Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 3. Ходячее недоразумение





Последнего урока Маша ждала сегодня с нетерпением. Вчера ей позвонил Миша и пригласил в гости, проведать Черныша. Они около часа болтали, парень рассказывал, как обжился котенок, спрашивал разные мелочи по уходу. В конце концов она пообещала принести ему специальную книгу, где расписано, что и как нужно делать.

— Привет, Маш, — негромко сказала Оля Мичурина, косясь на стоявших чуть поодаль подруг.

— Привет.

— Ты сделала домашку по английскому?

— Конечно.

— Не дашь списать?

Маша молча сняла рюкзак, вытащила тетрадь и протянула однокласснице.

Оля вцепилась в тетрадку, как коршун.

— Спасибо, ты моя спасительница! — выдохнула она, но тут ее внимание резко переключилось. Мичурина швырнула ей тетрадь обратно и побежала за каким-то парнем.

— Дима, эй, Дим, подожди…

Парень обернулся.

Маша быстро опустила голову — это был тот самый старшеклассник, которому она отдавила на лестнице ногу.

— Димка, ты не в курсе… — начала Оля, но парень бестактно ее перебил:

— Мы что знакомы?

— Ну… нас вчера Лешка познакомил… Ты разве не помнишь?

— Нет, не помню.

Мичурина отошла от него с видом побитой собаки, Маше стало ее жаль. Парень же пошел дальше, словно коронованная особа, которая кивала лишь избранным. Ей такие выпендрежники не нравились. Они уважали только себя, остальные для них значили меньше, чем слезы обсмеянного ими школьника.

Маша подошла к подпершей стену Оле и протянула тетрадь.

— Списывать-то будешь?

— Спасибо, — прошептала Мичурина, пряча глаза.

— Не за что. — Маша, как никто, знала, что значит, когда от тебя отворачиваются, когда на улыбку отвечают злым смешком, а на «Привет» бросают что-нибудь обидное.

Урок закончился, вместе с другими одноклассниками она вышла из школы и с изумлением обнаружила на ступеньках Мишу. Он приветственно поднял руку.

К ней тут же с видом заговорщицы подрулила Ольга.

— Парень твой, что ли? Симпотный!

— Да нет, просто знакомый.

— Ну да… так я и поверила, — засмеялась Мичурина. — Черноглазенький такой… — Оля не договорила, к ней подошли подружки.

Валя с интересом уставилась на Мишу.

— Олюнь, твой новый знакомый?

— Нет, это Машин ухажер. Приколись?!

Света громко засмеялась.

— Че ржешь! — осадила ее Мичурина.

— Да не верю я, что это Машкин парень.

— Я пойду, — пробормотала Маша, чувствуя, как к щекам приливает жар.

— Иди-иди, — разрешила Оля, — привет своему мальчику передавай!

Маша уже хотела подойти к Мише, как Валя предложила:

— А че, пошли познакомимся, раз говорит, что это не ее парень… вроде симпотный.

Подталкивая Машу, одноклассницы направились к стоящему у перил парню.

Миша еле заметно улыбнулся.

— Привет.

— Привет, — нагло вылезла вперед Валя, — меня зовут…

— Не интересно, — оборвал Миша, а потом чуть мягче добавил: — Все равно не запомню.

— А чё, с памятью плохо?! — хрюкнула от смеха Света.

— С памятью все отлично, — спокойно ответил он, — просто среди одинаковых смазливых мордашек трудно ориентироваться. — Миша улыбнулся и пожал плечами. — Ничего личного.

— Ну ни фига себе, — громко выдохнула Света, выходя со школьного двора.

— А это правда? — спросила Маша, когда они с Мишей отошли подальше.

— Что?

— Про «трудно ориентироваться».

— А-а-а, нет… Просто меня раздражают такие цацы. Трудно поверить, что это твои подруги.

— Какие они подруги, впервые, наверно, за столько лет подошли ко мне, а так только одна обращается со мной, чтобы списать что-нибудь.

