Стань светом во тьме

Когда погас свет, первое, что мы подумали, – террористическая атака.

Вскоре стало ясно, что это блэкаут[6]. И не только в Кливленде, но на большей части всего Восточного побережья, Среднего Запада и в некоторых частях Канады. Тот темный день стал одним из самых ярких в нашей жизни.

Сын моей подруги Финнеган нашел свет во время величайшего блэкаута в истории США. Полуторагодовалый ребенок носился по нашей кухне в темноте в одном подгузнике и с широкой улыбкой на личике, его пухлые щечки светились светом фонарика, который он засунул в рот. Он держал фонарик у лица и скакал из комнаты в комнату, как гигантская лампочка.

Он не будет помнить ничего об этом блэкауте, кроме того, что мы ему расскажем.

Если мы будем честны, то расскажем ему, как поначалу испугались, что это террористы лишили нас электроэнергии, поскольку величайший блэкаут в истории США случился 14 августа 2003 года, всего два года спустя после терактов 11 сентября. Мы расскажем, что, когда оправились от неуютного ощущения растерянности, блэкаут, в сущности, оказался не такой уж плохой штукой.

Каким бы продвинутым и развитым ни становился мир, нам всегда следует носить с собой наличные, держать под рукой в доме спички, свечи, батарейки, воду в бутылках, консервированную еду и радио, которое работает не от сети, а от батареек.

Без электроэнергии осталось около 55 миллионов людей, включая бо́льшую часть Нью-Йорка, Балтимор, Буффало, Детройт, Кливленд и Торонто. В Пенсильвании остановились поезда. Аэропорты закрылись и превратились во временные лагеря для застрявших путешественников. Погасли информационные табло на Таймс-сквер. Были отменены спектакли на Бродвее. Поезда в метро встали, и тысячи людей пришлось эвакуировать.

Отключение оставило нас без электричества, поэтому мы создали свои собственные источники энергии. Мы ехали домой в час пик, и светофоры не могли защитить нас от автомобильных аварий. Парни в шортах и бейсбольных кепках регулировали движение машин, дирижируя этой симфонией без партии клаксонов. Ни один водитель не рассердился настолько, чтобы наехать на самозваного регулировщика, который размахивал руками, управляя потоком. Каждый перекресток стал четырехсторонней стоп-зоной, где люди по очереди вежливо пропускали друг друга.

Платон сказал: «Мы с легкостью можем простить ребенку то, что он боится темноты. Истинная трагедия жизни случается тогда, когда мужчины боятся света».

Мы расскажем ему, что в результате отключения люди застревали в лифтах, что закрывались торговые центры, мясо портилось, мороженое таяло. Что ослепшая электроника, которая следила за тем, чтобы не переполнялись канализационные стоки в общественных туалетах и аэропортах, где самолеты не могли взлететь, не справлялась со своими обязанностями.

Мы расскажем ему, как он и его мама спали в нашей гостиной, потому что в их квартире, расположенной на четвертом этаже, было слишком жарко в 32-градусный зной без кондиционера и вентиляторов, и что безопаснее и веселее было переживать этот кризис вместе.

Мы расскажем ему, что в то время, когда мы ужинали при свечах, старики усаживались в шезлонги перед своими многоэтажными домами, соседи сходились на верандах и болтали. Люди разговаривали при свечах на порогах своих жилищ, а дети любовались звездами, которые обычно блекнут от света уличных фонарей.

Мы расскажем ему, как отчаявшаяся толпа игнорировала две большие вывески «ЗАКРЫТО» на аптеке, как 40 человек ждали своей очереди купить батарейки, воду, свечи и лед, и никто не рявкал на служащих, которые запускали внутрь только по двое. Мы расскажем ему, как люди в начале очереди танцевали, а мамы в задних рядах обещали своим детям мороженое на ужин. Мы расскажем ему, что никто не впал в ярость, когда один мужчина вышел из аптеки с 40 литрами воды и последним остававшимся льдом. Вместо этого толпа разразилась аплодисментами, кто-то завопил: «Миссия выполнена!» – и все заулыбались.

Мы расскажем ему, как приехали домой и обнаружили, что не можем открыть дверь гаража, разглядеть еду в холодильнике, ответить на пропущенные телефонные звонки или разогреть ужин в микроволновке.

Мы расскажем ему, что, каким бы продвинутым и развитым ни становился мир, нам всегда следует носить с собой наличные, держать под рукой в доме спички, свечи, батарейки, воду в бутылках, консервированную еду и радио, которое работает не от сети, а от батареек. Никогда не опустошать баллон с газом больше чем наполовину. Всегда держать полный бензобак и знать своих соседей по имени.

Мы будем расписывать, как не могли включить посудомоечную машину, проигрывать компакт-диски, пользоваться компьютерами или смотреть «Си-Эн-Эн». Мы расскажем ему, как из-за хлынувшей лавины звонков перегружались сотовые сети, а большинство телефонов перестали работать, потому что их невозможно было зарядить.

Мы расскажем ему, как нам приходилось кипятить воду и обнюхивать продукты; как не могли понять, стали мы чище или грязнее после мытья, потому что вода из труб текла желтая.

Мы будем вспоминать о том, как это было здорово – сделать перерыв и не читать электронную почту, не сидеть в Интернете, не смотреть реалити-шоу, а вместо этого знакомиться с настоящими людьми, живущими в соседнем доме, и слушать сверчков с открытыми окнами, и бегать по саду, собирая светлячков.

Мы расскажем ему, что во всем Нью-Йорке, Торонто, Детройте и Кливленде едва ли нашелся хоть один мародер. Что магазины дарили обувь людям, которым предстояло пройти не одну милю, чтобы добраться до дома. Что незнакомцы предлагали подвезти других незнакомцев. Что люди устраивали ужины вскладчину на обочинах. Что бакалейщики жарили хот-доги на улицах, магазины бесплатно раздавали мороженое, а люди, жившие по соседству, закатывали квартальные вечеринки на всю ночь.

Мы расскажем ему, что, когда электричество подвело нас, мы не подвели друг друга.

Платон сказал: «Мы с легкостью можем простить ребенку то, что он боится темноты. Истинная трагедия жизни случается тогда, когда мужчины боятся света».

В один из темнейших дней нашей истории мы восприняли свет, которым все мы стали во тьме.