Кто он? Какой он?

Она ворвалась ко мне в кабинет, таща за собой ребенка. И, дернув его за руку, жестко, резко, выволокла его передо мной и сказала:

‑ Что хотите, то и делайте с этим ублюдком!

«Ублюдок» лет семи, лопоухий, с нежным детским лицом, стоял в солнечном свете, лившемся из окна, и длинные ресницы отбрасывали тени на его такие еще детские щечки. И был на свету заметен пушок на щеках. И по‑детски мягкие волосики на его голове были освещены солнцем. И я подумала, что голова его должна пахнуть солнцем ‑ так, как пахнет у таких вот маленьких и славных детей.

Он стоял передо мной поникший, опустив голову, как стоят дети, когда они знают ‑ с ними все кончено. И я не смогла сказать ничего кроме: «Мы поговорим без ребенка!», и вывела его из кабинета, чтобы отвести в класс. И он отшатнулся от моей руки, когда я хотела взять его за ладошку, ‑ он уже не верил в добрые руки. И я просто обняла его и прошептала: «Все будет хорошо…» Что я могла еще сказать?

И пока я отводила его в класс, во мне бились слова: «Если твой ребенок ‑ ублюдок, ты тогда ‑ кто?! Кто ты, если твой ребенок ‑ ублюдок?!» Но ‑ нельзя было так говорить. Непедагогично и непрофессионально.

Я уже сталкивалась с такими вот «ублюдками» при тестировании в первых классах школы. Я уже встречала в школе таких вот ‑ маленьких, славных детей, которые уже знали о себе, что они ‑ дураки, придурки, уроды.

От них я получала листочки, написанные таким еще корявым детским почерком ‑ их ответы на тестирование. Простые ответы на вопросы: «Кто ты? Какой ты?!»

На этих листочках я и читала к своему изумлению: «Я урод, придурок, бестолочь, лентяй, неряха…» Или: «Я тупой, вредный, противный…»

Иногда, прочитав содержимое такого вот листочка, я, пораженная, шла в класс и спрашивала:

‑ Дети, кто из вас Петя Иванов? ‑ чтобы своими глазами посмотреть на этого урода, придурка. И вставал из‑за парты такой вот ‑ славный, совсем еще ребенок, с уже настороженными глазами. Чего хорошего можно ждать от взрослых, которые рассказали ему, какой он плохой!

Я столько раз встречала это в жизни.

‑ Ты моя умничка, ты моя лапочка! ‑ говорит мама трехлетнему ребенку.

А он в ответ:

‑ Нет, я уёд, пйидуйок и бестойоць.

Это ему папа говорит, что он урод, придурок и бестолочь.

‑ Какая милая девочка, ‑ говорит пожилая женщина девочке лет четырех, стоящей на остановке рядом с мамой.

‑ Я не девочка, я дрянь такая, ‑ говорит ребенок абсолютно серьезно, потому что так ее называют чаще всего…

‑ А мой муж искренне считает, что когда ребенку говоришь, что он урод и идиот, он должен переделаться, ‑ сказала мне одна мама.

И я не могла не спросить ее:

‑ А что скажет твой муж, когда ты будешь его называть уродом и идиотом в ситуации, когда он что‑то забыл или сделал не так, ‑ будет он рад такому обращению и «захочет ли переделаться»?

Женщина только грустно усмехнулась:

‑ Ну да, скажешь ему такое!

Конечно, взрослым людям это говорить нельзя. Это можно говорить детям, которые не имеют права сказать тебе то же самое в ответ. Это и говорят родители, считая, что при этом они улучшают ребенка, побуждают его к переменам. Но на самом деле ‑ разрушают личность ребенка. Его чистоту. Его изначально целостные и светлые представления о самом себе.