Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Коллективный контроль
Помимо непрямого личного контроля и контроля через представителя, существует еще одна разновидность контроля, не вступающего в конфликт с гармонией межличностных отношений. При коллективном контроле индивид пытается контролировать окружение как член коллектива или группы, которые и выступают в качестве агента контроля. Таким образом, членам группы не приходится беспокоиться о сохранении гармонии межличностных отношений с другими членами группы, поскольку они имеют общие цели контроля (табл. 12.1). В Восточной Азии единицей, способной к выживанию, была в первую очередь группа или коллектив, а не изолированные индивиды или нуклеарные семьи (Triandls, 1994). В качестве такой единицы группа или коллектив может функционировать как автономный агент. Действительно, Менон, Моррис, Чиу и Хонг (Menon, Morris, Chiu & Hong, 1999) утверждают, что жители Восточной Азии рассматривают коллектив как автономное образование. В соответствии со своим утверждением, они доказывают, что жители Восточной Азии обычно с большей готовностью связывают причины разного рода событий с характеристиками группы, нежели со способностями личности. Китайцы в Гонконге обычно объясняют причины скандальных происшествий в какой-либо организации особенностями группы, не связывая их с личными качествами, тогда как американцы демонстрируют диаметрально противоположный подход. При коллективном контроле ответственность и функции агента распределяются между всеми действующими лицами (Latane & Darley, 1970). Если каждый член коллектива в равной мере отвечает за результат, никто не будет нести личной ответственности за негативный результат. Хотя никто не сможет поставить себе в заслугу и позитивный результат, это именно то, что предпочитают жители Восточной Азии. Мурамото и Ямагучи (Muramoto & Yamaguchi, 1997) показали, что японцы предпочитают приписывать успехи заслугам членов своей группы, что говорит о том, что японцы не претендуют на оценку персональных заслуг при успешной деятельности в рамках группы. Люди поддерживают гармонию в отношениях членов группы благодаря тому, что они разделяют ответственность за результат деятельности группы, независимо от того, каков этот результат. В Восточной Азии группа не только воспринимается как агент, ее члены считают, что как коллектив они способны к более эффективным действиям, нежели как отдельные личности (Earley, 1989, 1993). Эрли (Earley, 1989) обратился к обучавшимся на курсах менеджеров из США и КНР с просьбой поработать над аддитивной задачей (Steiner, 1972), представляющей собой составление памятных записок и определение порядка очередности бесед с клиентами. Как и ожидалось, он обнаружил, что индивидуалисты-американцы проявляют в такой ситуации социальную леность (то есть снижение активности при выполнении коллективного задания по сравнению с активностью при выполнении индивидуального задания, что показали также Латане, Уильяме и Харкинс — Latane, Williams & Harkins, 1979), тогда как коллективисты-китайцы вели себя иначе. Было также обнаружено, что китайские испытуемые в группе работали более интенсивно, чем поодиночке, в особенности в условиях наличия серьезной коллективной ответственности, при которых перед группой испытуемых ставилась точно определенная цель. В соответствии с интерпретацией исследователя, эти результаты говорили о том, что приоритетными для китайцев являются групповые цели и коллективные действия, а не личные интересы, в то время как по отношению к американцам верно обратное. Эрли (Earley, 1993), развивая такую трактовку, показал, что отсутствие социальной лености у китайцев связано с индивидуально воспринимаемой эффективностью группы, которая определяется как личные ожидания в отношении потенциальных возможностей группы. В его эксперименте менеджеров из США и Китая попросили имитировать деятельность управленческого характера, как и в исследовании Эрли в 1989 году, в трех типах условий: в одиночку, в условиях включенности в группу, находясь вне группы. Находясь в группе или вне группы, испытуемые считали, что они работают с членами группы или с теми, кто не включен в группу. Производительность китайских испытуемых была значительно выше при включенности в группу, по сравнению с двумя другими ситуациями, тогда как производительность американских испытуемых была значительно