С Мишей было о чем поговорить. Он столько всего знал, у нее не оставалось никаких сомнений, что парень поступит в университет на бесплатное отделение, как того хочет.

Дома у Миши их встретила приятная старушка в цветастом переднике. Антонина Петровна провела их на кухню, усадила за стол, где стояли тарелки с пирогами только из духовки, налила в большие кружки ароматного чая, достала банку земляничного варенья. В кухне находились небольшой старенький телевизор, плита, холодильник, было чисто и уютно. На окнах висели белоснежные занавески, а на столе, покрытом синей клетчатой скатертью, стоял пузатый самовар.

Черныш сидел на подоконнике, Маша его не узнала, хотя прошла лишь неделя с того снежного дня, когда она видела его в последний раз. Он подрос, черная шерстка блестела, глаза уже не гноились, малыш выглядел абсолютно счастливым. Перед ним стояла желтая миска с молоком, а он сыто посматривал на нее и намывал за ушком.

— Такой котик хороший, кушает, что дашь, не привередничает, — сказала Антонина Петровна, ласково поглаживая Черныша по спине.

Она еще никогда не проводила так хорошо время. Ее покорила эта маленькая добрая семья. Совсем не такая атмосфера царила дома, где постоянно звучал приказной тон сестры, возмущенные голоса мамы и папы. Антонина Петровна души не чаяла во внуке, слушала его с умилением, смотрела на него с любовью.

После чая Миша отвел ее в свою комнату: чистую, с диваном, застеленным бархатным покрывалом с вышитыми на нем деревьями, со столом у окна, закрытого тюлем. На прибитой сбоку от стола полке аккуратно лежали стопочками учебники и тетради. Большой шкаф с зеркальной дверцей, старый паркет на полу, стену со стороны дивана закрывал узорчатый ковер, а на противоположной, с выгоревшими голубыми обоями, висела картина в деревянной раме. На ней была изображена утка у пруда с выводком утят.

— Какая чистота, — не сдержалась Маша.

— Это все бабушка, если бы не она — зарос бы в пыли! — Миша плюхнулся на диван и похлопал рядом. — Садись, не стой.

— Да мне домой нужно.

В открытую дверь забежал Черныш. Он запрыгнул на диван и забрался Мише на колени.

— Как он тебя полюбил, — обрадовалась она, усаживаясь рядом.

— А мы-то как его полюбили! — прижимая к груди котенка, рассмеялся Миша.

Ей неожиданно пришло в голову, что этого хорошего мальчика любить совсем не сложно. Раньше она думала, что никогда не встретит человека, в которого смогла бы влюбиться по-настоящему, как пишут в книгах, а теперь поняла, есть на свете хорошие, просто замечательные мальчишки. С ними легко и приятно.

До самого вечера они пробыли вместе. Бабушка накормила их вкуснейшим обедом: борщом со сметаной, а на второе пюре с колбасой, вместо чая на этот раз угощала компотом из яблок. Маше казалось, что она спит и видит чудесный сон. У нее уже давно не было друзей. Раньше она дружила с одноклассницей, но Женя однажды в шестом классе подошла к ней на перемене и сказала, что больше не хочет дружить. Причину не объяснила. Маша лишь догадывалась о ней. Женя и раньше-то не очень любила животных, а Маша могла говорить о них часами, ходить подкармливать, просто сидеть с ними во дворе, читать про них книги — подруге это просто надоело. Она стала водиться с другими девочками, дразнить мальчишек, красиво одеваться, краситься, ее же замечать перестала, словно и не было долгих лет дружбы.

— Ты чего такая грустная? — спросил Миша, стаскивая с себя свитер и натягивая другой, более теплый.

— Ничего, — она посмотрела на будильник. Стрелки показывали шесть часов. — Домой нужно.

— Я провожу.

— Нет-нет, я сама… тебе еще на работу. Ты это… уроки сделай, ты ведь еще не брался.

— Я успею, — он указал на окно, — посмотри, как темно, страшно же одной идти.

