Глава 15. Тьма окутала мозг Галена, выпустила ветвящиеся щупальца, пробиваясь внутрь

Тьма окутала мозг Галена, выпустила ветвящиеся щупальца, пробиваясь внутрь. Сначала Гален подумал, что вошел во тьму, но потом понял, что тьма вошла в него. Щупальца проникали все глубже, изгибались, змеились. На кончике каждого щупальца вырос коготь. Когти вонзались в его мозг.

Гален увидел сидящего перед ним Элизара. „Сейчас все это обрело смысл, разве не так?” Потом перед ним в коридоре базы на Селике 4 возник Элрик. „Это проверка на то, кто ты есть. Техномаг или предатель. Тот, кто убивает, или тот, кто творит благо. Тот, кто контролирует, или тот, кто сдался хаосу. Тот, кто несет тьму, или тот, кто несет свет”. Потом это был Блейлок, сидевший за столом напротив него в салоне транспорта. „Элрик и другие”, — сказал ему Гален, — „они на Вавилоне 5”.

Банни сканировала его. Она собиралась найти то, чего он не мог ей позволить найти. Гален отчаянно представил свой мозг чистым экраном, пытаясь сосредоточиться только на нем. В верхнем левом углу экрана возникла горящая синим светом буква „А”. Странно было выполнять упражнение, не слыша эха биотека. Но ведь он проделывал это упражнение множество раз до того, как получил имплантанты.

„Сейчас все это обрело смысл, разве не так?”, спрашивал Элизар.

Он заставил букву „В” появиться рядом с буквой „А”.

Потом буквы „А”, „В” и „С” образовали аккуратный ряд. Потом „A”, „B”, „C”, „D”. Он должен одновременно удерживать все буквы в своем разуме, четко видеть каждую из них, одновременно ясно видя весь ряд. Он не должен ни на что отвлекаться.

Движение отвлекло его внимание, и на мгновение Гален снова оказался в белой комнате. Банни улыбалась, отмахиваясь от дракха, шедшего к нему. Он понял, что его ноги, спотыкаясь, несли его назад, от двери. Щупальца вгрызались в его мозг, выискивая его самые сокровенные тайны.

Гауэн шел рядом с ним. „Как мог Элизар так поступить?”

„A B C D E”.

„A B C D E F”.

„A B C D E F G”.

Он сможет сдержать ее еще пару секунд. Он должен убить себя, пока она не нашла то, что ищет. Но оружия у него не было. Гален добавлял букву за буквой к аккуратному ряду, удерживая в своем разуме все больше букв. „H”. „I”. „J”.

Щупальца вонзались в него, как дротик — в нее. „Это не поможет”, — сказала она. — „Эту рану невозможно вылечить. Это оружие разрушает меня изнутри”.

„K”. Он с огромным трудом добавил букву, и понял, что думает о Вавилоне 5, об Элрике. Банни заставляла его думать об этом. Гален отогнал эти мысли прочь. Он должен продолжать писать в своем разуме алфавит, должен закончить его. Не думать о том, что будет дальше.

„L”, „M”, „N”. Гален, отступая, уткнулся в стену, путь влево ему блокировала каталка. Он сидел в своей комнате на Сууме, работал над заклинаниями, на столе, рядом с экраном, примостилась Фа. „Что это?”, спросила она.

„A B C D E F G H I J K L M N O”.

Снова вспыхнул свет. Анна темными голодными глазами смотрела на него снизу вверх. Она захватила контроль над системами комнаты. „P”. Ее левая рука погрузилась в черное, желеобразное вещество стены, серебряные прожилки змеились по нему, как вены. „Q”. Анна схватила его свободной рукой за запястье. Элрик обнял его перед отлетом на Зафран 8.

„R”. Она рывком притянула его руку к металлическому устройству на своей голове. Она, если представится такая возможность, будет контролировать все машины Вселенной. Он снова летел сквозь ночь, и она кричала вместе с ним. Анна. Анна Шеридан.

Его отец склонился над ним, темный, разгневанный.

— Ты — мой ученик! Она для тебя — никто!

Все труднее и труднее становилось добавлять буквы, удерживать их все одновременно в своем разуме. Он сосредоточился. Закрылся.

„A B C D E F G H I J K L M N P Q R S”.

„A B C D E F G H I J K L M N P Q R S T”.

Анна захватывала контроль над ним. Гален задышал глубже, в его боку закололо. Ритм его сердцебиения замедлился, сравнялся с ее ритмом. Гален попытался было вырвать руку, когда почувствовал, что щупальца тьмы растерянно заметались в его голове.

„U”. Банни потеряла уверенность, то, что она почувствовала, сбивало ее с толку.

Гален с размаху припечатал свою свободную руку к металлической паутине на голове Анны. Пусть сражаются друг с другом за контроль над ним. Возможно, так он выиграет несколько секунд на размышление. Но он должен концентрироваться только на алфавите, сейчас каждая буква давалась ему с гигантским напряжением.

„A B C D E F G H I J K L M N P Q R S T U V”.

