Первое плавание

Пара недель в Эйлате прошли очень быстро и, несмотря на работу, оставили ощущение экзотического отдыха. Примерно за неделю до конца отпуска Кфир вернулся в Тель‑Авив. На сей раз он остановился у мамы.

Требования, касающиеся финансов, были полностью удовлетворены. Однако эти условия не распространялись на тех коллег, которые о них не знали. Кфир понимал, что в отделе кадров были недовольны его достаточно агрессивной инициативой. Поэтому там пытались оградить ее от лишнего распространения. Тем не менее, Кфир не делал из этого тайны. Напротив, его естественное чувство справедливости не давало начальству вести такую политику, благодаря чему все коллеги его статуса в конечном итоге были приравнены в условиях трудоустройства к посольским деятелям. Это не способствовало росту популярности Кфира в отделе кадров, начальница которого и так в достаточно открытой форме выражала ему свою неприязнь.

В конторе Кфиру стало известно о пробном морском рейсе для репатриантов из Одессы в Хайфу, организованном какой‑то христианско‑сионистской организацией. Оказалось, что один из тель‑авивских коллег находится на судне в качестве наблюдателя. Было запланировано три пробных рейса. Кфир выразил желание принять участие в следующем рейсе, мотивируя это тем, что находясь в Одессе, должен быть в курсе всего этого предприятия. На следующий день ему сообщили, что начальство положительно отнеслось к этому предложению.

Судно должно было прийти через несколько дней, что, в общем‑то, продлевало отпуск. Однако совесть Кфира была чиста. Он пропустил свой отпуск три месяца назад, так что это была своего рода случайная маленькая компенсация. Эти несколько дней в Тель‑Авиве он провел частично в конторе, частично занимаясь своими делами.

Убедившись в намерениях руководства продлить его работу в Одессе, он начал серьезно готовиться к грядущей поездке. Приобретённый опыт подсказывал, чем было необходимо запастись. Не забыл он и о происшествии в метро, в связи с чем приобрел баллончик с газом для самозащиты, вопреки чётким инструкциям начальства.

Конечно, это резко противоречило политике ведомства, в интересах которого необходимо было избегать или хотя бы сглаживать по мере возможности любую конфликтную ситуацию. Наличие же такого средства защиты как газовый баллончик, являющегося одним из видов оружия, могло лишь усугубить любой потенциальный конфликт. Политика же Кфира, исходящая из личного опыта, основывалась на желании выжить.

Посадка на судно проходила в вечерние часы. Погода в Хайфском порту не предвещала ничего хорошего. Они отплыли, когда уже было очень поздно, но спать не хотелось. Все вышли на палубу смотреть на огни ночной Хайфы. Это было впечатляющее, но и почему‑то несколько грустное зрелище. Дом опять удалялся. Интересно, что ни на каком другом транспорте, как на судне, это так не ощущается. По‑видимому, дело в долгом прощании, в замедленном визуальном эффекте…

На судне из пассажиров на Одессу были лишь представители различных ведомств и министерств, а также иностранцы из организации, фрахтовавшей судно. Среди прочих были и три русскоговорящих врача из министерства здравоохранения. Кфир и его коллега сразу же с ними подружились и почти все свободное время проводили вместе. Судно было небольшое, на 350 мест. Первая ночь была довольно тяжелой, Кфир вспомнил старые добрые времена, когда был прикреплен на короткое время к ВМФ, как представитель своей части. Качало, в общем‑то, терпимо.

Каюты врачей были рядом. По вечерам они собирались, проводя время в лучших советских традициях. Непонятно, откуда появилось спиртное. По‑видимому, оно было предусмотрительно заготовлено. Какой же русский не любит быстрой езды. Даже если вместо быстрой езды всего лишь степенное плавание, и даже если этот русский – еврей.

В Пирее, в ожидании заправки, простояли целый день. В подзорную трубу был четко виден Акрополь. Самой же живописной страницей рейса было плавание по Эгейскому морю. Небольшие красочные островки с яркими деревушками у берегов и зелеными лугами выглядели как на рекламе туристических фирм. В Мраморное море вошли вечером, а ночью проходили Босфор. Стамбул, раскинувшийся по обе стороны пролива, европейской и азиатской, в ночное время с очень искусной подсветкой, произвел удивительно яркое впечатление.