Маша взяла рюкзак.

— Совсем не страшно, я всегда так хожу. Тут идти совсем не далеко.

Она попрощалась с Антониной Петровной, в очередной раз заверила Мишу, что дойдет домой сама, и вышла из уютной квартиры Шаравиных.

На улице дворы были погружены во тьму, лишь фонари возле подъездов тускло освещали заснеженные дорожки. Чтобы сократить путь, она пошла по двору, где и столкнулась с веселый компанией.

— Эй! — кто-то пьяно крикнул ей.

Маша остановилась.

К ней подскочил невысокий парнишка.

— Деньги есть?

— Нету, — отступила она.

— Врешь, — прошипел второй, длинный, как каланча, молодой человек.

— Правда, нету, — еще отступая, запинаясь, проговорила Маша.

— Пацаны, а вы проверьте, — загоготал третий парень, развалившийся на качелях. Другие поддержали его дружным хохотом.

Тогда она сорвалась с места и побежала.

— Пацаны, спокуха, — крикнул первый, невысокого роста, — ща догоню!

Маша обогнула карусели, пробежала детскую площадку. Позади слышался топот и сосредоточенное пыхтение, а издали слышались крики: «Лови», «Хватай, братуха», «Пусть знает, с кем имеет дело».

Она забежала в арку и столкнулась с кем-то на повороте. От удара Маша упала в ноги тому, на кого налетела. В сапоги набился снег, а рука больно подвихнулась, когда она попыталась подняться.

— Стоять! — выскочил из-за угла парень, расставив в стороны руки. Маша отползла от чьих-то кроссовок и слабо проблеяла: «Спасите».

— Че за беготня?! — недовольно произнес обладатель серых кроссовок, ставший виновником ее падения. Она хотела ответить, но тут поняла, что вопрос обращен не к ней. Гнавшийся за ней парень оробел, что-то замямлил, а потом развернулся и пошел прочь.

— Эй, ты как, жива? — обратился к ней спаситель.

Маша поднялась. Ноги тряслись, она ловила ртом воздух и никак не могла прийти в себя. В лицо ярко светил фонарь.

— Снова ты, — неожиданно воскликнул спаситель, — ты за мной следишь, что ли?!

Она изумленно всмотрелось в лицо говорившего, да только и смогла, что покачать головой:

— Нет, не слежу.

— Познакомиться, что ли, хочешь? — гнул свое парень, сверкая зелеными глазами.

— Нет, — Маша попятилась. — Простите, я не специально… за мной гнались… я домой иду.

— А в школе тоже за тобой гнались? — насмешливо осведомился он.

— Это все не специально.

Парень спрятал руки в карманы расстегнутой куртки.

— Короче, послушай, крошка, ты не в моем вкусе. Понятно?!

— Да мне правда все равно, — пожала она плечами. — Я ведь уже объяснила, что не специально. — Он продолжал подозрительно смотреть на нее, поэтому Маша сказала: — Ты мне совершенно не нравишься.

— Не нравлюсь, потому что ты не в моем вкусе, — усмехнулся парень.

— Я пойду, мне нужно идти, — еще на несколько шагов отступила она.

— Просто ходячее недоразумение, — проворчал он и шагнул к ней.

— Чего? — испугалась Маша и, делая шаг назад, чуть не свалилась за невысокое ограждение.

Он ухватил ее за пояс на куртке, и она устояла на ногах.

— Вот про это, — он засмеялся, — на ногах плохо стоишь.

— Все в порядке, спасибо.

— Где ты живешь?

Маша махнула рукой в сторону своего дома.

— Там.

— Ну, пошли.

— Куда?! — испугалась она.

— Куда-куда, домой тебя доведу, а то… — он умолк, поморщился и невесело закончил: — Свалишься еще в люк!

Она некоторые время изучающе смотрела на него, пытаясь отыскать в его лице хоть намек на улыбку, но, так и не отыскав, приветливо протянула руку.

— Я Маша.