выше, когда они работали в одиночку, чем при прочих обстоятельствах. В соответствии с показателями производительности можно было сделать вывод, что китайские испытуемые, будучи включены в группу, оценивают групповую эффективность выше, чем американцы. Следовательно, данные результаты говорят о том, что китайские испытуемые работали более интенсивно при включенности в группу благодаря вере в эффективность группы. Такая вера в силу коллектива может привести к возникновению у людей иллюзии коллективного контроля. Ямагучи (Yamaguchi, 1998) предположил, что японцы, обычно без всяких на то оснований, оценивают риск гораздо ниже, когда находятся в коллективе, чем в одиночку. В первом эксперименте испытуемыми были японки, которым предложили оценить уровень риска в вымышленных ситуациях, описанных в рассказе, причем количество действующих лиц, одновременно подвергавшихся опасности, исходившей из одного и того же источника, варьировалось. Например, участниц эксперимента попросили оценить возможность заболеть раком, предположив, что они пьют воду, содержащую канцерогены, в ситуациях, когда они употребляют загрязненную воду в одиночку, вместе с небольшой группой людей или с большой группой людей. Как должно быть понятно читателю, нет каких-либо оснований полагать, что количество товарищей по риску оказывает влияние на вероятность заболеть раком. Тем не менее, по оценке участниц эксперимента, чем больше товарищей по риску, тем меньше вероятность заболеть. Во втором эксперименте те же самые данные были получены повторно в лабораторных условиях, когда участники подвергались реальной опасности получить удар током. Эффект снижения оценки риска в группе был повторно выявлен в Гонконге, где использовались в основном те же сюжеты (Amy & Leung, 1998). Ямагучи, Гельфанд, Мицуно и Земба (Yamaguchi, Gelfand, Mizuno & Zemba, 1997) занимались более глубокой проверкой того, действительно ли японцы преувеличивают эффективность коллектива, а американцы, в первую очередь мужчины, переоценивают самоэффективность. В соответствии с нашими прогнозами, японцы придерживаются установки, что коллективный контроль более эффективен, чем личный контроль, тогда как американцы полагают, что личный контроль более эффективен, чем коллективный контроль. В ходе эксперимента испытуемым сказали, что эксперимент касается воздействия неприятных переживаний на последующее выполнение задачи. Якобы с этой целью испытуемым было сказано, что они будут поставлены или в контрольные условия или в условия, заставляющие их испытать неприятные ощущения, в зависимости от результатов розыгрыша. Им объяснили, что если они попадут в число испытывающих неприятные ощущения, их попросят выпить горький напиток, а в контрольных условиях им не придется это делать. На самом деле было два типа условий для испытуемых — действия в одиночку или в группе. В условиях действий в одиночку испытуемых просили вытянуть четыре лотерейных билета, на каждом из которых было однозначное число. В условиях действий в группе участнику говорили, что он входит в состав группы из четырех человек, остальные участники которой находятся в других комнатах. Экспериментатор объяснял, что каждый из четырех членов группы вытаскивает один лотерейный билет. И тем, кто действовал в одиночку, и тем, кто принадлежал к группе, сказали, что условия эксперимента для них (неприятные ощущения или их отсутствие) будут зависеть от суммы чисел на четырех лотерейных билетах. Таким образом, экспериментальная ситуация была задана таким образом, что и при действиях в одиночку, и в условиях принадлежности к группе вероятность оказаться в условиях, при которых придется испытать неприятные ощущения, была одинаковой. Испытуемые, которые действовали в одиночку, вытягивали четыре лотерейных билета самостоятельно, в то время как испытуемые, принадлежавшие к группе, полагали, что билеты будут тянуть все четыре члена группы. Как и в эксперименте, описанном выше (Yamaguchi, 1998), не было оснований полагать, что сумма четырех цифр на лотерейных билетах зависит от того, кто тянет билеты. В качестве зависимой переменной выступала оценка испытуемыми вероятности, что им придется оказаться в группе, которая должна будет испытывать неприятные ощущения и пить горький напиток. Как и ожидалось, результаты показали, что японцы в условиях принадлежности к группе оценивали вероятность того, что им придется