Черное море было менее спокойным, но все же они прошли его без особых приключений. На пятый день плавания в утренние часы судно вошло в пассажирский порт Одессы или, как его там называют, морвокзал. Кфир был единственный пассажир с визой, благодаря чему смог беспрепятственно сойти на берег. Оставив своего коллегу заниматься формальностями, связанными с посадкой репатриантов на борт, он отправился проверить то, что оставил несколько недель назад.

В гостинице «Лондонская», на первой остановке, его ожидал сюрприз. Оказалось, что это был день перехода Украины с русского рубля на украинский купон (гривна появилась позже). Это был канун нового 1992 года. Позвонив из гостиницы Жану, он договорился с ним о встрече. Таксисты не хотели его брать, так как не знали цен в новой валюте. По‑видимому, то же самое было и с магазинами, так как большинство из них просто закрылись. Пришлось идти пешком. Кфир рассчитывал взять такси на несколько часов, чтобы успеть как можно больше. По совету Жана, он обратился к Саше с просьбой одолжить машину с шофером на полдня. Саша был рад его внезапному появлению и согласился с условием, что до отплытия они увидятся.

Итак, меньше чем через час они с Жаном в машине Саши ехали в полученное здание общины встретиться с Фельдштейном. Он уже их ждал. Цель поездки была проверить, в каком состоянии находится здание перед началом ремонта. Стук в дверь ни к чему не привел. Охрана, которую нанял Фельдштейн, не реагировала. Пришлось взламывать дверь. В комнате охраны, у входа в здание, на узкой кровати, убаюканный спиртными парами, непробудным сном спал сторож. Сон был в полном смысле слова непробудным, так как никакие обращения в различных октавах, а также и физическое прикосновение от самого легкого вплоть до существенного потряхивания ни к чему не приводили. Даже когда охранник был поставлен на ноги, они не добились ничего большего, чем невнятного мурлыканья и счастливой улыбки, озарившей лицо этого человека. Да, это была настоящая нирвана. В ближайшие пару часов ничто не могло вернуть этого человека к действительности.

Они тщательно обследовали помещение. Даже не эксперту было понятно, что на ремонт потребуется много ресурсов. Предыдущие хозяева не взяли с собой только стены и крышу, да и то потому, что не смогли. Хорошие были хозяева.

Учитывая положение в стране в общем, а также традиционный дефицит всего, включая стройматериалы, было ясно, что ремонт займет много времени.

Расставшись с Фельдштейном и Жаном, Кфир поехал к Лане. Она была в восторге от столь неожиданного сюрприза. Очень хотелось верить в ее искренность, и быть может, это на самом деле было так, но Кфир уже некоторое время ощущал каким‑то шестым чувством зыбкость их отношений. Он привез им целую сумку сладостей. Посидев немного и рассказав о своих перспективах, он поспешил дальше.

Нужно было возвращаться на судно, но до этого, как и обещал, он заехал к Саше. Они были рады увидеться и минут за десять узнали друг от друга все последние новости. По дороге на судно Кфир сделал очередную попытку купить все то, о чем его просили новые друзья – врачи. К сожалению, кроме хурмы, которую как ни странно почему‑то продавали прямо на улице, и кирпича – черного хлеба, он ничего не достал. Кирпич кстати, был такого качества, что невольно приходила мысль о ремонте и стройматериалах, которые предстояло доставать.

Обратное плавание было более спокойным. В их компанию влились несколько человек из репатриантов и туристов. В основном, они проводили время в кают‑компании. Среди новых были две сестры‑репатриантки, симпатичные девушки, которые прекрасно пели и играли на гитаре, а также актер Одесской музкомедии, знавший неограниченное количество анекдотов и рассказывавший их с присущим профессионализмом.

Обратный рейс продолжался четыре дня. Несмотря на то, что Кфир уже ходил через моря и в прошлом, для него это плавание все же было чем‑то новым. Впервые он ходил на пассажирском судне. Было жаль, что рейс подошел к концу.

Date: 2015-07-11; view: 267; Нарушение авторских прав