Он не пожал ей руку, а проворчал:

— Замечательно.

— А тебя как зовут? — пряча руки за спину, спросила она.

— Дима, а что? — нехотя произнес он.

— Ясно… просто так.

* * *

Саша делала вид, что смотрит в телевизор, на самом же деле она смотрела на сестру. Маша пила чай, изредка поглядывала на часы, на Сашу, как обычно, внимания не обращала.

— Ну и где же твой ухажер, что-то вчера он тебя не провожал до дому, — язвительно протянула Саша, — бросил уже, что ли?!

— О чем это ты?

— Ой, не прикидывайся, видела я, с кем ты позавчера возвращалась.

— Просто парень из школы, я его даже не знаю.

— Ну, все ясно, ты, наверно, по своей глупости и не знаешь, чего ему от тебя надо… парню этому из школы!

— Саша, — послышался голос мамы из коридора, где она одевалась на работу, — прекрати донимать сестру!

— Ма, тебе разве не интересно, что за тип к твоей дочери привязался?! Она ведь без мозгов!

— Александра, я запрещаю тебе так говорить! Завтракайте скорее, а то в школу опоздаете!

Саша подождала, когда за мамой закроется дверь, обернулась к Маше и только открыла рот, чтобы высказать все, что она думает о похождениях сестры, как затрезвонил телефон. Маша потянулась за трубкой, но она успела быстрее.

— Куда грабли тянешь, это меня! Алло, — сказала она в трубку, и сердце подпрыгнуло в груди от услышанного голоса. — Шаравин, ты, что ли?! Чего названиваешь? Кого тебе? Совсем сбрендил… Машу?! — Саша отняла трубку от уха и уставилась на сестру. — Тебя, что ли?

Маша забрала телефон, а она сидела как стукнутая сковородкой по голове. Сколько ни прислушивалась, она так и не поняла, о чем говорила Маша с ее одноклассником, но одно увидела ясно — сестра после разговора светилась от счастья.

— Когда это вы успели познакомиться? — сама не понимая, как возмущенно звучит голос, воскликнула Саша.

Маша пожала плечом и подошла к раковине.

— Посуду помыть?

— Черт, когда ты познакомилась с моим… моим одноклассником?!

— На улице, тогда, помнишь, у тебя друзья были, а я пошла с котенком в приют. Мест не оказалась, а я с Чернышом…

— Дура, — взбесилась Саша, — ты мне не про кота своего помоешного рассказывай!

— Так я ведь и рассказываю… — сестра отвернулась и тихонько сказала: — В общем, тебя это не касается.

Больше Саша ничего добиться от Маши не сумела. В школе Саша не могла глаз оторвать от Шаравина. Он же, как прежде, ее не замечал.

— Саша, ты чего сегодня такая странная? — спросила на третьем уроке Лена, не переставая при этом чертить в тетради параллелограмм.

— Обычная.

— Я вижу. С Валеркой поссорилась?

— С кем?

Лена перестала чертить и посмотрела на нее как на сумасшедшую.

— Эй, совсем плохая. С Валеркой, говорю. Мне Орловы вчера сказали, что он им признался, что любит тебя сильно! Приколись, Валерка — и сильно любит.

— Ага.

— Тебе пофиг на него?

Саша нашла взглядом Валеру и после недолгих раздумий прошептала:

— Нет, не пофиг, он лапочка.

— Ну! И я про то, смотри, не упусти, выдра Люська из 8-го «Г» на него уже посматривает!

На перемене они собрались всей компанией и отправились в столовую. Загорелые после Таиланда Орловы источали обаяние и позитив. Высокие, подтянутые, не будь в их классе Валерки, все девчонки сохли бы по этим красавцам. Почти год разницы в возрасте не помешал им пойти в один класс — родители постарались. Костя с Витей были неразлучны, как сиамские близнецы. Они даже ссориться не умели.

— Саша, — прикрикнул на нее Толстик, — если ты не будешь быстрее передвигать ноги, пицца в буфете закончится — и я съем тебя!

