От издателя

В огромном море литературы есть редкие тексты, которые оставляют след в истории и памяти людей. «Волна» Тода Штрассера — одна из таких книг.

В основе этой книги — эксперимент, проведенный американским учителем Роном Джонсом в одной из школ Пало-Альто в 1967 году. Начавшийся с вопроса о том, как простые жители Германии могли не замечать концентрационных лагерей, массовых репрессий и других бесчеловечных проявлений фашизма, этот эксперимент закончился созданием организованной группы, живущей по законам тоталитарного общества, со своими репрессивными органами, диктатом дисциплины, искренней верой в идеалы нового общества и ненавистью к людям, не принимающим этих идеалов. Пятидневный эксперимент, каждый день которого проходил под знаком новой формулы, заимствованной из уклада гитлеровской Германии, превратил учеников средней школы в образцовых граждан тоталитарного государства.

В России эта история имеет особый привкус: в том, что сначала казалось американским школьникам непривычной и увлекательной игрой — игрой в дисциплину, игрой в коллектив, интересы и цели которого встают над интересами и целями личности, — легко различить черты и манеры системы, которая у нас создавалась государством. Правилам этой игры в советском обществе была подчинена жизнь каждого человека, а с ее приметами и пережитками мы сосуществуем до сих пор — с авторитарными методами учителей, для которых правильная посадка и тишина в классе может оказаться важнее знания предмета, с интонациями ведущих телевизионных новостей, призывающих сплотиться перед лицом тех или иных угроз.

Перед тем как стать этой книгой, история эксперимента Рона Джонса прошла через несколько жанров — от эссе в книге о педагогике до фильма, снятого для американского телевидения, и с переходом в другие жанры и формы эта история менялась — теряла одних героев и приобретала других. На ней оседали характерные для этих жанров черты, появлялись новые сюжетные линии, менялись точки зрения и имена (так, например, Рон Джонс превратился в Бена Росса). Теперь она стала более беллетризованной, более доступной и универсальной, но в ее основе — те же переживания учителя и учеников, та же проблематика и тот же вопрос, заданный Рону Джонсу, из которого и вырос весь этот эксперимент: как могли жители целой страны не замечать несправедливости режима, как они могли не слышать о происходящих преследованиях? Этот вопрос встает теперь и перед русским читателем.

Волна