Запах хагсмары

— Высматривайте дым, — приказал Хуул, когда они пролетали в юго-восточном направлении над лесом Амбалы. Трое разведчиков уже почти два лунных цикла странствовали по Южным королевствам. Сейчас они искали следы кузницы одинокого кузнеца.

Надо сказать, что известия о новом могущественном оружии, использованном сторонниками короля Хуула в битве, быстро распространились по всему Сиртгару. Не прошло и нескольких лунных циклов после битвы, как Хуул своими глазами увидел, что бывшие воины королевы Сив пытаются, рискуя жизнью, разводить костры и подбирать угли. Разумеется, пока лишь немногие из них преуспели в этом искусстве, но начало было уже положено. Теперь перед совами стояла куда более трудная задача — научиться выплавлять из камня металл и делать из него оружие. Многим это искусство казалось настоящей магией, однако важнее всего было то, что практически все кузнецы и угленосы были горячо преданы памяти славной королевы Сив. Одиночки по натуре, они не стремились обустраивать дупла и обзаводиться семьями. Однако было бы неправильно считать их всех мрачными отшельниками. Кузнецы искренне радовались гостям, время от времени посещавшим их кузницы, чтобы полюбоваться чудом рождения металла, и живо интересовались новостями из большого совиного мира. Таким образом, они всегда были в курсе самых последних сплетен и событий.

Хуул давно понял, что из одиноких кузнецов могут получиться отличные лазутчики. В последнее время чуть ли не каждая сова стремилась обзавестись собственными боевыми когтями, поэтому к кузнецам слетались посетители со всех уголков совиного мира. По числу разговоров и сплетен кузницы вполне могли соперничать с пьяными деревьями!

С самого начала Хуул решил, что было бы слишком неосторожно напрямик предлагать каждому кузнецу стать лазутчиками. Сначала нужно узнать, на чьей он стороне, а потом осторожно выяснить, хватит ли у него ума и искусства для сбора нужной информации. Надо сказать, что до сих пор все встреченные ими кузнецы оказались умны, отважны и исполнены желания служить славному молодому королю. Многих из них Хуул помнил по битве, однако, к счастью, до сих пор никто не узнал его в обличие пестроперого.

Летя в ночном небе рядом с Финеасом и Снежной Розой, Хуул припоминал все, что им удалось узнать за эти долгие дни. Во-первых, хагсмары были где-то поблизости, однако никто их толком не видел. То тут, то там на земле попадались черные воронья перья или странные погадки, а иногда ветер приносил с собой отвратительный вороний запах, говоривший о близости этих дьявольских созданий.

Но это было не единственное открытие разведчиков. Во время путешествия по Сиртгару Хуулу вдруг пришло в голову уговорить нескольких одиноких кузнецов переселиться на Великое Древо, чтобы там, под наблюдением Гранка и Тео, они могли усовершенствовать свое мастерство. Вся трудность заключалась в том, чтобы сделать это предложение как можно небрежнее, как бы между делом.

— Я слыхал, — сказал Хуул одному одинокому кузнецу из царства Тито, — будто на Великом Древе, на том самом, которое еще называют Великим Древом Га'Хуула, можно научиться ковке металлов и искусству обращения с углями у настоящих мастеров своего дела.

Таким образом ему удалось отправить на Великое Древо сразу нескольких талантливых кузнецов и угленосов-самоучек, а значит, к моменту битвы у верных королю сов не будет недостатка в боевых когтях!

На границе Пустошей и Серебристой мглы Хуул, Финеас и Снежная Роза встретились с Джоссом. Посланец доложил, что Гранк очень доволен новыми кузнецами и угленосами. Теперь на острове действуют целых четыре кузницы, по два кузнеца на каждую, и запас боевых когтей увеличился в несколько раз. Каждый день на остров прибывают добровольцы, желающие принять участие в грядущей битве, и лорд Ратник со своими помощниками без устали обучает новичков навыкам обращения с ледяным оружием. Кстати, благодаря холодам и великолепным защитным свойствам ягод-молочники, ледяное оружие сохраняется в отличном виде, ничуть не теряя остроты.

Как оказалось, Хуул и Финеас в свое время не зря проводили столько времени в кузнице Тео. Теперь им не составляло никакого труда, не выдавая себя, якобы мимоходом подбрасывать кузнецам разные ценные советы и подсказки. Таким образом, они ковали узы дружбы с мастерами во всех королевствах. И всякий раз они расспрашивали кузнецов о том, не слыхали ли те о появлении хагсмаров в Южных королевствах — и каждый раз получали отрицательный ответ. Никто не видел ничего подозрительного, но Хуул желудком чувствовал — тут что-то не так.

— Но если бы хагсмары были здесь, мы бы непременно их учуяли! — возражал Финеас.

— Несомненно! — поддерживала его Снежная Роза, которая до сих пор не могла забыть облако тяжелого смрада, повисшее над полем битвы в краю Далеко-Далеко. — Этот мерзкий вороний запах ни с чем не спутаешь. К нему невозможно привыкнуть!