Анна теперь была повсюду внутри него. Гален мог ощущать, как сильно она разочарована отсутствием ответа от его биотека. Она хотела почувствовать то, что чувствовала раньше, в тоннеле. Она видела только одну цель своего существования — быть частью машины, служить машине. А эта машина не работала.

„W”. Она определила, где неполадка. Приемопередатчик, расположенный у основания его позвоночника, принимал сильный радиосигнал. Сигнал подавлял работу биотека, не давал ему функционировать. Анна принялась искать источник сигнала, послав саму себя по серебряным венам, сквозь ткань машины, встроенной в стену и дальше, сквозь все машины, связанные с этой.

Банни возобновила атаку, ее когти снова принялись рвать разум Галена. Пока он изо всех сил визуализировал в своем разуме экран с написанным на нем алфавитом, мысли то вспыхивали, то гасли в его голове, он не мог сдержать их.

Элрик стоял перед ним. „Мы можем изменить детали нашего плана. Но план уже выполняется, и теперь мы не в силах изменить курс”.

„X”.

Члены Круга стояли на сцене перед магами. Блейлок говорил. „Мы решили устроить новое место, где мы сможем приготовиться к нашему исходу”. Банни пыталась узнать план магов.

Гален заставил свой разум рвануться прочь из этой комнаты, заставил себя закончить алфавит.

„A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z”.

Но потом он вновь оказался стоящим перед сценой. Блейлок продолжал. „Мы не можем себе позволить, чтобы Теням опять удалось узнать координаты нашего нового места сбора”.

Анна проследила нейтрализующий сигнал до самого его источника. А потом выключила сигнал.

Его будто ударило. Его тело мгновенно запылало огнем, раскалилось. Анна наслаждалась этим. Она тоже была запрограммирована на разрушение. Она хотела, чтобы ее новое оружие работало хорошо.

Гален ужаснулся тому, кем она была, но они были похожи: разные системы, обладавшие различной степенью автономности, созданные для одной цели — нести хаос и смерть.

Черные когти покинули его разум. Банни прервала атаку и пробивалась назад сквозь толпу дракхов, сгрудившихся в дверном проеме. Она знала, что будет дальше.

Гален отдернул руки от Анны, восстанавливая контроль над своим, полным бурлящей энергии, телом, стараясь вновь обрести прежнюю форму. Он не верил, что Банни удалось вытянуть из него информацию об отвлекающем маневре магов, но он не был в этом уверен. Он должен убить Банни.

Пока ближайший дракх поднимал оружие, Гален захватил его в уничтожающую сферу. Потом следующего. И следующего. Белые стены пошли волнами, время странно замедлилось, исказилось.

Банни он нигде не видел. Гален снова наложил заклинание из одного элемента, создав на этот раз сферу такого размера, чтобы заключить внутри ее как можно более обширный участок пространства между ним и дверью, предварительно убедившись, что сфера не захватит ни Г'Лил, ни Блейлока. Энергия обрушилась на него, потом вырвалась вперед. Внутри сферы оказалось много дракхов, еще нескольких, стоявших по краям, сфера захватила частично. Она начала темнеть. Гален понадеялся, что Банни оказалась среди них.

Теперь Элизар. Гален просканировал окрестности в поисках источников магической энергии. Но обнаружил лишь двух магов: себя и Блейлока. На больших расстояниях, как и прежде, мощные незнакомые излучения забивали сканеры, искать в такой каше слабый сигнал мага было бесполезно. Гален понял, почему эти частоты были буквально забиты разнообразными сигналами. Тени излучали сигналы на тех же частотах, что и биотек магов. У них было общее происхождение.

Большая сфера начала сжиматься. Ее края врезались в стену вокруг двери, и, после того, как сфера сжалась, на месте дверного проема возник большой, в виде арки, проход. Выглянув сквозь него в тоннель, Гален увидел Рабелну. В жидком пространстве и времени ее плечи растянулись, шотландские узоры на ее пиджаке при этом тоже растянулись, она сейчас выглядела странным инопланетным чудищем. Открыв от страха рот, Рабелна навела на него пистолет, тот самый, из которого она выстрелила в Г'Лил. Гален взорвал ее одним усилием мысли.

Позади нее находилось еще больше дракхов, и, когда созданные им сферы с ужасающим грохотом схлопнулись, они ввалились в комнату, заполнив образовавшуюся пустоту. Гален и их захватил в сферы.

Заметив сбоку от себя движение, Гален повернулся, биотек пылко отреагировал, ожидая лишь команды. Блейлок. Мертвенно–бледный, с искаженным судорожной гримасой лицом, маг поднимался, опираясь на стену. Должно быть, он пришел в себя после того, как его биотек включился.

Блейлок резко повернул голову в направлении двери, и поднял свои изувеченные руки. Между пуговицами на рукавах его пиджака возникли сияющие электрические дуги, побежали вверх по рукавам, а потом вниз по лацканам. Энергия ярчайшей вспышкой вырвалась из его груди. Ее скорость была слишком велика, рассмотреть, куда она была направлена, было невозможно, но Гален знал, куда целился Блейлок.

