не мог взять в толк, почему его тело вдруг стало так странно вести себя. Мышцы его конвульсивно прокатывались под кожей.

Даала улыбнулась.

Кратас пустил в дело еще один из переключателей на панели, и Соло вздрогнул, когда мускулы на левой стороне его тела также начади сокращаться, сжимая грудную клетку, но кресло не позволяло ему двигаться. Соло прикусил язык, подавляя вопль.

Впрочем, пытка должна была воздействовать не столько на тело, сколько на психику. Даала уже обнаружила, что самым эффективным техсредством допроса является режим постукивания — резкого щелчка, от которого, например, глаза допрашиваемого моргают, и так моргают, моргают, моргают — целыми часами, без конца.

— Расскажите нам об Империи, — вновь просит она.

— Империя на свалке истории! — говорит Соло. Даала видит, как выкатывает он глаза, пытаясь взглянуть на свои бунтующие мышцы ног. — Император мертв. Он погиб при взрыве второй Звезды Смерти.

Даала и Кратас тут же, словно по команде, встрепенулись.

— Второй Звезды Смерти? Ну-ка расскажи, что ты знаешь о ней.

— Нет, — говорит Соло.

— Да, — говорит Даала.

Кратас согласен с Даалой и нажимает еще одну кнопку. Рукояти кресла-лабиринта начинают гудеть и поворачиваться, выкручивая руки Соло, — пальцы его скребут гладкий беспощадный металл, дрожат и трясутся. Соло пытается посмотреть сразу во все стороны.

— Итак, вторая Звезда Смерти? — снова спрашивает Даала.

— Она еще не сошла с монтажных лесов, когда мы устроили цепную реакцию в ее ядерном сердечнике. Дарт Вейдер с Императором находились в это время на борту Звезды, — отвечает Соло неохотно, но, кажется, не без удовольствия.

— А что случилось с первой Звездой Смерти? — спрашивает Даала. Соло ухмыляется:

— Союз взорвал и ее.

Даала настроена достаточно скептически, чтобы не верить рассказанному на все сто процентов. Заключенный может сказать все, что угодно, в особенности такой дерзкий. Однако где-то внутри она боится, что это может оказаться правдой, потому что объясняет другие вещи — например, годы молчания.

— А что случилось с Моффом Таркином?

— Он миллионом атомов разлетелся по системе Явина, сгорев вместе со своей Звездой Смерти. Так он расплатился за жизни людей народа Альтераан, планеты, которую уничтожил.

— Альтераан уничтожен? — Даала удивленно приподняла брови.

Кратас усилил режим вибрации кресла. Крохотные капли пота появились на лбу даже у него. Даала знала, о чем думает командир: долгие годы изоляции они считали, что Император держит все в своем железном кулаке, что флот в составе грозных разрушителей и секретной Звезды Смерти скрепляет нерушимыми узами имперское правление по всей галактике. Старая Республика прожила не одну тысячу поколений. А Империя — может ли она пасть за несколько десятилетий?

— И сколько времени минуло со времени гибели второй Звезды Смерти?

— Семь лет.

— И что случилось с тех пор? — Даала наконец нашла в себе силы присесть. — Рассказывай все, что знаешь.

Однако Соло, казалось, вновь собрал свою волю в кулак и разговаривать отказался наотрез. Он только сверкнул своими черными гневными главами. Даала вздохнула. Все это походило на какое-то отрепетированное шоу. Кратас увеличивал режим нагрузки до тех пор, пока все тело Соло не стало вулканом содрогающихся мускулов, — казалось, внутри его организма бушевал ураган.

Постепенно, капля за каплей, они выдавили из него историю гражданской войны, оставшуюся часть биографии Адмирала Трауна, воскресшего Императора, перемирие при Бакуре, жуткие вооруженные конфликты, в которых затухающая Империя раз за разом терпела поражения, пока наконец, не в силах больше этого слушать, Даала велела Кратасу освободить заключенного. Громкое гудение кресла внезапно смолкло, и Соло в блаженстве изнеможения рухнул на пол, освобожденный от капкана собственных мускулов.

