Катастрофа

В каюте я строчила на ноутбуке все, что могла припомнить, начиная с утренних сборов. Затруднения вызвали имена, поскольку внешность их обладателей я еще путала, кроме Иекшара конечно. Да и такого разве забудешь?

Мечтательно прервалась. Красавец тот еще. Его бы к нашим бабам Земным, они б его живым не выпустили. Худой, а кажется машину приподнимет. А улыбка… Его там на родине небось жена с ребятишками ждут. Я вздохнула. Все-таки отсутствие секса делает свое с организмом. Сижу как идиотка слюни по чужому мужику пускаю. Эх. Был бы мой, съела бы.

Печатать больше не хотелось. Спать, как ни странно, тоже. Я глянула на часы, по моим расчетам глубокая ночь. Помыться что ли?

Залезла в душ. Постояла немного, расслабилась, высушилась, оделась в чистое и легла на кровать. Сон не шел. Ерунда какая-то. Вторые сутки как на ногах, и все равно ни в одном глазу. Встала, побродила по комнате, потом открыла дверь. В коридоре пусто, освещение неяркое, ночное наверное. Если ученые полагают, что мы одной крови, то и спать эти гиганты тоже должны. Я медленно побрела влево, разглядывая лампы, пока передо мной не выросла рубка.

Может Иекшар не спит и аккуратно поинтересуюсь подробностями личной жизни. Ну… для книги, конечно.

Оглянулась. Никого. Закусила губу и открыла дверь. Тоже никого. Автопилот помигивал огоньками на пару с моим браслетом. Я осторожно зашла внутрь. Дверь за мной бесшумно закрылась, напугав до чертиков. Я схватилась за сердце, в лучших бабушкиных традициях, потом выдохнула и пошла дальше. Два кресла пилотов в дальнем углу. А вот капитанское, в котором я уже восседала. Что это? Он не поправил под себя его после того как я ушла. Некогда, наверное, было. Хорошо в столовой по ушам не настучал. Все-таки это с моей стороны хамство что ли. Как-то я себя неудобно чувствую. Не как пленница, а как незваная гостья. Надо будет завтра спросить, что со мной решили. За меня законов не примут.

Я задумчиво оперлась на стол рядом с пультом пилота. Вдруг под рукой что-то пискнуло, щелкнуло, отъехало в сторону, и приятный мужской голос без выражения произнес.

— Направление искусственной гравитации переключено.

Мне показалось или по всему кораблю раздался грохот? Тут же шумоизоляция. А что значит "направление гравитации переключено"?

Я попыталась вернуть панель обратно. А то не дай Бог, сейчас что-нибудь сделается, а мне утром отвечать. Надо эту штукенцию заставить переключиться на место, как было, пока все спя…

— Низшая! — Это был рык по громкой связи. И очень громкий. Блин! Попадалово! Она все-таки как-то заметно сработала! Ежкин кот! Я заметалась по рубке. Куда прятаться? Куда прятаться?

— Низшая! — "Низшая", "низшая". Ну и басок у капитана. Чертовы пульты! Все прозрачное! Куда прятаться то?

Дверь распахнулась и моим изумленным глазам предстала чудная картина. Иекшар в одних брюках, босиком с перекошенным страшенным лицом висит на потолке, потом делает быстрый шаг в рубку и с грохотом падает на пол.

Ух ты е! Так вот как оно "переключено". Я, кажется, издала звук похожий на писк.

— Низшая! Иди сюда!

А ручищи то тянет прям как в фильмах ужасов, старых. Я издала еще один писк и рванула в сторону, он следом. Я обогнула пульт и кинулась к выходу. Как только порог рубки миновал, я ударилась лопатками о потолок. У-ух. Как больно то! В глазах звездочки. Бегом по коридору. Навстречу мне мужики наполовину одетые, кто обутые, кто нет. Все ошалевшие чуток.

Оглянуться я страшно боялась. Уж больно он, сиросэкай, поганец эдакий, жуткий. И правильно ими детей пугают. Я тут расслабилась, как дура! А бежать вниз головой было прикольно, кровь к мозгу в большом количестве не приливает, а мир перевернут. Интересно!

— Направление искусственной гравитации восстановлено.

Я мешком картошки ухнула с потолка на пол. Теперь отбила руку.

Влетела в свою каюту, захлопнула дверь, заперла изнутри и остановилась. Кругом бардак. Вещи то вверх вниз летали. Я схватилась за голову. Это что же получается, они, молодчики, спали, а я их по собственной тупости рожей в потолок впечатала? И капитана тоже! От отчаяния я заломила руки. Вот непруха! Достанут — убьют. И наплюют на все правила! И что, что дверь заперла? Это ж их корабль и их замки, наверняка второй ключ найдется. Тут моя соображалка вовремя подкинула мысль.

