Об удачно сорванной злости и шпионском контракте

Браги‑ярл не любил Реальность, но, увы, был вынужден проводить в ней значительную часть времени. Он не верил в россказни магов и ведьм о Погружении путем вхождения в определенный транс вне зависимости от компьютеров, считая их мистическим бредом. Опытный рубака, простой, как ратовище копья, Браги, однако, не был дураком и не раз задумывался о природе и материальности окружающей его действительности. В конце концов он пришел к выводу, что Мидгард – некая синтетическая реальность, смоделированная группой гениев какое‑то время назад. Каким образом смоделированная и почему именно здесь, а не в Москве, Питере или Нью‑Йорке – этого он понять не мог, и ломать мозги над этим не собирался. Режимный город. Чего только не раскопать в его многочисленных НИИ! Наша человеческая наука обычно движется быстрыми рывками, но уже в заданном направлении. Колесо, железо, порох, космос, Интернет – это ступени развития цивилизации, векторы ее развития. Главное – эти самые новые направления открыть, а это не проще, чем обнаружить новый орган чувств. Его должен найти сверхгений, почти медиум, обычному человеку такие задачи не по силам. Дальше – дело техники. Открыли зрение – пожалуйста вам бинокль, открыли осязание – пожалуйста вам робототехника. Неизвестно какие новые органы чувств забрал с собой в могилу Тесла. Видимо, и Мидгард был открыт каким‑то сверххомо. Но как открыт, так и закрыт. На время. И для большинства. Иначе беда – в реале людей не останется.

Все начинали первые Погружения из Реальности в непосредственной близости от компьютера и путешествовали по округе, пока тело сидело дома в кресле. По мере того как Игрок осваивался в новой реальности, он получал возможность удаляться от своей точки входа все больше и больше. Маги и ведьмы, правда, утверждали, что могут Погружаться, просто идя по улице города и впадая в транс, при этом якобы часть их сознания продолжала контролировать тело в Реальности. Да, Браги видел подобные фокусы, но нашел этому простое объяснение – маги каким‑то образом умели раздваивать сознание, ощущая себя в двух ипостасях одновременно. Однако без компьютера не обойтись, нет! Просто кто‑то умеет уходить от него далеко, а кто‑то нет.

Да и какой, к хренам свинячьим, это параллельный мир, если любой маг, еще вчера бывший неофитом, способен управлять погодой, сглаживать или воздвигать холмы, управлять юнитами! Ярла постоянно бесила эфемерность пейзажа – мало приятного, если утром ты выходишь из дома по сухой тропе, а вечером возвращаешься, продираясь через трясину. А юниты! Это в каком же нормальном мире каждую неделю из ничего самозарождается масса тупых, слабых созданий, которые, не будучи вовремя отловленными, расползаются по лесам и долам, где быстро дичают! А еженедельно рождающиеся артефакты? А возникающие из ниоткуда и пропадающие в никуда жилища и целые поселения?

Нет, господа хорошие, можете говорить что угодно, но все вокруг искусственно спроектировано Иерархами по образу каких‑нибудь книг фэнтези или чего‑то в этом роде и уже опосля отдано на управление Старейшинам. В этом Браги был убежден твердо.

После пятничного поражения и попойки с хирдом суббота началась для него поздно и скверно. Проснулся он часа в три, привычно выматерился и побрел на кухню похмеляться. В холодильнике обнаружились арктические льды и початая полторашка крепкой «Охоты». Как обычно, Труди ночью обещала приготовить завтрак и, как обычно, слиняла с утра пораньше. К тому же сожрала последние три яйца и отхлебнула пол‑литра пива.

– Вот сучка, – уныло констатировал Браги. – Это хорошо, что алкоголь убивает нервные клетки. Остаются одни спокойные.

За сигаретой он добил бутылку и почувствовал себя лучше. Вернулась вчерашняя бодрая злость, снова захотелось немедленно порвать ариям жопу на свастику, в чем они клялись всем хирдом друг другу почти до утра. Ярл покатал эту мысль из одного полушария в другое, и она ему снова понравилась. В конце концов, почему бы и нет? Он – глава одной из Ветвей Силы клана, не последний человек в его структуре, так что ему мешает предпринять кое‑какие самостоятельные шаги?