Даала устало побрела к дверям камеры. Подвывая жестом пыточного дройда с глянцевито-черным корпусом, на котором иголки для подкожных впрыскиваний поблескивали, точно жала, в тускло-алом свете. Соло съежился, пытаясь забиться под кресло, и Даала наконец разглядела в его глазах страх.

— А теперь, — сказала Даала, — пыточный дройд подтвердит все сказанное вами. — И с этими словами покинула помещение.

Позже выяснилось, что Соло говорил правду. Совершенно одна в своей штаб-квартире, адмирал Даала вновь просмотрела видеопротокол и выключила наконец запись. Голова болела, ее мучили думы, словно чьи-то черные пальцы скреблись под черепом.

Одному из ученых Установки Прорвы, до которого дошел слух о том, что новоприбывший заключенный побывал на борту Звезды, приспичило поговорить с ним. Даала решила отослать ему видеопротокол, конечно, после того, как отредактирует. Этим примадоннам-ученым порой не угодишь. Слишком уж узкий у них взгляд на вещи.

Но сейчас Даалу ждали проблемы более неотложные. Предстояло решить, что делать с новой информацией.

Даала встала между двумя большими, в полный рост человека, зеркалами. Мундир оливково-серого цвета без единой морщинки — лишь свежеотутюженные складки и едва заметные швы. Благодаря строгому режиму, диете и тренировкам она не прибавила ни грамма за все эти десять лет выполнения спецзадания; и собственное отражение, несколько посуровевшее за эти годы, по-прежнему радовало ее.

Даала с гордостью носила на левой груди свои адмиральские нашивки: ряд из шести алых прямоугольников располагался над таким же рядом голубых. Она прекрасно понимала, что является единственной женщиной столь высокого ранга в Имперском флоте. Это было специально организованное продвижение по службе, устроенное лично Моффом Таркином, назначение, о котором, возможно, самому Императору не было известно. И уж наверняка Палпатин ничего не знал о Комплексе «Черная Прорва».

Ее золотые волосы рассыпались по плечам, ниспадая до пояса. Вот уже больше десяти лет прошло с тех пор, как Даала прибыла на Комплекс с волосами короткими, стриженными «ежиком», — одно из унижений, которым подвергались женщины-кадеты Имперской Военной Академии.

Оставленная внутри Прорвы, Даала должна была подчиняться непосредственно Таркину. Восхищавшие своей ослиной тупостью уставные распоряжения и рутинные приказы теперь ничего не значили для нее. Она отказалась стричь волосы в знак независимости: новый ранг имел свои привилегии. Она знала, что Таркин одобрил бы подобное поведение. Однако Таркина теперь не было в живых.

Повернувшись, она погасила свет, затем активизировала дверь. Снаружи выпрямились двое телохранителей, продолжая не отрываясь смотреть вперед. Несмотря на изоляцию Комплекса, Даала настаивала на соблюдении личным составом строгой дисциплины, регулярной муштры и постоянных внесезонных учений. Сама она была вымуштрована на имперской военной почве, и, хотя именно эта система более всего преуспела в подавлении ее собственных амбиций, Даала неукоснительно следовала ее принципам.

Под своей броней ее телохранители были не только мужественными воинами, но и вполне привлекательными мужчинами крепкого сложения; однако у Даала не было любовника со времени последней встречи с Таркином. Зато было много фантазий, и игра воображения иногда с лихвой перекрывала отсутствующее.

— Сопроводите меня в ангар, — сказала она, направляясь по коридору. — Мне надо спуститься на Комплекс. — Стражи за ее спиной поспешили вперед, выставив грозные стволы оружия, которое уже столько лет находилось в бездействии. — Проинформируйте дежурного командира, что мне нужно встретиться с Тол Шивроном. — Один из телохранителей тут же забормотал в микрофон своего шлема.

Она следовала по бесконечным коридорам, и мысли о громадном организме ее корабля, о войсках и обслуживающем персонале, его населяющих, не оставляли ее. В Имперском флоте обычный разрушитель был способен поместить в себе тридцать семь тысяч человек команды и девятьсот семьдесят солдат, однако, вследствие особой секретности Исследовательского Комплекса, Таркин укомплектовал его лишь ограниченным контингентом — людьми без семей, без связей, причем некоторые были завербованы из миров, сожженных во время ранних имперских войн.