Я стянула с руки браслет слежения, изрядно расцарапав кисть. Речь сейчас не об этом. О больных конечностях потом. Кинула бесполезный кусочек пластика на убитую кровать (кстати, наконец то поняла, чего это у них вся мебель к полу привинчена). Осторожно открыла дверь, чтобы решили, что сбежала и залезла в дальний угол шкафа за стопку каких-то одеял. Найти меня, вроде легко, да кто догадается, что в шкаф полезла.

Сидела там от силы минут пять. Потом в комнату ворвался вихрь, сердито шлепая босыми ступнями по полу. Хорошо, что убийственного выражения лица его не видно, дверцы закрыты.

— Браслет?

Ага! Ошейник Тузика нашли, самого Тузика пока не видно.

— Сбежала! Далее следует национальный жаргон. — Я сначала даже не поняла, что это мой доблестный переводчик отсебятину говорит. Как-то срослась с ним. Замечать перестала.

Что-то разбилось о стену. Я вздрогнула, но звуков не издала. Мало ли, вот найдет и так же мной о стену. Они вон сильные. И понес же меня черт в рубку!

Вылетел он так же быстро как и влетел.

— Корай! Комити! Ко мне!

В коридоре бегали, суетились. Ну вот. Я выдохнула. Пронесло. Теперь дождаться пока они там поутихнут и перепрятаться. Они же вроде как закупаться летят куда-то там. Авось сбегу.

Затылок стало саднить от соприкосновения с жесткой стенкой шкафа. Я осторожно прилегла на одеялку, устроилась чуть поудобнее и стала ждать…

Из темноты сознание выплыло так же быстро, как и опустилось в нее. Конечности затекли. Я осторожно потянулась, насколько это было возможно в шкафу. Память услужливо вернула воспоминания о событиях ночи. Я резко распахнула глаза. Нужно же было перепрятаться, а вместо этого Светик уснула! Сорокавосьмичасовая усталость дала о себе знать совершенно не вовремя.

Потом наконец-то поняла, что меня разбудило. Шкаф открыт. Но плохо не это, плохо то, что Иекшар сидел напротив, скрестив ноги по-турецки. Глаза красные, щеки впалые. В общем, человек являл собой вид мученика. И видимо из-за меня. Я пискнула и зажмурилась. Будут бить. Или голодом морить. В желудке как назло заурчало. Интересно, долго я проспала?

— Ну и что мне с тобой делать?

Осторожно приоткрыла один глаз. Голос не менее замученный, чем вид, но какой-то не злой…

— Ты — Тякшанни. Моя личная Тякшанни, до конца дней моих.

— Чего? — Решилась на хамство я.

— У тебя имя совсем неверное. Ты не светлая, ты — Тякшанни, катастрофа.

— А… — Это он мне имя дал на своем языке? Ух ты! Я тут своей становлюсь… Наверное. — Ну… вообще да, на основные тенденции моей жизни потянет более чем.

— А теперь ты явилась ко мне.

— Почему сразу явилась! — От обиды резко села и тут же схватилась за голову, в ней заутреннюю отбивали. — Вы меня сперли. Я вас не просила!

— Так ты понимаешь меня? — Он перенес половину массы своего тела на руки, оказавшись в шкафу лицом к лицу со мной. — Язык учила?

Я отрицательно покачала головой и указала пальцем на ушную раковину. Скорбеть об открытой тайне будем потом. Краем глаза заметила, как Иекшар прищурился, разглядывая переводчик. Кто бы мог подумать, но он сексуальный не только когда улыбается, но и когда рассеянный тоже. Ушат воды мне на голову!

Опять меня понесло. Ночью он как бы прибить собирался. Хотя дело не может быть только во мне. Меня же на Суккуба не тянет, как его там, Корай, или вон на повара, а тянет к капитану, чтоб ему провалиться! И губы то такие охренительные где достал? Наваждение.

— Как ты браслет сняла?

Я молча продемонстрировала руку с засохшими ранками.

— Зачем?

Я старательно соображала, как бы не разозлить опять.

— Я думала, ты меня убьешь. — Решила быть честной. У него лицо как-то нехорошо перекосилось

— Я женщин не бью и тем более не убиваю. — Сердито отчеканил он. — С чего ты это взяла?