Для начала надо выйти из дома. Пожрать, а может, и принять грамм сто для ясности. Необходимо для начала наведаться в свою вотчину, навести во владениях шороху, пока подданные не охренели до полного одичания. Но не особенно хотелось. Сегодня не лежала душа у Браги к хозяйственным заботам. Хотя она никогда к ним не лежала. А лежала к хорошей драке, доброй выпивке и слабому полу. Именно в такой последовательности.

После долгих размышлений Браги для вылазки выбрал окрестности города у начала северного торгового тракта. Посидел на толчке (за организмом надо ухаживать, иначе рискуешь после очень длительного нахождения вне физического тела вернуться и ощутить себя в луже), даже умылся и почистил зубы. Конечно, при отсутствии в реальности все физиологические процессы тела замедлялись до уровня статиса, и должна была пройти по меньшей мере неделя, чтобы ощутить подобные неприятности. Одни сутки в Мидгарде равнялись часу и двадцати минутам в реале. Но предосторожности никогда не бывают излишними. Хотя, разумеется, наибольшим плюсом являлось то, что сутки в реале также равнялись часу двадцати минутам в Мире. Можно было жить полноценной жизнью и там, и тут, не разрываясь между измерениями, полноценно успевая, а не пытаясь успеть сделать все дела в обеих своих ипостасях.

Браги включил игровой комп, выкурил последнюю сигарету, привычно приблизил участок карты, соответствующий его жилищу, и начал погружаться в транс. Он вглядывался в стену до тех пор, пока сквозь обои не начал проступать гранит, точно такой же, как на мониторе. Вскочил упругим рывком, потопал сапогами из тюленьей кожи, одернул мохнатую куртку, снял со стены и привесил к поясу тяжелый прямой полутораручник и широкий нож. Прикрыл глаза, несложным заклинанием вызывая закрома горда.

За неделю гномы накопали три тонны руды, эльфы нашли в лесах восемь мер кристаллов и три меры самоцветов, трофейные бесы в серной яме наковыряли пятнадцать мер серы, а охранники‑рептилоиды умудрились троих бесов замордовать вусмерть. Ярл мысленно выругался. Он юнитов зазря не гробил, не живодер какой вроде Жиля де Реца. Этих рептилоидов ему сосватал Кнут Ведьм, один из экспертов дипломатии, в обмен на болванку, из которой в потенциале можно было получить перекладину Ледяных Весов. Получилась ли перекладина, Браги не знал, но рептилоиды оказались вонючими дебилами со склонностью к садизму и членовредительству, и терпеть их вблизи своего пивного зала он не смог. Сосланные в недавно захваченную серную яму мерзкие твари регулярно пытали бесов, жрали друг друга и распугали всю рыбу в соседнем пруду. Ярл давно избавился бы от них, но ублюдки исхитрились разорвать в клочья разведгруппу барона Мак‑Гира с двумя великими вампирами во главе, которая случайно наткнулась на яму.

В городе пленный гоблин‑алхимик начеканил из всякого дерьма три десятка золотых марок, и это значительно подняло настроение ярлу. Переправив монеты в поясной кошель, он подошел к огромному зеркалу из полированного мифрила – полюбоваться собой перед выходом наружу.

А полюбоваться было чем. К метру восьмидесяти пяти в Реальности Браги за восемь лет прокачивания по силе добавил десять сантиметров и столько же килограммов боевого веса, из широкоплечего угрюмого брюнета с узким лицом превратился в румяного усатого блондина, а глаза стали темно‑красными без белков и радужки, но с черным вертикальным зрачком. Ярл овладел основами некромантии третьего уровня, умел высасывать у противника мозг и кровь на расстоянии пяти метров, насылал чуму и кровавый понос и даже поднимал и контролировал в бою до пятнадцати мертвецов.

Браги жил в стандартной девятиэтажке в Гордеевке, в двух шагах от вокзала, что в Мире соответствовало горной гряде, вдоль которой проходил торговый тракт. В этом доме он был единственным Игроком, поэтому запутал проход в свое жилище как умел, не считаясь ни с кем. Найти этот лаз в Мире было практически невозможно, а понять, какой квартире соответствует пещера, вообще немыслимо. Зато, чтобы выбраться наружу, каждый раз приходилось попотеть. Вывалившись из расщелины, Браги настороженно огляделся. Вроде все тихо, и даже погода приличная. Широко прыгая с камня на камень, он спустился со скалы и на краю молодого ельника мысленно позвал коня.

Откуда каждый раз берется оседланный конь и чем он занимается в отсутствие хозяина, Браги не знал. Задумался раз, но безуспешно и больше не пробовал. Появляется – и хорошо. Браги потрепал жеребца по холке, рывком вскочил в седло и дал шенкеля. До корчмы было недалеко, но ему, владетельному ярлу, невместно ходить пешком.