Белый панцирь на голове дракха превратился в черный, шлем потоком грязи стек по его телу, потом оно окуталось дымом, запахло горелой плотью. Этот дракх целился в Галена. Он рухнул на пол, превратившись в тлеющую массу.

Гален захватывал дракхов в сферы по несколько штук, заклинания формировались у него в голове безо всяких усилий, выстраивались ровной колонной, энергия сверкающей волной прокатывалась сквозь него, и тела дракхов сминались, расплющивались в ничто. Гален вспомнил слова Блейлока.

„Гален, нам дано нечто, таинство, которое превыше нашего понимания, истинное благословение. Нечто, связанное с базовыми постулатами и самой тканью Вселенной, с Богом, как некоторые называют это. Наше предназначение — наилучшим образом использовать данное нам благословение, стать лучшими агентами Вселенной. Маг, достигший полного единения со своим биотеком, испытает озарение, тогда он познает волю биотека и волю Вселенной. Тогда маги смогут исполнить ее волю”.

Гален узнал, какова воля биотека, но озарения это не принесло. Биотек не имел никакого отношения ни к Богу, ни к Вселенной. Он был запрограммирован уничтожать.

Блейлок окружил биотек завесой тайны, чтобы не дать никому изучать его. Гален должен убить его за всю ту ложь, которую Блейлок постоянно твердил. Но вероятно, им осталось жить всего несколько минут.

Дракхи продолжали штурмовать комнату. Они не останавливались, не отступали. Со временем его внимание ослабеет, и кто–нибудь из них прорвется и застрелит его. Но, пока этого не случилось, он убьет столько дракхов, сколько сможет.

Сияющая огненная сфера влетела в тоннель откуда–то снаружи. Она была очень похожа на магический огненный шар. Могли ли Тени уметь создавать и их тоже? Пролетел еще один огненный шар, потом раздался пронзительный визг, и по тоннелю прокатилось звучное эхо.

Так странно было слышать этот звук в этом месте. Искажение, порожденное заклинанием уничтожения, заставило визг звучать чуть глуше, чем обычно, но Гален тем не менее узнал его. Крик золотого дракона, излюбленной иллюзии Олвина.

Олвин здесь. Должно быть, его послал Элрик.

Изрыгая огненные шары, колышущееся золотое чудовище вплыло в дверь, подобно странной галлюцинации. Крылья дракона были сложены на спине, чтобы дракон мог двигаться в узких тоннелях.

Оказавшись между двух огней, дракхи врассыпную отступили в тоннель.

Гален неохотно прекратил выплескивать из себя уничтожение. Энергия бурлила внутри него, он весь пылал. Он должен сдерживаться. После всего произошедшего здесь, сейчас тишину нарушало лишь приглушенное шипение дракона. Время и пространство вернулись в нормальное состояние.

Он вышел за дверь. Хотя онемение ноги не проходило, боль снова исчезла. Гален создал под Г'Лил платформу. Олвин сможет забрать ее и Блейлока, если тот захочет. Затем Гален найдет Элизара. Тогда все закончится.

Дракон пролетел сквозь дверной проем, возвращаясь туда, откуда взялся.

Дракхов в тоннеле не было. Гален поискал окруженные статическими помехами силуэты Теней, но ни одного не заметил. Оглянулся на Анну. Черная желеобразная субстанция вылезла из стены, окутала ее, превратив Анну в тень внутри себя. Ему бы хотелось освободить ее, попросить Олвина забрать и Анну с собой, но он не знал, как вытащить ее. К тому же, если он отделит ее от машины, сигнал, нейтрализующий его биотек, может возобновиться.

Времени не было. Элизар мог сбежать. Она, в любом случае, была счастлива. Точно так же, как он был счастлив тогда, когда нес разрушение.

Блейлок скользил вдоль стены к ней. Гален не знал, почему вдруг решил заговорить с этим лжецом: что–то было в выражении лица Блейлока, выражение ужаса, возникшее при виде Анны, поглощенной машиной.

— Если ты хочешь уйти отсюда, тебе лучше поторопиться.

Блейлок повернулся к нему, у него ушла секунда на то, чтобы осознать значение слов Галена. Потом он кивнул, на его лице появилось обычное суровое выражение, и он оттолкнулся от стены. Неуверенно шагая, побрел к двери, переступая через чашеобразные впадины на полу.

— Я говорил тебе не ходить за мной.

— Ты мне много чего говорил.

Гален вышел в тускло освещенный каменный тоннель. Еще раз просканировал окружающее пространство, ища источник магической энергии, но не засек ни одного четкого сигнала.

— Элизар сбежал, когда наша сила восстановилась, — сказал Блейлок.

То, что Блейлок знал, о чем он думает, вызвало у Галена раздражение. Уравнение движения — и платформа, на которой лежала Г'Лил, поплыла по тоннелю. Путь к поверхности лежал влево, оттуда прилетел дракон Олвина.

Олвин выбежал из–за изгиба тоннеля, его седые волосы слабо блестели в тусклом свете. Он остановился и махнул рукой:

— Кавалерия прибыла! Поторопитесь!

