Принцип прогресса

Распространяемые ими представления о мире базировались на трех связанных между собой «индуст–реальных» положениях, трех идеях, разделяемых странами Второй волны, что и отличало их от остальной части мира.

Первое из этих основополагающих положений имело отношение к природе. Социалисты и капиталисты могли расходиться во взглядах на то, как распределять плоды труда, но они одинаково относились к природе. Для них природа — это объект, жаждущий подвергнуться эксплуатации.

Мысль о том, что люди должны властвовать над природой, можно проследить на протяжении веков, вплоть до Книги Бытия[164]. Несомненно, что до промышленного переворота подобную точку зрения разделяли немногие. Большинство ранних культур, напротив, отдавали предпочтение бедности и гармонии человечества с окружающей его природной средой.

Эти ранние культуры были не особо ласковы с природой. Они вырубали и выжигали растительность, переводили леса на дрова. Но их возможности навредить природе были ограниченными. Они не столь уж корежили землю и не нуждались в подходящей идеологии, которая оправдывала бы причиняемый ими вред.

С наступлением цивилизации Второй волны появились капиталистические индустриалисты, в огромных объемах выкачивающие природные ресурсы, выбрасывающие в воздух большое количество ядов, в погоне за прибылью вырубающие леса целых регионов, нисколько не заботясь о побочном эффекте или долговременных последствиях. Идея о том, что природа — это то, что надлежит эксплуатировать, предоставляла удобное рационалистическое объяснение для недальновидных и эгоистичных дельцов.

Но капиталисты вовсе не были одиноки. Кто бы ни находился у власти, они или же марксистские индустриализаторы (несмотря на убеждение, что прибыль — источник всех зол), все действовали сходным образом.

По представлениям марксистов, первобытные люди вовсе не жили в гармонии с природой, а вели с ней яростную борьбу за выживание. С возникновением классового общества, считали они, война «человека против природы», к несчастью, преобразовалась в войну «человека против человека». Построение коммунистического бесклассового общества позволит человечеству снова вернуться к своей задаче — борьбе с природой.

По обеим сторонам идеологического водораздела имелся схожий образ человечества, противостоящего природе и господствующего над ней. Этот образ был основным компонентом индуст–реальности, суперидеологии, объединявшей марксистов и антимарксистов.

Вторая идея, связанная с первой, вела еще дальше.

Люди не только пребывали в заботах о природе, они были вершиной долгого процесса эволюции. Существовали и более ранние теории эволюции, но в середине XIX столетия Дарвин дал научное обоснование такой точки зрения и приобрел известность в большинстве передовых индустриальных стран того времени. Он говорил о принципе «естественного отбора» как неизбежного процесса, который безжалостно вычищает слабые и неспособные существовать и развиваться формы жизни.

Дарвин вел речь о биологической эволюции, но его теория получила особое социальное и политическое звучание. Так, социальные дарвинисты доказывали, что принцип естественного отбора действовал внутри общества тоже и что самые богатые и влиятельные люди были более приспособленными и более достойными.

Следом возникла идея, что все общества развивались в соответствии с законом «естественного отбора». Согласно подобным рассуждениям, индустриализм был более высоким этапом эволюции, чем окружавшие его неиндустриальные культуры. А это означало, что цивилизация Второй волны превосходила все остальные.

Подобные воззрения давали рационалистическое объяснение как капитализма, так и империализма. Развивавшийся индустриальный строй нуждался для своего поддержания в дешевых ресурсах, а такая теория предоставляла моральное оправдание их получения по пониженным ценам, даже если при том уничтожались аграрные народы и первобытные общества. Идея социальной эволюции давала интеллектуальную и моральную поддержку, позволяя обращаться с непромышленными народами как с низшими и, следовательно, непригодными для выживания.

Сам Дарвин хладнокровно писал об уничтожении местного населения Тасмании и в порыве геноцидного энтузиазма пророчествовал: «В будущем... цивилизованные расы наверняка уничтожат и заменят дикие расы по всему миру»[165]. Интеллектуальное обеспечение цивилизации Второй волны не оставляло сомнений относительно того, кто заслуживал выживания.

Несмотря на то что Маркс резко критиковал капитализм и империализм, он разделял точку зрения, что индустриализм — наиболее передовая модель общества, этап, которого непременно достигнут все другие общества.

Третьей основополагающей идеей индуст–реальности, тесно связанной с природой и эволюцией, был принцип прогресса, утверждавший, что история течет неотвратимо к лучшей жизни для человечества. Эта идея также достаточно много разрабатывалась в предындустриальное время. Однако же только с наступлением Второй волны идея Прогресса с большой буквы расцвела пышным цветом.

Внезапно, когда Вторая волна катилась по Европе, зазвучали тысячи голосов, прославлявших прогресс. Лейбниц[166], Тюрго[167], Кондорсе[168], Кант, Лессинг, Джон Стюарт Милль[169], Гегель, Маркс, Дарвин и множество менее знаменитых мыслителей нашли причины для всеобъемлющего оптимизма. Они рассуждали о том, был ли прогресс поистине неизбежен и не нужна ли ему рука помощи от человеческого рода, что включает в себя понятие лучшей жизни, может ли прогресс продолжаться вечно. Среди них царило единомыслие в отношении самого понятия прогресса[170].

Атеисты и богословы, студенты и профессора, политики и ученые проповедовали новую веру. Бизнесмены и депутаты, говоря о новом заводе, новом изделии, новом доме, шоссе или дамбе, неизменно подчеркивали, что это продвижение вперед от плохого к хорошему или же от хорошего к лучшему. Поэты, драматурги и живописцы считали прогресс само собой разумеющимся. Прогресс оправдывал ухудшение природной среды и покорение «малоразвитых» цивилизаций.

И снова одна и та же мысль была одновременно выражена в трудах Адама Смита и Карла Маркса. Как отметил Роберт Хейлбронер[171], «Смит был сторонником прогресса... В «Исследованиях о природе и причинах богатства народов» прогресс был не идеалистической целью человечества, а... предназначением, к которому оно двигалось... побочным продуктом частных экономических целей»[172]. Разумеется, для Маркса такие частные цели устанавливал только капитализм, и именно они привели его к разрушению. Но такой итог сам по себе являлся частью долгого исторического процесса, ведущего человечество вперед к социализму, коммунизму и еще лучшему будущему.

Эти три ключевых положения цивилизации Второй волны — война с природой, значение эволюции и принцип прогресса — составляли боезапас агентов индустриализма, пускаемый теми в ход для объяснения или оправдания такого строя.

Подобные взгляды проистекали из более глубоких представлений о реальности — набора невысказанных мнений об истинных составляющих человеческого опыта. Каждый человек имеет дело с этими составляющими, и каждая цивилизация описывает их по–своему. Каждая цивилизация обучает своих детей справляться со временем и пространством. Необходимо объяснить через миф ли, метафору или научную теорию, как функционирует природа. И надо предложить некоторый ключ к пониманию того, как все происходит в этом мире.

Цивилизация Второй волны создала полностью новый образ реальности, базирующийся на своеобразных представлениях о времени и пространстве, материи и причинности. Собирая обломки прошлого, по–новому комбинируя их воедино, используя опыты и эмпирические исследования, она круто изменила представления людей о мире вокруг себя и о себе в этом мире.

Date: 2015-06-11; view: 353; Нарушение авторских прав