На месте вокзала стояли два лабаза и конюшня, чуть подальше – несколько лавок и гоблины с пивными и винными бочками. По поляне, как обычно, шарахались путешественники и купцы всех рас Малого Народа, валялись пьяные оборванцы, какие‑то мохнатые вислоухие бабы малопонятного происхождения пытались всучить прохожим из‑под полы подозрительный хлам. Рядом по тракту в обе стороны катили телеги и фургоны. Кто‑то въехал дышлом в чужую конскую морду, начала собираться пробка. Появился полупьяный тролль в мундире дорожной стражи, двинул обоим виновникам затора в ухо, ему тут же начали совать в карманы колбасу и копченую рыбу, чтобы не дрался.

– Ну ничего не меняется, – плюнул Браги. – Что в Реальности, что здесь. Люди, почему вы все такие злые? Поубивал бы всех!

Насчет «не меняется» он явно покривил душой. Его появление в окрестностях торной дороги произвело эффект ледяного душа – оборванцы трезвели на глазах, телеги мгновенно расцепились и куда‑то исчезли, полицейский тролль замер по стойке «смирно» и выказал гренадерскую стать, забыв, правда, про тресковый хвост, торчавший промеж клыков. Купцы кланялись, феечки кокетливо крутили попками, и даже гоблины у пивных бочек, улыбаясь, начали демонстративно мыть посуду. Ярл не полез в дыру, прорытую под трактом, а поехал поверху, поперек дороги, окончательно парализовав движение.

На другой стороне поляны стояли две конторы по продаже и уходу за почтовыми голубями, парочка конкурирующих эльфиечек обслуживала VIP‑клиента, расхваливая скорость и внешние данные питомцев. Тот вяло отнекивался. Клиент был человеком. Неофитом. Арием.

– Ты! – рявкнул Браги. – Жабье дерьмо! Блевотина прокаженного ежа! Каким извержением калоотстойника тебя занесло в приличное место?

Неофит дернулся, с разворота потянул из ножен тяжелую шпагу и только сейчас увидел, кто его оскорбил. Однако не струсил, извиняться не стал, а встал в боевую стойку: шпага вперед, растопыренная левая ладонь на уровне лица. Маг.

Браги соскочил с коня, перекинув ногу через холку, и мягко зашагал к арию, вытягивая меч из ножен. Сомнений у него не осталось: вчера он видел эти глаза, и такой же страх бился в них, как и в тот момент, когда ярл почти дотянулся рожном копья до распяленного рта. Вчера молокососа в последний миг спас Плащ Отречения, накинутый Комтуром. Сегодня не спасет даже то, что он предусмотрительно не надел кланового значка на шею.

Горящий Мяч, ударивший ярлу в лоб, тот просто проигнорировал. Разве что кто‑нибудь из высших магов мог пробить броню иммунитета к заклинаниям, наработанного семилетними тренировками. Арий в панике бил попеременно огнем и льдом, но последние десять метров Браги прошагал, даже не моргнув глазом. Махнул крест‑накрест, неуловимым движением перерубив сначала шпагу, а потом туловище мага от ключицы до таза. Встал над двумя обрубками, крутанул кистью руки, стряхивая кровь с клинка.

– Не сразу пришло мастерство к молодому саперу… Похоронить, – бросил не оборачиваясь. – Да с почестями! Этот не был трусом.

И зашагал к двухэтажной корчме, довольно ухмыляясь. Настроение у него окончательно подлетело до небес.

А в это время в Реальности на тротуаре собиралась толпа. Молодой, прилично одетый парень лет двадцати пяти, куривший с отрешенным выражением лица, вдруг пошатнулся, потерял сознание и упал на проезжую часть прямо под колеса автобуса. Раздались визг тормозов, крики прохожих. По счастью, автобус не переехал паренька. На остановку была вызвана «скорая», которая забрала потерпевшего в клинику. Прохожие решили, что парень – очередной обширявшийся наркоман.

Сам того не зная, Браги зарубил подававшего надежды мага, уже пытавшегося ходить в Реальности и Мидгарде одновременно. Зарубил в неравном бою, в нарушение дуэльного кодекса и всех этических норм. Точно так же, как три месяца назад на ярмарке архимаг Адольф Пильхе разделал Олафа Ведьма.