Олвин повернулся и исчез за поворотом.

Гален быстро захромал по тоннелю, ведя за собой платформу с Г'Лил. Блейлок следовал за ним, но медленнее. Гален подумал, не создать ли платформу и для него тоже, но потом разозлился на самого себя. Нечего думать о помощи Блейлоку. Если ему нужна платформа, то пусть сам создает ее.

Гален получил сообщение от Блейлока. Оно оказалось копией сообщения, посланного Блейлоком Олвину, и состояло всего из одного слова: „Олвин”.

Гален заставил себя двигаться вперед, несмотря на онемевшую, непослушную ногу, Г'Лил и едва не падающего Блейлока. Вытянув шею, он различил на секунду мелькнувшую впереди разноцветную мантию Олвина. Потом маг исчез за очередным изгибом тоннеля.

Пришел ответ от Олвина. „Я уже вечность пытаюсь добраться до вас. Что у вас стряслось?”

Блейлок отправил ответ и Олвину и Галену. „Как ты узнал, где мы?”

„Я не знал”, ответил Олвин. „И сейчас не знаю. А где вы?”

„Твой золотой дракон был у нас минуту назад”.

„Это был не мой дракон”.

Значит, впереди них был не Олвин. Иллюзия, яростно подумал Гален. Созданная кем? Элизаром?

Гален остановил платформу с Г'Лил. Он понимал, что тоже должен остановиться, но ему этого не хотелось. Вместо этого он сделал еще несколько шагов вперед, ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы завернуть за угол, оказаться лицом к лицу с поджидавшим его врагом, выяснить, что за ловушку им на этот раз приготовили.

Дракхи выстроились вдоль обеих стен коридора, их оружие было направлено на него. Прямо впереди, всего в нескольких шагах от него, стояла иллюзия Олвина.

Гален мог убедиться, что иллюзия была очень качественной: можно было рассмотреть редеющие волосы Олвина, его мешки под глазами. Слишком качественная иллюзия, чтобы быть созданной на расстоянии. Кто–то должен находиться внутри нее, либо Элизар, либо Тилар. Он должен выяснить, кто.

Дальше очень быстро произошло следующее.

— Огонь! — улыбнувшись, скомандовал Олвин.

С тихим шелестом вокруг Галена опустился щит. Блейлок защищал его. Под его ногами появилась платформа. Блейлок собирался оттащить его назад, за угол тоннеля.

На таком коротком расстоянии Гален, наконец, смог засечь источник магической энергии. Энергия исходила от фигуры, стоявшей перед ним. Раньше ему уже доводилось сталкиваться с энергетическим источником, обладавшим подобными характеристиками. Можно было безошибочно определить отличительные признаки кризалиса.

Тилар.

Гален мысленно визуализировал чистый экран, написал на нем заклинание уничтожения. Биотек отреагировал мгновенно. Энергия рванулась вперед, захватила Тилара. Повсюду перед Галеном раскаленные сгустки плазмы расцветали желтыми кляксами. Сферическая область пространства вокруг лже–Олвина начала темнеть и краснеть. Гален взглянул на потолок тоннеля, наложил заклинание уничтожения.

Платформа, созданная Блейлоком, понесла его назад, за угол. Захваченный сферой иллюзорный Олвин исчез, вместо него появился Тилар. Серебристый кризалис на его голове поднялся вверх. Рот распахнут в беззвучном крике. Его руки, белые от плеч до локтей, темно–красные ниже, растянулись настолько, что извивались вокруг его ступней. В последний момент перед тем, как поворот тоннеля скрыл ее от взгляда Галена, сфера начала бледнеть и сжиматься, внутри ее гигантский невидимый кулак — воля Галена — смял тело Тилара.

Гален нашел зрелище весьма удовлетворительным.

Платформа на большой скорости летела назад, и в это время удар, подобный удару грома, расколол воздух. Сверху на него посыпались камни и грязь, забарабанили по поверхности щита.

Гален повернулся вперед по направлению движения, увидел Блейлока и рядом с ним платформу, на которой лежала Г'Лил, уносившихся на большой скорости прочь от места обвала.

Когда они отступили на безопасное расстояние, Блейлок остановил обе платформы, убрал созданные им щиты. Он шагнул, споткнулся, но потом восстановил равновесие и встал, наклонив голову. Он зачем–то снял жгуты: испачканный кровью шарф сейчас болтался у него на шее. Лицо блестело от пота.

Энергия продолжала бурлить внутри Галена: нескончаемая, несущаяся куда–то. Он должен вытащить отсюда Блейлока и Г'Лил.

Гален заметил, что получил несколько сообщений от Олвина. Не читая, он написал собственное, отправил его, послав копию Блейлоку. „Где ты?”

„Вы там собираетесь поддерживать связь? Я из–за вас помру. Я в здании Сити–центра, ты упоминал его в послании к Элрику. Я летал вокруг него, отыскивая вас. Мне удалось какое–то время обманывать местных, но они были бы рады, если бы я убрался отсюда побыстрее”.