— Ты себя в рубке не видел. — Все еще осторожничала, вдруг про "бью" и "не убиваю", так напускное. И тут же сообразила: а ведь совсем не извинилась!

— Иекшар, прости, пожалуйста! Я уснуть не могла. Пошла погулять… А рубка пустая… Я просто так ходила, ходила, задумалась, оперлась на что-то, а эта фигня как заголосит на всю Ивановскую. Я не хотела! Честное слово! Я понятия не имела, что гравитация вообще от потолка бывает…

Вот. Надеюсь у профессора по низшим хватит знаний понять, что вся эта ерунда, которую я сейчас выдала, извинение.

Он вернулся в позу уставшего мыслителя и подпер щеку кулаком. Нет. Все таки какой обалденный!

— Я догадался.

— То есть, ты не сердишься больше? — Осторожно начала я.

— Нет.

Наступила пауза. Он по-прежнему сидел напротив и разглядывал меня как крыску за стеклом. Я ощущала себя выспавшейся, ужасно голодной, без чашки законного кофе, без душа и расчески, что меня, как подозревала, в мужских глазах явно не красило. Я заерзала. Начала подниматься. Он устремился следом.

Я аккуратно вышла из шкафа, не теряя капитана из виду… так, на всякий случай. Он отступил, но из комнаты никуда не делся. Дверь открыта. А он стоит и смотрит. У него дел что ли других нету?

Я было хотела ляпнуть, а не пойти ли вам капитан в рубку, ну или что наподобие, но потом подумала, а кто ж его знает. Вдруг, обижу. Все-таки иная раса, малоизученная, да еще и нас ниже себя считают. Я пожала плечами, выудила из чемодана сменные шмотки и пошла мыться. В конце концов, если он в душ ко мне нагрянет, я, наверное, буду не против, судя по внезапно ожившему повышенному гормональному фону.

Не нагрянул, даже как-то разочаровалось. Зато он сидел все в той же позе мыслителя на моей постели.

— А… — Начала я.

— Я опять что-то сделал, что ты не находишь слов?

— Ну… Как бы это сказать, да.

— Что я сделал?

— Ну… ты тут сидишь.

— Я тебе мешаю?

— А…

— Что?

А действительно, чем собственно он мешает? Вот же логика, а!

— Да нет, ничего. Сиди, если хочешь.

— Тебе интересна твоя дальнейшая судьба?

— Очень! — Я даже на кровать подсела.

— Я советовался с мудрыми, они не согласны с похищениями, может начаться война. Это отменяется. Но им интересен носитель языка и культуры, поэтому ты остаешься.

— А… типа меня спросить не надо?

Иекшар равнодушно пожал плечами.

— Тебе заплатят.

— За что? — Не поняла я. Пять минут назад готова была сама отдать все свое состояние.

— За то, что ты будешь здесь отвечать на мои вопросы. У нас многие знания устарели о людях.

— Так я ж не все люди. Я всего не знаю. Это вам какого-нибудь ученого надо.

— У вас ученые что-то знают о современной людской культуре?

Я поморщилась и все-то он в курсе.

— Нет. Но есть же Интернет, чаты там разные, соцсети.

— Вчера ты нам поведала больше, чем узнали наши исследователи за месяцы расшифровок.

— А вы это расшифровываете?

— Как иначе?

Я рассеянно пожала плечами.

— Ты нас боишься?

— Нет. — Возмутилась я. — Еще чего!

— Тогда менять тебя не имеет смысла.

— А… ну…

— Еще один звук?

Тьфу ты! Черт!

— Мне домой позвонить надо, написать, всех предупредить, успокоить. И у меня с Лизкой контракт. Мне по нему еще два романа чирикать.

Иекшар на меня смотрел и видимо чего-то ждал. Тупит парниша.

— Телефон, модем верни.

— Что еще?

— Да все, собственно.

— Переехать не хочешь?

Я оглянулась.

— А чем тут плохо?

Иекшар пожал плечами.

— Ничем. Просто спросил. — Он направился к выходу.

— Стой!

У него лицо стало каким-то вымученным. Достала я парня. Ничего терпи. Я тут вам устрою исследование хомячка. И с чего его мудрейших или старейших, как их там правильно, блоха в мозг укусила. Ладненько. Хоть роман напишу! Сама суть о сиросэкайи даст ему такой толчок популярности!

— Да?

— Я есть хочу.

Он усмехнулся.

— Мяса?

— А есть? — Просветлела я.

— Плотоядная Тякшанни.

Date: 2015-07-10; view: 270; Нарушение авторских прав