Культура и социальная когнитивная деятельность: история первых исследований

Отдельные попытки учета фактора культуры в психологической науке (например, Volkerpsychologie Вундта) предпринимались давно. Однако в первой половине XX века, при догматическом господстве логического позитивизма как научной фи­лософии и бихевиоризма как его психологического двойника, культура как систе­ма общепринятых смыслов оказывалась за пределами сферы интересов академи­ческой психологии. Бихевиоризм, в частности, изгонял любые упоминания о че­ловеческом мышлении из академического дискурса. Когнитивная революция 1960-х годов, в ходе которой человеческая мысль была провозглашена основной проблемой психологии, не смогла вернуть смысл, а следовательно и культуру, в традиционную академическую психологию (Bruner, 1990).

Формулировка понятия социальной когнитивной деятельности была попыткой ввести понятие когнитивной деятельности в социальную психологию. Шестидеся­тые годы увидели публикации классических книг по теориям атрибуции (например, Jones & David, 1965; Kelley, 1967), а в 1970-е годы область социальной психологии наводнили исследования по процессам атрибуции. Имели место и более осознан­ные попытки привлечения когнитивной психологии, в ходе которых использова­лись обычные для когнитивной психологии методы, такие как изучение способно­сти к воспроизведению и узнаванию запоминаемого материала, времени реакции и т. п. (например, Hastie et al., 1980). Важность социальной когнитивной деятель­ности в социальной психологии не подлежит сомнению. Некоторые даже утверж­дают, что социальная когнитивная деятельность представляет собой основную часть социальной психологии (Н. Markus & Zajonc, 1985). При этом исследовате­ли в области социальной когнитивной деятельности стремились превзойти когни­тивную психологию и создать универсальную модель когнитивных процессов за счет привлечения культуры.

Любопытно отметить, что в 1970-х и 1980-х годах при изучении социальной ког­нитивной деятельности особое внимание уделялось личности. С одной стороны, большая часть научно-исследовательской работы была посвящена процессу, в ходе которого люди формируют когнитивные представления о самих себе и окружаю­щих, Потоянно задаваемым был вопрос о том, как интерпретировать личность (будь то ты сам или другой человек), исходя из ее внутренних характеристик, та­ких как черты характера (например, интроверт или экстраверт) или отношения личности к определенным вопросам (например, взгляды на то, что происходит на Кубе при Кастро или отношение к абортам; см. обзор у S. Т. Fiske & Taylor, 1991). С другой стороны, в теории социальной когнитивной деятельности уделялось ис­ключительное внимание когнитивным процессам на личностном уровне, то есть кодированию поступающей информации в форме когнитивных представлений, с последующим накоплением и поиском необходимой информации для дальней­шего использования. Эти теории были социальными лишь постольку, поскольку

обращались к стимулам социального характера (такими стимулами являлись люди). Иными словами, понятие социальной когнитивной деятельности воплоща­ло индивидуалистическую концепцию личности как с точки зрения предмета, так и с точки зрения теоретических посылок.

В основе первых исследований социальной когнитивной деятельности лежала индивидуалистическая концепция смысла. Согласно ей, индивид конструирует смысл, оперируя когнитивными представлениями, которые хранятся в его созна­нии. Разумеется, отдельная личность, обладающая способностью кодировать вос­принимаемую информацию в форме когнитивных представлений, способна и де­кодировать данные представления индивидуального характера в символический код, который понятен окружающим. И все же даже эта индивидуалистическая модель когнитивной деятельности ведет к появлению коммуникативной модели, которая рассматривает межличностную коммуникацию как простую передачу ин­формации (Clark, 1985). Прибегнув к крайности, можно уподобить сознание в про­цессе осуществления социальной когнитивной деятельности компьютеру, который принимает и выдает сигналы в соответствии с нормами синтаксиса и семантики. В этом случае культуру можно низвести до уровня совокупности норм и правил, используемых для перевода когнитивных кодов в символические.

