Временность бытия‑в‑мире и проблема трансценденции мира

Экстатичное единство временности, т.е. единство «вне‑себя» в прорывах настающего, бывшести и актуальности, есть условие возможности того, что способно быть сущее, экзистирующее как свое «вот». Сущее, носящее титул присутствия, «просвечено». Свет, создающий эту просвеченность присутствия, не какая‑то онтически наличная сила и источник излучающей, иногда в этом сущем случающейся ясности. Что сущностно просвечивает это сущее, т.е. делает его для него самого как «открытым», так равно и «ясным», было до всякой «временной» интерпретации определено как забота. В ней основана полная разомкнутость вот. Эта просвеченность впервые только и делает возможным всякое высвечивание и выяснение, любое восприятие, «видение» и имение чего‑либо. Свет этой просвеченности мы поймем, только если будем не выискивать какую‑то внедренную, наличную силу, но допросим целое бытийное устройство присутствия, заботу, о единой основе ее экзистенциальной возможности. Ее вот исходно просвечено экстатичной временностью. Она есть первичный регулятив возможного единства всех сущностно экзистенциальных структур присутствия.

Лишь из укоренения присутствия во временности, становится видна экзистенциальная возможность феномена, который в начале аналитики присутствия мы отметили как его основоустройство: бытия‑в‑мире. Вначале надо было обеспечить неразрывное, структурное единство этого феномена. Вопрос об основе возможного единства этой членораздельной структуры оставался на заднем плане. В видах защиты феномена от самопонятнейших и потому губительнейших тенденций его рассечения был подробнее интерпретирован ближайше‑обыденный модус бытия‑в‑мире, – озаботившееся бытие при внутримирно подручном. После того, как отныне забота сама онтологически очерчена и возведена к ее экзистенциальной основе, временности, озабочение, со своей стороны, может быть специально осмыслено из заботы, соотв. из временности.

Анализ временности озабочения держится ближайшим образом модуса усматривающего имения‑дела с подручным. Затем он прослеживает экзистенциально‑временную возможность модификации усматривающего озабочения в «лишь» вглядывающееся открытие внутримирно сущего в смысле известных возможностей научного исследования. Интерпретация временности усматривающего, равно как теоретически озаботившегося бытия при внутримирно подручном и наличном покажет вместе с тем, как та же самая временность заранее уже есть условие возможности бытия‑в‑мире, в которой вообще основывается бытие при внутримирном сущем. Тематический анализ временной конституции бытия‑в‑мире ведет к вопросам: каким образом нечто подобное миру вообще возможно, в каком смысле есть мир, что – и как – трансцендирует мир, как «взаимо»‑«связано» «независимое» внутримирное сущее с трансцендирующим миром? Онтологическая экспозиция этих вопросов не есть уже и ответ на них. Зато, пожалуй, вместо этого, она дает предварительно необходимое прояснение тех структур, во внимании к которым, требует постановки проблема трансценденции. Экзистенциально‑временная интерпретация бытия‑в‑мире рассматривает троякое:

временность усматривающего озабочения;

временной смысл модификации усматривающего озабочения в теоретическое познание внутримирно наличного;

временная проблема трансценденции мира.

Date: 2015-07-11; view: 289; Нарушение авторских прав