— Хватит тебе уже жрать, — фыркнула Анфиса, — ты это… пропускай обед или ужин, а то скоро в дверь столовки не влезешь.

— Ой, оставь, — вступилась за друга Лена — любительница поесть не меньше Толстика, — пусть ест, если хочется человеку!

— Да мне-то что, — закатила глаза Анфиса, — пусть жиреет, мне с ним детей не крестить.

— Кто знает, — задумчиво пробормотала Саша, следя за Шаравиным, который в этот самый момент сел за стол и поставил перед собой тарелку с картофельным пюре.

Валера скривился.

— Не понимаю, как тут можно есть, меня сейчас вырвет!

— Мы пойдем в буфет или как? — заныл Толстик.

— Ага, пошли, — поддержал Костя.

— Точно, пошли, или будем смотреть, как Шаравин обедает?! — засмеялся Витя.

— На бомжей я насмотрелась у ларька возле дома, еще тут не хватало этого добра, — презрительно бросила Анфиса, первой устремляясь к буфету, где уже столпились голодные, шумные школьники.

— Бомж — это уж слишком, — зашептала Лена, сочувственно глядя на Мишу, — он, конечно, не эталон моды, но человек все-таки!

Орловы засмеялись, Валера фыркнул, Генка ее даже не услышал, он уже пробирался к буфету, поэтому Саша сама решила поддержать подругу:

— Он не бомж, все верно, просто псих и дурак.

Лену это устроило, расталкивая малявок из пятых-шестых классов, они пробрались к буфету.

Когда все затарились, Саша нарочно выбрала стол рядом с Шаравиным, читавшим учебник по химии. Анфиса с Леной болтали о каких-то помадах, Орловы рассказывали Валере про Таиланд, а Генка громко чавкая, пересказывал ей заданное по литературе стихотворение. Она же следила за спокойным лицом Миши. Сейчас ей больше всего на свете хотелось узнать, почему этот нелюдимый мальчишка позвонил ее сестре. Из сплетен она знала, что единственную девчонку, проявившую к нему интерес за все годы обучения, он грубо отшил, а та вовсе не была дурнушкой. Поговаривали, что к девочкам он вообще равнодушен и его интересуют только наркотики, но ей как-то не очень верилось.

— Саша, проснись, алле, гараж, — зудел над ухом Генка, — я ей, блин, рассказываю, а она в облаках витает! Я же парашу получу, не ты!

— Я слушаю, — рассеянно посмотрела она на друга.

— О…кей, молодец, внимание — я начинаю! — Он начал, но Саша тут же отвлеклась. Шаравин оторвался от учебника и посмотрел на нее. Она сразу же отвернулась, но он определенно успел заметить ее взгляд, потому что, когда выходил из столовой, на губах его виднелась еле заметная улыбка.

— Ты чего такая красная?! — вытаращила глаза Лена, отмахиваясь от заливающейся соловьем Анфисы.

— арко тут, — соврала Саша, обмахиваясь тетрадкой Толстика.

— А мне вот холодно, пошли в класс, — поежился Костя.

— Да, у нас акклиматизация еще не закончилась, — поддержал брата Витя.

Гена запихал в рот остатки второй пиццы и удавом посмотрел на стоящий перед Сашей лимонад.

— Ты буишь ише пит?! — с набитым ртом спросил он.

Саша придвинула ему лимонад, а сама поднялась. Подруги тоже встали, братья, никого не дожидаясь, убежали, Валера остановил ее возле неосвещенной рекреации, а остальным крикнул:

— Идите, мы сейчас придем!

Он потянул ее за собой в самый темный угол и обнял.

— Саш, ты на меня случайно не обиделась?

— Нет, что за глупости, на что мне обижаться?

— Не знаю, мне почему-то кажется, ты со мной как будто не хочешь быть. Анфиска говорит, может, тебе кто-то другой понравился…

— Да слушай ты Анфиску, она и не то скажет! — рассердилась Саша.