— Не забывайте, что совы никогда не могли похвастаться хорошим обонянием, — вздыхал в ответ Хуул.

И вот однажды ночью, когда они гостили у одинокого кузнеца из Амбалы, Хуул увидел в пламени горна нечто такое, что заставило его желудок содрогнуться от ужаса. Это была хагсмара! Хуул сразу узнал ее.

Финеас сразу понял, что Хуул увидел в огне что-то дурное, но одинокий кузнец лишь непонимающе поглядел на молодого пестроперого, таращившего глаза в огонь, и тихонько спросил:

— Что это с вашим приятелем?

В тот же миг в воздухе дохнуло смрадом, а потом чернота ночи стала окрашиваться зловещей желтизной, становившейся все ярче и ярче по мере того, как усиливались чары фингрота.

— Мы безоружны! — прошептал Финеас. Нужно было немедленно что-то предпринять, пока хагсмары не напустили на них своих брызжущих ядом хагов. Именно для этого и применялся фингрот — колдовской желтый свет парализовывал сов, давая хагсмарам возможность без особых хлопот подбираться к ним на нужное расстояние и выпускать хагов.

— Эх, и ледяных ятаганов тоже нет, — крякнул кузнец. Хуул решительно выхватил из огня кочергу с повисшей на кончике каплей расплавленного металла. Ему казалось, будто время замедлило свой бег, и все происходит неспешно, словно во сне. Только мозг Хуула работал четко и быстро. Во время великой битвы в краю Далеко-Далеко им с мамой удалось спастись от желтого хагсмарского фингрота. «Держись, мой принц», — сказала ему Сив. И он держался. Беспримерным усилием воли Сив сделала их обоих неуязвимыми для чар хагсмаров.

Теперь пришла очередь Хуула спасти своих друзей. Пусть сейчас у него не было отцовского ледяного ятагана, зато с ним был образ матери, а в когтях он сжимал раскаленную кочергу с каплей расплавленного металла на конце! Подняв кочергу, молодой король ринулся сквозь желтое марево и обрушил свое оружие на хагсмару. Удушливый запах паленых перьев смешался со смрадом воронья. Внезапно хагсмара утратила весь свой грозный вид. Желтый свет померк, послышался еле слышный хлопок — и вот уже на земле перед кузницей задымилась куча грязных черных перьев.

— Смотрите! — ошеломленно выдавил Финеас. — Это же просто ворона!

— И какая маленькая! — прошептала Снежная Роза.

— Глазам своим не верю, — ухнул кузнец. — Да она стала вдвое меньше ростом, чем была! — Дело в том, что размах крыльев хагсмаров почти втрое больше, чем у самой крупной совы, но лежащее на земле тело вдруг съежилось, став величиной с обыкновенную ворону!

— Выходит, вопреки всем заверениям, одну хагсмару мы все-таки повстречали, — сказал Хуул. — Наверное, она прилетела сюда наземным путем. В это время года море еще не замерзает, и ни одна хагсмара не решится лететь над водой.

«Сколько же хагсмар готовятся к новой войне после окончания Короткого Света?» — подумал он про себя.

Подойдя к мертвому телу, Хуул наклонился и перевернул его кочергой. И тут все четверо дружно ахнули. На том месте, где у сов находится лицевой диск, у хагсмары зияла неглубокая впадина. На ней не было ни глаз, ни клюва, ни перьев — лишь на дне виднелась быстро испаряющаяся лужица желтой жидкости. Никогда в жизни им не доводилось видеть более мерзкого и отталкивающего зрелища.

— Как тебе удалось убить ее, Хуул? — прошептал Финеас.

— Хуул? — ахнул кузнец. — Вы — король Хуул? — Совы растерянно переглянулись, но кузнец уже рухнул на колени. — Я должен был догадаться!

— Встань, кузнец, — устало сказал Хуул. — Да, я король.

— Вы спасли нас всех, ваше величество. Ваша магия намного сильнее темнодейства хагсмаров! Но почему при вас нет волшебного угля? Я слышал, что его называют углем Хуула!

— Это была не магия, — резко ответил Хуул. — Я победил силой своей воли, своего желудка. Знай, добрый кузнец, что я не использовал никаких заклинаний. Однако ты прав — при мне нет угля. Моим оружием стала твоя кочерга с каплей раскаленного добела металла на кончике. А теперь, кузнец, дай мне слово, что ты никому не расскажешь о нашей встрече.

— Даю слово чести, ваше величество, — склонил голову кузнец. Он помолчал, серьезно глядя в глубокие янтарные глаза Хуула, и добавил: — Клянусь своим именем и своей честью. Знайте, ваше величество, что меня зовут Руперт.

За время, проведенное в Южных королевствах, Хуул успел узнать, что среди одиноких кузнецов назвать свое подлинное имя считается знаком величайшего доверия к собеседнику.

Молодой король почтительно склонил голову перед кузнецом и ответил:

— Благодарю за честь, Руперт.