Строгий режим

Кто-то говорил мне – такое случается,

Кто-то убеждал меня – жизнь не страшна,

Во мраке колокольнями Русь улыбается –

Пущенная по миру нами княжна.

Под куполами бродил я пустынником –

Никому не нужный, прозрачный герой,

Словно бы упившись небесным пустырником,

Наедине с одинокой Луной.

Как же благодарен я этому, Господи

За далёки земли, где не побывал,

И за то, что в сердце живёт, а не в городе

Дух земли, который я с детства впитал.

Путь за спиной – дней унылых симфония,

Точность выражений и жёванных тем –

Это мировая больная гармония

Под управлением высших систем.

Где-то на Востоке есть стены китайские,

Далеко на Западе есть Белый Дом,

А посередине – всё бывшие, братские

Города славянские, тёмные днём.

Ну а на небе Венера с Юпитером

Знают, что рассвет уже неудержим,

Высветились в небе над Киевом литеры –

ЗОНА ОСОБАЯ, СТРОГИЙ РЕЖИМ.

Тысяча двести шестьдесят –

Переход над пропастью дней.

По небу пусть ангелы летят

Чтобы небо стало светлей.

Египетских ночей проводник –

Выстроив события в ряд,

Чтобы отыскать свой живой родник –

Соберу я светлый отряд.

Тысяча двести шестьдесят,

Должен я во тьму сказать ответ,

Города под утро догорят

На исходе глупых тысяч лет.

Должен я, хоть должности нет,

Мой Отец любил всех подряд,

Светом дальних звёзд и святых планет,

Что Любовью в небе горят.

Тысяча двести шестьдесят,

Мой Отец – наш общий Отец,

Он во сне сказал мне, и я был рад,

Что Апокалипсис – не конец.

То всего лишь имя моё,

Так что завершай маскарад,

Я тебе даю дней на всё –

Тысячу двести шестьдесят.

Тысяча двести шестьдесят –

Время предрассветных огней,

В трубы пусть ангелы трубят и глядят

С крепостей своих кораблей.

И однажды, ближе к утру

Путник завершил маскарад,

Светлую собрав детвору –

Светлый, бескорыстный отряд.

Я уеду ото всюду…

Я уеду ото всюду, нынче мне не спится,

От того, что стали бабы – хищные волчицы,

От того, что эти песни мы так и не спели,

От того, что наши чувства за обедом съели.

Перед тем, как я уеду – выйду в чисто поле,

Неужель, чтобы поняти надо столько боли,

Неужели чтобы встати – надобно упасти,

Всё так просто и понятно, только где же счастье.

Всё так тайно и сокрыто – видно партизаны

Свет зарыли и забыли – видно были пьяны.

Во саду ли, в огороде девка с автоматом

Свою русую косу продала солдатам.

Русь гуляет так, что стонет Матушка-Землица,

Кто ей больше всех заплатит – с тем она ложится.

Я уеду ото всюду – прямо да на небо,

И не надо больше водки, и не надо хлеба.