Место, куда направлялся владетельный ярл, считалось приличным. Пивной ресторан «Кабанчик», он же «Свиной кабак» и на втором этаже – суши‑бар, он же «Харчевня гарпии‑ведьмы». Пряное сырое мясо и маринованная жабья икра Браги не привлекали, поэтому наверх подниматься он не стал. Внизу было светло, тихо и чисто, пожилой эльф наигрывал на виоле, трое купцов разных рас чинно трудились над свиными деликатесами. Цены тут кусались.

А в углу сидели двое и пили темное пиво, закусывая маринованными ушами, рубленными с острой зеленью: здоровяк лет сорока с простодушной физиономией и роскошной пепельной шевелюрой, собранной в хвост на макушке, в мешковатом зеленом кафтане с ярко‑синими вставками, и невысокая, стройная фигуристая девица с коротко стриженными темными волосами, в изукрашенной кружевами и бантиками белой блузке, белых же полупрозрачных обтягивающих брючках, сквозь которые просвечивали трусики‑стринги, и черных хромовых ботфортах. Девица сидела спиной к входу, поэтому трусиков ярл сначала не заметил. Оба были людьми, и обоих Браги сперва не узнал, а потом вспомнил. И обрадовался.

Время от времени отдельные Игроки, пресытившись войной или устав от иерархии кланов, уходили вглубь Периферии и жили, вернее, существовали той жизнью, какую сами для себя выбирали. Где они базировались в Реальности, чем там жили, было неясно. Большинство отщепенцев погибали в первый год, так как любой из кланов мог считать их законным трофеем. Зато выжившие внушали уважение своими боевыми и магическими качествами, хитростью и знанием тайных троп. Например, сосед ярла барон Мак‑Гир четыре года назад перестал быть штатным некромантом русов Яромиром, основал свой лен в районе Сормово, и с тех пор успешно отстаивал свою независимость, плодя мертвечину и уродов повышенной ядовитости. Кто‑то пожиже статью болтался промеж крепостей и поселков с дружиной тренированных юнитов, продавая свой меч тому, кто больше заплатит, и подторговывая трофейными артефактами. Имелись бродячие или оседлые маги, некоторые из них – большой силы, но все – погруженные в свои малопонятные изыскания. Иногда появлялись одинокие рубаки, парочка даже ушла из хирда, но такие долго не жили.

Те двое, что сидели в «Свином кабаке», были сплетниками, бардами, боевыми магами, торговцами артефактами и экзотическими заклинаниями, шпионами, наемными рубаками, бродячими целителями и специалистами по инфернальной зоологии. Если ничего из вышеперечисленного не требовалось, они могли подрядиться в качестве клоунов на пир независимого владетеля или просто украсть то, что плохо лежит. Они были очень старыми и опытными – Браги знал их такими всегда. Но не постоянно. Они появлялись на месяц, а потом, бывало, пропадали на год. Но они являлись сильными мира сего, и этого было достаточно.

Звали их странно: Бармалей и Выкуси. Почему здоровяка прозвали Бармалеем, не помнил никто, но прозванья просто так не давались никогда. Выкуси этим своим излюбленным словцом отказывалась от любого предложения, которое ее не устраивало, и совала под нос предлагавшего изящный шиш. За какие заслуги у них отобрали первые имена, тоже никто не знал. Вполне возможно, они это сделали сами.

– А, Браги‑ярл! – гаркнул Бармалей, помахав пустой кружкой. – Сколько лет, сколько зим! Прошу, прошу к столу! Или ты уже носишь прозванье?

– Привет участникам естественного отбора! А прозванье мне пока не обрыбилось, – Браги ничуть не обиделся, а наоборот, принялся с удовольствием рассматривать соблазнительные черты спутницы здоровяка. – Что это за конскую задницу ты себе на макушке отрастил? А ты, конфетка, все лечишь импотенцию на расстоянии?

Ярл уселся рядом с Бармалеем, чтобы лучше лицезреть оттопыренный батист и кружева. Батист был тонкий, а лифчиков Выкуси не признавала.

Трактирщик, плешивый жирный гном, буквально материализовался у стола. Люди, высшая раса Мидгарда, всегда были при деньгах, а кроме того, отличались тяжелым характером.

– Литр водки, студень с хреном, кабанью отбивную с жареной картошкой, нарезку из вяленого окорока и венгерский шпик. Ты еще здесь?

– Какой водки вашей милости?

– Жидкой, болван! Или есть варианты?