Коротко, но уверенно, коснувшись локтя Блейлока, Гален создал под всеми троими платформу, послал ее в тоннель, туда, откуда они с Г'Лил первоначально пришли.

Быстро отправил ответ Олвину: „Сзади есть дыра в земле. Раскоп. Сядь внутри ее. Там мы тебя встретим”.

Олвин ответил: „Когда появишься здесь, увидишь, что в твоем выборе места для посадки есть доля иронии”.

Гален летел назад по своим следам так быстро, как мог. Каждая прошедшая секунда работала на Элизара, давала ему возможность удрать все дальше и дальше. Но он не мог уйти далеко. Гален найдет его.

Они проскользнули мимо двоих серокожих инопланетян, спавших до сих пор там, где он их оставил. Когда они добрались до тоннеля, ведущего к месту раскопок, Блейлок резко посмотрел на него, вокруг Галена снова опустился щит. Спереди донесся шум движения в тоннеле.

Его тело горело от желания воспользоваться шансом и еще раз высвободить рвущуюся энергию. Как только дракхи появлялись в поле его зрения, он тотчас замечал их местонахождение, одного за другим, на экране перед его мысленным взором появлялись уравнения, уничтожающие сферы неслись вперед, захватывая дракхов в свои темные объятия. Он не знал, сколько их было: может быть, двадцать, или пятьдесят, или сто. Он просто продолжал это делать до тех пор, пока не осталось ни одного дракха.

Они не смогли сделать ни единого выстрела.

Щит Блейлока исчез. Тоннель, ведущий к раскопкам, был сейчас пуст, его пол, стены, потолок усеяны ровными, полукруглыми углублениями. Вдали виднелась дорожка, ведущая к открытому, зияющему чернотой, люку корабля Теней.

Гален послал платформу вперед. Он заметил, что дрожит, его сердце бешено бьется, и он судорожно глотает воздух. Гален чувствовал, что перенапрягся, что его уже несет, и малейшее происшествие может привести к потере им контроля.

За прошедший час он наложил больше заклинаний, чем за всю остальную жизнь. Сейчас Гален понял, насколько был измотан, лишь неугомонная энергия биотека скрывала его истинное состояние. Он должен управлять своей энергией, должен сохранять концентрацию и контроль, если только хочет найти и убить Элизара.

Со стороны раскопок доносился нерегулярный, странный грохот. Они добрались до конца тоннеля и понеслись над дорожкой. Позади них отвесно вздымалась вверх скальная поверхность. Впереди них огромной черной изгибающейся стеной высился корабль Теней. Где–то высоко–высоко, между стеной и кораблем, виднелось серебристое, задымленное небо. Яма казалась глубже, чем Гален помнил.

Шум производил корабль, он слегка вздрагивал. Камни потоком рушились вниз. Создавалось впечатление, что кто–то обстреливает сверху огромный корабль. Должно быть, Олвин сел на него, как и указывал ему Гален, и его, должно быть, атаковали. Гален понадеялся, что поблизости больше нет кораблей Теней. Такого попадания корабль мага не выдержит.

Гален послал платформу вверх, вдоль массивного бока корабля Теней. Его кожа оставалась тускло–черной. Он ждал, когда в него поместят центральный процессор, тогда он соединится с ним и вернется к жизни.

Платформа достигла места, казавшегося Галену верхней поверхностью корабля, но корабль почему–то простирался еще выше. Они продолжили подъем, и стало заметно, что поверхность корабля Теней стала выглядеть иначе. Она казалась живой, мерцающей, отражающей свет на манер стен Сити–центра. Гален изучил строение поверхности и убедился, что перед ним вовсе не корабль Теней, а иллюзия. Олвин замаскировал свой маленький корабль под корабль Теней, который намного крупнее, и приземлился на закопанный звездолет. В иллюзорном корабле открылось светлое отверстие, показалось нечто, очень похожее на трап, ведущий внутрь корабля мага.

Олвин появился на трапе, махнул им рукой, призывая двигаться побыстрее.

— Давайте быстрее! Шоу в разгаре! Они, в основном, попадают в свой собственный корабль, но, рано или поздно... — он вбежал внутрь и исчез в шлюзе.

Гален подвел платформу к трапу. Первой послал вперед, к безопасности, платформу с Г'Лил.

Блейлок ждал, стоя рядом с ним.

— Иди, — сказал Гален. — Я остаюсь.

В ярком свете, льющимся из корабля, худое лицо Блейлока казалось странно белым, блестевшим от пота. Он прищурился.

— Ты заявлял, что полетел ради того, чтобы помочь магам, а не ради личной мести.

— Я солгал. Маги часто лгут.

— Твоя сила может спасти их.

— Я не желаю их спасать.

Рукав пиджака мага черной лентой мелькнул перед глазами Галена, Блейлок споткнулся, завалился на бок, и упал, потеряв сознание, на трап. Гален нагнулся к нему, и над его головой пролетело еще несколько плазменных сгустков.

Гален обернулся. Олвин снова выбрался из люка, и, в тот момент, когда Гален взмахом руки приказал ему вернуться обратно, на том месте, где стоял Олвин, что–то взорвалось. Плазма разлилась по всему трапу, обжигая его ноги. Он закричал.

