Глава 10. Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Дейв Портер вошел в зал заседаний и увидел, что все уже собрались. Некоторые только что зашли и рассаживались по местам. Во главе стола сидел президент. Генерал Уайтсайд, начальник штаба армии, – справа от него. Джон Хэммонд, шеф канцелярии, – слева.

Джек Кларк, помощник президента по военным вопросам, сидел у другого конца длинного стола напротив президента. Он выдвинул один из свободных стульев, приглашая пресс‑секретаря сесть рядом.

– Что у вас нового, Дейв? – спросил президент.

– Ничего, сэр. Наверное, все уже знают, что наш пришелец жрет деревья и превращает их в тюки целлюлозы.

– Да. Эту новость, я полагаю, знают все. Ее сообщили рано утром. Больше ничего?

– Поступает масса материалов, – ответил Портер, – но ничего существенного. Большое внимание привлекает новый объект на орбите.

– Ну ладно, – сказал президент. – Попробуем обмозговать все, что нам известно о ситуации. Если не возражаете, начните вы, генерал.

– Пока все как будто спокойно, – произнес Уайтсайд. – Публика проявляет большой интерес, но паники нигде не наблюдается. Пока. Однако любая мелочь может вызвать панику, поскольку все взвинчены. Я бы сказал, напряжение нарастает, и очень быстро, но пока под контролем. Несколько эксцессов с душевнобольными… В некоторых колледжах состоялись демонстрации, но вполне мирные, даже веселые. Детвора пар выпускает. В Миннесоте дорожная полиция штата контролирует ситуацию. Лоун‑Пайн охраняется. Похоже, что население воспринимает это вполне лояльно. Кое‑кто требует, чтобы их туда пропустили, но таких немного. Губернатор привел в готовность Национальную гвардию, но нужды в ней пока нет.

– Патрульная служба допустила в Лоун‑Пайн прессу. Несколько фотографов и репортеров с утра перешли вброд реку и крутились возле пришельца. Ничего не произошло. Он занимался своим делом. Должен признаться, мы были весьма озабочены вчерашним убийством парикмахера. Но больше никаких проявлений враждебности не отмечалось. Насколько мне известно, сейчас там задействована бригада агентов ФБР из Миннесоты. Возможно, директор имеет какие‑нибудь сведения от них?

– Только предварительные данные, Генри, – ответил Тимоти Джексон, директор ФБР. – У них сложилось впечатление, что пришелец не несет на себе никакого вооружения. Ничего такого, в чем можно было бы распознать оружие. На его поверхности вообще ничего нет, ни сверху, ни с боков.

– Но как же он убил парикмахера? – спросил президент.

– Это мы и сами хотели бы знать, – сказал Уайтсайд, – Но пока ни малейшей зацепки.

– Стив, вы послали туда своих людей, не так ли? – спросил президент.

– Сейчас уже должны быть на месте, – ответил доктор Стивен Аллен, советник по науке. – Я с минуты на минуту жду вестей от них. Но должен вас предостеречь от чрезмерных надежд. Скорее всего, никаких потрясающих открытий или объяснений в ближайшее время не предвидится. По‑видимому, мы имеем дело с чем‑то таким, что далеко выходит за пределы нашего обычного опыта.

– Вы полагаете, – вступил в разговор Маркус Уайт, государственный секретарь, – что мы имеем дело с чем‑то из космоса? Быть может, с внеземной цивилизацией?

– Любая новизна всегда провоцирует преувеличения, – ответил Аллен, – Должен признаться, что такое искушение есть. Хочется сказать, что это внеземной разум. Однако у нас нет никаких доказательств, что так оно и есть на самом деле. Нельзя отрицать, что он прибыл из космоса, и – как я сказал – это нечто, по‑видимому, не вписывается ни в какие наши представления. Но мне – как ученому – не хотелось бы делать каких‑либо выводов, по крайней мере до того, как появятся хоть какие‑нибудь достоверные данные.

– Вы заняли возмутительную позицию, – промолвил госсекретарь.

– Вы ошибаетесь, Маркус. Я просто воздерживаюсь от окончательных выводов. Не похоже, чтобы эта штука имела земное происхождение, но пока мы попросту ничего не знаем. Но что бы то ни было – меня радует, что до сих пор оно не проявило стремления причинить какой‑либо вред. Пока, во всяком случае, ведет себя вполне дружелюбно.

– Уничтожение леса не так уж дружелюбно, – возразил Уильям Салливен, министр внутренних дел. – Поймите, господин президент, земли, которые разоряет пришелец, – заповедные. Район первобытного, девственного леса. Один из немногих, где сохранилась нетронутая природа, один из самых обширных. Несколько тысяч акров, на которых деревья – главным образом белая сосна – стоят, как стояли еще до появления европейцев в Америке. Поверьте, это настоящая трагедия.

– Мне кажется, – сказал Хэммонд, – что, если кто‑то или что‑то валит деревья и извлекает из них целлюлозу, это можно рассматривать как проявление интеллекта.