– Жидкой тминной, жидкой смородиновой или жидкой хреновой?

– Сам лакай тминную, хреновую давай. Ну, старые мошенники, а вы‑то здесь какими судьбами?

– Слышали, что у кого‑то где‑то неприятности, вот и подумалось – авось поможем, – кокетливо растягивая слова, произнесла Выкуси. – А у тебя как делишки? Как неделя заканчивается?

– Все лучше и лучше. – Ярл взял стакан, телепортированный из бара, плеснул водки в пасть, закусил свиным ухом с тарелки Бармалея. – А с помощью опоздали. Тут одному была нужна, да вы упустили свой шанс.

– Как интересно!.. – Выкуси нагнулась к ярлу, разложив по столешнице батист и кружева. – А кому и когда?

– Минут пять назад, одному арийскому магу. Убит при попытке покончить жизнь самоубийством.

– За это надо выпить, – заметил Бармалей. – Это который у тебя на счету?

– Давно не считаю, – небрежно отмахнулся Браги. – Так что за вчерашнее я отыгрался с лихвой. Мы‑то отошли без крови. Так, нервы потрепали.

– Сегодня ты отыгрался, а завтра? – Выкуси источала мед и патоку. – А клан что скажет?

– «Нельзя» бывает только для тех, кто спрашивает, – отрезал ярл и вгрызся в студень.

– Даже когда в отместку арии прищемят вам жопку? Сейчас для вас прям самое то – на рожон лезть. Бармалюша, ты видишь, у норгов появилось неистребимое желание окончательно сломать себе хребет.

– Конфетка, ты напрашиваешься, – прочавкал Браги. – Ты прям‑таки нарываешься.

– Сколько раз говорил – не суетись под клиентом, – прогудел в кружку Бармалей.

Выкуси и впрямь напрашивалась, явно и нахально. Напрашивалась на контракт, чуть ли не в открытую предлагая помощь.

– Что, настолько все хреново? – ехидно поинтересовался норг. – Денег остался последний мешок?

– Был бы последний – не сидели бы здесь, – огрызнулась Выкуси.

– Ага, щипали бы купцов на тракте. Или лечили геморрой любимой болонки княгини Анны.

– Значит, побухаем, языками потреплем и располземся, – подытожил Бармалей.

– Может, и не зря потреплем.

– Так выходит, могут на что‑нибудь сгодиться старый слепой кот и хромая лиса?

– Могут, могут. – Ярл с аппетитом вылакал еще стакан, закусил огненным шпиком.

– Тебе или клану?

– С вами обычно весь клан бухает или я?

– Ясно. Заказ будет частный. – Выкуси поморщилась: клан платил намного лучше. – Давай, излагай.

– Значится, так. У ариев появились сильные Погружающие, и нынче мы против них уже не катим. Я думаю вот что: надо достать их в Реальности.

– А ты случайно не объелся белены? – презрительно прошипела Выкуси. – Изгоем стать хочешь? Себя в жертву великой идее принести? В солдатиков заигрался, малыш?

– Конфетка, я не говорил – мочить. Я сказал – достать.

Выкуси хмыкнула. Бармалей нахмурился, теребя завитки небольшой шкиперской бородки.

– Что‑то я не улавливаю мысль…

– Что тут сложного? Просто Браги хочет помочиться им на придверный коврик. Или будить по ночам телефонными звонками, тяжело дыша в трубку, – ехидно промурлыкала Выкуси.

– Нет. Я бы даже сказал, отнюдь. – Браги поднял на вилке кусок шпика и воинственно на него уставился. – Я хочу спереть у них системники… Только и всего.

– Хе‑хе, – язвительно хмыкнула Выкуси и осеклась.

Системники были тайной тайн для всех Игроков. Никто не знал, откуда они берутся. Глава клана устанавливал системник неофиту и не давал никаких комментариев. На системнике не было ни одного опознавательного символа производителя. Ни единого винта или шва от сборки. Попытка механического взлома приводила к самовозгоранию содержимого, причем запросто можно было устроить пожар, поскольку сам системник раскалялся до температуры плавильной печи. Особо любопытные предупреждались по этому поводу заранее. Никто никогда не слышал, чтобы хоть один из системников вышел из строя. Погружающие высших уровней могли входить в резонанс с Миром вдалеке от системника. Но это не значило – без него. И, конечно, никто не знал, что бывает с Игроком при смене системника. Никто над этим никогда не задумывался. Таких случаев попросту еще не было. Бармалей понимающе покивал головой.

