Формы и методы колониальной политики царизма на Северном Кавказе. Народно-освободительная борьба Кабарды в Кавказской войне

Кавказ является одним из древнейших очагов человеческой цивилизации, уникальным естественно-историческим, полиэтническим и поликонфессиональным регионом нашей планеты. Он во все времена занимал важное геополитическое положение. Через него издревле проходили торговые пути с одного континента на другой. Его богатая флора и фауна, удобное географическое положение, благоприятные природно-климатические условия становились причиной того, что он испокон веков был объектом агрессии многих народов и государств. Словом, как говорил известный кавказовед Ю. А. Жданов, «Кавказ – солнечное сплетение Евразии». И такой уникальный регион нашей планеты на протяжении веков приковывал к себе внимание многих завоевателей. Обеспечив себе господство на Кавказе, они приобрели бы не только богатейший регион, но и важнейшие пути в другие страны.

Еще в античную эпоху завоевывать Кавказ приходили скифы, киммерийцы, сарматы и другие кочевые племена. С первых веков нашей эры – аланы и гунны, позже – татаро-монголы и Тамерлан из Средней Азии, и так на протяжении всей истории Кавказа. Народы Кавказа издревле играли заметную роль в международных отношениях. Они испытали воздействие цивилизаций античной Греции и Рима, Византии и Древней Руси, арабского мира. В свою очередь сами горцы оказывали на них свое влияние.

Потомки многих завоевателей обосновались на Кавказе и теперь являются коренными жителями края. Но никто до конца не смог покорить древних жителей гор, хотя многие из них физически были уничтожены.

Одной из самых драматических страниц истории народов Северного Кавказа является Кавказская война, которая продолжалась больше века.

Россия, приступая к завоеванию Кавказа, не знала и не учла законы гор. Она не учла, что горцы, скорее, отдадут свою жизнь, чем покорятся кому-либо. Тому наглядный трагический пример адыгов. Чтобы не покориться царизму, они шли на верную смерть, и к концу войны этнос был фактически уничтожен. К примеру, из 10 кабардинцев каждые 9 человек либо погибли на войне, либо изгнаны с родной земли; многие западноадыгейские племена почти полностью физически уничтожены, либо из всего племени осталось только несколько десятков человек. А один из многочисленных адыгских народов – убыхи – целиком уничтожен, их язык исчез, а память о них осталась лишь в истории.

Царизм не знал горский менталитет, но и многие предводители горцев тоже не знали или не хотели знать, с каким противником имеют дело. Словом, русским пушкам противостояли шашки и кинжалы горцев.

Задолго до начала войны взоры России были направлены в сторону Кавказа. Русские и иностранные летописи, устное народное творчество адыгов свидетельствуют о том, что еще в IX–X вв. адыги и восточные славяне поддерживали друг с другом политические, торгово-экономические и культурные связи. Правда, эти отношения временами носили враждебный характер. Об этом мы более подробно говорили в предыдущих разделах данной книги.

Тема Кавказской войны, как и некоторые другие «не- удобные» проблемы из истории народов Северного Кавказа, до недавнего времени замалчивались. Слишком была сильна политическая «нецелесообразность» объективного, непредвзятого освещения тех периодов истории наших народов, которые имели эпохальное значение и были поворотными

в их нелегкой судьбе.

До сих пор нет единого мнения среди историков по поводу названия и даты начала этой войны. Одни называют ее Русско-Кавказской войной, другие – Кавказской войной. Вообще, дело доходит до абсурда, когда называется датой ее начала 1817 г. В частности, в Советском энциклопедическом словаре написано следующее: «Кавказская война 1817–1864 гг., завоевание русским царизмом Чечни, Горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа…». Таким образом, в нем ни одного слова о Кабарде и дата ее начала неверная.

В истории войн есть немало названий, которые связаны с географией их действий или названием государств-участников: Пунические войны, которые проходили между Римом и Карфагеном с перерывами в III–II вв. до н. э., Троянская война между греками и троянцами, которая завершилась около 1260 г. до н. э. полным разрушением Трои; Крымская война (Восточная война) 1853–1856 гг., Франко-прусская война 1870–1871 гг. и т.д.

Если Кавказскую войну рассмотреть с точки зрения географии военных действий, то на самом деле ее необходимо назвать Кавказская война, но если исходить из того, кто был ее участником, кто с кем воевал, то эта война была Русско-Кавказской, т. е. войной между Россией и горцами Северного Кавказа. В конечном итоге правы те и другие, нет особой ошибки, если назвать эту войну Кавказской или Русско-Кавказской.

Как было сказано выше, и по периодизации нет единого мнения у специалистов. Одни считают, что она началась в 1763 г., другие – в 1769-м, третьи – в 1774-м, четвертые – в 1779-м, пятые – в 1817- м и т. д. Условно можно выделить три основных этапа Кавказской войны:

1-й этап: с 1763 г. до 1829 г. На этом этапе происходят военные действия в Кабарде, Осетии, Чечне, на Северо-Западном Кавказе и окончательно теряет свою самостоятельность Кабарда.

2-й этап: с 1829-го по 1859 г. На этом этапе военные действия происходят в Кабарде, но в меньшей степени. В этот период основные бои происходили на Северо-Западном Кавказе, в Чечне и Дагестане под предводительством имама Шамиля; второй этап завершился его пленением в 1859 г.

3-й этап: с 1859-го по 1864 г. На этом этапе основные военные действия происходят на Северо-Западном Кавказе, где западные адыги ведут народно-освободительную борьбу.

Другими словами, Кавказская война началась с завоевания в первую очередь восточных адыгов-кабардинцев – и завершилась борьбой западных адыгов против царских войск.

В учебнике для студентов исторических факультетов по истории России XIX – начала ХХ в. под редакцией академика В. А. Федорова сказано, что Кавказская война охватывает лишь 34 года, т. е. 1830–1864 гг. А те многочисленные военные действия на территории Кабарды, Осетии, на Северо-Западном Кавказе – земле западных адыгов – и карательные экспедиции царских генералов против горцев, которые имели место до 1830 г., не берутся во внимание.

Таким образом, отсутствие единого мнения у специалистов по данной проблеме, даже по вопросам названия и периодизации Кавказской войны, заставляют сделать вывод, что эта проблема ждет дальнейшего своего тщательного и глубокого исследования.

Что касается начала этой войны, то мы считаем, что она началась тогда, когда регулярные русские войска впервые столкнулись с горцами и против них царскими генералами были организованы первые карательные экспедиции. Такие военные действия происходили в 60-е гг. XVIII в. на территории Кабарды. Таким образом, можно считать, что Кавказская война началась в 60-е гг. XVIII в. с завоевания Кабарды.

Следует отметить, что в советское время, вплоть до 1950 г., Кавказская война рассматривалась как проявление завоевательной, колонизаторской политики царизма по отношению к горцам Северного Кавказа. Но после того, как в исторической науке взял верх административно-диктаторский метод исследования, концепция антиколониальной борьбы народов против царизма была объявлена антинародной, а ее сторонников заклеймили как фальсификаторов истории.

Одним из авторов этой вредной, антинаучной теории был М. К. Багиров. Он в своей нашумевшей статье «К вопросу о характере движения мюридизма и Шамиля», опубликованной в 1950 г., характеризовал Шамиля как ставленника Турции и шпиона английских колонизаторов. К сожалению,

ряд ученых поддержал его точку зрения.

Тем не менее в 1956 г. в Москве и Махачкале состоялись научные конференции с участием ведущих специалистов- кавказоведов, где подверглась резкой критике концепция М. К. Багирова и его единомышленников.

На этих конференциях борьба горцев Северного Кавказа в этой войне была признана национально-освободительным движением, а Шамиль – национальным героем.

В последующие годы, в том числе и в 1980–2000-е гг.,

проходили в городах Северного Кавказа научные конференции по проблемам Кавказской войны и мухаджирства, по прошествии которых наука об этом самом драматическом периоде истории народов края значительно обогатилась.

Отдельные авторы, как дореволюционные, так и советские, говоря о причинах начала Кавказской войны, доходили до абсурда. Они по этому поводу писали, что якобы кабардинцы устраивали набеги на русские крепости и населенные пункты и поэтому Россия развязала эту войну. И эта антинаучная концепция получила название «набеговая политика горцев», якобы она послужила главной причиной начала этой войны.

Утверждать, что причиной Кавказской войны были набеги горцев на русские крепости и населенные пункты – значит быть абсолютно некомпетентным в вопросах войны и мира. Набеги с древнейших времен были обычным явлением в жизни народов и племен приграничных районов. Образом жизни адыгских князей и дворян было наездничество. Они не представляли себе жизни без набегов на другие народы, населенные пункты даже своих соплеменников и т. д., часто случалось, что с набегов начинались кровопролитные и затяжные войны.

Но на Северном Кавказе набеги горцев на русские крепости и населенные пункты, которые находились в крае, были ответом царским властям на их политику, направленную против них. При этом необходимо учитывать, что объектами набегов горцев были не Москва, Тула, Воронеж или вся Россия. Таким образом, концепция «набеговой политики горцев» как причина начала этой войны антинаучна.

Национально-колониальная политика царизма на Северном Кавказе имела свои отличительные особенности, хотя она во многом «вписывается» в те классические формы и методы, которые применялись другими державами в различные эпохи при завоевании ими других народов.

Как было сказано выше, еще в IX–X вв. восточные славяне поддерживали связи с племенами, расселявшимися к югу от них. И им не было безразлично, каковы будут с ними эти отношения.

Более тесные контакты Русского государства с Северным Кавказом устанавливаются с XVI в., после заключения военно-политического союза между ним и Кабардой. С этого времени Русское государство проводит кавказскую политику с учетом своей силы и возможностей, стараясь при этом особо не обострять свои отношения с главными претендентами на Кавказ – Турцией и Сефевидским Ираном.

По мере укрепления самого Русского государства и его военной мощи оно выстраивало свою кавказскую политику, и она становилась более активной и жесткой в этом вопросе и по отношению к его основным соперникам – Турции и Ирану – и по отношению к народам Кавказа. И к XVIII в. Россия окончательно переходит от военно-союзнических отношений с Кабардой и некоторыми народами на Кавказе к открытой колониально-захватнической политике.

Задолго до начала Кавказской войны Россия планомерно осуществляла широкомасштабную программу укрепления своих позиций на Кавказе и присоединения его в последующем к России. Дело в том, что с XVI в. она проводит на Северном Кавказе политику заселения переселенцами из русских губерний самых важных в стратегическом отношении и самых плодородных земель региона; в крае формируется казачество, создаются населенные пункты русских и украинских крестьян. На протяжении последующих веков воздвигается целая цепь военных крепостей и укреплений. К этому вопросу Россия всегда подходила очень осторожно и решала его с учетом своего международного положения и внутриполитической обстановки на Кавказе.

Формальным поводом начала строительства первых военных крепостей и укреплений на Северном Кавказе послужили обращения кабардинских феодалов к Русскому государству с просьбой построить военные крепости на территории Кабарды или на ее рубежах для защиты от агрессии Турции и ее вассала – Крымского ханства, которые постоянно устраивали набеги на адыгские земли, и приходилось давать им отпор. И такая первая военная крепость была построена в 1567 г. на Тереке, в устье р. Сунжа. А в 1588 г. в устье Терека был основан Терский город. Впоследствии были построены десятки таких крепостей и образованы населенные пункты русских и украинских крестьян и казаческие станицы.

Но главной целью России было создание на Северном Кавказе плацдарма для завоевания края. Ход его дальнейшей колонизации и окончательного завоевания горцев показал правильность этих суждений. Следует отметить, что эти военные крепости, населенные пункты русских и

украинских крестьян «вклинивались» в земли горцев. Этим самым не только значительно сокращались их территории, но разрушалось единство их экономики, политической жизни и культуры.

Уже к XVIII в. Россия создала на Северном Кавказе целую систему военных крепостей и укреплений, готовых к любым военным действиям против горцев. В 60–70-е гг. XVIII в. создается цепь военных крепостей от Азова до Моздока, которая вошла в историю колониальной политики царизма на Северном Кавказе как Кавказская линия. В эту систему крепостей входили десятки важнейших укреплений, как Азов в устье Дона, крепость Донская, построенная в 1777г., Ставрополь – в 1777 г., Александров – в 1777 г., Георгиевск – в 1777 г., Моздок – в 1763 г. А в направлении к востоку от него была создана Моздокская линия до Кизляра, основанного в 1736 г. Были возведены множество других крепостей, постов и военно-казачьих поселений и в других районах Северного Кавказа. Как сказано выше, они были построены на землях горцев, «вклинивались» между ними.

Вдоль границы между Россией и Кавказом также проходила цепь военных крепостей и укреплений. В последующие периоды и в годы Кавказской войны эта политика строительства военных крепостей и основания населенных пунктов русских и украинских переселенцев продолжалась.

В частности, Ермолов не ограничился усилением уже существовавшей Кавказской линии. По его предложению в 1822 г. в Кабарде была основана новая Линия укреплений, протянувшаяся от подножья так называемых Черных гор (от верховьев Кубани) до Владикавказа. В состав этой Линии вошли такие крепости, как Баксанская, Нальчикская, Черекская и Урухская, такие укрепления, как Каменномостское, Чегемское, Урванское, Лескенское, а также несколько военных постов. Она называлась Кабардинской

линией.

Другой важной особенностью колониальной политики царизма на Северном Кавказе является то, что царское правительство вводит в 70-е гг. XVIII в. в Кабарде так называемую билетную систему и институт доносительства. Суть введенной им билетной системы заключалась в том, что в Кабарде, особенно после введения родовых судов и расправ, кабардинцы не имели права передвигаться по своей территории и за ее пределами без специального письменного разрешения военного руководства края. Они также не имели права посещать без специального разрешения военные крепости. Если даже кабардинцы получали такое право на посещение русских крепостей, все равно для представителя каждого сословия существовали особые правила. Были введены строгие меры наказания для тех, кто принимал гостей из других регионов, не имеющих письменного разрешения на посещение того или иного населенного пункта. Заметившие людей без таких разрешений обязаны были доносить об этом русскому начальству, в противном случае те, которые не доносили на безбилетных, подлежали наказанию. Кроме этого, значительно ожесточались условия ношения оружия. Все эти «новшества» царской администрации на Северном Кавказе были специфическими особенностями ее колониальной политики. При ее осуществлении царское правительство также всячески пыталось противопоставить не только один народ другому, но и проводило активную политику раскола внутри каждого из них, противопоставляя крестьян и феодалов, различные феодальные группировки.

Как было сказано, в своей колониальной политике на Кавказе царское правительство умело использовало внутриполитические противоречия местной знати. Оно поддерживало в Кабарде прорусски настроенных феодалов в их борьбе против своих противников. Оно стремилось «приласкать» их путем раздачи различных чинов и пожалований. С другой стороны, чтобы ослабить в народе влияние недовольных феодалов, царская администрация наказывала их, освобождая их крестьян от феодальной

зависимости.

Заигрывание с простым народом, освобождение простых крестьян, организация вольных аулов, создание для горцев льготных условий для развития торговли – все это разрушало единство горцев и значительно ослабляло их сопротивление против русских войск в ходе войны.

Следующая особенность колониальной политики царизма на Кавказе – это то, что с дальнейшим укреплением его позиций в крае он постоянно и планомерно вводит русские органы власти и судопроизводства. Другая особенность этой политики: Россия всячески поощряла бегство горских крестьян в русские крепости и принятие ими христианства. Это тоже подрывало силу и влияние местных феодалов, в ослаблении которых была заинтересована Россия.

Таким образом, в деле завоевания Кавказа царским правительством использовались самые различные формы и методы колониальной политики, и они сыграли решающую роль в войне против горцев, которая началась в 60-е гг. XVIII в., и в острой борьбе России против других держав, которые тоже стремились захватить Кавказ.

Следует отметить и еще один очень важный факт: Россия начала эту войну фактически с завоевания Кабарды, и это неслучайно. Кабарда занимала не только важное геополитическое положение на Северном Кавказе, но доминирующее положение в Центральном Предкавказье, значительно влияла на соседние народы, которые были в той или иной степени зависимы от нее. Россия знала, что, решив проблемы с Кабардой, то есть, завоевав ее, сможет автоматически включить в состав Российской империи соседние с ней народы. При этом Россия учитывала, что с ней были связаны вассально-подданническими отношениями балкарские общества, Осетия, Карачай, Ингушетия. И она

умело использовала в борьбе с Кабардой их антикабардинские настроения.

Эти народы в свою очередь были заинтересованы в ослаблении Кабарды и поражении ее в борьбе с Россией. Они надеялись, что после завоевания Россией Кабарды они получат свободу и будут избавлены от податей, взимаемых с них Кабардой.

В Кавказской войне горцам противостояли (помимо тех обстоятельств, которые были созданы царизмом на протяжении многих лет на Кавказе) регулярная русская армия, вооруженная самой передовой военной техникой для своего времени. Эта мощная военная машина противостояла разрозненным и не имеющим своей регулярной армии и вооруженным фактически только шашками и саблями княжеским дружинам и крестьянским ополченцам. Царизм завоевал горцев поэтапно, что значительно облегчило его задачи во время военных действий. У горцев не было единства. Тем не менее их не могли подчинить в течение века! Царские офицеры и генералы ломали голову: откуда такая сила и отвага у горцев? Силу и отвагу давала справедливая борьба за свою родину, за землю своих предков, за свой родной очаг, за свою свободу, которую они ценили больше собственной жизни.

Начало Кавказской войны хронологически совпало с обострением классовой борьбы в Кабарде, расколовшей ее население на два противоположных лагеря по социально-классовому признаку. Борьба крестьян носила в 60-е гг. еще только антифеодальный характер, и такое оппозиционное настроение крестьянства ослабляло силу кабардинских феодалов, уже выступавших против русских. Царская администрация, хорошо осознавая значение этой внутренней борьбы в Кабарде для реализации своих далеко идущих политических целей на Кавказе, искусно подогревала ненависть крестьян к феодалам. Противопоставляя друг другу крестьян и феодалов, она в первую очередь стремилась ослабить сопротивление кабардинцев в начавшейся военной колонизации.

Используя решения Кючук-Кайнарджийской мирной конференции 1774 г., где Кабарда объявлялась составной частью России, она приступила к фактическому ее завоеванию. Для этой цели, наряду со строительством военных крепостей, постов и организацией военно-казачьих и крестьянских населенных пунктов, Россия начинает конкретные военные действия против Кабарды и параллельно создает на ее территории русскую административную систему управления и судопроизводства. В этих целях, прежде всего, было введено приставство. Как правило, приставами назначались царские генералы. Затем в 1793 г. были учреждены три родовых суда и три родовые расправы из преданных России князей и дворян. Они подчинялись Верхнему пограничному суду с местом пребывания в Моздоке под председательством царского чиновника, деятельность которого контролировалась астраханским генерал-губернатором. В дальнейшем последовали и другие мероприятия. Таким образом, Россия постепенно лишала Кабарду всей политической и всякой другой самостоятельности. Но до окончательного ее завоевания понадобилось немало времени, энергии и человеческих жертв. Все это было впереди.

Со строительством Кавказской и Моздокской линий кабардинцы были отрезаны от обширных равнинных паст- бищных и плодородных угодий Центрального Предкавказья, и в связи с этим значительно сократились их земли. С таким положением дел кабардинские феодалы никак не могли мириться и взялись за оружие, чтобы защитить свою свободу, свою землю.

Россия не только аннексировала кабардинские земли, но она также вытесняла кабардинцев с равнинной и предгорной территорий и загоняла в горы. Кабардинцы оказывали русским войскам упорное сопротивление и нередко переходили в наступление, устраивали набеги на военные крепости и поселения. Россия в свою очередь организовывала одну карательную экспедицию за другой, в результате разрушались до основания кабардинские села, физически уничтожались женщины, старики и дети. Царские генералы фактически не брали горцев в плен – их расстреливали в упор. На всю жизнь остались в памяти горцев, в том числе и адыгов, имена царских генералов-головорезов, как Глазенап, Булгаков, Медем, Якоби, Засс, Ермолов и др.

Первая крупная карательная экспедиция была организована в Кабарде в 1767г. Поводом для выступления русских войск против Кабарды послужило обращение кабардинских крестьян к царской администрации оказать помощь в борьбе против своих феодалов. Царизм воспользовался этим обстоятельством и организовал карательную экспедицию под командованием генерала Медема. Царские войска расправились не только с антирусски настроенными феодалами, но они сожгли несколько кабардинских сел, уничтожили тысячи женщин, детей и стариков.

Кровопролитные сражения между Кабардой и русскими войсками произошли в 1778 г. Кабардинцы напали на русские войска с тем, чтобы уничтожить военные крепости и укрепления: Марьинскую на берегах р. Золка; Павловскую на южной стороне Кумы; Георгиевскую на левой стороне р. Подкумок; Ставропольской на левой стороне р. Ачиль. Против кабардинцев были брошены до зубов вооруженные русские войска.

В ответ на освободительную борьбу кабардинцев царское правительство организовало в 1779 г. очередную карательную экспедицию в Кабарду. Ее возглавил известный своей жестокостью царский генерал И. Якоби. Силы кабардинцев, как по численности, так и по вооружению, значительно уступали русским. Якоби потребовал от кабардинцев уплатить в порядке контрибуции 10 тыс. рублей, выдать более 2 тысяч лошадей кабардинской породы, около 5 тыс. овец.

Всенародные антиколониальные выступления в Кабарде были в 1794-м и 1799 гг. В сражении Кабарды с русскими войсками, которое произошло в 1794 г., принимали участие все слои кабардинского общества. Предводителями кабардинцев в этой битве были Измаил и Адильгирей Атажукины, Атажуко Хамурзин (Кайтукин) и другие прославленные воины. В этом бою участвовало несколько тысяч кабардинцев – представителей всех слоев общества. Однако силы были слишком неравными, и противник одержал победу, а руководителей взяли в плен и отправили в ссылку.

Вскоре Адильгирей Атажукин устроил побег из ссылки и опять возглавил освободительную борьбу кабардинцев, которая возобновилась в 1799 г. С этого периода в освободительной борьбе принимают активное участие и представители мусульманского духовенства во главе с эфендием Исхаком Абуковым. Таким образом, в народно-освободительном движении в Кабарде появляется новое направление – шариатское движение. Оно значительно повлияло на консолидацию всего кабардинского народа в борьбе с русскими войсками. В союзе с ними тогда воевали абазины, карачаевцы, бесланеевцы. В ходе народно-освободительного движения кабардинцы не только защищали свои села и поля. Его шариатское направление выдвигало и политические требования. В частности, они требовали замены родовых судов и расправ, которые были введены в 1793 г. вместо существовавших до них хейжа; учреждения духовных судов.

Национально-освободительное движение охватило почти все общество, и царизму пришлось пойти на уступки. В 1807г. был учрежден духовный суд мехкеме. Верховный князь Кабарды одновременно становился председателем верховного суда, в состав которого входили еще два или три князя, восемь дворян, секретарь и кади – в общей сложности 13–14 членов суда мехкеме. С этого времени роль духовенства значительно возрастает в общественно-политической жизни Кабарды, в том числе и в ее народно-освободительной борьбе. Несмотря на некоторые вынужденные уступки, царизм продолжал организовывать карательные экспедиции против мирных жителей Кабарды, как и ранее, строил военные крепости и укрепления на ее территории. А кабардинский народ оказывал ему упорное сопротивление, защищая свою родину.

Одно из крупных сражений между кабардинцами и русскими войсками произошло в 1804 г. Его поводом послужило строительство Кисловодского военного укрепления на территории Кабарды и намечавшиеся выборы родовых судов и расправ. Кабардинцы потребовали снести Кисловодскую военную крепость и ликвидировать кордонную линию. Восстал весь кабардинский народ, полный решимости добиться своего. Царизм незамедлительно стал принимать необходимые меры для «усмирения» восставших кабардинцев. Командующий войсками на Кавказе князь Цицианов 2 апреля 1804 г. предписал командующему войсками Кавказской линии генералу Глазенапу в течение 15 дней привести восставших «в полное послушание». Прежде чем направить войска для подавления восставших он обратился к кабардинцам с прокламацией о немедленном прекращении восстания. В противном случае он угрожал жестокой расправой. Об отношении русского генерала к кабардинцам, о его жестокости можно судить по содержанию его обращения, сделанного 4 апреля 1804 г., к князьям, дворянам и служителям духовенства Большой и Малой Кабарды: «Кровь во мне кипит, как в котле, и члены все мои трясутся от жадности напоить земли ваши кровью преслушников… опомнитесь… будьте покорны…Если же нет… ждите…говорю я вам, по моему правилу, штыков, ядер и пролития крови реками; не мутная вода потечет в реках, протекающих чрез ваши земли, а красная, ваших семейств кровью выкрашенная. Две дороги я показал вам, а ваше дело выбирать».

Несмотря на такие наглые угрозы, кабардинский народ продолжал свою справедливую борьбу. Командующий русскими войсками на Кавказской военной линии генерал Глазенап в мае 1804 г. вторгся в Кабарду. Против восставших было брошено 8 батальонов пехоты, 4 драгунских полка и 24 орудия. 9 мая 1804 г. русские войска переправились через р. Баксан и расположились лагерем на равнине в 10 км от места дислокации восставших кабардинцев, которые насчитывали 1500 человек. Вскоре произошло кровопролитное сражение. Но вновь силы были неравные: восставшие фактически не были вооружены, и они не смогли устоять против хорошо вооруженных солдат. Сражение произошло в районе р. Шалушка. В бою участвовало с обеих сторон около 13 тыс. человек. Прежде всего в бой ринулись пехота и конница. В двенадцати кабардинских селениях, расположенных вдоль р. Чегем и Шалушка, были устроены засады, которые были ограждены «земляными перекопами и заставами из арб, заваленных камнями». Восставшие, разбившись на отдельные группы, продолжали защищаться в укрепленных селениях и башнях, но не смогли устоять против хорошо вооруженных царских войск. Восстание потерпело поражение. Царские войска уничтожили до основания 80 кабардинских сел; было убито много женщин, детей, стариков. Несмотря на эти зверства русских солдат, кабардинцы показывали пример храбрости и мужества. Отвагу адыгов (черкесов), их методы ведения военных действий очень подробно и с восхищением описывали многие иностранные и русские авторы, в том числе и генералы царской армии, которые не на словах, а конкретно на деле не один раз видели черкесов в бою и воевали с ними. Вот что отметил в своих записках сподвижник Ермолова по наполеоновской кампании и Кавказскому корпусу генерал Вельяминов: «Горцы заметно превосходят во многих отношениях как нашу регулярную кавалерию, так и казаков. Они чуть ли не рождаются в седле и становятся прекрасными знатоками в искусстве верховой езды, которому обучаются с ранних лет… Их лошади способны в летний день нести своего седока 150 верст от рассвета до заката, что небывалое явление для Европы… Оружие горцев является их личной собственностью и передается из поколения в поколение… Их основное занятие – наезды, и поэтому неудивительно, что они прекрасные наездники, искусно владеют оружием, хорошо знакомы с топографией местности и умеют все это использовать в ходе своих предприятий, которые они умело планируют.

Казак же является одновременно и земледельцем, и солдатом. Поскольку полевые работы очень часто отвлекают его от воинской службы, казак не может использовать лошадей и оружие столь же искусно, как горец; к тому же, находясь большую часть времени дома, он не обладает возможностью достаточно хорошо изучить географию местности и использовать эти знания. Его вооружение хуже, чем у местных жителей, и он обладает гораздо худшими лошадьми – определенный образ жизни на протяжении веков сделал успех в военных предприятиях делом естественным для туземца. Без этого он не обретет ни дружбы, ни доверия, ни уважения своих соплеменников… Горцы всегда начеку, не спускают глаз с врага, находясь в курсе всех наших передвижний. Они способны стремительно ата- ковать и столь же быстро исчезать. Редко случается, когда атака длится больше двух часов. Затем противник с захваченными пленными и добычей спешно отступает, но почти никогда тем же путем, откуда он появился… Необходимо отметить, что горцы не нуждаются в дорогах, мгновенно ускользая по горным тропам, несмотря на тяжелый груз у них за плечами.

Во время моей службы на Кавказе,– вспоминал генерал,– я постоянно искал средства положить конец их внезапным нападения, но должен признать, что никакого выхода из этой ситуации найти так и не удалось… В подобной войне, если мы назовем это так, все преимущества на стороне атакующих в отличие от обороняющейся стороны. Наполеон убедился в этом на собственном опыте в ходе египетской кампании. Изгнав мамлюков, он был вынужден перейти к обороне, т. е. поставлен в положение, аналогичное нашему на Линии и в Причерноморье. Изгнанные мамлюки и арабы-бедуины беспрерывно нападали на его курьеров, конвой и селения, откуда французы получали провиант, угоняли лошадей и скот… И это продолжалось на протяжении всего времени пребывания французов в Египте. Если даже Наполеон не сумел противодействовать подобным методам ведения боевых действий, то естественно, что мир на Кавказе не установится до тех пор, пока горцы окончательно не будут покорены и не сложат оружие».

Несмотря на поражение кабардинцев в 1804 г., царские войска не смогли сломить их свободолюбивый дух, они продолжали народно-освободительную борьбу.

Следующие боевые действия на территории Кабарды произошли в 1809–1810 гг. Усилением антиколониальной борьбы в Кабарде пытались воспользоваться турецкие агенты, которые засылались сюда для активизации антирусского движения в крае, чему способствовало и то, что в эти годы продолжались Русско-иранская (1804–1813) и Русско-турецкая (1806–1812) войны. Турецкие агенты, засланные в Кабарду, приглашали кабардинцев, осетин, балкарцев, чеченцев к совместному нападению на русские военные крепости. Одновременно распространялись слухи, что на фронте русские войска в войне с Турцией терпят одно поражение за другим и близок тот час, когда русские будут полностью разгромлены.

В этой антирусской агитации турецкие агенты умело использовали религиозный фактор. Они утверждали, что русские лишат их веры, насильно заставят принять христианство, зачислят в казачество и сошлют в Сибирь.

Все это привело к новому подъему народно-освободительного движения в Кабарде. В октябре 1809 г. на р. Малка появился кабардинский отряд из тысячи вооруженных человек, который должен был напасть на Кавказскую линию, но нападение было отложено. В первых числах ноября 1809 г. на собрании кабардинцев, состоявшемся у р. Малка, был разработан конкретный план военных действий. По нему было предусмотрено:

1. С наступлением весны 1810 г. все кабардинские селения, находящиеся на равнине, переселить в Баксанское, Чегемское, Черекское ущелья.

2. В течение всей зимы и пока не кончится переселение и отгон скота в горы «военных действий против российских границ не начинать».

Но простой народ отказался переселиться в горы. Более того, представители 2 тыс. крестьян обратились к управляющему Кабардой генералу Дельпоццо с заявлением, что «черный народ», будучи чрезвычайно от владельцев и узденей притесняем и разоряем, желает переселиться на Кавказскую линию. Крестьяне для их защиты от феодалов просили ввести в Кабарду русские войска. Таким образом, кабардинские феодалы своей жесткой эксплуатацией крестьянства и, по сути, антинародным поведением лишали себя союзников в борьбе с внешним врагом, разрушали единство всего народа. Не ответив на просьбу представителей крестьянства, царское правительство 14 апреля 1810 г. отправило в Кабарду карательную экспедицию во главе с генералом Булгаковым, которая без разбора уничтожала «мирные» и «немирные» селения, сжигала хлеб, истребляла и угоняла скот. Кровопролитные сражения происходили в верховьях р. Баксан, Шалушка, Чегем, Нальчик, т. е. в самых густонаселенных районах Кабарды. В ходе военных действий 25 апреля 1810 г. карательный отряд

Булгакова соединился с отрядом другого генерала – Дельпоццо, прибывшим из Екатеринограда. В результате этой битвы кабардинцы потерпели поражение; было сожжено более 200 кабардинских селений, угнано много скота. И на этот раз Булгаков и Дельпоццо действовали по-зверски, не жалели детей, стариков, женщин. Как правило, царские войска окружали населенные пункты и, не выпуская ни одного человека, до единого уничтожали, поджигая дома и хозпостройки.

В своем обращении к русским властям по поводу бесчинства солдат Булгакова кабардинцы сообщали, что он «истребил огнем наши дома, имущество разграбил, скот отнял, людей побил, а именно: 6150 рогатой скотины, 515 лошадей, 125 буйволов, 44 015 овец, 6310 пудов медной посуды, 5895 пудов меду, 52 панциря, 180 ружей, 300 шашек, 145 сабель, 2900 серебряной монеты, на 5800 разного товару по цене серебряной монеты, 1420 арб проса; убито Куденетовой-Танбиевой фамилии узденей и прочих 31 человек, сожжено домов – 9585, панцирных шишаков – 31, мечетей – 111, хуторов – 1000, в плен взята 41 душа; сверх того много захвачено нарукавников панцирных и разного имущества».

На проявленные Булгаковым зверства при организации им карательной экспедиции против мирных жителей Кабарды пришлось обратить внимание даже официальным властям России. Они указывали, что он «употреблением непомерных жестокостей и бесчеловечия превзошел границы своей обязанности».

Из-за зверств, проявленных в Кабарде, Булгаков был отстранен от должности. В 1811 г. был назначен новый командующий войсками на Кавказской линии генерал-лейтенант Ртищев. Через год он стал главнокомандующим в Грузии и на Кавказе. Командование войсками на Кавказской линии было поручено генералу Портнягину. Н. Ф. Ртищев поручил ему установить с горскими народами «мирное сосуществование». Вскоре он выразил даже недовольство действиями Портнягина и Эристова, отметив, что «дело начальников Линии – снискать дружеское расположение горских народов не оружием, а ласковым обхождением и спокойным соседством».

Генерал Ртищев не поощрял погромных экспедиций против горцев. Он пытался внушить подчиненным возможность обеспечения стабильности мирным путем, но все было напрасно. Даже без его ведома командующие войсками на Кавказской линии совершали против кабардинцев и других горцев карательные походы.

В 1816 г. либеральный русский генерал Ртищев был смещен и на его место назначен А. П. Ермолов; о его методах «усмирения» горцев можно составить предположение, если вдуматься в слова А. С. Пушкина о нем: «Смирись, Кавказ: идет Ермолов!». Да, действительно, пришел Ермолов, чтобы победить Кавказ, но и он встретил здесь упорное сопротивление со стороны горцев, которые отчаянно защищали свой родной дом, проявляя при этом невиданный героизм. И даже самому Ермолову пришлось в этом признаться. В частности, он писал: «Против центра Линии лежит Кабарда, некогда многолюдная, коей жители, почитаемые храбрейшими между горцами, нередко по многолюдству своему отчаянно противостояли русским в кровопролитных сражениях.

Весьма многие предприняты в Кабарду экспедиции, иногда заставляли их возвращать или платить за сделанные похождения.

В 1810 г. в последний раз наказывал их генерал Булгаков, начальствовавший на Кавказской линии, но никогда не претерпевали они чувствительной потери, ибо нельзя было скрыть от них приуготовлений к походу, и они имели время удалять в неприступные места гор и семейства свои, и драгоценнейшее имущество, и успехи войск наших ограничивались отгоном лошадей и скота».

Ермолов находился на Кавказе с 1816-го по 1827 г., и его политика отличалась «кровопролитиями», жестоким уничтожением непокорных горцев. Недаром он получил у горцев прозвище новый Чингисхан.

В деле завоевания горцев Северного Кавказа, в первую очередь Кабарды, огромное место отводилось территориальной экспансии. При Ермолове не только участились карательные экспедиции царских войск против кабардинцев; он значительно сократил территорию Кабарды, постепенно вытесняя ее жителей в горные ущелья и переселяя в неудобные и болотистые места. Он указывал, что «это должно производиться постепенно, но настоятельно, занимая лишь то (земли. – К. У.), что удержать за собою можно, и не распространяясь иначе, как став твердою ногой и обеспечив занятое пространство от покушений неприязненных». План завоеваний Кавказа конкретно был изложен генерал-лейтенантом А. Вельяминовым командиру Кавказского корпуса барону Розену:

«1. Главное и надлежащее средство к прочному овладению горами и покорению обитавших в оных народов состоит в занятии укреплениями важнейших в топографических отношениях мест.

2. Средство ускорить покорение горцев состоит в отнятии у них плоскостей и заселении оных казачьими станицами.

3. Истребление полей их в продолжение пяти лет сразу даст возможность обезоружить их, и тем облегчит все дальнейшие действия.

4. Полезнее всего, по моему мнению, начать с истребления полей. Овладев плоскостями, поселить на оных казачьи станицы. Наконец, поселения станиц устроить в приличных местах укрепления». Как видно из этого плана, Россия обращала огромное внимание на территориальную экспансию на Северном Кавказе и расселение здесь русского населения, создание казачьих станиц и хуторов как плацдарм при завоевании горцев военными средствами.

При А. П. Ермолове значительно активизировались военные действия российских войск против горцев. В 1816 г. войска, расположенные на Кавказе, были сведены в от- дельный Кавказский корпус под его командованием. Ермолов проводил на Кавказе жестокую колониальную политику, расправлялся не только с простым народом, но и с теми представителями господствующего класса, которые придерживались антирусской ориентации. Против колониальной политики тогда выступало большинство кабардинского общества, в том числе и феодалы.

В 1819 г. на Северном Кавказе находилась 50-тысячная русская армия, не считая казаков. Впоследствии (не без по- мощи Ермолова) эту цифру довели до 75 тыс. человек. Оккупационный режим, установленный Ермоловым, вызвал недовольство народных масс. Новое выступление против его политики было в 1818 г. Тогда при очередной карательной экспедиции он уничтожил полностью сел. Трамово.

Когда правитель Кабарды Кучук Джанхотов выразил ему по этому поводу свое недовольство и протест, Ермолов ответил следующими словами: «Я приказал это и пред- уведомляю Вас, чрезмерно будучи полтора года снисходительным к подлым и мощеническим поступкам народа кабардинского… Трамов аул наказал я как притон разбойников и не имел причины уведомлять Вас о том». По его мнению, кабардинцы, которые защищали свою родину, были разбойниками, а русские солдаты, которые сжигали села, уничтожали женщин и детей, – освободителями. Такова была политика царизма на Северном Кавказе.

В 1822 -м и 1825 гг. в Кабарде произошли крупные сражения между кабардинцами и царскими войсками. Непосредственным поводом к военному столкновению явилось строительство новой линии через Кабарду и создание Временного кабардинского суда. В конечном итоге выступление кабардинцев было подавлено; восставшие скрылись в горах, чтобы собраться с силами и выступить снова против завоевателей. В результате военных действий на территории Кабарды численность ее населения сократилась в десять раз, и к 1834 г. осталось только 35 тыс. человек.

Из оставшихся в живых многие бежали за Кубань. Переселившиеся за Кубань кабардинцы получали название «беглые кабардинцы». Ермолов тоже проводил на Кавказе политику раскола кабардинского общества. Он объявил «свободу» крестьянам тех князей, которые выступили против царской России. В данном случае царизм бил по самому уязвимому месту феодалов, постоянно требовавших у администрации возвратить им беглых крестьян. С другой стороны, за теми владельцами, которые были преданы России, оставались их права. В Прокламации от 26 июня 1822 г. Ермолов гарантировал кабардинским князьям, вернувшимся с гор, неприкосновенность земель и собственности, достоинства и званий, сохранение за ними «прежних прав над подвластными», лишь с запрещением «лишать рабов жизни». Бегство кабардинских крестьян от своих владельцев приняло такой размах, что в 20-х гг. XIX в. Из таких беглецов на правом берегу р. Нальчик образовалось селение Вольный Аул (Брамтэ) из 200 дворов. Подобного рода беглые крестьяне в большом количестве селились также в других кабардинских селениях, зачисляясь в разряд «свободных людей». Однако вскоре князья и дворяне стали восстанавливать свою власть над бывшими крепостными. Так происходило второе закрепощение крестьян.

Ермолов параллельно с военными действиями на Кавказе против горцев также провел большую работу по внедрению русской администрации и судопроизводства в крае. В частности, он в 1822 г. ввел Временный кабардинский суд вместо прежнего духовного суда мехкеме, который действовал в Кабарде с 1807 г.

Согласно ермоловскому «Наставлению», приложенному к Прокламации от 29 августа 1822 г., Временный кабардинский суд мог рассматривать лишь гражданские дела и «маловажные проступки». Все уголовные дела (государственная измена, политические преступления, умышленное убийство, ранение в ссорах, побег к непокоренным горцам, нападения на русские крепости, казачьи поселения, населенные пункты русских и украинских крестьян) были изъяты из ведения Временного кабардинского суда. Подобные дела рассматривались военным судом. Правда, в судебной практике Кабарды были и некоторые исключения. Например, в порядке исключения разрешалось рассматривать Временному суду убийства или ранения, носившие частный характер и не связанные с государственным преступлением.

В «Наставлениях» Временному кабардинскому суду от 29 августа 1822 г. генерал Ермолов отмечал, что «убийство, измена, возмущение в народе, побег за пределы Линии, нападения и хищничества в оной, обнажение оружия в ссорах с причинением ран» будут теперь уже разбираться на основе действующих законов Российской империи. Члены суда в своей деятельности руководствовались в основном нормами обычного права кабардинцев и частично русским законодательством. Правительство, отдавая предпочтение адату, чем шариату, осторожно относилось «к тем нормам обычного права кабардинцев, которые касались прав и привилегий местных феодалов, боясь нарушением этих прав вызвать недовольство местной господствующей верхушки и усилить их антиколониальную политику».

Представители духовенства не имели права вмешиваться в деятельность Временного кабардинского суда. По шариату рассматривались лишь дела, касающиеся семейно-бытовых вопросов. Одновременно Временный кабардинский суд имел и административные функции. Действуя под непосредственным контролем русских военных властей, суд в их руках стал фактически важнейшим органом исполнительной власти. Таким образом, проведенная Ермоловым реформа судопроизводства окончательно ограничивала политические и экономические права различных общественных слоев в Кабарде. С учреждением Временного кабардинского суда и назначением его председателем верховного князя Кучука Джанхотова с годовым окладом в 500 рублей фактически завершился процесс ликвидации государственности Кабарды. Ее территория стала составной частью Российской империи.

К реформам Ермолова также можно отнести те мероприятия царской администрации в Кабарде, которые касались дальнейшего функционирования кабардинских традиционных общественных институтов, как гостеприимство, куначество, аталычество, кровная месть и т. д. Вот некоторые мероприятия царского правительства, существенно ограничивавшие политическую свободу, функционирование традиционных общественных институтов. В условиях продолжавшейся Кавказской войны при Ермолове на территории Кабарды царское правительство вводит так называемую билетную систему, институт доносительства, правила регулирования времени действия гостеприимства и условия ношения оружия кабардинцами.

Эти новые правила царского правительства, на территории Кабарды и за ее пределами были направлены на ликвидацию ее всякой самостоятельности и безоговорочное включение ее в состав Российской империи. Например, по билетной системе, которую ввел Ермолов, кабардинцы не могли передвигаться по своей территории и за ее пределами без специального письменного разрешения русского военного руководства края: они также не имели права посещать без специального разрешения военные крепости. Если даже кабардинцы получали такое право, все равно для представителей каждой прослойки, класса существовали особые правила. Были введены строгие меры наказания для тех, кто принимал гостей из других районов, не имеющих письменного разрешения на посещение того или иного населенного пункта. Заметившие людей без таких разрешений обязаны были доносить об этом русскому начальнику, в противном случае те, кто не донесли на безбилетных, подлежали наказанию. Кроме того, значительно ограничивались условия ношения оружия. А в условиях Кавказа, где на каждом шагу для путника была реальная угроза быть убитым или ограбленным, не каждый здравомыслящий человек мог отправляться куда-либо без личного оружия, чтобы навестить своих родственников или друзей. Более того, время действия гостеприимства было значительно сокращено. Все это подрывало веками действовавший образ жизни кабардинцев, их традиционные общественные институты, ограничивало их всякую самостоятельность. Фактически они становились заложниками российских властей, с чем никак не могли смириться. Чтобы не быть голословным в этом отношении, можно привести выдержки из некоторых документов царского правительства. Например, в одном из них сказано, что «… въезд в Линию, по причине дерзновения кабардинских, не иначе им позволяется, как по билетам российского правительства за ручательством старшего владельца Татарханова данным. Вход же в крепости совсем им запрещается; а когда начальники крепости согласятся их впустить, то не иначе как чтобы владелец имел при себе только двух вооруженных узденей, уздень – одного вооруженного холопа, а простой – безоружен». Недоверие к кабардинцам и к остальным горцам Северного Кавказа не ограничивалось этим. Царское правительство запрещало им даже передвижение по их территории: они якобы укрывают своих соплеменников под видом гостеприимства. Для максимального ограничения связей между горцами в пункте № 24 «Наставления» Ермолова Временному кабардинскому суду от 29 августа 1822 г. устанавливается следующий порядок: «…воспрещается кабардинцам отлучаться из Кабарды без письменных видов, то всякий имеющий по надобностям своим отъехать в другие места снабжается печатными билетами: а) внутри Линии – по билету от Временного суда; б) за Кубань и в горы – по билету начальника в Кабарде; в) в дальние места, в Россию – по билету начальника Линии». При всем этом представитель царской администрации сделал «снисхождение» кабардинцам, объявив в этом «Наставлении», что «все билеты сия выделяются без пошлин и на простой бумаге, коих экземпляры будут доставлены суду через начальника в Кабарде». В случае передвижения кабардинцев по своей территории и за ее пределами без билета и отклонения от того указанного в нем маршрута предусматривалось строгое наказание, вплоть до лишения их жизни. Например, 13 января 1823 г. подполковник Подпрягов уведомил Временный кабардинский суд, что он «отдал приказ крепостным и постовым начальникам, чтобы всех тех кабардинцев, кои осмеливаются проезжать в горы утаенно и мимо крепости без записки крепостного начальника, бить оружием».

Следует также отметить, что царская военная администрация на Северном Кавказе значительно ограничивала время пребывания человека у того или иного хозяина в качестве гостя, что противоречило нормам традиционного гостеприимства. В билетах, выдаваемых горцам, дающих право на посещение того или другого населенного пункта, где проживал его приятель (кунак) или родственник, четко указывался срок его пребывания в нем в качестве гостя.

Так, со стороны представителя царской администрации в апреле 1853 г. дано предписание Временному кабардинскому суду, что «…распорядиться теперь же собрать всех посторонних людей, шатающихся в Кабарде, и потребовать от них билеты. Тем из них, которые имеют действительные, дозволить проживать до окончания срока, а которые не имеют билетов или имеют, но просроченные, – тех немедленно отправить к своему месту по этапам через ближайшие пункты кордонной стражи». Часто бывало так, что эти билеты не выдавались вообще, и кабардинцы были лишены всяких прав передвижения по своей территории.

Таким образом, Россия не только завоевывала Кабарду и весь Северный Кавказ военными способами, но и параллельно вводила в крае русские органы власти и судопроизводства. К 20-м гг. XIX в. Кабарда потеряла свою политическую, экономическую и культурную самостоятельность. Но народ продолжал бороться за свою Родину, показывая при этом пример отваги и героизма. Кабардинцы часто сами переходили в контрнаступление и наносили мощные удары царским войскам, разрушали русские населенные пункты, захватывали людей в плен. Особенно активизировались антиколониальные выступления в Кабарде в 20-е гг. XIX в. Так, в этот период был организован ряд крупных нападений кабардинцев на военные крепости и станицы, в результате чего были уничтожены в 1823 г. станица Круглолесская, в 1825 г. – Солдатская и т. д. В свою очередь и Ермолов предпринял ряд карательных экспедиций против

кабардинцев.

Антиколониальную борьбу продолжили и «беглые» кабардинцы, которые ушли за Кубань и поселились в ущельях Зеленчука и Урупа. Их выступление возглавили князья Джембулат Айтеков и Измаил Касаев. Царское правительство боролось жестоко с теми кабардинцами, которые бежали за Кубань и продолжали антиколониальную борьбу. В этой связи Ермолов неоднократно обращался к кабардинцам со своими прокламациями, где он указывал, какое наказание понесут те, которые борются с русскими

или помогают им в этой борьбе.

В борьбе с кабардинскими владельцами Ермолов умело противопоставлял им их крепостных крестьян или одних феодалов другим. Это все разрушало единство кабардинского общества. Например, в его прокламации, данной кабардинскому народу от 14 января 1822 г., сказано: «Я дал повеление войскам вступить в Кабарду и жителям оной объявляю: владельцы, которые чувствуют себя невинными, могут обратиться ко мне с доверенностью; они сохраняют права свои, сохранят власть над подданными их, и они одни признаны будут в достоинстве владельцев.

Те владельцы, которые не явятся к начальнику российских войск, будучи прежде замешаны в злодействах, изгонятся из Кабарды. Подвластным их объявляется свобода и независимость; они принимаются под защиту и покровительство, и впредь нет над ними власти, кроме Великого нашего Государя; их в самой Кабарде наделю я землями и выгонами». Из этой прокламации видны истинные намерения царских властей по отношению к кабардинскому народу. Правительство поддерживало тех владельцев и крестьян, которые прекратили бы борьбу против царизма, беспощадно боролось против тех, кто этого не сделал.

И в другой его же прокламации от 1 августа 1822 г. мы читаем: «Несмотря на желание мое, чтобы кабардинцы жили счастливо и спокойно, многие не выходят из гор и, продолжая подлые мошенничества, грабят тех, кои переселились, и делают убийства. Некоторые обманули, прося позволения переселиться; другие, получивши свое лично от меня, не только бежали сами, но и других склоняли к побегу.

Я объявляю всем кабардинцам и в особенности простому народу, что всех владельцев, бежавших за Кубань или укрывающихся в горах, явных изменников своему Великому Государю, лишаю всех прав их и достоинств.

Если кто из кабардинцев будет иметь с ними связи и исполнения, будет строго наказан.

С ними запрещается вступать в новые связи родства.

Ежели до сего были с ними разбирательства по шариату, отныне все уничтожается; ибо люди честные, подданные, верные не судятся с изменниками и подлыми мошенниками.

Узденям и простому народу повелеваю: при всякой встрече с изменниками действовать оружием и забыть обыкновение не стрелять в князей, когда они стреляют. Если кто из изменников, бежавших за Кубань или укрывающихся в горах, будет в преследовании и против него простой народ стрелять не будет, то население будет наказано оружием, о чем и дано уже приказание начальникам строящихся крепостей».

Таким образом, царизм не только жестоко расправлялся в Кабарде с теми, кто продолжал народно-освободительную борьбу, но и подталкивал кабардинский народ к гражданской войне, противопоставлял друг другу.

В этой же прокламации Ермолов запретил кабардинцам отдавать своих детей на воспитание представителям других народов. В частности, в ней говорится: «Отныне впредь воспрещается всем кабардинским владельцам и узденям отдавать детей своих на воспитание к чужим народам, то есть: к закубанцам, карачаевцам и вообще горским народам, но воспитывать их в Кабарде».

Как видно из этой прокламации, царизм нанес удар еще по одному из древних традиционных общественных институтов горцев – аталычеству, которое играло не одно столетие большую роль в укреплении дружеских связей между ними.

Несмотря на то что Кабарда потеряла свою политическую и экономическую самостоятельность еще в 20-е гг. XIX в., она продолжала свою народно-освободительную борьбу вплоть до 40-х гг. того же века. Тем не менее царизм всячески пытался изолировать ее от других северокавказских народов, особенно от своих соплеменников – западных адыгов. Русская военная администрация в своих донесениях даже в начале 40-х гг. XIX в. отмечала: «Хотя теперешняя Кабарда не так сильна, чтобы могла быть опасна собственными силами, но связями родственными с князьями и дворянами других кавказских племен, уважением к их происхождению и гордым характером кабардинцы и до сего времени удержали еще значительное влияние на других горцев, каким пользовались во времена своего могущества. И поэтому-то важно сохранение спокойствия в Кабарде, тем более что малейшая ошибка местного начальства, управляющего Кабардой, может произвести открытое восстание и сделать опасною Военно-Грузинскую дорогу».

В 40-е гг. имам Шамиль предпринял попытку объединения своих сил с адыгами. Для этой цели он направился в апреле 1846 г. в Кабарду со своим 20-тысячным войском. Он намеревался в первую очередь отрезать Военно-Грузинскую дорогу от России, а затем соединиться с закубанскими адыгами, которые вели ожесточенную освободительную борьбу, не получая при этом никакой помощи извне. Царское правительство боялось именно объединения горцев Северного Кавказа в их борьбе против России и всячески старалось помешать этому процессу.

В предписании командующего войсками Н. И. Евдокимова начальнику Владикавказского военного округа о необходимости принятия мер против усиления Шамиля говорилось следующее: «Значительные сборы неприятельских скопищ за Лабою могут действовать через Верхнюю Лабу на Верхнюю Кубань.

Для прикрытия края и для соответствующей помощи войскам Правого фланга я вместе с сим предписал начальнику Центра собрать из части войск, находящихся в его распоряжении.

Если бы при дальнейшем развитии обстоятельств начальник Центра счел нужным усилить вверенные ему войска, то прошу, Ваше превосходительство, по требованию его немедленно двинуть в распоряжение полковника князя Эристова батальон от вверенных Вам войск».

В конечном итоге русская военная администрация стянула к Центру Кавказской линии крупные военные соединения, с тем чтобы помешать Шамилю в его продвижении в сторону западных адыгов и соединении с кабардинцами, которые еще не сложили оружия и воевали с Россией. В этой связи в рапорте главнокомандующего войсками Кавказской линии и Черномории генерал-лейтенанта Н.С. Заводского главнокомандующему отдельным Кавказским корпусом о связях Шамиля с Кабардой от 11 сентября 1847г. Было сказано: «…надеюсь, что полковник Беклемишев, уже имеющий сведения о пребывании абрека Анзорова и собравший уже милиционеров на Военно-Грузинскую дорогу, не допустит распространиться злу, если действительно существует заговор между кабардинцами в пользу Шамиля».

При таком стечении обстоятельств Шамиль мог быть окружен. Осознав это, он, не дожидаясь помощи от западных адыгов, ушел в Чечню. Однако следует отметить, что вместе с ним ушло немало кабардинцев, в том числе 37 влиятельных князей и дворян во главе с Магомет-Мирзой Анзоровым. Его Шамиль назначил наибом Малой Чечни. Царизм настолько был обеспокоен участием кабардинцев в движении Шамиля, что в 1848 г. создал специальную военно-судебную комиссию, которая была призвана при- менять самые строгие репрессивные меры против тех кабардинцев, которые поддерживали Шамиля.

Однако вся Кабарда не могла уже принимать активного участия в его движении, хотя многие кабардинцы сражались храбро против царизма, находясь в войсках имама Шамиля вплоть до его пленения в 1859 г. Кабарда к 40-м гг. была уже не такой сильной, какой она была в конце XVIII в., перед

началом Кавказской войны. Численность ее населения значительно была сокращена в результате этой войны, и она не могла играть существенной роли в национально-освободительной борьбе горцев против России. Так, разобщая их, поэтапно, друг за другом, Россия завоевывала народы Северного Кавказа. Теперь главные военные события происходили на Северо-Западном Кавказе, т. е. на территории западных адыгов, Чечне и Дагестане. Кабарда была завоевана Россией. Чтобы окончательно стереть ее с лица земли, необходимо было найти и другие методы борьбы. И одним из таких методов колониальной политики было изгнание адыгов и других горцев, которые сопротивлялись России, из своей исторической Родины, Родины своих предков, которую они защищали не одно столетие от многочисленных завоевателей. Эта политика изгнания горцев из своей территории в Османскую империю явилась, особенно для адыгов, настоящей национальной катастрофой, настоящим, ничем не прикрытым геноцидом царизма по отношению к адыгскому народу. Насильственное изгнание горцев еще называется мохаджирство (мухаджирство).

Но борьба продолжалась на Северо-Западном Кавказе, и западные адыги проявляли в этой освободительной борьбе небывалый пример мужества и отваги.