Даже в режиме строжайшей дисциплины, несмотря на то что команда вот уже скоро одиннадцать лет находилась без отпуска, никаких развлечений, кроме самых уставных и незатейливых, не допускалось. Ее войска, утомленные постоянной муштрой — изможденные и озлобленные, постоянно в тревоге без вестей из внешнего мира — были отлично вооружены и готовы буквально на все, как и сама Даала.

В своих руках, а точнее, на кончиках пальцев Даала держала мощь шестидесяти турболазерных батарей, шестидесяти ионных пушек и десяти тракторных проекторов, один из которых был использован при поимке потрепанного имперского шаттла. В своих ангарах одна «Горгона» несла шесть эскадрилий «сид»-истребителей, два штурмовых шаттла класса «гамма», двадцать десантных вездеходов и тридцать субпространственных вездеходов-разведчиков типа «хамелеон».

Еще три корабля, идентичных «Горгоне» — «Мантикор», «Василиск» и «Гидра», — облетавшие Комплекс по орбите, также находились под командованием Даалы. Когда-то давно, годы и годы назад, Мофф брал Даалу на Куатские Верфи — посмотреть четыре ее разрушителя на стапелях.

Таркин с Даалой облетали на маленьком дозорном шаттле громадные суперструктуры, собираемые на орбите. Большую часть пути оба молчали, впечатленные колоссальностью проекта. Вокруг них в пространстве то и дело мигали маячки рабочих, транспортных судов, мусороплавщиков и сборщиков балок — целый рой оживленно снующих людей и механизмов.

Таркин положил руки на ее плечи, сдавливая их стальной хваткой.

— Даала, — сказал он тогда, — я даю тебе силу, достаточную для того, чтобы превратить любую планету в шлак.

Теперь же, на борту «Горгоны», адмирал Даала вошла в персональный лифт, который спустил ее вместе с телохранителями из апартаментов под башней капитанского мостика в один из ангаров. Она не стала объявлять о своем прибытии, когда двери лифта плавно разошлись в стороны. Даала с удовлетворением увидела, что воины копаются со своими «сидами», шаттлами и прочими механизмами техобеспечения. За долгие годы беспрерывной службы ее команда научилась находить спасение от скуки в постоянной смазке и наладке оборудования, раз за разом все больше убеждаясь в исправности каждой детали.

Через несколько месяцев после укомплектования Черной Прорвы Даала заметила некое нездоровое брожение умов среди техперсонала. Отчасти, конечно, дело было в ней самой: находиться под командой офицера женского пола да нянькаться со сворой ученых в самом неприступном уголке галактики — наилучшие условия разложения морально-боевого духа личного состава. Однако несколько показательных экзекуций и постоянные угрозы сохранили команду Даалы: воины бдительно оттачивали боевое мастерство, не допуская и мысли о возможности послабления по службе.

Эта тактика была важнейшим уроком из преподанных ей Таркином. Командовать угрозой применения силы чаще, чем демонстрацией силы, было его девизом. Даала имела под командованием его восемьдесят тысяч человек, не считая военных конструкторов Исследовательского Комплекса. И она не хотела терять их.

Она осматривала ангар, высоко задирая голову, отчего ее грива цвета расплавленного металла плавно перетекала по плечам. Внутри электромагнитной клетки был надежно заключен корпус имперского шаттла «Эндор», вторично переменившего хозяев. Кстати, что означает это имя — «Эндор»? Прежде ей такое не попадалось. Техникам предстояло проверить системы обеспечения, сигнальные маяки и курсовые файлы.

Даале пришла в голову мысль, не спуститься ли на угнанном шаттле вниз, к Толу Шиврону, старшему ученому Исследовательского Комплекса; это могло бы произвести на него впечатление, — может, тогда бы он понял, что значит, в конце концов, охрана. Хотя… все это — сущее ребячество с ее стороны. Она кивнула техникам, вытянувшимся по струнке, продолжать работу и выбрала вместо этого имперский шаттл «Эдикт».