Далеко внизу, на дорожке, стоял один серокожий инопланетянин и стрелял в них.

Гален сокрушил его, а потом еще, и еще раз.

Дрожа, Гален опустился на колени рядом с Блейлоком. Энергия бурлила внутри него. Его душила ярость на этого худого, сурового человека. Но он, тем не менее, не желал Блейлоку смерти.

Блейлок защищал его, так же, как и она. И он подвел Блейлока так же, как и ее. Он не умел защищать, он не умел лечить. Он умел только разрушать.

Все больше плазменных зарядов растекалось по трапу. Блейлок едва дышал. Гален быстро создал под ним платформу, затем поспешил к Олвину. Олвин лежал, зажмурив глаза, стиснув зубы. Нижняя часть его мантии обгорела, вместе с обожженной кожей сплавленая в однородную, неопределенную массу. Гален отправил внутрь корабля и его, быстро шагнул следом в темное, ровное пространство.

На секунду замялся, постоял над ними, его сердце бешено билось. Ему придется пилотировать корабль. Ему придется оставить Элизара. Раздражение породило волну озноба, прокатившуюся по его телу. Этому не будет конца. Ему придется снова стать тем, кем он был на Селике, кем не мог больше быть. Он не мог больше сдерживать все то, что накопилось внутри него. Но он не мог оставить их, обречь их на смерть.

Он поднял трап и закрыл люк. Как только люк закрылся, корабль стартовал.

Но это было невозможно. Кто его пилотирует? Гален посмотрел на Олвина, лежащего у его ног, и обнаружил, что там, где только что лежал маг, сейчас была пустота. Олвина здесь не было.

В нескольких шагах от него Блейлок медленно поднимался на ноги, помогая себе локтями, кисти рук он старался не нагружать. С его пиджака исчезло пятно ожога. Он передохнул секунду, тяжело дыша, потом неуверенно встал на ноги. Сурово и пристально взглянул в глаза Галену:

— Маленькая хитрость была необходима, чтобы заставить тебя подняться на борт. Я боялся, что так и будет. Ты нужен нам, Гален.

Гален понял, что Олвин был жив и здоров. Это он пилотировал корабль. Обман получился убедительным — ни единого изъяна, великолепно вписывающимся в ситуацию, таким, что не дал ему времени на размышление. Галену оставалось лишь действовать. Блейлок использовал против него его собственную преданность.

Корабль поднимался все выше и выше, унося его все дальше от Элизара. Энергия неистовствовала внутри него.

— Я вам нужен. А как насчет того, что нужно мне?

— Я не мог позволить тебе остаться и понапрасну растратить свою жизнь на бессмысленную месть. Ты способен на большее. Ты способен стать чем–то намного большим, чем ты сейчас являешься.

— Как ты можешь так говорить? Как ты можешь нести весь этот бред про Бога и волю Вселенной? Я могу быть лишь тем, кем создали меня Тени.

Секунду Блейлок молчал, ничем не выдав своей реакции на слова Галена. Однако что–то в выражении его лица заставило Галена подумать, что он сильно обидел Блейлока. Эта мысль доставила ему удовлетворение.

— Это не так, — заговорил Блейлок. — Я верю во все то, что говорю. Неважно, кто создал биотек. Он оказался чем–то, намного более сложным, чем они думали. Только мы можем узнать, что он такое на самом деле.

Пол под ними задрожал, Блейлок сделал несколько неуверенных шагов. По кораблю вели огонь.

Пришло сообщение от Олвина. „Помощь мне бы не помешала”. Сообщение содержало также коды доступа к сенсорам корабля, и, когда Гален связался с ними, перед его мысленным взором тотчас появилось полное изображение окружающего пространства, будто стены корабля стали вдруг прозрачными. Корабль окружал темный экран — иллюзия корабля Теней, созданная Олвином. Их корабль преследовало пять кораблей противника, они поднимались вслед за ним и вели огонь. Это были не корабли Теней, их оружие было не настолько мощным. Но они не были и безобидными — несколько прямых попаданий, и корабль Олвина будет уничтожен. Пока их спасало то, что почти все выстрелы противника прошли мимо цели благодаря тому, что маленький корабль Олвина хорошо спрятался внутри фальшивого большого корабля.

Гален изо всех сил сдерживал сжигающую его изнутри, бурлящую, рвущуюся на волю энергию, стремящуюся уничтожать. Олвин с Блейлоком обманом заманили его сюда, и сейчас у него не было желания помогать им. Возможно, им не удастся уйти. В этом случае все, наконец, закончится.

Блейлок вытер рукавом пот со лба.

— Мы не такие, как женщина, помещенная в машину. Она была порабощена какой–то мерзкой разновидностью технологии Теней. Но мы — не рабы.

— Нет, мы — чудовища, несущие хаос и разрушение. Мы запрограммированы Тенями. Мы выполняем их волю, а не волю Вселенной.