оказаться в нежелательных условиях, ниже, чем те, кто действовал в' одиночку, американские же участники мужского пола продемонстрировали обратную реакцию. Американские женщины вели себя так же, как и японки: они преувеличивали силу коллектива по сравнению с самоэффективностью. Хотя такие результаты в отношении американок могут вызвать недоумение, их можно объяснить, принимая во внимание ценностные ориентации американских женщин. Гиллиган (Gilligan, 1993) доказывает, что женщины в США ценят межличностные связи выше, чем мужчины, и в психологическом отношении менее обособлены по сравнению с мужчинами. Утверждениям Гиллиган созвучны и данные Ботель и Марини (Beutel & Marini, 1995), которые говорят о том, что ученицы выпускного класса средней школы в США в период с 1977 по 1991 год чаще, чем их одноклассники-юноши, выражали озабоченность благополучием окружающих и чувство ответственности за них, а дух соперничества и материализм были свойственны девушкам в меньшей степени, чем юношам. Поэтому можно понять, что американские женщины оказались ближе к представителям восточноазиатской культуры в своем стремлении к сохранению межличностных отношений и заботе об окружающих. Такие установки вполне могут сформировать у американок общую установку на групповую эффективность. К проблеме тендерных различий в подходе к контролю мы еще вернемся в заключительном разделе. С точки зрения развития, ощущение самоэффективности формируется в процессе социализации индивида (Bandura, 1989, 1997). Новорожденный младенец появляется на свет без какого-либо ощущения самоэффективности. У маленьких детей ощущение самоэффективности формируется постепенно на основе соотнесения поведения и результата. Поскольку соотношение поведения и его результата часто зависит от родителей, учителей или других взрослых, обладающих определенными потенциальными возможностями, ощущение самоэффективности индивида формируется под влиянием определенной культурной среды, в которой он воспитывается. Если целенаправленно выстраиваются или подчеркиваются связи между поведением ребенка и его результатом (как в США), у ребенка формируется устойчивое убеждение в самоэффективности. Если же взрослые выстраивают определенные связи между коллективным поведением и его результатом^ у детей будет формироваться в первую очередь ощущение эффективности коллектива (то есть ощущение, что коллектив обладает большими возможностями изменения окружающих условий). После того как такое ощущение эффективности коллектива сложилось, оно превращается в самоисполняющееся пророчество, Так, китайцы обычно верят в силу коллектива и прилагают больше усилий, когда работают в группе, по сравнению с работой в одиночку (Earley, 1993), что делает работу коллектива более эффективной, чем действия отдельного индивида. Подводя итог, можно сказать, что для жителей Восточной Азии предпочтение коллективного контроля личному представляется вполне естественным по трем следующим причинам. Во-первых, при коллективном контроле индивид не воспринимается как агент, что позволяет избежать конфликтов личного характера. Во-вторых, представители восточно-азиатских культур придерживаются веры в то, что коллективные усилия более эффективны, чем усилия отдельного индивида, и эта вера подтверждается практикой. В-третьих, коллективный контроль благоприятствует гармоничным отношениям с другими членами группы, поскольку личные цели в данном случае совпадают с целями группы. Что касается агентов контроля, то, помимо непосредственного личного контроля, который имеет доминирующее значение в западной культурной среде, существуют еще по крайней мере три вида. Как показано на рис. 12.1, акцент на сохранении гармоничных межличностных отношений ведет индивида к выбору стратегий, предполагающих непрямой личный контроль, контроль через представителя или коллективный контроль. При ориентации на автономию индивид избирает стратегии непосредственного личного контроля. Проведенные исследования и дискуссии по данному вопросу говорят о том, что стратегии непосредственного личного контроля более распространены среди тех, кто ценит автономию, тогда как стратегии, представленные в нижней части рисунка, более предпочтительны для тех, кто ценит гармонию межличностных отношений выше личной автономии. Рис. 12.1. Связи между ценностями и стратегиями контроля Date: 2015-07-10; view: 318; Нарушение авторских прав |