– Хорошо запрограммированная машина вполне способна управиться с такой работой, – заметил советник по науке.

– Но кто‑то, или что‑то, должен был машину запрограммировать.

– Это верно, – вставил Аллен.

– По‑моему, гибель нескольких деревьев – мелочь по сравнению с происходящим, – сказал госсекретарь. – Не стоит их оплакивать.

– Это вы так думаете, – ответил министр внутренних дел, – и может быть, вы правы. Но с моей точки зрения, это не мелочь. Я не могу с вами согласиться. Дело даже не в деревьях, а в том, что пришелец ведет себя как хозяин, и это меня тревожит. Представьте себе, что кто‑то зашел в сад и рубит яблоню, которую хозяин заботливо выращивал много лет, или снимает весь урожай. И это не акт вандализма, вот в чем ужас! Этот «кто– то» действует так, словно имеет законное право рубить яблоню и грабить сад.

– Мы зря тратим время, дискутируя о таких пустяках, – сказал госсекретарь. – Мы должны выработать позицию – позицию государства. Мы должны заложить основы какой‑то политики. Если наш пришелец, лесоруб миннесотский, окажется представителем внеземной цивилизации, нам совершенно необходимо иметь политику, определяющую наше отношение к нему. Ведь мы не можем быть уверены, что он один. Вероятно, он только разведчик, а остальные ждут его сведений, чтобы прилететь следом. Если это произойдет, то выработка политики приобретает первоочередную важность. Мы должны иметь какое‑то представление, как вести себя по отношению к ним. Я не предлагаю немедленно приняться за детальную разработку, хотя бы потому, что мы пока не знаем, что может произойти. Но какие‑то общие контуры мы просто обязаны наметить. Если мы этого не сделаем, то выяснится, что в каждом отдельном случае мы реагируем на конкретную, единичную ситуацию, и не всегда в наших наилучших интересах.

– Вы говорите так, словно эта штуковина в Миннесоте олицетворяет собой новое государство, – заметил Уайтсайд, – Новую нацию. Но это не нация и не государство. Мы даже не знаем, что это такое. И как прикажете определять нашу политику, если мы не знаем, что это такое? Меня как военного главным образом занимает наша способность защититься от него.

– Защититься? – переспросил Уайт. – Пока у нас нет никаких оснований защищаться.

– Есть еще одна сторона дела, о которой стоит поговорить, – вступил в разговор Лесли Лоуган, представитель ЦРУ. – Безопасность.

– Что вы имеете в виду? – спросил госсекретарь.

– Если миннесотский объект как‑то связан с внеземным разумом, – ответил Лоуган, – если мы обнаружим, что он явился с другой планеты, где условия совершенно не похожи на земные, если факторы его эволюции существенно отличаются от всего того, что мы знаем на Земле, – то, вероятно, мы сможем узнать от него очень много нового. Может случиться, что нам придется иметь дело с неизвестной цивилизацией и с неизвестными технологиями. Если бы мы смогли перенять что‑либо у этой цивилизации, то, несомненно, нашли бы этому применение для наших собственных нужд, в интересах национального процветания и национальной безопасности. Принимаясь за изучение загадочного объекта – что бы мы ни делали, – мы постоянно должны помнить об этом. По моему мнению, было бы чрезвычайно неразумно делиться любым таким знанием со всем миром. Мы должны немедленно предпринять шаги, исключающие утечку полученной нами информации. То, что мы можем узнать, не должно послужить чужим интересам.

– Пока, – сказал госсекретарь, – приземлился только один пришелец. Могут приземлиться и другие. Если это произойдет, то не исключено, что другие приземлятся в других государствах. И, если ситуация будет развиваться именно так, мне кажется, что нам не удастся скрыть что‑либо существенное. Я полагаю, лучше было бы поделиться с миром всем тем, что нам удалось бы приобрести. Если мы поделимся своими знаниями, то сможем рассчитывать на более сильную позицию для участия в тех открытиях, которые могут быть сделаны другими. Разумеется, при условии, что пришельцы появятся и у них.

– Прежде всего мы не знаем, – заявил Лоуган, – будут ли приземляться новые пришельцы. Такое предположение заводит нас слишком далеко. А если и будут – то не так уж много в мире стран, обладающих таким же научным потенциалом, как мы, необходимым для получения знаний.

– Может быть, вы и правы. Но позиция, которую вы предлагаете, произвела бы чрезвычайно отрицательное впечатление в мире – если, делясь полученной информацией, мы проявим чрезмерную избирательность, если откажемся публиковать ее – впечатление будет очень плохое. Если мы вообще хоть что‑нибудь обнаружим.

– Что‑нибудь наверняка обнаружим, – заметил советник по науке.

– Какие‑нибудь общие сведения можно и обнародовать, – согласился представитель ЦРУ, – Жест в сторону общественного мнения, если вы считаете, что это нам на пользу. Но я убежден, что торопиться с этим не следует и необходимо проявлять крайнюю избирательность.