Блейлок пристально смотрел на Галена, его голос прозвучал жестко и уверенно:

— Нет, мы не делаем этого. Пока сохраняем контроль.

— Я себя контролирую, — сказал Гален. Он заметно дрожал.

Поступило еще одно сообщение. Гален даже не удосужился прочитать, что на этот раз написал Олвин. Ему плевать, если корабль...

Сообщение пришло от Элизара.

„Предупреди магов. Спаси их. Я выполню свою часть работы”.

Элизар смел думать о том, что Гален будет работать с ним, станет доверять ему. Гален закрыл глаза, он не мог дольше сдерживаться. Он ненавидел их всех: Блейлока, магов, Элизара, Теней, но больше всего он ненавидел самого себя.

Вражеские корабли сейчас находились примерно в четверти мили от них, на расстоянии, непосильном для большинства магов, но, как только он определил местоположение противника, и энергия уничтожения начала свой полет к цели, Гален понял, что ему не составляет труда дотянуться до них. Он не мог создавать сферы больше, чем пятнадцать футов в диаметре, поэтому он выбрал в качестве цели места наибольшего сосредоточения энергии внутри каждого корабля противника, там образовались темные уничтожающие сферы. Как только захваченные сферами секции кораблей взрывались, они, потеряв управление, камнем падали вниз, словно подстреленные птицы.

„Что здесь, черт возьми, происходит?!” Сообщение от Олвина.

Корабли, преследовавшие их, были уничтожены, но энергия Галена требовала выхода. Возможно, он все еще может убить Элизара. Гален посмотрел вниз, на мерцающий, черный силуэт Сити–центра примерно в полумиле от них. Сосредоточился на фундаменте здания, сокрушил один его угол, за ним — еще один. Как только поддержка со стороны фундамента исчезла, нижние этажи здания начали заваливаться набок в направлении ослабевшей стороны, изгибаясь, как змеиный хвост. Верхние этажи закачались. Нижние прошли точку невозвращения и начали валиться, изгибаясь, они плавно обрушивались один за другим на участок, где велись раскопки. Массивная черная структура рухнула, рассыпалась по всей поверхности открытого участка, ее обломки забарабанили по стенам окружающих зданий.

Гален потянулся дальше, под поверхность, к тоннелям, в которых мог скрываться и выжить Элизар. Но эхо биотека не откликнулось на его команду. Тоннели были вне его досягаемости. Разъярившись на свою слабость, Гален выплеснул скопившееся внутри него уничтожение на обломки Сити–центра. Но они тоже быстро оказались вне его досягаемости, и ему пришлось искать новую цель. Он заметил внизу склад, где хранилось оружие, ожидавшее отправки на Центавр. Заклинания кипящей волной выплеснулись из него, сокрушили склад до самого основания, оставив на его месте один пустырь. Потом на его пути оказался космопорт и все остальные здания, бывшие в пределах его досягаемости. Перед его мысленным взором колонна за колонной выстраивались одноэлементные уравнения, покрыли всю его площадь. По поверхности земли будто прошлась огромная коса — там, куда мог дотянуться Гален, не осталось ничего, будто гигантская просека рассекла город. Целые здания мгновенно, в полной тишине, исчезли, на их месте осталась пустота. Он должен уничтожить здесь все, уничтожить Теней за все, что они сделали, за все зло, которое они причинили.

Затем корабль поднялся настолько высоко, что Гален не мог больше дотянуться до целей на поверхности планеты, не мог больше уничтожать. Он заставил поток энергии остановиться. Только через несколько секунд он обрел способность говорить.

— Везите меня на За'ха'дум! — произнес он, дрожа. — Везите меня сейчас же, я его уничтожу! Весь.

— Нет, — ответил Блейлок. — Ты сдался хаосу. Ты должен остановиться.

Потом сенсоры корабля Олвина засекли прямо по курсу еще один корабль. Он был пока что далеко от них, за пределами атмосферы, но двигался прямо на них.

Он уничтожит и его.

Они скажут, что Кош провел слишком много времени среди юных рас. Скажут, что он позволил сентиментальности ослабить дисциплину. Скажут, что правила войны нельзя нарушать, что ворлонцы должны оставаться выше конфликта. Скажут, что негоже подвергать себя опасности ради любой из юных рас, особенно ради этой маленькой группки, зараженной вирусом тьмы. И, возможно, они будут правы.

И тем не менее, он долгое время наблюдал за развитием юных рас, направлял их, хотя они и не догадывались об этом. Войны начинались и заканчивались, эпохи сменяли друг друга, расы рождались и умирали. За это время, определенно, наблюдался прогресс. Там, где он смог привить законы, дисциплину, молодые расы становились мудрее, они взрослели. Однако, на каждое посаженное им семя, хаос давал ответ. Насилие, беззаконие творились в изобилии. Расы делали трудный шаг вперед лишь для того, чтобы или скатиться обратно к анархии, или быть уничтоженными своими соседями. Зоны расцвели лишь для того, чтобы стать жертвами центавриан. Люди объединились, создали единое правительство лишь для того, чтобы затеять бессмысленную войну с Минбаром.