— Справлюсь сама, — бросила она телохранителям. — Свободны. — На время полета ей хотелось остаться в одиночестве. Даала заранее знала, что скажет Шиврон в ответ на ее новости, но в этот раз она сможет с ним сладить.

Телохранители сделали шаг назад и расступились, когда Даала направилась к трапу. Быстрыми, привычными движениями она разогрела двигатели, прошлась по автоматике. Установила координаты и вектор, подняла «Эдикт» с платформы и метнула его сквозь магнитные экраны, закрывавшие отсек ангаров от внешнего вакуума.

Ее окружили гибельные зевы черных дыр, окаймленных радужными туманностями газов, пропадающих в их бездонных колодцах. Под ней повис Комплекс — скопление планетоидов, сбитых в кучу точно в центре гравитационного острова. Гигантские каменные глыбы напирали друг на друга — мосты и металлические обручи сковывали их воедино. Поверх них эту каменную гроздь связывали стволы труболифтов и рельсы транзитников.

Под руководством Моффа Таркина имперские конструкторы окольными путями доставляли в Прорву эти огромные глыбы из самых разных частей галактики. Внутренности астероидов были выпотрошены: в них располагались жилые помещения, лаборатории, мастерские для сборки макетов и конференц-залы.

«Если мы подарим нашим гражданам оружие столь могущественное и несокрушимое, оружие неуязвимое и непобедимое в сражении, оно станет символом Империи». Даала читала набросок коммюнике Таркина, посланного Императору, — документа, в котором он обосновывал идею сверхоружия. «Нам понадобится лишь горсть этого оружия, чтобы поставить на колени тысячи миров, каждый из которых населен миллионами живых существ. Силой такого оружия можно уничтожить целую Солнечную систему, и посеянного страха хватит на долгие годы правления галактикой».

После утверждения планов Таркин использовал свое новое звание, чтобы собрать эту сверхсекретную шарашку, где он смог изолировать самые выдающиеся мозги — практиков и теоретиков, — поставив перед ними задачу разработать новое оружие для Императора. С тех пор как Таркин пользовался полным доверием правителя, даже сам Император ничего не знал о существовании установки.

Рабочие и строители, закончив монтаж Комплекса и посчитав, что на этом их работа окончена, погрузились на корабль, который должен был вернуть их домой, однако Даала перепрограммировала их навигационные компьютеры, задав неверный путь выхода из Прорвы. И вместо того, чтобы вылететь на свободу, они влетели в черную дыру. Концы были спрятаны.

Секретность шарашки была соблюдена. После того как Тол Шиврон со своей командой разработал первую Звезду Смерти, Мофф Таркин взял одного из самых крутых ученых Комплекса, Бевела Ле-мелиска, на Внешний Обод, чтобы пересмотреть конструкцию первой действующей модели.

Последний наказ Таркина ученым Черной Прорвы был таков:

— Добро. А теперь займитесь разработкой оружия еще более мощного. Убийственная мощь Звезды Смерти уже потрясает воображение, однако мы должны постоянно утверждать наше превосходство и сеять страх среди граждан Империи. Звезда Смерти — истинное воплощение ужаса. Подумайте о чем-нибудь еще более кошмарном, разорительном и губительном. Пораскиньте мозгами. Это основа вашего существования.

Таркин дал им девять лет на разработку сверхоружия нового поколения. И теперь, рае Таркин мертв и более никто не знает о существовании Комплекса, Даала вольна поступать по своему усмотрению.

Достигнув гравитационного поля административного астероида, Даала спрятала шаттл «Эдикт» в одном из доков. Она немного постояла перед шаттлом, вдыхая полной грудью пыльный, тысячекратно отработанный воздух и уже подумывая о том, как хорошо возвратиться на сияющие чистотой и стерильностью палубы «Горгоны». Но ничего, она быстро разберется с этим ученым чудиком.

Группа гвардейцев, дежуривших на посадочной платформе, поспешила примкнуть к ней для сопровождения.

— Следуйте за мной, — бросила она на ходу. Демонстрация силы не повредит — она ослабит возможный протест со стороны научного руководителя проекта.