Однако стремительный прогресс в области представлений о социальной когни­тивной деятельности привел к тому, что в традиционной социальной психологии стало возникать все больше проблем метатеоретического, теоретического и эмпи­рического характера. На метатеоретическом уровне Герген (Gergen, 1973) говорил, что у социальной психологии нет надежды открыть законы социального поведе­ния и она способна лишь заниматься сбором случайной информации историче­ского характера. Хотя социальная психология и может разработать теорию соци­ального поведения на определенный момент времени, но как только эта теория станет известной широким массам, люди могут попробовать вести себя отличным от теоретической модели или даже противоречащим датшй теории образом. Ины­ми словами, люди способны к самоопределению, и наши коллективные попытки охарактеризовать самих себя могут в конце концов повлиять на нас самих. Довод Гергена о том, что люди способны к самоопределению, и представляют собой про­дукт истории, которую мы создаем своими собственными руками, созвучен поле­мичной по отношению к эпохе Просвещения философии Вико и Гердера. Они воз­ражали философам Просвещения, которые рассматривали человеческую натуру как устойчивую сущность, подчиненную универсальным законам природы (более подробно об этом в работе Y. Kashima, 2000a).

На уровне теории начались тщательные исследования некоторых главных по­нятий социальной психологии. Например, социальные психологи обратились к таким концептам, как личностные характеристики (personality traits) и социальные установки, которые, как предполагалось, определяют склонности людей или логику их поведения. И самое главное, был поставлен вопрос о том, позволяют ли свойства характера прогнозировать определенную разновидность поведения (см. Mischel, 1968 — о личностных характеристиках и Wicker, 1969 — об установках). Оттал­киваясь от этих проблем, исследователи когнитивной деятельности, такие как Шве-лер и Д'Андрад (Shweder & D'Andrade, 1979) и Кантор и Мичел (Cantor & Michel,

1979), начали разработку теорий личностных характеристик, рассматривая их как показатель воспринимаемой, а не действительной логики поведения. Иными слова­ми, индивид не обязательно имеет определенную диспозицию, но просто поступает так, а не иначе. Такой подход достиг апогея, когда Росс (Ross, 1977) использовал тер­мин фундаментальная ошибка атрибуции, имея в виду тенденцию испытуемых из Северной Америки приписывать субъекту определенную диспозицию, несмотря на информацию, связанную с контекстом его действий, которая говорит нечто проти­воположное. А если атрибуция диспозиции ошибочна, то едва ли социальная психо­логия может принимать концепцию личностных характеристик всерьез.

Что касается эмпирического аспекта, то, принимая во внимание последнюю ли­тературу по культуре и социальному поведению (обзор по этой теме можно найти, например, в работе Triandis & BrisUn, 1980), кросс-культурная психология начала ставить перед социальной психологией проблемы эмпирического характера, пред­ставляя свидетельства вариативности социального поведения (Bond, 1988). Одной из самых примечательных в этом отношении была работа Амира и Шарона (Amir & Sharon, 1987). Они проанализировали несколько проведенных в Северной Америке исследований, результаты которых были опубликованы в авторитетных журналах по социальной психологии, и занялись планомерным воспроизведением этих экспе­риментов в Израиле. Они обнаружили, что, хотя основные результаты порой могут быть воспроизведены, ряд более тонких моментов, связанных с взаимодействием, не может быть воспроизведен, невзирая на важность данных составляющих для теоре­тических построений оригинальных исследований. В условиях глобализации эконо­мики и стремительных изменений мирового уклада, таких как политический и эко­номический крах коммунистического блока и появление новых промышленных дер­жав (Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур), названные проблемы, которые ставит кросс-культурная психология, начали привлекать внимание иссле­дователей, представляющих традиционную психологию.

Date: 2015-07-10; view: 338; Нарушение авторских прав