Среди ворлонцев росло недовольство постоянным вмешательством Теней. Некоторые заявляли, что настало время нанести открытый удар по врагу. Но большинство цеплялись за древнее соглашение, в надежде, что их новая стратегия окажется успешной, что они смогут, наконец–то, доказать превосходство порядка над хаосом.

Но лично для Коша начало этой новой войны отозвалось появлением незнакомого беспокойного ощущения. Он начал обдумывать то, о чем он никогда не слышал ни от одного ворлонца. Он начал сомневаться в том, что их манипуляции, вкупе с манипуляциями их врага, действительно шли на пользу юным расам.

Эти юные расы были полем битвы, на котором сражались древние. Битва была жестокой, жертвы — гигантскими, процесс — неумолимым. Юные расы тоже сражались своими примитивными методами. Многие из тех, кто должен вскоре умереть, начинали чувствовать нечто похожее на ошеломляющий гнет тьмы, которую никакой свет не был способен изгнать.

Но что здесь можно сделать? Нарушить правила войны означало ввергнуть галактику в анархию.

Но временами ему казалось, что они должны сделать что–то, а не просто манипулировать с высоты. А иногда даже, что они должны помогать им.

Эти мысли, вероятно, начали обретать форму во время последней войны. Но только когда он получил информацию о предполагаемой смерти Келла, только когда ему пришлось настаивать на том, чтобы лицедеям было позволено уйти с миром, он осознал, что сомневается. Ворлонцы нехотя согласились позволить магам отступить в тайное убежище, и беспокойство Коша рассеялось. Но сейчас все могло измениться.

Он разместил зонды в системе, которой коснулась тьма. Песня зондов доносила до Коша их ощущения, он плыл в ее мелодии, наблюдая, впитывая, когда вдруг заметил это. В систему Тенотк прибыл еще один корабль лицедеев.

Большинство лицедеев собралось на Вавилоне 5, где они, казалось, готовились к отлету в убежище. Однако, многие ворлонцы не верили, что лицедеи действительно улетят. Они были уверены, что лицедеи присоединятся к силам хаоса. Невзирая на уничтожение корабля Келла, некоторые из них не верили, что Келл погиб. Они были уверены в том, что уничтожение корабля — уловка.

Другие, а их число постоянно росло, заявляли, что не имело значения, присоединятся лицедеи к силам тьмы, или нет. Их коснулась тьма, значит, они должны быть уничтожены. Зачем позволять им улететь, чтобы они потом вернулись?

Кош наблюдал за тем, как вновь прибывший замаскировал свой корабль под огромный, черный, омерзительный вражеский корабль и приблизился к четвертой планете системы. Кош решил, что должен понаблюдать за происходящим лично, и, изменив мелодию корабля, направил его к системе Тенотк. Корабль охотно подчинился. Повиновение было для него величайшей радостью.

Во время недолгого путешествия Кош наблюдал за деятельностью лицедея. Тот приблизился к главному городу и начал барражировать над цитаделью урагана. Очень скоро Тени раскрыли обман и атаковали его. Но лицедей не улетал.

Когда корабль Коша невозмутимо выплыл из гиперпространства, корабль лицедея опускался сквозь атмосферу планеты. Он не присоединился к извечному врагу, но зачем–то прилетел в его цитадель и приземлился там. Он искал что–то очень важное.

Когда корабль Коша замер на безопасном расстоянии от планеты, корабль лицедея пробивался сквозь плотную атмосферу. Его преследовали корабли, преданные тьме. Вокруг корабля лицедея вспыхивали мощные энергетические разряды, по мощности не уступавшие ворлонским. Кош узнал эти вспышки. Он однажды засек подобное, на ассамблее лицедеев. Один из них обрел огромную силу, и именно его искал тот корабль. Он был пленником Теней, а теперь освободился.

Пока корабль лицедеев поднимался над городом чумы, городские здания падали, строения рушились и исчезали. Казалось, в выборе целей не было никакой системы. Корабль оставлял за собой хаос.

Лицедей уничтожал цитадель урагана. И, тем не менее, он сам был его порождением.

Лицедеи установили для самих себя Кодекс, чтобы справиться с влиянием хаоса. Если он действительно уничтожал все без разбору, значит, он поддался мечтам, внушаемым ураганом. И, если это случилось с одним, то так может случиться и с другими. Это станет, по меньшей мере, сильным аргументом для ворлонцев. Они снова начнут думать об уничтожении лицедеев.

Лицедеи, находящиеся на Вавилоне 5, были уязвимы. Кош не позволит ворлонцам атаковать их просто из страха. Он должен узнать правду.

Кош занял позицию на пути корабля. Если лицедей не атакует, то это будет достаточно убедительным доказательством, чтобы убедить остальных. Но если лицедей сдался хаосу, то он попытается уничтожить корабль Коша. А Кош попытается уничтожить его.

Кто выйдет победителем в этой схватке, Кош не мог сказать.

Они скажут, что он забыл свое место. Скажут, что существа, которых коснулась тьма, не заслуживают второго шанса. Скажут, что он глупо рискует.

Но это был его выбор.