– Я всегда говорил, что у Браги‑ярла мозгов полно, только он их прячет.

Это был комплимент.

– Дело стало за малым – вычислить, где они живут. А вот тут я пас. Сами знаете, без мага далеко не уйду.

– Комтур, понятно, не в курсе.

– Комтур – лицо подотчетное, – Браги с ходу отмел всю критику в адрес политики клана. – Старые хрычи осторожничают, и нам приходится импровизировать.

– С Шаманом не говорил? Со Странником?

– Я достаточно самостоятелен, чтобы принять решение. Я достаточно состоятелен, чтобы купить услуги третьих лиц. И достаточно силен, чтобы провести акцию возмездия в Реальности.

– И достаточно амбициозен, чтобы потребовать от Старейшин прозванья, – подытожила Выкуси. – А ты в курсе, насколько тяжело в Реальности точно сфокусировать жилище, даже если знаешь его расположение здесь? Свою‑то берлогу небось запрятал так, что хрен найдешь.

– Нашли жилище в Мире, срисовали персонаж, отследили его в Реальности – делов‑то!

– Ага, все мы тут с реальными мордами гуляем. Себя в зеркале видел?

– Не крути, давай короче! Сколько?

– Двадцать за голову.

– Скока?! А я‑то, дурак, думал, что по кровососам у нас Мак‑Гир специалист. Вы, часом, не из его лаборатории? Пять, и не больше! И то, мне придется продать все артефакты и задницу свою заложить ифриту, чтобы добыть столько золотых!

– Я считаю подобное предложение прямым оскорблением, – прорычал Бармалей. – И вызываю тебя, Браги‑ярл, на поединок. Мечом и магией, здесь и сейчас!

– Семнадцать!

– В задницу бешеной обезьяне твою дуэль! Восемь, и только ради твоих подушек безопасности, конфетка!

– На‑кась выкуси! Чтоб тебе твои внуки такую пенсию начислили! Это пособие по инвалидности, а не цена контракта! Выследить Высших клана ариев! С их‑то абвером!

– Ты ничего не перепутала, детка? Клянусь, одних женщин хочется добиться, а других – добить! Десять, и то половину отдам гоблинами и серой!

– Если я с тобой соглашусь, Браги, мы оба будем неправы! Пятнадцать, и тридцать процентов вперед! – отрезала Выкуси.

– Ладно, четырнадцать, – смягчил Бармалей. – Это последняя цена. Шутки в сторону. Тысячу марок задатка. За двух можем взять артефактом, я предпочту Драконью Десницу.

Браги крякнул. Марка Мира шла по курсу один к одному с евро. За шестьдесят тысяч евро он мог бы купить голову областного министра. Или не мог бы?.. В расценках на подобные контракты в Реальности он был не силен. А Драконья Десница повышала Силу обладателя – впятеро, Скорость – втрое и наделяла абсолютным иммунитетом к магии Огня. Даже Комтур не знал, что ярл собрал ее в прошлом году.

– Десницы у меня нет.

– Ой ли?

– Десницы нет. На цену согласен, но с условием: вы находите пятерых. Оплата после первого, третьего, пятого. Операция секретная, вы месяц носите Червя Молчания. Да, насчет задатка… Понятно, тысячу марок никто при себе не носит. Как насчет залога? С собой амулет Некроманта. Жалко отдавать, но, похоже, чтобы с вами, кровопийцами, рассчитаться, мне и так придется продать половину всего, чего имею.

Наемники переглянулись, Выкуси кивнула. Браги мысленно потянулся к сумке с артефактами, вынул радужную ленту.

– Если эта женщина захочет сказать, написать или иным образом передать информацию о том, что она заключила контракт на выслеживание членов клана ариев, о том, с кем, когда и на какую сумму был заключен контракт, о том, что я, Браги‑ярл, располагаю артефактом Драконья Десница – убей. Давай шейку, конфетка.

Ласкающим движением Браги обернул ленту вокруг шеи Выкуси. Лента открыла зубастую пасть, заглотила собственный хвост и стала абсолютно невидимой и неосязаемой. Снять ее мог только Браги.

– Твоя очередь, жиртрест.

С Бармалеем повторилось то же самое.

– Задаток, – напомнил здоровяк.

Ярл величественным жестом вытряхнул из сумки костяной брелок.

– Вот теперь можно спокойно выпить и обсудить систему связи, – довольно потянулась Выкуси.