– Весь мир уже заинтригован, – сказал госсекретарь, – и я уже получил несколько осторожных запросов. Сегодня утром звонил сэр Бэзил, из британского посольства. Завтра можно ждать звонка от Дмитрия. А потом и от остальных. По моему мнению, международный климат будет гораздо здоровее, если мы будем действовать открыто с самого начала. Надо полагать, очень скоро будет высказано мнение, что это дело не наше внутреннее и касается всего международного сообщества. Я за то, чтобы послать приглашение ученым с мировым именем из разных стран принять участие в наших наблюдениях, исследованиях и оценках.

Представитель ЦРУ покачал головой.

– Абсолютно не согласен, – сказал он. – Абсолютно.

– Энди, а что вы можете сказать по этому поводу? – спросил президент.

– Так сразу – ничего, – ответил Эндрю Роллинз, министр юстиции, – Насколько я помню, в международном праве нет ничего, что было бы приложимо к данному случаю. Может быть, где‑нибудь, в каком‑нибудь из международных договоров что‑то похожее упрятано. Вы должны дать мне несколько дней.

– Вы говорите как законник, – заметил госсекретарь.

– А я и есть законник, Маркус.

– В таком случае вы просто сошли с ума. Не как законник – как человек. Что вы сами‑то думаете? Если ваши мысли окажутся не в ладах с вашими драгоценными кодексами, мы не станем вас к ним привязывать.

– Меня поражает, – сказал Роллинз, – что мы с вами говорим тут о наших интересах, о мировых интересах, о том, какой должна быть наша политика… Но никто даже на минуту не задумался об интересах нашего гостя. Он прилетел к нам. Не знаю, хорошо это или плохо – но прилетел. И пока мы не знаем, с чем он прилетел, пока он не вынуждает нас вести себя иначе – я думаю, что мы должны вести себя как радушные хозяева и оправдать его за недостаточностью улик.

– Энди, – улыбнулся госсекретарь, – это как раз то, что я все время хотел сказать. Но у вас получилось лучше.

– Но он же пиратствует в заповеднике! – воскликнул Салливен.

– Я согласен, мы обязаны быть гостеприимными хозяевами, – сказал Уайтсайд, – но я по‑прежнему настаиваю на том, что нельзя терять бдительности. Мы должны быть настороже, готовы ко всему. Мы не знаем, с чем имеем дело.

– Вы все еще думаете, что мы будем вынуждены обороняться? – спросил госсекретарь.

– Этого я не сказал, Маркус. Я сказал, что мы должны быть готовы ко всему.

– На брифинге сегодня было несколько вопросов по поводу нового объекта на орбите, – заговорил Портер. – Хотели знать, собираемся ли мы послать к нему космический челнок с орбитальной станции, чтобы исследовать. Я ответил, что данный вопрос рассматривается. А как сейчас? Решили что‑нибудь? Я помню, такой разговор был.

– Челнок может стартовать в течение часа, – сказал Джон Крауэлл из НАСА. – Нужен только приказ президента. На станции все подготовлено, и экипаж уже ждет.

– Насколько трудным может оказаться это предприятие? – спросил президент.

– Трудностей никаких, – ответил Крауэлл. – И станция, и объект находятся на синхронных орбитах, а расстояние между ними меньше тысячи миль. Использовать челнок, чтобы посмотреть на объект поближе, конечно, стоит. На станции есть телескоп, но – сами понимаете – маломощный, не то что настоящие астрономические стекла. Однако и с его помощью оказалось возможным получить кое‑какую информацию. Объект гораздо крупнее, чем предполагалось: около двадцати миль в диаметре и порядка пяти в толщину. Имеет форму диска. И похоже, что это не сплошное, не монолитное тело, а скорее скопление каких‑то более мелких элементов.

– У всех на уме, конечно, одно и то же, – снова заговорил Портер. – Что объект на орбите связан с нашим пришельцем. Что он может быть какой‑то базой, космическим крейсером…

– Я думаю, надо послать челнок, – сказал президент. – Послать и узнать, что это такое. – Он обратился к Крауэллу: – Как по‑вашему, опасность есть?

– Никакой особой опасности я себе представить не могу, – ответил Крауэлл. – Но когда имеешь дело неизвестно с чем, конечно, ничего нельзя исключить полностью.

– Как относятся к этой идее остальные? – спросил президент, – Кто‑нибудь видит какие‑либо осложнения?

– Осложнения могут возникнуть, – сказал министр юстиции, – но сделать это все равно нужно. Мы должны знать, что там такое и как нам с ним обойтись. Я думаю, пилоту следует приказать соблюдать чрезвычайную осторожность. Чтобы ничего там не потревожить. И никаких подвигов.

– Согласен, – сказал госсекретарь.

– Я тоже, – сказал министр внутренних дел.

И все сидевшие вокруг стола выразили свое согласие.

Date: 2015-07-11; view: 260; Нарушение авторских прав