Она не стала извещать о своем прибытии и направилась прямиком по коридорам, распугивая разных ассистентов и лаборантов. Бойцы были наготове. Ассистенты пялились на эту делегацию, и лаборанты вскакивали с мест, чтобы затем вновь спрятаться под свои чертежи и пробирки.

— Тол Шиврон, нам надо поговорить, — объявила Даала, входя в кабинет. — У меня для вас важные новости.

Кабинет научного руководителя был загроможден всякими уродливыми и бесполезными конструкциями. Скорее бюрократ, чем ученый, Тол Шиврон заказывал своим конструкторам и инженерам концептуальные модели и крошечные макеты их разработок, которые расставлял впоследствии по полкам, шкафчикам, нишам. Даала подозревала, что он играет с ними в минуты отдыха.

Столы и стеллажи были завалены заявками, чертежами, набросками, отчетами о ходе выполнения работ, таблицами оптимальных параметров — короче, всем, что требовал от своих подчиненных неуемный хлопотун-администратор. Его клерки-ассистенты изучали эти отчеты, после чего составляли свои собственные, результируя и продвигая документы по восходящей и нисходящей. Даала откровенно не верила, что сам Тол Шиврон заглядывал хоть в одну из этих бумаг.

Тол Шиврон развернулся к ней в своем крутящемся кресле, со скучающим выражением на бледной физиономии.

— Новости… Какие могут быть новости, если мы уже десять лет как не получаем ни одного сигнала из внешнего мира?

Шиврон был тви'леком, тестолицым безволосым существом с двумя рожками-хлыстиками на голове, которые уныло свисали с черепа. Щупальца спадали с плеч подобно двум миногам с ободранной шкурой, вцепившимся в его затылок. Заплывшие поросячьи глазки Шиврона и рот, полный гнилых резцов, еще не главная причина брезгливого отношения адмирала к администратору. Репутация тви'леков была подмочена общением с контрабандистами, прихвостнями которых они по сути и являлись, состоя на службе у уголовных авторитетов вроде Джаббы Хатта. И хотя Даала редко обсуждала решения Моффа Таркина, она не могла взять в толк, каким образом Тол Шиврону удалось занять столь высокий пост на Комплексе.

— Однако сегодня мы получили новости. Мы поймали трех беглых каторжников, залетевших в Прорву на краденом имперском шаттле. Мы подвергли всех глубокому допросу, и я не вижу причин сомневаться в достоверности полученной информации, сколь бы неприятной она ни казалась.

— И что же за неприятная информация? Даала постаралась удержать на своем лице маску каменного бесстрастия.

— Император мертв, Повстанцы победили. Несколько военачальников пытались восстановить Империю, но вместо этого получили только несколько лет гражданской войны. Новая Республика теперь крупнейшая держава в галактике.

Шиврон выпрямился в кресле, пораженный до глубины души. Нервическим жестом его головные хвостики обвились вокруг шеи.

— Но как могло случиться такое? С вашей действующей моделью Звезды Смерти…

— Мофф Таркин построил одну Звезду Смерти, однако Повстанцам удалось выкрасть планы и отыскать уязвимое место — термальный клапан, что позволило подлететь к сердечнику реактора одному малогабаритному истребителю Повстанцы уничтожили Звезду и погубили Таркина.

— Я сейчас же соберу группу конструкторов, мы просмотрим чертежи и все исправим" — Шиврон тут же засуетился, была задета его честь. — Немедленно!

— И кому это теперь поможет? — осадила его Даала. — Таркина и Лемелиска уже не вернешь. После гибели первой Звезды Смерти Император самолично просил Лемелиска изобрести модель размером побольше, устранив этот досадный изъян, что Было немедленно выполнено. Вторая Звезда находилась еще в монтажных лесах, когда Повстанцы разрушили ее.

Шиврон глубокомысленно скривился, словно пытаясь решить проблему, которой уже минуло семь с лишком лет. Проведя несколько лет взаперти, не получая ни слова извне, Шиврон несколько раз посылал управляемые ракетоснаряды сквозь огненные стены Прорвы, с закодированными сообщениями Таркину. Даала строго и неукоснительно соблюдала приказ — не оставлять Комплекса, и оставалось только ждать. И они ждали.

Главной ошибкой Даалы было то, что она переоценила способности своего наставника, Таркина.