— Значит, все нормально?

— Ну конечно!

Он потянулся к ней, чтоб поцеловать, но Саша вырвалась и как можно веселее сказала:

— Пойдем, звонок сейчас будет, разве забыл, как химичка орет, когда опаздывают на ее урок!

Он нехотя поплелся за ней, пробормотав:

— Может, Анфиску и надо послушать, странная ты какая-то.

Ей не хотелось ничего объяснять Валере, и она не стала. Саша всегда разбиралась сперва в себе, прежде чем что-то обещать и подавать какие-то надежды. А сейчас разбираться в себе ей хотелось меньше всего.

После уроков, она не стала дожидаться, пока соберутся друзья, и наспех, одевшись, самой первой выскочила из школы. Снега насыпало столько, что дворничиха не справлялась. Директор ей в помощь снял с уроков старшеклассников, но они курили, опершись на лопаты, болтали, смеялись, а работать не хотели. Она остановилась за углом школы, Шаравин появился почти сразу же. Он всегда самым последним приходил в школу и самым первым уходил.

— Эй! — окликнула она.

Он обернулся, но, когда заметил ее, не остановился — пошел дальше.

Саша догнала его.

— Подожди, разговор есть!

— Ну, так говори, — не сбавляя шага, обронил Миша.

— Ты чего к моей сестре привязался?! — выпалила Саша на одном дыхании.

— А ты из любопытства интересуешься?

— Просто ответь, чего тебе от нее надо?!

— А ты?

— Что я?

— Не ответишь на вопрос?

— Я вообще не понимаю тебя, — раздраженно поморщилась Саша, — просто скажи, какого черта ты названиваешь моей сестре!

— Просто скажи, ты ради интереса спрашиваешь или есть другая причина?

— Другая причина, — сквозь зубы прошипела она, еле поспевая за ним.

— Какая же? Маша упоминала, что вы не общаетесь, как… хм, нормальные сестры.

— А что еще она тебе успела натрепать?! Не смей больше звонить нам домой, понял!

— Не буду, — он искоса посмотрел на нее, — при встрече дам твоей сестре свой номер телефона, или ты его дай Маше, он у тебя наверняка есть.

— Нету! Не нужен мне твой телефон, и ей тоже не нужен! Отвяжись от нее! Маше не нужен наркоман-оборванец!

Миша резко остановился.

— Наркоман? Глупая ты, Саша. — Он посмотрел на свои старые джинсы, немодную куртку и негромко сказал: — Поверь мне, не всем нужна блестящая упаковка, как тебе… Твоей сестре она не нужна. А ты иди, — он кивнул в сторону, — вон твоя упаковка пошла.

Саша посмотрела, куда он показал, и увидела спешащего к ним Валеру. Глазам от навернувшихся слез стало горячо-горячо. Еще никто не обижал ее сильнее, чем этот черноглазый грубиян.

— Ненавижу тебя, — тихо сказала она, глядя в мрачное лицо Шаравина.

Он улыбнулся.

— Тебе с этим жить, не мне.

— Прощай, — презрительно бросила Саша, — когда будешь в тюрьме навещать родителей, передавай привет!

Миша ничего не ответил. Она смотрела ему вслед и чувствовала себя отвратительнее, чем когда бы то ни было. Хотелось расплакаться от злости, схватить что-нибудь и швырнуть в него, чтобы он обернулся и перестал делать вид, будто ему безразличны ее гадкие слова.

— Саш! — крикнул подошедшей Валера. — Пошли, там Толстик нажрался снега и теперь бегает по двору за Анфиской…

— Отстать ты! — взорвалась она.

Друг отшатнулся.

— Что-то случилось? Кто обидел? Ты только скажи, я ведь…

Саша порывисто его обняла.

— Все хорошо, просто я в плохом настроении. — Она дотронулась кончиком носа до его носа и с вымученной улыбкой прошептала: — До завтра.

Date: 2015-07-11; view: 276; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию