Расширяющиеся элиты

Концепция «груза решений» является решающей для какого–либо понимания демократии. Каждому обществу, чтобы функционировать, требуется определенное количество и качество политических решений. Действительно, каждое общество имеет свою собственную уникальную структуру решений. Чем больше и чаще требуется принимать разнообразные и сложные решения, тем тяжелее политический «груз решений». И способ, каким распределяется этот груз, существенно влияет на уровень демократии в обществе.

В доиндустриальных обществах, где разделение труда было рудиментарным, а перемены медленными, количество действительно необходимых политических и административных решений было минимальным. Груз решений невелик. Крошечная, полуобразованная, неспециализированная правящая элита могла более или менее управлять без помощи снизу, самостоятельно неся весь груз решений.

То, что мы сегодня называем демократией, рванулось вперед, только когда груз решений внезапно разбух, превысив способность старой элиты управляться с ним[637]. Приход Второй волны, принесший расширенную торговлю, большее разделение труда и скачок на совершенно новый уровень сложности в обществе, породил в свое время тот же взрыв решений, какой сегодня порождает Третья волна.

В результате возможности старых правящих групп принимать решения были сокрушены, и нужно было набирать новые элиты и субэлиты, чтобы справиться с грузом решений. Для этой цели нужно было создать революционно новые политические институты.

Индустриальное общество развивалось, становясь все более сложным, его интегрирующие элиты, «техники власти», в свою очередь, постоянно были вынуждены вливать свежую кровь, чтобы помочь нести увеличивающийся груз решений. Именно этот невидимый, но неумолимый процесс все больше выдвигал на политическую арену средний класс. Именно эта расширенная потребность в принятии решений привела к расширению права голоса и создала новые ниши, чтобы они заполнились снизу.

Многие самые яростные политические баталии в странах Второй волны — борьба черных в Америке за интеграцию, британских тред–юнионистов за равные возможности в образовании, женщин за их политические права, скрытая классовая борьба в Польше или Советском Союзе — касались распределения этих новых щелей в элитных структурах.

Однако в любой момент существовал определенный предел того, сколько еще людей могут поглотить правящие элиты. И этот предел в значительной мере определялся размером груза решений.

Поэтому, несмотря на меритократические претензии общества Второй волны, целые субпопуляции отсеивались по расистским, половым и подобным основаниям. Периодически, когда общество совершало прыжок на новый уровень сложности и груз решений разбухал, исключенные группы, чувствуя новые возможности, усиливали свои требования равных прав, элиты открывали двери немного шире, и общество переживало то, что представлялось похожим на волну дальнейшей демократизации.

Если эта картина хотя бы грубо верна, она говорит нам, что степень демократии меньше зависит от культуры, меньше от марксистского класса, меньше от мужества на поле боя, меньше от риторики, меньше от политической воли, чем от груза решений любого общества. Тяжелый груз в конце концов придется разделить через более широкое демократическое участие. Следовательно, поскольку груз решений социальной системы расширяется, демократия становится не предметом выбора, а эволюционной необходимостью. Система без нее не может работать.

Все это предполагает, что мы вполне можем быть на пороге нового великого демократического скачка вперед. Ведь сам взрыв принятия решений, сокрушающий сейчас наших президентов, премьер–министров и правительства, открывает — впервые со времени промышленной революции — волнующие перспективы радикального расширения политического участия.

Date: 2015-06-11; view: 286; Нарушение авторских прав