Она закончила Имперскую Военную Академию на Кариде, одну из суровейших учебных баз Империи. Она отличилась по многим предметам, победила уйму воинов в схватках «одна на один», блистала стратегическим мастерством, стирая в порошок целые армии в военных играх

Но при этом оставалась женщиной, а так как представители прекрасного пола редко встречались в коридорах Императорского министерства обороны, Кариданская Академия отряжала Даалу на самые трудные и бесполезные задания, в то время как менее талантливые мужчины беззастенчиво продвигались вперед, на руководящие посты.

В приступе отчаяния Даала внедрила в компьютерную сеть фиктивную личность — псевдоним, под которым она могла доносить до сведения начальства рапорты. К ним прислушивались. После нескольких таких радикальных донесений Мофф Таркин собственнолично явился на Наряду, чтобы отыскать нового блестящего тактика, но в результате долгих розысков вышел на Даалу.

По счастью, Таркин оказался человеком более живым и открытым, нежели Император. Он тут же прикрепил Даалу к штабу и прихватил ее на территории Внешнего Обода, в свой флот разрушителей, предоставив ей возможность работать с ним — счастье, о мотором она не смела и мечтать.

Разумеется, они стали любовниками, эти два родственных ума, крепких духа и неукротимых темперамента. Хотя Таркин был старше Даалы, он покорял ее своей силой и обаянием. Мрачный и стремительный в действиях, он имел достаточно силы духа, чтобы не дрогнуть даже под взглядом Дарта Вейдера.

Сохранив Даалу от посторонних глав, Мофф Таркин снабдил ее четырьмя разрушителями, доверив ей охрану Исследовательского Комплекса «Черная Прорва». Но теперь, после допроса пленников, все изменилось. Совершенно все.

Шиврон уставился на нее со злобой, сверкнувшей в глазах:

— И где они сейчас?

— В арестантских отсеках «Горгоны», разумеется. Приходят в себя после некоторых… затруднений, возникших в ходе допроса.

— И что, если кому-нибудь взбредет в голову посмотреть на них? — Он повернулся, чтобы бросить взгляд в прозрачную стену кабинета.

— Это беглецы со спайсовых рудников Кессела. Они сами не знали, куда летят. Их угораздило не пропасть в гравитационных ловушках, — понятия не имею, каким образом они прошли кластер.

— Отчего же вам просто не избавиться от них? — резонно спросил Шиврон.

Даала с усилием сдержалась. Очередное проявление ограниченности тви'леков.

— Потому что это — единственная ниточка, которая связывает нас с десятилетием потерянной для нас информации. Кви Ксукс уже сделала запрос на собеседование с заключенными, чтобы в деталях расспросить их о созданной Звезде Смерти. Мы нуждаемся в сведениях, которые можем выкачать только из них, прежде чем решим, как поступить дальше.

Шиврон сморгнул поросячьими глазками:

— Как поступить? Что вы имеете в виду? А разве нам осталось что-нибудь?

Она с вызовом скрестила руки на груди:

— Мы можем взять наш новый корабль класса «поджигатель» и уничтожить Новую Республику система за системой. — Она в упор уставилась на него зелеными глазами, не мигая.

Тви'лек замялся:

— Но поджигатель еще не закончен. Надо провести еще некоторые испытания, и потом — итоговый рапорт…

— Вы тянете волынку уже несколько лет. Выбились из графика из-за бюрократических проволочек и умственной импотенции. Мофф Таркин уже не вернется, и у вас больше нет повода медлить. Оружие нужно мне сейчас же, и я иду взять его.

В голове у нее все еще вращались слова Таркина, сказанные во время инспектирования Куатских Верфей: «Я даю тебе силу, способную обратить в шлак любую планету». А с новым оружием она сможет еще больше, — она сможет поставить Новую Республику на колени.

— Если этот Соло говорит правду, — сказала Даала, — моя флотилия станет самым мощным из уцелевших отрядов Имперских Сил, — Она сняла с полки одну из моделек Тола Шиврона. — Мы не можем больше ждать. Теперь нам выпал случай показать, на что мы способны.

Date: 2015-07-22; view: 283; Нарушение авторских прав